Опубликовано в журнале Неприкосновенный запас, номер 4, 2020
Даниэль Вайс – профессор-эмеритус славянского языкознания Университета в Цюрихе (Швейцария).
[стр. 63—76 бумажной версии номера]
Введение
Русская пословица «Первый блин [вышел/был] комом» пользуется популярностью в Государственной Думе России: в электронных транскриптах всех дебатов начиная с 1992 года представлены 16 употреблений, преимущественно в разных сокращенных версиях, произнесенных девятью разными депутатами. Эта статья нацелена на разъяснение их аргументативного вклада в данном контексте, учитывая при этом возможные изменения выводов, следующих из них. Кроме того, будут обсуждаться дополнительные прагматические эффекты, вызванные употреблением пословицы – такие, как полемика с противником, критика актуального законопроекта и юмористические акценты. В последнем разделе речь пойдет об идиоме печь как блины, ее взаимодействии с пословицей и общем дискурсивном поведением. Теоретический подход статьи задан теорией аргументации амстердамской школы [1] и неограйсовской прагматикой [2].
Статья является продолжением серии работ о роли интертекстуальных ссылок (цитат) в русском парламентском дискурсе [3]. Общие вопросы, сформулированные ранее, остаются актуальными и в данной работе. В частности, ставится вопрос о том, что навело говорящего на выбор именно такой «обходной стратегии» включения чужого голоса: ожидаются ли от нее прагматические эффекты – такие, как агрессия по отношению к политическому противнику [4], поддержка союзника, развлечение слушателей, ирония или сарказм, повышение собственного авторитета или престижа? Все эти прагматические субстратегии могут, разумеется, сочетаться.
Чаще всего говорящий стремится с помощью подходящей цитаты усилить свою аргументацию в проходящих дебатах. С этой целью он будет, например, приводить чужое мнение, высказанное за или против обсуждаемого закона, постановления и так далее. Но он может также выбирать аналогичный аргумент, цитируя чужие слова, пресуппонирующие или имплицирующие подобную мысль. Однако тогда возникает вопрос, не чересчур ли рискованна такая стратегия, поскольку как раз аргументация per analogiam чревата различными неудачами [5]: ей можно противопоставить контраналогию, можно поставить под сомнение релевантность самой аналогии, указывая на несовпадающие признаки сравниваемых величин [6]. Если такую аналогию еще завуалировать под цитату, легко себе представить, что слушатель вообще растеряется, не будет способен идентифицировать аналогию и не расшифрует желаемого смысла. В таком случае выбранная «обходная стратегия» и вовсе не реализуется.
Здесь, однако, многое зависит от типа цитат. Описанный риск возникает только при «свежих» цитатах, то есть таких, с которыми слушатель сталкивается впервые. Среди всех интертекстуальных ссылок, обнаруживаемых в политическом дискурсе, существует огромное количество «несвежих» цитат – цитат, которые говорящий считает общеизвестными и поэтому не нуждающимися в дальнейшей интерпретации. Сюда относятся разного рода цитаты из художественных произведений (литературы, фильмов, музыкальных сочинений), разных жанров СМИ, социальных сетей (особенно мемы), вербального фольклора (сказки, анекдоты, пословицы и поговорки), кроме того, слоганы, афоризмы и так далее [7]. Аналогии, включенные в такие цитаты, гораздо легче раскрываются, так как за данной цитатой уже зафиксирована однозначная интерпретация, которая теперь вкладывается в актуальный контекст. Никто не станет обсуждать, насколько аналогия мотивирована, например, какие признаки «блина» не совпадают с законопроектом или бюджетными расходами.
Таким образом, декодирование желаемого смысла не требует цитирования полной версии: такие общеизвестные цитаты часто проходят всякие формальные искажения и переиначивания, иногда изменяющие оригинал до неузнаваемости [8]. Именно здесь лучше всего можно проиллюстрировать пригодность градационной концепции цитаты, постулирующей наличие целой шкалы – от дословной передачи до значительно измененной версии [9], подпадающей уже под рубрику аллюзий. Кроме того, отпадает необходимость дополнительной информации, которая в случае свежих цитат обязательна [10]: идентификация автора-источника и даты высказывания. Не существенны, а часто даже неизвестны другие обстоятельства первого высказывания, такие, как контекст источника, место высказывания и так далее.
