В несколько строк
Опубликовано в журнале Октябрь, номер 1, 1998
В несколько строк
ГЕОРГИЙ ШЕНГЕЛИ. ИНОХОДЕЦ. Собрание стихов. Повар базилевса. Византийская повесть. Литературные статьи. Воспоминания. М., “Совпадение”, 1997. Тираж не указан.
Уже и не ожидаемый, превосходно составленный и подготовленный том этого особого поэта и литератора, наибольшая сила которого, вероятно, в сюжете, где бы тот ни заключался: в статье, мемуарах или, например, в сонете, повествующем в 1934 году, году возникновения Союза писателей, о конце индивидуалиста:
Я знал его. Он был умен, как бес,—
Неотразимый спорщик, скептик, циник,
Любитель женщин, вечный именинник,
Ниспровергатель всех семи небес.
Потом состарился, иссох, как финик,
Но все язвил и шел всему вразрез,
Гремел, громил и наконец — исчез
И отыскался в тихом мире клиник.
Я посетил его. Был ясный день,
Порхали бабочки из света в тень,
И коридор был весь в гирляндах света.
Вошел я и — зубами стиснул крик:
Веселый голый маленький старик
На четвереньках нюхал у клозета.
Что же до текстологии и комментариев В. Перельмутера, обширные примечания не просто уточняют и удостоверяют связанное с работой Г. Шенгели. Они многоцельны: пытаются выправить чужую неточность, высказать собственную догадку, упоминаются ли по ходу дела Ходасевич или Пушкин, ведь пространство эстетической рефлексии едино.
ВИКТОР КОНЕЦКИЙ. КЛЯКСЫ НА СТАРЫХ ПРОМОКАШКАХ. СПб., “Русско-Балтийский информационный центр БЛИЦ”, 1997. Тир. 5000 экз.
Однажды приходит время переоценки сделанного. В. Конецкий рассказывает о том, как же он плохо когда-то писал, и в качестве веских примеров публикует свои неудавшиеся (впрочем, неоднократно изданные) произведения, пусть читатели убедятся: их любимый автор не травит морские байки, а говорит сущую правду. Построена книга достаточно оригинально: это строгое чередование тезисов, аргументов и логических выводов. Тезис: входил я в литературу с произведением попросту ни на что не годным. Аргумент: рассказ “Капитан, улыбнитесь”. Вывод: видели? Следующий тезис: но это еще не все, новое произведение было не многим лучше. Аргумент: рассказ “Петька, Джек и мальчишки”. Вывод: ну, кто прав? Тезис: я очень старался, но хорошо у меня получался треп на морские темы, а рассказы никак не выходили. Аргумент: рассказ “Две осени”. Вывод: еще хотите? В результате получился сборник старых и очень слабых рассказов, проложенных до предела честным и безрадостным комментарием. Восхищает разве бесшабашная флотская смелость автора: “А, разорвись моя тельняшка пополам!” За эту вот бесшабашную смелость и любят многочисленные читатели В. Конецкого.
ЭНЦИКЛОПЕДИЧЕСКИЙ СЛОВАРЬ ПО КУЛЬТУРОЛОГИИ. М., “Центр”, 1997. Тир. 10 000 экз.
Не верится в энциклопедичность словаря, где есть Э. Ильенков и нет Э. Панофского, где авторы то снабдят персонажи огромным списком справочной литературы, то скромно умалчивают о каком-либо источнике вообще. Однако фрагмент из статьи, посвященной В. И. Ленину, показался необыкновенно емким, точным и объективным: “Революционер и мыслитель: развил марксистскую философию: реализовал ее в революционной борьбе рабочего класса и строительстве социалистического государства”. Именно так. И приятно, что авторы словаря не подвержены модной тенденции пересмотра всех и вся.
УИСТЕН ХЬЮ ОДЕН. СОБРАНИЕ СТИХОТВОРЕНИЙ. СПб., Издательская группа “Евразия”, 1997. Тир. 3000 экз.
Повелось — образ поэта в чужом языке навечно представляет первый перевод, убедительно звучащий на этом чужом языке. То, что стихи Одена по-английски звучат совершенно по-иному, чем переводы А. Сергеева, уже ничего не изменит. Тем более предложенные ныне переводы и вовсе не точны. И строфа
Ах, что за грохот протяжно-далек.
Грома ли это раскаты, раскаты?
Это всего лишь солдаты, дружок,
Это, не бойся, солдаты.
должна бы скорее звучать так:
О что там грохочет, что там за звук
Бьется в долине, пугая, пугая?
Просто солдаты в багряном, мой друг,
Просто солдаты шагают.
