В несколько строк
Опубликовано в журнале Октябрь, номер 10, 1999
В несколько строк Александр ВОЛОДИН. НЕУРАВНОВЕШЕННЫЙ ВЕК. СПб., “Петербургский писатель”, 1999. Тир. 1000 экз. Стихи рождаются не из сора, как утверждала Ахматова. Стихи рождаются из бормотания, из недосказанных по каким-то причинам слов, из разговора с самим собой.А затем эти стихи бормочут другие, кто также кому-то что-то недосказал, кто тоже разговаривает сам с собой, оправдываясь, прося прощения. Все остальное — территория “большой” литературы. АННА АХМАТОВА В ЗАПИСЯХ ДУВАКИНА. М., “Наталис”, 1999. Тир. 5000 экз. Несколько лет назад вышла книга бесед В. Дувакина с М. Бахтиным. Вышла, да так и прошла незамеченной. Между тем в магнитофонных записях, которые делал Виктор Дмитриевич Дувакин и которые позднее были расшифрованы его учениками, предстает не только личность дувакинского собеседника, предстает целая эпоха. Собственно, ради коллективно нарисованной панорамы эпохи и затеяна эта магнитофонная эпопея. И потому не столь важно, фамилия какого собеседника или какое название значится на обложке этих книг (а их должно быть едва ли не больше десятка, столь обширен дувакинский фонд), тема одна, и она неисчерпаема. Наталья ШМЕЛЬКОВА. ВО ЧРЕВЕ МАЧЕХИ, ИЛИ ЖИЗНЬ — ДИКТАТУРА КРАСНОГО. СПб., “Лимбус Пресс”, 1999. Тир. 5000 экз. Быть хорошим знакомым человека, который почти наверняка останется в истории, любопытно и, как правило, тяжко. Наделенный талантом — нелегок и для себя, и для окружающих. Лишний раз эта вовсе не оригинальная мысль находит подтверждение в книге, где главные герои Венедикт Ерофеев, Леонид Губанов, Анатолий Зверев, Евгений Кропивницкий. Может быть, и блажен, посетивший мир в роковые минуты, да вот визит этот слишком опасен. Точно так же, когда всеблагие призывают тебя на пир (мало того что пир выглядит зачастую обычной пьянкой либо запоем), тяжело похмелье после застолья с великими, им ведь нужны не обыкновенные собеседники и приятели: Простите, простите, простите меня!
И я вас прощаю, и я вас прощаю.
Я зла не держу, это вам обещаю.
Но только вы тоже простите меня!ЭНЦИКЛОПЕДИЯ СИМВОЛОВ, ЗНАКОВ, ЭМБЛЕМ. М., “Локид”; “Миф”, 1999. Тир. 7000 экз. Символику или эмблематику можно разглядеть почти везде, увидел же Александр Величанский в простом пейзаже рвущийся наружу смысл: Глаза мои бы не глядели
на вашу землю в эти дни…
Но вот мы с ангелом летели
и плакали, что мы — одни!Но, чтобы скрытый смысл понять, необходимо либо озарение, либо подручное пособие, каким и является энциклопедия, изданная в серии “Ад маргинем”, в серии, где выходили уже “Мистики ХХ века”, “Энциклопедия Третьего рейха”, “Энциклопедия демонологии и колдовства”, книги, может быть, и не для каждого интересные, но каждому полезные. ВСЕМИРНОЕ ОСТРОУМИЕ. Сборник изречений, метких мыслей, острых слов и анекдотов всех времен и народов. М., “ТЕРРА — Книжный клуб”, 1999. Тираж не указан. Переиздание книги, впервые увидевшей свет в 1903 году, как ни странно, имеет смысл. Чем руководствовались издатели, не суть важно (скорее всего желанием издавать, помноженным на отсутствие новых сочинений). Важно, что книга не устарела. В ней встречаются смешные фрагменты, а в целом она материал для обдумывания. Меняются вкусы, меняются объекты для смеха, меняется само понятие смешного. Люди стали очень непохожими на тех, что читали сборник почти столетие назад. И все-таки в них осталось нечто, связывающее их с давно ушедшими. Иначе почему улыбаешься, прочитав такой незатейливый анекдот: “Старый друг дома спрашивал у шестилетней девчурки, кого она больше любит, кошку или куклу. Девочка сказала ему шепотом на ушко: “Я больше люблю кошку, только ты, пожалуйста, не говори этого моей кукле””. Олег ДАЛЬ. ДНЕВНИКИ. ПИСЬМА. ВОСПОМИНАНИЯ. М., ЗАО “Издательство “Центрполиграф””, 1998. Тираж 10 000 экз. По воспоминаниям, собранным здесь, невозможно понять, чем же столь замечателен актер Олег Даль. А ведь он был прекрасным актером. Но ни слова, сказанного впрямую: восторги, сетования, посыпание головы пеплом. Впрочем, по дневникам самого Даля объективную картину тоже составить трудно, они чересчур субъективны. Навсегда исчезли, растворились в небытии спектакли, сыгранные им и не снятые на пленку: так хотя бы сесть перед телевизором и пересмотреть фильмы, в которых снимался Даль. А книга… Ну, что ж, пусть существует. М. Е. КРАВЦОВА. ИСТОРИЯ КУЛЬТУРЫ КИТАЯ. СПб., “Лань”, 1999. Тир. 3000 экз. Когда археологи обнаружили похороненных вместе с одним из китайских императоров солдат из терракоты, они были потрясены: целая армия, несколько тысяч фигур, и у каждой особое лицо, отличная от прочих фигура. Что же это за люди, китайцы, не поленившиеся придать лицу глиняного солдата собственное выражение? Что же это за культура, преодолевшая тысячелетия? Разумеется, дать исчерпывающие ответы на два этих вопроса — нереально, однако объяснить кое-что возможно. И потому монографии о китайской культуре множатся. Но, сколь бы ни была хороша любая книга, она рождает новые вопросы. Китайская культура — это знаменитые шары, помещенные друг в друга, вырезанные из единого куска дерева или кости. Жорж БАТАЙ. НЕНАВИСТЬ К ПОЭЗИИ. ПОРНОЛАТРИЧЕСКАЯ ПРОЗА. М., “Ладомир”, 1999. Тираж 2000 экз. С произведениями Батая, переведенными на русский язык, произошла любопытная и поучительная история. Его роман “История ока” (пародия на знаменитую книгу П. Реаж “История О”) в разгар издательского бума был переведен и разошелся как превосходная эротическая книга (за неимением у нас в арсенале серий “порнографической прозы”). Роман, переведенный с соответствующей целью, а потому приобретший недвусмысленное звучание, и впрямь стал порнографическим романом. И подобная чистота жанра (как читатель ни относись к самому жанру) хороша. Но Батай онаученный, откомментированный да еще переведенный известным в своем роде стилистом И. Карабутенко — это нечто особое… Даже предполагаемую для романиста игру названий переводчик не передал. Один из наиболее действенных способов убить книгу — снабдить ее предисловием и обширными комментариями (так душат спящего большой и мягкой подушкой). Михаил РОЩИН. ИЗБРАННОЕ. М., “ТЕРРА”, 1999. Тираж не указан. Хотя представленные в томе произведения хорошо знакомы читателю, читать их все-таки интересно. Причиной тому, что повести и рассказы Михаила Рощина не просто хорошо знакомы, они знакомы по-хорошему. Написанное им обладает двумя редкими ныне в литературе качествами: добротой и сочувствием. Удивительные маки —
восклицательные знаки.
Поглядишь на них и, глядь,
начинаешь восклицать.
Б. ФИЛЕВСКИЙ
∙