«Первый блин комом»
Пословица, которая стала предметом анализа, обладает значительной формальной вариативностью: в качестве глагола выступает то вышел, то был, но чаще всего цитируется сокращенная версия «Первый блин комом». На первый взгляд, ее семантическая структура отличается от структуры обычных пословиц, поскольку она как будто описывает единичное событие в прошлом, а не импликацию типа «если p, то q» [11]. Если же учесть вариант «Первый блин всегда комом», то все становится на свои места, появляется обобщение со скрытой условной семантикой типа «Когда печешь блины, то первый всегда выходит комом». При этом слово «первый» порождает пресуппозицию того, что ожидается целая серия подобных продуктов, что и соответствует нашему практическому знанию о мире; пример 5 (см. ниже) покажет, что отрицание целой пословицы не снимает истинности пресуппозиции. Конвенциональное метафорическое прочтение пословицы можно теперь сформулировать так: первая попытка всегда неудачна, но следующие попытки будут более успешны. Вторая часть уже не отражена на языковой поверхности оригинала, но подразумевается имплицитно.
На фоне этих соображений можно теперь уточнить цель данной статьи, посвященной дискурсивному поведению этой общеупотребительной пословицы: какой вклад вносит употребление столь трафаретной цитаты в актуально происходящую аргументацию? Каковы аналогические соответствия, с чем сопоставляется первый блин, кто «печет» его? Планируется ли продолжение серии по аналогии с выпеканием очередных блинов, как это подсказывает пресуппозиция пословицы, и будут ли следующие результаты действительно удачнее первого? Как будет продемонстрировано, ни тот ни другой прогноз не оказываются верными для всех аналогов «блина». И наконец, какие практические выводы данная аналогия позволяет сделать для будущей политики?
Первый пример иллюстрирует «каноническое» употребление пословицы. Представитель правительства обсуждает судьбу бюджетных субсидий для Крыма, которые в прошлом были недостаточно хорошо распланированы [12]:
1) «Такая работа проводится, хотя в прошлом году первый блин, что называется, был комом в силу недостаточно эффективного планирования бюджетных расходов, […] и мы были вынуждены 14,2 миллиарда рублей перенести на этот год, но в настоящее время утвержден детальный график» (вице-премьер Дмитрий Козак, 17 февраля 2016 года).
Пословица представлена в полном виде и сопровождается метакоммуникативным маркером «что называется», указывающим на переносное значение. Объект сравнения (аналогия) идентифицируется точно («бюджетные расходы»), и открывается перспектива на продолжение серии («14,2 миллиарда рублей перенести на этот год»). Пословица нарушает грайсовскую максиму релевантности, что порождает первую импликатуру: будут другие блины/расходы; так что пословица отображает пресуппозицию оригинала. Названа также причина неудачи («в силу недостаточно эффективного планирования») и информация о существовании детального графика, что порождает вторую импликатуру, соответствующую метафорическому прочтению пословицы: продолжение серии блинов/расходов будет более удачным. Таким образом, конвенциональное прочтение пословицы (первая попытка всегда трудна, но дальнейшие попытки будут более успешны) остается неизмененным. Наблюдается также метафорический бленд [13] источника и цели метафоры, поскольку в том же предложении неудача первого «блина» объясняется недостаточным планированием бюджетных расходов. Второй пример звучит уже менее оптимистично:
2) «Мы недавно слушали итоги исполнения бюджета в первом квартале. Я считаю, что, как говорят, первый блин комом, но будем надеяться, что в следующий раз более квалифицированно все это будет делаться» (депутат Госдумы Николай Рыжков, 23 мая 1996 года).
Как видно, и здесь мы имеем дело с серией планируемых событий, опять связанных с регулярным исполнением бюджета, но на этот раз выражается лишь надежда, что следующие события будут более успешными. Ввиду этого трудно определить статус второй импликатуры: следует ли считать ее «завешенной» или уже снятой? Как дополнительный аспект появляется теперь профессиональная квалификация «повара блинов», то есть Министерства финансов, которая ставится под сомнение. Картина снова меняется в следующем случае:
3) «Поэтому надо начать снова этап гласности. Первый блин комом, значит, второй раз начнем, может быть, научимся быть по-настоящему свободной страной с точки зрения информации» (руководитель фракции ЛДПР в Госдуме Владимир Жириновский, 11 мая 2007 года).
В этом примере первое событие сначала не мыслилось как периодическое, то есть как первый шаг целой серии подобных событий; следовательно, отпадает первая импликатура. Тем не менее оратор предлагает повторить эксперимент с гласностью и тем самым создает условия для употребления пословицы вместе с ее двумя импликатурами, причем вторая опять оценивается лишь как возможная («может быть»). Одновременно оратор дает имплицитную отрицательную оценку опыту с горбачевской гласностью, сравнивая ее с первым блином.
