Стихи
Геннадий РУДНЕВ
Опубликовано в журнале Октябрь, номер 12, 1999
Геннадий РУДНЕВ
ОТ СНЕГА ДО СНЕГА…
* * *
Какая долгая зима!
Уж погреб пуст. Подорожает
до будущего урожая
опять картошка. Ждет сума
детей моих. И как ни врешь,
а посох свой сгибаешь круче,
чтобы удобнее канючить
на пропитанье медный грош.
Какая странная болезнь!
Как будто мертв наполовину,
и сам к себе пришел с повинной
в убийстве, и спешишь залезть
на плаху, шею под топор
вытягиваешь в ожиданьи.
И чем скорее наказанье,
тем справедливей приговор.
Как равнодушие легко,
когда от Бога нет защиты!
И день до вечера просчитан
не воздаяньем, а плевком.
Сотрешь с лица, и жизнь сама
подсказывает вывод скверный:
все преимущество ума —
в его отсутствии, наверно.
Какие странности в любви?
Обыденно, обыкновенно
друг другу мы вскрываем вены,
пока в душе не закровит.
В разлад, в разрыв, в разврат навзрыд
бросаемся вниз головою
и числим страстью роковою
зудящий похоти нарыв.
Как целомудренность слаба!
Когда в тревоге и печали
смиренно следуешь словам,
случайно сказанным вначале.
Так прозы стыдная печать
наружу просится истошно:
то хочется прикрыть ладошкой,
то всему свету прокричать!
Но погреб пуст. Легка сума.
И хрупкий посох — мой попутчик.
Он путь, как суть, находит чутче,
чем сам хозяин.Дорога. Сумерки. Вокзал. Снег. Зима.
А на панели — Божья Матерь…
Скажи мне: не на эту ль паперть
Твой Сын дорогу указал?
Ответь безбожнику с клюкой:
отсюда ль греховодным чтивом
предвосхищать велеречиво
всю жизнь с протянутой рукой?
И вновь испытывать раба
в его неверии убогом?..
Какая дальняя дорога!
Какая скучная судьба!..
* * *
Беда стократ беда, когда
ведет неведомо куда
дорога в гору.
И камень кругл, тяжел и гол,
и угол крут, и гладок скол,
лишь Богу впору
преодолеть такой подъем,
гордясь в бессмертии своем
долготерпеньем,
но смертным ясно в маяте
камнепаденья,
что держит их на высоте
лишь сила тренья.
* * *
Упомяни!.. На край стола подвинь
Свечу, что в центре до меня стояла,
Своих богов низвергнув с пьедестала,
Как некогда я сбрасывал богинь
С него же. Как в одном огне вдвоем
Сгореть, когда испуганные нами
Святые соглашаются с богами
Оставить нас, оставшись при своем?
В затылки глядя струсившим богам,
Все принимая, не поймем, сгорая,
Кому мы воскурили фимиам.
В преддверии обещанного рая
Горит свеча на краешке стола.
А ночь светла.
* * *
Зима — торжественная смерть.
Слепяще-яркая, нагая,
На ощупь — твердая такая,
Такая мягкая на вид.
На лед, на крошки растереть
налет морозный помогая,
она догадкой настигает
вдогонку, походя, навскид:
кто первый здесь — она иль мы?
И кто кому в непониманье?
На собственные поминанья
опаздываем, наслоив
свой след на след чужой зимы,
и нет в сознании заминки —
кого вы ждете на поминки?
Они сегодня — на своих…
* * *
Первый снег. Нежный холод небес.Что на глупую память ссылаться? Запорошенность.
Повторение — жизнь. По-хорошему,
хоть бы так на Земле оставаться!
Хоть бы как! И один на один —В пустоте — своя вечная нега. небессмысленно!
Жажда жизни с весны до весны —что и жажда от снега до снега. та же истина,