Перевод с английского Екатерины Иванушкиной
Опубликовано в журнале Неприкосновенный запас, номер 1, 2020
Перевод Екатерина Иванушкина
Хью ду Булей – аспирант департамента социальных наук Университета Оксфорд – Брукс (Великобритания).
[стр. 76—82 бумажной версии номера]
Стадион «Фишт», Сочи, 7 июля 2018 года, четверть-финал чемпионата мира, играют Россия и Хорватия. Марио Фернандес выходит вперед, чтобы пробить послематчевый пенальти. Бразилец, получивший российское гражданство, уже забил за сборную страны героический гол, ставший его первым голом за национальную сборную и вплотную приблизивший ее к победе. Он разбегается… и бьет мимо ворот. Колоссальная ответственность за результат сборной России легла на плечи иммигранта, игрока из Сан-Паулу, который едва говорит по-русски. Трудно представить себе жизненный опыт, более отличающийся от житейского пути главного тренера российской сборной Станислава Черчесова, который очень похож на спортивного наставника советской поры и по внешнему виду, и по стилю поведения. И тем не менее промах бразильца станет одним из самых стойких воспоминаний о Кубке мира 2018-го. Как получилось, что надежды миллионов россиян вдруг были возложены на человека, родившегося на противоположной стороне Земного шара? И вообще – как выстраивание национального бренда России сочетается с привлечением спортсменов иностранного происхождения?
Мегасобытия как национальный бренд
Проведенный в России в 2018 году чемпионат мира по футболу стал вторым мегасобытием, которое страна организовала за время пребывания у власти президента Владимира Путина. В этом ряду ему предшествовала зимняя Олимпиада в Сочи, состоявшаяся в 2014-м. Интересно, что это был первый случай, когда общемировое футбольное состязание проходило на российской земле: Советский Союз в свое время удостоился только Олимпийских игр. Спортивные мегасобытия принято считать важнейшей составляющей долгосрочного процесса самоутверждения страны на международной арене, и Олимпийские игры в Сочи не стали в данном смысле исключением [1]. По словам Анны Алексеевой, посредством сочинской зимней Олимпиады российское правительство пыталось акцентировать наращивание своего политического веса в нынешней системе международных отношений [2]. Кроме того, подобные мероприятия предоставляют принимающим их странам уникальную возможность для международного ребрендинга [3]. В частности, Олимпийские игры 2012 года в Лондоне, по словам Эндрю Стивенса, обеспечили Соединенному Королевству «выпадающий всего раз за одно поколение шанс одновременно обновить и маркетинговую стратегию государства, и его глобальное позиционирование» [4]. Проведение чемпионата мира по футболу уже давно выступает удобным моментом, чтобы изменить восприятие нации в глазах как собственных граждан, так и иностранцев. Например, говоря о проведении футбольного первенства 2006 года в Германии, часто указывали на то, что событие сполна было использовано немцами, чтобы заявить миру о своем воссоединении. А южноафриканский чемпионат настолько часто называли «первым мировым первенством, выпавшим на долю Африки», что британский футбольный комментатор даже назвал первый гол, забитый на нем сборной ЮАР, «голом всего континента» [5]. Иначе говоря, значение чемпионата мира никогда не ограничивается только самими состязаниями, проходящими под его эгидой.
Однако вопреки упомянутым историческим прецедентам ни российский оргкомитет первенства, ни само российское правительство не сформулировали какого-то обобщающего, «главного» нарратива предстоящего турнира. Проще говоря, российские власти, по-видимому, были удовлетворены самим предвкушением того, что внешний мир теперь увидит и подтвердит: Россия, проводя международные мероприятия, способна обходиться без каких-либо крупных и негативно воспринимаемых инцидентов и происшествий. Рассуждая об этом, польские эксперты не без разочарования писали:
«[Миру был предъявлен] образ России как страны, являющейся безопасной, современной и открытой миру: они позаботились, чтобы организация спортивных мероприятий была безупречной, а безопасность гарантированной, чтобы гости чувствовали себя непринужденно и комфортно, а сотрудники правоохранительных органов относились к ним дружелюбно» [6].