Тот же самый депутат через несколько лет осмысливает данную пословицу совсем иначе:
4) «А в социализме много хорошего, но он не получился у нас, первый блин комом – не надо второй блин делать […] Забудьте слова “социализм”, “капитализм” – новое информационное общество, криптообщество, а вы в социализм гоните. До свидания! [Аплодисменты]» (Владимир Жириновский, 24 января 2018 года).
На этот раз неудача первой попытки служит как мотивация для отказа от продолжения серии. Такого продолжения, то есть возвращения к социализму, потребовал один из предыдущих ораторов, депутат Коммунистической партии, ср. «а вы в социализм гоните». По теории релевантности здесь первая импликатура (ожидание серии подобных событий) становится предметом спора: она сохраняется по предложению депутата КПРФ, но категорически отвергается Жириновским. Другими словами, единственный компонент пословицы, который для актуального говорящего остается в силе, это отрицательная оценка исторического периода социализма в России. Юмористический эффект данного отрывка заключается в сравнении столь несравнимых вещей, как создание социалистического строя и выпечка блинов.
Попалось также одно употребление с отрицанием. Бывший министр иностранных дел Андрей Козырев прокомментировал первую встречу группы «Большой восьмерки» с участием России следующим образом:
5) «И я могу сказать как очевидец, что этот первый блин не был комом, а привел именно к убедительному формированию равноправного и конструктивного диалога между восемью лидерами ведущих держав» (министр иностранных дел Андрей Козырев, 15 июля 1994 года).
По максиме релевантности выходит, что существовали опасения, что эта встреча кончится неудачей в согласии с конвенциональным прочтением пословицы. Пресуппозиция пословицы под отрицанием сохраняется, с чем согласуется и наше знание мира: серия будет продолжаться, поскольку «Большая восьмерка» собирается ежегодно. Эта серия прервалась в 2014 году, когда по известным причинам Россия перестала в них участвовать. О второй импликатуре ничего не говорится, но она не снимается под воздействием отрицания, и раз уже начало серии оказалось столь удовлетворительным для российской стороны, были все основания полагать, что и следующие встречи будут проходить успешно. Интересно отметить бленд источника и цели метафоры, ср. причинную связь в субъектно-предикатной конструкции «первый блин… привел… к формированию». Нашелся и пример, где отрицание относится к будущему, в котором будет оценено событие, произошедшее в прошлом: «Давайте будем надеяться, что первый блин не вышел комом» (депутат Госдумы Геннадий Гудков, 25 декабря 2009 года) – таким образом закономерность неудачи первого экземпляра, подсказываемая пословицей, ставится под сомнение.
Контекст следующего примера построен сложнее: Сергей Миронов, руководитель фракции «Справедливая Россия» в Госдуме, критикует свежеодобренный закон об образовании и внедряемую теперь новую учебную программу по русской литературе в средних школах. Он предвосхищает гипотетическое возражение, что данную программу можно еще исправить:
6) «Уважаемые коллеги, кто-то скажет: “Ну что придираетесь, первый блин комом, все это исправят…” Если бы исправили!» (Сергей Миронов, 23 января 2013 года).
В этом выступлении три разных голоса: актуальный говорящий вводит фиктивного участника [14] («кто-то»), который в свою очередь цитирует народную мудрость (пословицу), которая затем отвергается актуальным говорящим. Получается двухступенчатая цитата, поскольку говорящий цитирует другого участника, цитирующего в свою очередь пословицу. Вторая импликатура становится предметом спора между реальным и фиктивным говорящими: по мнению первого, она снимается подобно тому, как это произошло в примере 4, тогда как последний ее поддерживает. Отметим попутно, что вторая часть пословицы здесь эксплицитно расшифрована («все это исправят») – что находится в полном согласии с неограйсовским подходом, ср. «часто можно эксплицитно добавить то, что в любом случае подразумевалось, причем сделать это с меньшей степенью избыточности, чем в случае, когда повторяется весь закодированный контекст» [15].
