В несколько строк
Опубликовано в журнале Октябрь, номер 5, 1999
В несколько строк
Владимир ЮНГЕР. ПЕСНИ ПОЛЕЙ И КОМНАТ. Елена ЮНГЕР. СЕВЕРНЫЕ РУНЫ. СПб., Фонд Русской поэзии, 1998. Тир. 1000 экз.
Если поэзия и не создается ради одного-двух слов, то выживает одним, от силы двумя словами. Причем иногда теми, каким автор и не придавал значения.
Где санные рыжели колеи,
Сверкали льда наколотые глыбы,
Там ныне томно млеют полыньи
И кажут рты серебряные рыбы.
Едва ли не единственное слово “кажут” осталось от стихов Владимира Юнгера, опубликованных впервые в начале века. Но слово это своей неожиданностью, а потому и странностью вытягивает четверостишие, а оно тянет за собой стихотворение. О том же, что осталось за словами, о личности стихотворца и его недолгой жизни, рассказано в мемуарах его дочери, известной актрисы Елены Юнгер. Но рассказывает она не просто об отце, но и о старом, ушедшем Ленинграде и о людях, навсегда поселившихся там,— Николае Павловиче Акимове, Евгении Львовиче Шварце,— по ходу дела преодолевая пространства и времена, попадая то во Францию, то в Америку, вспоминая то Чаплина, то эмигрантов Юрия Павловича Анненкова и Зинаиду Евгеньевну Серебрякову. Для памяти, как для стихотворения, довольно единственного слова, и за него, словно за пестрый буек, цепляются воспоминания, которым вода забвения не страшна, даже не холодна.
Видок ФИГЛЯРИН. ПИСЬМА И АГЕНТУРНЫЕ ЗАПИСКИ Ф. В. БУЛГАРИНА В III ОТДЕЛЕНИЕ. М., “Новое литературное обозрение”, 1998. Тираж не указан.
Фаддей Венедиктович Булгарин коли и не был первым профессионально пишущим русским писателем (то бишь живущим лишь на доходы от литературного творчества, были и другие), тогда уж точно — первым писателем, профессионально мыслящим. Он превосходно чувствовал настроения публики, насквозь видел своего брата-сочинителя и высказывался на сей счет твердо и здраво: “Но как у нас всякой стихотворец и памфлетист пользуется в обществе некоторым преимуществом и даже имеет влияние на свой круг общества, то вовсе бесполезно раздражать этих людей, когда нет ничего легче, как привязать их ласковым обхождением и снятием запрещения писать о безделицах, например, о театре и т. п.”. И потому не совсем справедливо считать его агентурные записки и письма, отправленные властям предержащим, доносами. Понимая всю важность роли, которую играет писатель в российском обществе, он также хотел воздействовать на общественное мнение, однако, вместо того чтоб жечь глаголом сердца людей, нашел более действенный способ. Основываясь на его докладных (а порою и на его журналистских выступлениях), компетентные инстанции уже решали, как поступить: жечь ли глаголом либо предпринять нечто иное. Так ли или иначе Булгарин реально участвовал в общественных процессах, о чем многим иным писателям лишь грезилось.
Виктор КОНЕЦКИЙ. ЭХО (Вокруг и около писем читателей). СПб., Русско-Балтийский информационный центр БЛИЦ, 1998. Тир. 3000 экз.
Вернее назвать эти беллетризованные воспоминания сведением старых счетов. Сколько лет прошло, а сочинитель никак не расквитается с Василием Аксеновым — все перепечатывает и перепечатывает не очень ловкую и совсем несмешную новеллу о том, как бывшего приятеля и даже соавтора укусила собачка Ярослава Смелякова. И добавляет к этой истории скучные и какие-то нескладные воспоминания о Викторе Курочкине и Олеге Дале, знакомые читателям по другим публикациям.
Анна ПРИСМАНОВА, Александр ГИНГЕР. ТУМАННОЕ ЗВЕНО. Томск, “Водолей”, 1999. Тир. 1000 экз.
Трудно держать дистанцию, а точнее, находить точную систему координат, верное приближение к автору, о котором ведешь речь. Придыхания, именование поэта только по имени, без фамилии — отвратительны, ибо манерны и фальшивы. Стихи, могущие бы обойтись и без всхлипов составителя, к сожалению, не в силах себя защитить, потому что и сборник составлен попросту неудачно.