В данном контексте, принимая во внимание смысловые нагрузки, которые приписывались как немецкому, так и южноафриканскому футбольным чемпионатам, подобный образ принимающей страны явно не претендует на какое-то особое величие. Действительно, наблюдателям могло показаться, что проведение турнира само по себе уже выступало целью для российского руководства, не помышлявшего о чем-то грандиозном в имиджевом плане. Складывалось впечатление, будто искоренение бытующих в мире разнообразных стереотипов – например, страхов перед коррумпированной бюрократией, которая помешает приехавшим в Россию поклонникам футбола наслаждаться любимой игрой и туристическими достопримечательностями, или заблуждений, согласно которым русские вообще не знают, что такое качественное общественное питание, – и было пределом устремлений российских руководителей. Ничего амбициозного, просто нужно показать, что Россия – нормальная страна с нормальными условиями жизни. (В скобках стоит заметить, что о том же, вероятно, задумываются и организаторы футбольного чемпионата 2022 года в Катаре: им придется продемонстрировать, что местные жители живут самой обычной жизнью, а международные стереотипы, касающиеся Ближнего Востока, не обоснованы.) Исходя из международного контекста, в котором проходили соревнования – в это время Россия была подвергнута международным санкциям из-за аннексии Крыма, – такая цель российского руководства выглядела вполне разумной. Всячески подчеркивая дружелюбие местных жителей, можно было отвлечь внимание иностранных болельщиков от размышлений о политических лидерах России и принимаемых ими решениях.
Не удивительно, что в Великобритании одним из самых значительных последствий столь теплого приема стало возобновление дискуссии о России, трактуемой не в качестве политического противника Соединенного Королевства, а как интересное и дружелюбное государство [7]. Разумеется, новое видение, в котором рядовых российских граждан противопоставляют российским политическим деятелям, идет вразрез с типовой версией России, обычно предъявляемой публике. Подобный ребрендинг России можно считать важным достижением путинского президентства; проведение футбольного чемпионата предоставляло Путину много различных возможностей, но самая главная из них состояла в том, что мировое футбольное первенство и зимняя Олимпиада позволили зарубежным наблюдателям взглянуть на Россию под тем углом зрения, который концентрировал внимание на повседневной жизни российских граждан и отвлекал от обсуждения политики российского государства [8]. Таким образом, даже если сам спортивный праздник связывался лично с Путиным, реальным его достижением стало то, что по крайней мере у болельщиков, попавших на турнир, слово «Россия» сейчас вызывает коннотации, не ограничивающиеся образами из западных СМИ. Впрочем, самая интересная история – это личная сага самого Марио Фернандеса, включая и то, что она символизирует не только для российского футбола, но и для России в целом.
Марио Фернандес: символ завтрашней России?
Родившийся в Сан-Паулу в 1990 году, Фернандес первоначально выступал за бразильский клуб «Гремио» – за московскую команду ЦСКА он играет с 2012 года. Гол, забитый им в четвертьфинале мирового первенства, особенно примечателен в свете того факта, что на момент написания данной статьи в сыгранных за ЦСКА 194 матчах Фернандес забил только четыре гола. Наш герой также отличается тем, что из всех игроков, представлявших Россию на мировом чемпионате 2018 года, он оказался единственным, родившимся за пределами бывшего Советского Союза. Фактически за Россию играли множество футболистов-«иностранцев», однако все они были родом с бывших имперских окраин. Иначе говоря, для российской футбольной сцены Фернандес предстает довольно необычным явлением. И в этом отношении его можно считать символом той же «открытости», которую Россия стремилась продемонстрировать иностранным болельщикам, привыкшим соотносить конкретные команды с конкретными городами. Его образ очень хорошо укладывался в рассуждения о чемпионате, которыми делился Путин: «Люди поймут, что такое Россия, когда они приедут сюда сами, […] ведь есть еще много стереотипов, оставшихся от прошлого» [9]. И действительно, традиционное представление о России как о культурно закрытой и погруженной в себя стране зримо опровергается присутствием в национальной сборной бразильского правого крайнего: этот спортсмен, как считают многие, воплощает образ современной страны, который полностью опрокидывает старые представления о России.