Проведем теперь небольшой мысленный эксперимент. Пусть объектом аналогии с первым блином будет первая версия нового законопроекта. Тогда можно аргументировать, что первый текст часто не полностью разработан, он может даже быть противоречив или ошибочен в некотором отношении. По простому силлогизму тогда следует заключение, что и настоящая версия будет так же неудовлетворительна, так что придется ее исправить во второй версии – тем более, что парламентский регламент требует трех чтений по каждому законопроекту. Такой индуктивный аргумент строится на нашем знании о мире. Но возможно и второе толкование: ведь уже в самом понятии «первая версия» заложена мысль о продолжении серии, причем в исправленном виде. Иными словами, перед нами не синтетическая, а аналитическая истина и тем самым дедуктивная аргументация! Но тогда вообще любая аргументативная поддержка, в том числе и посредством пословицы, становится избыточна, а бывшие импликатуры теперь превращаются в пресуппозиции.
Возникает вопрос, не представлен ли подобный случай в собрании реальных цитат из Госдумы. Оказывается, что один пример действительно укладывается в схему аналитического аргумента:
7) «Мы провели очень серьезное совещание с заместителем министра Рахмановым, который курирует это направление, он признал, что это пробный шар, может быть, даже первый блин. Блин оказался сырой» (депутат Сергей Собко, 21 февраля 2014 года).
Обсуждается первая программа развития судостроения. Опять возникает двухступенчатая цитата, поскольку аллюзия на пословицу (она приводится в максимально сокращенном виде) вкладывается в уста заместителя министра. Депутат характеризует объект аналогии трояким способом: двумя метафорами, причем первая («пробный шар») не подсказывает продолжения серии, зато «первый блин» порождает такое ожидание, а слово «даже» сигнализирует, что это описание сильнее, чем «пробный шар». Но третья характеристика («блин оказался сырой») одновременно дисквалифицирует замминистра и саму аллюзию на пословицу: процесс выпечки блинов даже еще не начинался. Депутат обосновывает это суждение изобилием статистических и стилистических ошибок в тексте закона и отсутствием слушаний и «круглых столов» с участием экспертов. Из дальнейшего контекста мы узнаем, что эта программа будет еще разработана, что находится в полном соответствии с понятием «первая программа». Иными словами, в этом примере представлена такая же аналитическая истина, как в выше приведенном мысленном эксперименте, опять перед нами дедуктивный вывод; метафоры не носят аргументативной нагрузки, а служат лишь скрытым упреком в адрес заместителя министра Рахманова.
Пора подвести итоги этого раздела. Объекты-аналоги блинов, это либо а) регулярно повторяющиеся события вроде бюджетных дебатов или саммитов, либо b) одноразовые события от применения учебной программы до введения нового политического строя, либо c) отдельные документы вроде законопроектов. В качестве производителей блинов выступают представители российского правительства или советского руководства, не считая одного фиктивного оппонента. Возможное продолжение серии зависит от характеристики цели метафоры (аналога блинов) и может быть обязательной, факультативной или совсем нежелательной, будь то по семантическим или правовым причинам. Качество следующего аналога блина, если таковой предвидится, колеблется между неизвестной и высшей степенью. Кроме того, говорящий иногда оспаривает вторую импликатуру (следующий экземпляр будет лучший), поддерживаемую реальным или фиктивным участником. Причина неудачи первого экземпляра то объясняется, то остается неизвестной.
Главный вывод из этих наблюдений заключается в следующем: практические выводы, которые можно извлечь из аналогий с нашей пословицей, бывают противоречивы [16], поскольку в одном случае говорящий предлагает повторить эксперимент (пример 3), а в другом он категорически отвергает такую же попытку (пример 4). Это вполне совместимо с грайсовским пониманием конверсационной импликатуры: она всегда может сниматься (cancellable) в зависимости от контекста. Вопрос здесь ни в личности говорящего (Владимир Жириновский), ни в расстоянии во времени (11 лет), ведь оба примера приемлемы. Единственно допустимый вывод такой: данная пословица не годится как последовательный аргумент в любой, в том числе также политической, дискуссии. Этот вывод можно обобщить: в выборке из 100 цитат из выступлений в Госдуме [17], построенных на аналогиях, ни одна не вызвала какой-либо аргументации. Встретился лишь один случай, где Владимир Жириновский оспаривал саму пословицу («Русский мужик медленно запрягает»); кроме того, 4 ноября 2014 года на «Радио Свобода» политик Владимир Рыжков осуждает президента Путина за цитату «Медведь в тайге хозяин», причем не критикует самой аналогии наше государство ~ тайга, но указывает на ее сугубо вредные последствия для общества [18].