Алистер КРОУЛИ. КНИГА ЗАКОНА. КНИГА ЛЖЕЙ. ЛУННОЕ ДИТЯ. М., “Остожье”, 1998. Тир. 10 000 экз.
“…когда добропорядочные англичане празднуют мятеж Гая Фокса”,— радостно утверждает автор предисловия Евгений Колесов, он же, в скобочках, Het Monster, вовсе не ведая, что демонстрирует незнакомство с элементарной английской историей. “На этом месте Цезарь, несмотря на все доблести пришедшего приветствовать его вождя Боадика, встретил его презрением…” — торжественно изрекает переводчик Евгений Колесов, как-то не догадываясь, что Боудикка — не вождь, а царица и уже хотя бы потому — женщина. О качестве книги, подготовленной столь компетентным специалистом по оккультным наукам, рассуждать не хочется. Хочется сделать лишь робкое предположение, что высокий псевдоним, заключенный в скобки, переводится не “Разъяренный монстр”, а иначе. Например, “Распаленный”, если дело по весне.
А. Г. ПОГОНЯЙЛО. ФИЛОСОФИЯ ЗАВОДНОЙ ИГРУШКИ, ИЛИ АПОЛОГИЯ МЕХАНИЦИЗМА. СПб., Издательство С.-Петербургского университета. 1998. Тир. 1000 экз.
Человек занял позицию наблюдателя, и мир сразу превратился в “картину мира”, из создания высших сил он стал игрушкой, забавной, иногда надоедливой, но — игрушкой, которую можно развинтить и свинтить (часто при том остаются лишние винтики и колесики). Собственно, о том и повествуется в этой замечательной книге со столь замечательным длинным названием. Здесь уместно вспомнить два образа, явившихся из разных областей искусства, зато в них отразилась тенденция развития подобной игрушечной философии. Вот мальчик из сказки В. Одоевского, бродящий в недрах музыкальной табакерки и знакомящийся с ее обитателями, а вот — персонаж Чаплина из картины “Новые времена”, человек, затянутый в механизм, постепенно превращающийся в его деталь.
С. МАКОВСКИЙ. СИЛУЭТЫ РУССКИХ ХУДОЖНИКОВ. М., “Республика”, 1999. Тир. 1000 экз.
Эту книгу следует читать, рассматривать ее иллюстрации, не соглашаться со сказанным и восторгаться тонкими замечаниями и точными формулировками. Такими и должны быть книги об искусстве.
Герхард ВЕР. ЯКОБ БЕМЕ. [Б. м.], “Урал LTD”, 1998. Тир. 5000 экз.
Самым странным в биографии Якоба Беме может показаться не то, что он рассуждал о небесных сферах и ангелах. Самым странным может показаться то, что рассуждал об этих вещах сапожник (именуйся он даже торжественно владельцем сапожной мастерской). Странность заключается не в несоответствии низкого занятия высоким раздумьям. Странность в том, что о небесах и ангелах рассуждает человек, уже в силу ремесла своего связанный с хтоническим, страшным (нижние конечности, обувь и есть символы хтонического). Отгадку, как преодолел Беме такой разрыв, и следует искать в биографической книге, ему посвященной.
РОССИЯ. Энциклопедический справочник. М., Издательский дом “Дрофа”, 1998. Тир. 30 000 экз.
Всякого рода справочники приобретают смысл лишь в том случае, если регулярно обновляются. Им противопоказана раритетность, единственность: статистика живет нагнетением цифр, их сопоставлением. В противном случае из служебного издания, которое должно бы отражать реально происходящие процессы — повышение уровня жизни или обнищание, прирост или мор среди населения страны,— справочник может превратиться в собрание ни к чему не обязывающих любопытных фактов, просто курьезов. И тогда в словаре персоналий между виолончелистом и педагогом С. М. Козолуповым и математиком А. Н. Колмогоровым составители ничтоже сумняшеся помещают Козьму Пруткова (впрочем, этот фантомный персонаж по-своему представляет современную Россию, и есть своя логичность в таком представительстве). И все же набор диковин, повергающий в трепет иностранцев, нуждается в дополнениях: Царь-пушка, которая не стреляет, Царь-колокол, который не звонит, и к ним какая-нибудь гигантская подводная лодка (ну, не “Царь”, трудно ли подобрать другую приставку), которая ныряет, пускает жирные пузыри и не выныривает уже никогда.
Б. ФИЛЕВСКИЙ
∙