К 2018 году сборная России отличалась двумя особенностями, которые сделались заметными с середины 2000-х: все игроки, участвовавшие в ее главных состязаниях, родились на территории Российской Федерации и играли за российские клубы. По сравнению с прежними более разнообразными – как в плане происхождения игроков, так и в плане их клубной принадлежности – составами, сборная России, вышедшая на футбольный чемпионат Европы 2004 года, имела в своих рядах лишь трех форвардов, представлявших иностранные команды (Алексей Смертин – «Портсмут», Александр Мостовой – «Сельта», Дмитрий Аленичев – «Порту»). Что касается происхождения, то игроков, появившихся на свет за пределами России, тогда тоже было трое: Андрей Каряка родился на Украине, Ролан Гусев – в Туркмении, а Евгений Алдонин – в Крыму. К следующему квалификационному турниру, состоявшемуся в 2008 году, в команде оставалось по одному участнику, игравшему за границей (Иван Саенко – «Нюрнберг») и родившемуся за пределами России (Сергей Семак – уроженец Украины). К Евро-2012 в российской сборной опять были три игрока, выступавших за иностранные клубы (Марат Измайлов – «Спортинг», Андрей Аршавин – «Арсенал» и Павел Погребняк – «Фулхэм»), но на этот раз вообще отсутствовали игроки, родившиеся за рубежом. В российской футбольной сборной 2014 года числились 23 игрока, каждый из которых играл в отечественной футбольной лиге и родился в России. К Евро-2016 за границей играл только Роман Нойштедтер («Шальке 04»); он же был единственным игроком, родившимся вне России (на Украине). Наконец, к чемпионату мира 2018 года в команде состояли два игрока, играющих за границей (Денис Черышев – «Вильярреал» и Владимир Габулов – «Брюгге»). Марио Фернандес в тот момент был единственным иностранным игроком сборной, родившимся не просто в другой стране, но и за пределами бывшего Советского Союза. Таким образом, Фернандес ломал стереотипный образ игрока российской команды, сложившийся к тому времени. Сам по себе этот факт уже говорил о желании России стать более открытой – даже несмотря на то, что подавляющее большинство игроков по-прежнему рекрутировалось из местных кадров. Готовность сделать иммигранта ведущим членом национальной сборной в финальных играх Кубка мира подкрепляла впечатления фанатов, отправившихся на чемпионат мира и столкнувшихся там с прежде незнакомой им версией России. Действительно, было весьма символичным, что именно игроку, фигура которого наилучшим образом иллюстрировала упомянутую «открытость», выпало оказать наибольшее влияние на ход решающей для России игры – пробив тот самый роковой пенальти, о котором говорилось в самом начале.
Идея «открытости» распространялась также и на взаимодействие приезжих журналистов с российскими футбольными болельщиками. В результате этих контактов многие представители зарубежной прессы начали смотреть на Россию новыми глазами: фанатов из разных стран они теперь считают прежде всего обычными людьми, объединенными общей любовью к футболу. Итальянский футбольный обозреватель Габриэль Маркотти даже позволил себе предположить, что главным наследием прошедшего в России чемпионата стали новые личные связи между болельщиками – они кажутся ему гораздо более важными, чем любые спортивные сооружения или политические жесты, сопровождавшие турнир [10]. На высказанное итальянцем мнение эхом отозвались российские фанаты, опрошенные газетой «The Moscow Times»: ключевую роль в итогах чемпионата они отводили связям с другими людьми и, следовательно, с другими культурами [11]. Причем подобные мнения высказывались вопреки тому факту, что, согласно данным предтурнирных опросов социологической службы «IPSOS Mori», только 66% россиян были уверены, что турнир принесет стране пользу [12]. Таким образом, замысел чемпионата, с точки зрения болельщиков, содержал в себе идею более тесных контактов России с мировым сообществом. Хотя, конечно, общий настрой слегка подпортила консервативная реакция: так, депутат Государственной Думы Тамара Плетнева, представляющая коммунистов, призвала россиянок не вступать в интимные связи с иностранцами во время турнира, поскольку, по ее словам, это может повлечь за собой нежелательные последствия – например, рождение детей в неполных семьях [13].