Если аргументация посредством интертекстуальной аналогии не сдает экзамена, возникает вопрос, в чем заключается тогда преимущество такой стратегии. Следует учесть, что пословицы обычно функционируют как стереотипные носители народной мудрости, не вызывающие диссенсуса. Они скорее служат для когнитивного облегчения, поскольку слушателю уже не приходится формировать собственного мнения по данной теме, и – как своего рода удобный shortcut – для ускорения мыслительного процесса и принятия решения. Но всякий стереотип может и усиливать существующие предрассудки, несправедливые оценки и подобные нежелательные эффекты. В случае рассматриваемой здесь пословицы этот фактор вряд ли играет роль. Зато регулярно проявляется желание демонтировать актуального противника и/или законопроект с помощью эксплицитной характеристики Х (был) комом; исключение составлял лишь пример 5 из-за отрицания этой части. Имплицитная часть пословицы (можно исправить) как будто призвана передать более положительную оценку, но это ожидание осуществилось лишь в первых трех примерах. Отметим еще юмористический фактор, который был задействован в примерах 4 и 7.
В формальном отношении глагол чаще всего отсутствовал, он появился только в примерах 1 и 5. Именная часть предиката (комом) везде сохранялась, за исключением примера 7, видимо, для создания синтаксического параллелизма пробный шар ~ первый блин – здесь цитата превратилась в аллюзию. Такая вариативность особенно характерна для пословиц и поговорок [19], включая и случаи перехода в аллюзию, как это имело место в примере 7. Метакоммуникативные маркеры типа «как называется» факультативны, они были представлены лишь в первых двух примерах. По контекстуальному окружению наблюдалась известная вариативность: пословица появлялась как в прямой (пример 6), так и в косвенной речи. Попалось одно включение в фиктивное высказывание, антиципирующее возможное возражение (пример 6). Цитата дважды оказалась в «двухэтажном» контексте, то есть была включена в другую цитату. Отрицание оказалось возможным (пример 5). Наблюдались два бленда источника (пословицы) и цели (аналога) метафоры в примерах 1 и 5. В примере 6 вторая импликатура была эксплицитно сформулирована.
Идиома «печь как блины»
Наряду с пословицей в парламентских дебатах выступает и идиома «печь как блины» с конвенциональным метафорическим значением «создавать, производить что-либо быстро и в большом количестве» [20]. В транскриптах Госдумы она представлена 17 раз и в ряде случаев сочетается с фрагментами пословицы, ср. «В Государственной Думе законопроекты подчас пекутся как блины, и часто комом» (депутат Светлана Горячева, 3 ноября 2009 года). Сложнее переплетаются эти две языковые единицы в следующем примере: «Меня интересует такой, тоже чисто процедурный, вопрос, поскольку мы начинаем тут с вами “печь” законы как первые блины» (депутат Григорий Томчин, 15 июля 1994 года). В обоих примерах явно звучит критическая оценка получившихся блинов-законопроектов, но она прежде всего обусловлена словом «комом» и аллюзией «первые блины». Отметим также очередной бленд цели и источника метафоры: законопроекты пекутся как блины, печь законы. Косвенным образом бленд «печь законы» обнаруживается и во фрагменте «Нельзя печь блины вместо законов» (депутат Юрий Никифоренко, 17 октября 2003 года). Пекут и решения: «Если вы не возражаете против того, чтобы мы сейчас решения спешно, как блины, не пекли, то внесите от группы это предложение на завтрашний Совет Думы» (депутат Василий Ивер, 30 сентября 1998 года).
Критика усиливается еще за счет эпитета «блины»: «Вот так мы и работаем: печем подчас скороспелые блины, а потом оказывается, что они комом» (Светлана Горячева, 9 сентября 2011 года). Когда остатки пословицы исчезают, критика остается: «Не получится ли, что, принимая этот законопроект, мы будем печь в очередной раз скороспелый блин?» (Светлана Горячева, 23 марта 2007 года). Этот фрагмент иллюстрирует формальный переход сравнения в метафору; усиливается также смысл наречия «быстро». Иногда он развивается в следующем контексте: «Некоторые проекты мы, как говорится, прямо как блины печем: поступили – сразу рассматриваем» (депутат Владимир Федоткин, 17 февраля 2016 года). Тот же депутат четырьмя годами ранее уточнял, в чем состоит эта чрезмерная спешка: вместо предвиденных регламентом трех чтений, эти чтения просто сливаются в одно:
8) «Уважаемый Сергей Евгеньевич [Нарышкин], сегодня вот как-то мы семь законопроектов приняли во втором и третьем чтениях сразу и два законопроекта – в первом чтении и в целом. Такого у нас никогда не было! Возникает ощущение, что мы не законы принимаем, а блины печем! Я обращаюсь к вам как к председателю Думы: может, вот такое массовое принятие законов сразу в окончательном виде нам как-то остановить? Я думаю, это не улучшает качество законов. А то получается, как блин комом. И почему сегодня вот такое массовое принятие законов сразу в окончательном виде, практически без обсуждения?» (Владимир Федоткин, 19 декабря 2012 года).