И с сожалением вспоминаешь времена, когда сборник стихов делился между разными переводчиками, невольно у кого-то получалось лучше, а в некоторых случаях выходили и просто стихи без всяких скидок. Сейчас же на прилавках появилась книга в том же оформлении, что и стихотворения Г. Бенна. Тот же комментатор, автор предисловия. И вместо сборника Одена взволнованный читатель получит очередной ненумерованный том собрания поэтических экзерсисов Виктора Топорова.
О. М. ФРЕЙДЕНБЕРГ. ПОЭТИКА СЮЖЕТА И ЖАНРА. М., “Лабиринт”, 1997. Тир. 5100 экз.
Впервые опубликованная в 1936 году работа знаменитого русского культуролога, “первой женщины — доктора литературоведения” (как писали в одной газете), заново подготовлена к печати. В частности, громоздкая и архаическая система сносок переделана заново. В заключительной статье рассказана трагическая история этой книги. Последнее время концепцию Ольги Михайловны Фрейденберг критикуют за некоторую “механистичность”, тем не менее работы ее признаны классическими.
АЛЕКСЕЙ ДУНАЕВСКИЙ, ДМИТРИЙ ГЕНЕРАЛОВ. ПРЕМИЯ “ОСКАР”. Претенденты и победители. Винница, “Континент-ПРИМ”, 1997. Тир. 1000 экз.
История известных наград и призов в первую очередь есть история амбиций: кого наградили, а кого обошли. И сейчас, когда количество всякого рода стипендий в русской культуре множится, нелишне взглянуть со стороны: а как же это бывает по-настоящему? Занимательно написанная книга рассказывает не только о символе американского кино (это ведь лишь статуэтка, кстати, вовсе не золотая, а сначала бронзовая, позднее — из британия), книга рассказывает и о том, что “Оскар” получают, кроме актеров и режиссеров, еще и сценаристы, и монтажеры, и гримеры, и звукооператоры. А расхожий, хотя и закономерный вопрос: “Сколько стоит эта статуэтка?” — не имеет ответа, ибо вопрос поставлен некорректно. Символы не имеют денежного эквивалента.
ВЛАДИМИР МУРАВЬЕВ. МОСКОВСКИЕ СЛОВА И СЛОВЕЧКИ. Происхождение московских пословиц, поговорок, речений, песен, топонимика московских улиц, площадей и переулков. М., “Изограф”, 1997. Тир. 11 000 экз.
Старательно оформленная книга возрождает позабытую было традицию этнографического писательства, смеси науки и популяризаторства. Впрочем, именно какая-то трудно поддающаяся определению “ретроспективность” в тоне автора да и в объектах, часть которых вторична и даже третична, отпугивает, словесное обилие авторского языка кажется откровенно нарочитым, имеет привкус дурной рекламы со златоглавой Москвой, тройками, шестерками и тузами прошлого, давно в прошлое и ушедшими. Хотя многие вещи не могут не понравиться. Так, греет душу присказка продавца механической лягушки, наверняка остававшегося не с пустым карманом:
Лягушка двадцатого века!
Прыгает на живого человека!
И не в болоте, не в кусту,
А здесь, на Кузнецком мосту.
Внимательные же слушатели между этих четырех строк расслышат и мотивы эсхатологические.
ВАЛЬТЕР КРЕМЕР, ГЕТЦ ТРЕНКЛЕР. ЛЕКСИКОН ПОПУЛЯРНЫХ ЗАБЛУЖДЕНИЙ. 500 ложных мнений, логических ошибок и предубеждений. М., “КРОН-ПРЕСС”, 1997. Тир. 10 000 экз.
Что значит, будто после овощей пить нежелательно, что молоко скисает во время грозы или игра в лотерею — занятие бессмысленное? Можно посчитать подобные умозаключения возникшими вследствие нелогичности рассуждений. Но скорее эти утверждения можно охарактеризовать как вытесненные страхи, прежде таившиеся в нас. Страхи, может быть, в своеобразной форме явленные и тут же преодоленные (познание, даже ложное, рождает не страх, а только облегчение от познания, структурирование неизвестного. Потому-то столь опасен прогресс: ложно большинство из его догадок, и потому наличие прогресса столь успокоительно). И от предубеждений никуда не деться, особенно учитывая, как схожи они у разных народов. На бутылках с немецким вином слово “вино” не должно быть упомянуто, а в каком-то из сочинений К. Паустовского есть эпизод, когда выпивающие договорились пить водку, не называя ее “водкой”. Так и приказывали: “Подай-ка нам, братец, этого!” Нет, многое в мире неспроста.
Б. ФИЛЕВСКИЙ
∙