Но закоснелые стереотипы консервативной и национально ориентированной России встречали отпор с весьма неожиданных сторон. Например, египетский форвард Мохаммед Салах стал почетным гражданином Чечни. Республиканский лидер Рамзан Кадыров объявил об этом решении на торжествах, посвященных пребыванию в Чечне во время состязаний сборной Египта. Несомненно, тот факт, что один из величайших игроков нашего времени является мусульманином, был использован Кадыровым для упрочения собственного авторитета [14]. Но, если взглянуть на эту ситуацию шире, можно сказать, что речь шла еще об одном способе, используемом Россией для демонстрации миру своего богатого внутреннего разнообразия. Прославленное имя Салаха позволило этой новости попасть в сводки мировых агентств – причем это был редкий случай, когда северокавказская республика упоминалась в контексте, не имеющем никакого отношения к чеченскому конфликту или авторитарному правлению Кадырова. Отмеченный эпизод хорошо соотносится и с историей встречи Владимира Путина с наследным принцем Саудовской Аравии в день первого матча турнира, вышедшей за рамки стандартного дипломатического протокола.
Спортивные соревнования могут становиться как способом либерализации, смягчения внешних и внутренних конфликтов, так и формой символической легитимации режима, далекого от демократии. Как кажется, в случае с футбольным чемпионатом 2018 года российскому государству удалось решить обе эти задачи.
Перевод с английского Екатерины Иванушкиной, преподавателя психологического факультета Самарского национального исследовательского университета имени академика С.П. Королева
[1] См.: Chappelet J. Mega Sporting Event Legacies: A Multifaceted Concept // Papeles de Europa. 2012. Vol. 25. P. 76–86; Cornelissen S., Bob U., Swart K. Towards Redefining the Concept of Legacy in Relation to Sport Mega-Events: Insights from the 2010 FIFA World Cup // Development Southern Africa. 2011. Vol. 28. № 3. Р. 307–318.
[2] Alekseyeva A. Sochi 2014 and the Rhetoric of a New Russia: Image Construction through Mega-Events // East European Politics. 2014. Vol. 30. № 2. P. 159.
[3] См.: Zollner O. Nation Brand Germany: Images of Past and Present // Dinnie K. (Ed.). Nation Branding: Concepts, Issues, Practice. Abingdon: Routledge, 2016. Р. 100–101.
[4] Stevens A. Case: HM Government «Great» Campaign – United Kingdom // Ibid. Р. 205.
[5] Rothwell E. Beyond the Kremlin: How is the World Cup Seen by Ordinary Russians? (https://bit.ly/33HNs6L).
[6] Wiśniewska I., Rogoża J. The 2018 FIFA World Cup in Russia: Circuses Instead of Bread? // OSW: Ośrodek Studiów Wschodnich – Centre for Eastern Studies. Commentary. 2018. 17 września (https://bit.ly/2UwhYMN).
[7] Walker S. Will the World Cup Finally Change How Russia Is Portrayed? // The Guardian. 2018. July 12 (https://bit.ly/2J87z4O).
[8] Rogers M. Whatever Happens, Vladimir Putin Is Winning the World Cup // USA Today. 2018. July 1 (https://bit.ly/2JcA7dy); Jennings P. Russia 2018: Were «Perfect Hosts» Russia Misjudged? // BBC – Sport. 2018. July 16 (https://bbc.in/2QImJSj).
[9] Цит. по: Rogers M. Op. cit.
[10] Marcotti G. FIFA’s World Cup Legacy in Russia Should Be Measured by the People, not Politics // ESPN – Football. 2018. July 17 (https://es.pn/2Ja8Vfh).
[11] Bargain H. How Did the World Cup Change Russia, One Year On? // The Moscow Times. 2019. June 22 (https://bit.ly/2QFTKyL).
[12] См.: Global Attitudes towards the FIFA World Cup in Russia // IPSOS Mori. 2018. June 7 (https://bit.ly/3bkyQwQ).
[13] Schreck C. No Sex with Foreigners during World Cup, Russian Lawmaker Warns // Radio Free Europe – Radio Liberty. 2018. June 13 (https://bit.ly/3bfmiH8).
[14] Mohamed Salah Awarded «Chechen Citizenship» by Leader Ramzan Kadyrov // Russia Today. 2018. June 23 (https://bit.ly/3dtGgQb).