Итак, выяснилось, что не только темп принятия, но и количество законов отрицательно отражается на их качестве. Следует подчеркнуть, что аналогия блинов смещается: если выше «первый блин» относился именно к первому чтению одного и того же законопроекта (примеры 6 и 7), то теперь речь идет о лавине разных законов – отсюда и появление множественного числа «первые блины» в выше приведенном высказывании депутата Григория Томчина, или возможность, что все «блины» окажутся «комом» как в следующей выдержке:
9) «Виктор Пименович [Миронов], к вопросу о блинах. Все блины, которые мы пекли по поводу амнистии, оказались комом. Все они находятся в тех местах, куда я направляю и этот блин. Поэтому я не вижу здесь логического противоречия» (председатель Госдумы I созыва Иван Рыбкин, 17 февраля 1994 года).
Критики используют и другие метафоры, в том числе и связанные с процессом выпечки: «Парламент – это стайер, это процедура, парламент не должен блины печь с пылу с жару» (Владимир Рыжков, 20 марта 1998 года). Идея быстроты порождает образ выстрела:
10) «Лишь бы испечь как блин, лишь бы выстрелить, чтобы, как пуля просвистела, пролетел этот закон, этот бюджет! Ну что мы торопимся?! Как блины выплевываем эти законы, а потом окажется, что у нас 150–200 миллиардов профицита» (депутат Владимир Буткеев, 16 октября 2002 года).
Можно добавить, что депутаты пользуются и другими метафорами для выражения той же критики. В дебатах о проекте запрета публичного употребления обсценной лексики депутат Станислав Говорухин тоже поднимает обе темы рекордного темпа и массового характера законодательства: «Все-таки это не ипподром – кто первый, не фабрика по производству законов – кто больше» (12 апреля 2013 года). Депутат Борис Кашин цитирует похожую оценку: «Хочу сказать, что в СМИ часто говорят о “взбесившемся принтере”, который в Государственной Думе чуть ли не власть взял» (22 марта 2013 года). В общем, наблюдается частая интеракция трех техник аргументации по аналогии: устойчивое сравнение («печь как блины»), метафоры и цитаты (пословица).
Подытоживая этот раздел, отметим тесную связь идиомы «печь как блины» с пословицей «Первый блин комом»: в приведенном выше материале встретились четыре случая скрещивания обеих языковых единиц. Этим взаимодействием обусловлены и расхождения с оригиналом в грамматических числах первые блины и испечь как блин. Но, в отличие от пословицы, аналог блинов в идиоме жестко зафиксирован: это только парламентские законопроекты, решения или постановления. Эта связь отражается в четырех сравнениях типа «проекты принимаются как пекутся блины» (или в отрицательном варианте: «Закон принимать – это же не блины печь»), но прежде всего в семи блендах типа «печь законы». Возможно, что это сочетание срасталось постепенно: небезынтересно отметить, что редактор транскрипта выступления Григория Томчина (см. выше) в 1994 году еще счел нужным употребить кавычки: «печь» законы. В отличие от пословицы, оценка результатов в идиоме однозначно негативна: почти с самого начала деятельности Госдумы постоянно критикуется поспешность и массовый характер процесса законодательства. Таким образом, можно переформулировать толкование данной идиомы: в парламентском дискурсе выражение «печь как блины» приобретает техническое значение «принимать слишком поспешно слишком много законов».
Какие процедурные ошибки, по мнению депутатов, приводят к столь плачевному состоянию? Кроме отказа от второго и/или третьего чтения законопроекта, упоминаются и другие нарушения регламента, в том числе отсутствие представителей органов юстиции (прокуратуры, Верховного суда, правоохранительных органов) во время дискуссии об изменениях Уголовного кодекса и письменных комментариев с их стороны. Иные проекты противоречат уже существующим нормам или требуют внесения поправок в другие законодательные акты, как отмечается в следующей выдержке. В ней проявляется, наконец, и решающий фактор, скрывающийся за всей этой суетой:
11) «Вот таким путем придется нам исправлять и Земельный кодекс, и Трудовой кодекс, и другие законодательные акты, которые по политическим мотивам продавливались наскоро, автоматически, не приходя, как говорил Олег Смолин, в сознание, многими депутатами, которые под руководством администрации президента это делали. Сделайте для себя выводы, депутаты, которые участвовали в принятии подобных законов! Нельзя печь блины вместо законов. Заняться надо законотворчеством профессионально, грамотно и ответственно, по государственному. Надо принять эти поправки. И президенту тоже сделать надо выводы из того, что он подписывает» (Юрий Никифоренко, 17 октября 2003 года).
Бессильная позиция Госдумы по отношению к президенту освещается еще ярче в последнем фрагменте, где и обсуждаются и вредные последствия такого бессилия для престижа депутатов:
12) «В системе образования и науки, научного обслуживания сегодня работают порядка шестисот тысяч человек – мы теряем авторитет у наиболее образованных слоев общества, обвиненных, по сути, правительством в неэффективности их подвижнического труда. Напомню, что замеры ВЦИОМ показывают, что уже к маю рейтинг доверия к Госдуме снизился на 8 пунктов и нашу деятельность одобряет всего 31 процент населения, тогда как 46 процентов, почти половина страны, деятельность Госдумы не одобряет. Усилиями фракции большинства парламент фактически превращен в обслугу правительства – именно правительство продавливает скороспелые решения вопреки демагогическим рассуждениям его руководителя о необходимости открытости, ведения диалога с обществом, учета мнения общественности» (депутат Николай Левичев, 5 июня 2013 года).
Как бессилие парламента, так и его низкая репутация в обществе составляют постоянный предмет забот и жалоб депутатов в последние два десятилетия [21]. Низким рейтингом, кстати, не исчерпывается список нежелательных последствий парламентской деятельности: сюда же причисляются и финансовые последствия: «Как блины пекут, а потом за ошибки будет расплачиваться бюджет Российской Федерации» (депутат Ольга Гальцова, 12 февраля 2010 года).
Ключевое слово «блин» представлено не только в рассмотренных пословице и идиоме – иногда оно появляется и в буквальном смысле, но не как эвфемизм матерного слова, а в связи с народной традицией домашнего угощения блинами (дважды). Ср. следующее юмористическое замечание: «Почему зал полупустой? Домой поехали, к теще на блины! (Шум в зале)» (Владимир Жириновский, 21 ноября 2015 года).
Куда интереснее получился поиск идиомы по Национальному корпусу русского языка. Как ни странно, в основном и газетном подкорпусах вместе взятых нашлись всего лишь шесть таких вхождений, причем три исторических (1886–1908 годы). Три примера относились к продуктам интеллектуальной деятельности (литературные произведения, песни, компьютерные центры), а остальные – к политике: революционные манифесты, антикризисные законы Гитлера; а вот отрывок из заседания дореволюционной Госдумы:
13) «Нам же за два года действия Указа понадобилось наспех печь результаты, благие результаты с пылу с жару, печь как блины, а между тем такая поспешность в серьезном громадном вопросе вредит самому существу дела, разрушает те разумные принципы, которые, несомненно, в нем содержатся. Позвольте, гг., обратить ваше внимание на то, что в применении этого Указа существует целая путаница. (Стенограммы заседаний Государственной Думы. Заседание пятое. 24 октября 1908 года. Продолжение обсуждения Указа 9 ноября 1906 года)».
Здесь перед нами и исходная версия идиомы, и бленд «печь результаты», и сочетание с метафорой «с пылу с жару» (ср. вышеприведенную цитату Владимира Рыжкова). Показательны характеристики «наспех», «поспешность», «путаница» и указание на вредные последствия. Оказывается, что не только кухонная метафорика не была чужда первому русскому парламенту, но и выраженная с ее помощью критика его работы.
[1] См., например, общий обзор в: Eemeren F. van, Houtlosser P. A Systematic Theory of Argumentation. Cambridge: Cambridge University Press, 2004.
[2] Levinson S. Presumptive Meanings: The Theory of Generalised Conversational Implicature. Cambridge: MIT Press, 2001; Kobozeva I. Russian Namek and English Hint as Ordinary Language Hyponyms of Grice’s Term Implicature // Mueller-Reichau O., Guhl M. (Еds.). Aspects of Slavic Linguistics: Formal Grammar, Context and Communication. Berlin: De Gruyter, 2017. P. 166–183.
[3] Об общих правилах функционирования дебатов в Госдуме см.: Weiss D. Parliamentary Communication: The Case of the Russian Gosduma // Thielemann N., Kosta P. (Eds.). Approaches to Slavic Interaction. Amsterdam; Philadelphia: Benjamins, 2013. P. 215–237; о цитировании в парламентских дебатах: Вайс Д. Депутаты любят цитаты // Русистика сегодня. Вып. 5. Проблемы речевого общения. М.: Флинта-Наука, 2012. С. 64–75; о разных функциях и источниках цитат в Госдуме: Weiss D. Quotations in the Russian State Duma: Types and Functions // Zeitschrift fur Slawistik. 2016. № 1 («Contemporary Eastern European Political Discourse» / Idem (Hg.)). P. 184–214.
[4] Вайс Д. Хула в Госдуме // Хвала и хула в языке и коммуникации. Сборник статей / Ред. Л.Л. Федорова. М.: Издательство РГГУ, 2015. С. 163–186.
[5] На этот счет см.: Kienpointner M. When Figurative Analogies Fail: Fallacious Uses of Arguments from Analogy // Eemeren F., Garssen B. (Eds.). Topical Themes in Argumentation Theory: Twenty Exploratory Studies. Cham: Springer International Publishing Switzerland, 2012. Р. 111–125.
[6] Подробнее о функионировании аналогических цитат см.: Weiss D. Analogical Reasoning with Quotations? A Spotlight on Russian Parliamentary Discourse // Journal of Pragmatics. 2019. № 155. Р. 101–110.
[7] См. обзор интертекстуальных ссылок в русской прессе в работе: Фокина О. Источники интертекстуальных включений в языке современных газет. М.: МПГУ, 2008.
[8] На этот счет см.: Lennon P. Allusions in the Press. An Applied Linguistic Study. Berlin; New York: De Gruyter, 2008. При этом не все исковерканные цитаты распознаются всеми носителями: об этом свидетельствует экспериментальное исследование, проведенное в работе: Mushchinina M. Zum Erkennen und zur Interpretation von Allusionen // Franz N., Kempgen S., Wingender M., Jakisˇa M. (Hg.). Deutsche Beitrage zum 15. Internationalen Slavistenkongress, Minsk 2013. Munchen: Otto Sagner, 2013. S. 243–252.
[9] Такое понимание цитаты зиждется на идее представления по сходности (a notion of representation by resemblance), разработанной в: Wilson D. Metarepresentation in Linguistic Communication // Wilson D., Sperber D. (Еds.). Meaning and Relevance. Cambridge: Cambridge University Press, 2012. Р. 230–258.
[10] Bublitz W. Introducing Quoting as a Ubiquitous Meta-communicative Act // Arendholz J., Bublitz W., Kirner M. (Eds.). The Pragmatics of Quoting Now and Then. Berlin; Boston: De Gruyter Mouton, 2015. P. 1–26.
[11] Обширно о семантической типологии пословиц: Пермяков Г. От поговорки до сказки. Заметки по общей теории клише. М.: Наука, 1970.
[12] Выделения во всех цитатах мои.
[13] Об этом ключевом понятии когнитивной семантики см.: Fauconnier G., Turner M. The Way We Think. Conceptual Blending and the Mind’s Hidden Complexities. New York: Basic Books, 2002.
[14] О разных типах и функциях фиктивных цитат имеется богатая литература. В качестве основополагающей монографии можно выделить: Pascual Е. Fictive Interaction. The Conversational Frame in Thought, language, and Discourse. Amsterdam: John Benjamins, 2016.
[15] Levinson S. Op. cit. P. 15.
[16] О пословицах как средстве аргументации см.: Goodwin D., Wenzel J. Proverbs and Practical Reasoning. A Study in Socio-Logic // The Quarterly Journal of Speech. 1979. № 65. P. 289–302.
[17] Weiss D. Analogical Reasoning with Quotations?.. Р. 104.
[18] Ibid. Р. 108.
[19] Это подтверждается также обильным материалом, изложенным в: Lennon P. Op. cit.
[20] Фразеологический словарь русского литературного языка. М.: Астрель; АСТ, 2008.
[21] Weiss D. Parliamentary Communication… Р. 215–216, 232; Вайс Д. Хула в Госдуме. С. 167–170.