Перевод с английского Екатерины Захаровой
Опубликовано в журнале Неприкосновенный запас, номер 3, 2019
Перевод Екатерина Захарова
Надин де Ланж — профессор Университета Нельсона Манделы (Порт-Элизабет, Южно-Африканская Республика).
[стр. 49—65 бумажной версии номера]
Женщины не смогут раскрыть свою идентичность и определить, какие культурные ограничения управляют их жизнями, сдерживая и подчиняя, пока не сосредоточат свои размышления на самих себе. […] Мы, женщины Африки, должны сражаться за то, чтобы самостоятельно дать себе имена. Назвав и определив себя, мы лишим этого права тех, кто прежде несправедливо им распоряжался. Никто и ничто не имеет права решать за нас, кто мы есть. Ни африканские традиции, которые прикрепляют нас к домашнему очагу. Ни правительства, которые не считают проблемы женщин серьезными социальными проблемами. Ни закоснелая система образования, сомневающаяся в самой способности женщин учиться. Ни исследователи, которые, взявшись говорить от нашего имени, заглушают наши собственные голоса.
Мамби Мванги[1]
«Эпоха перемен» в Южной Африке
На двадцать третьем году существования в качестве демократического государства Южно-Африканская Республика, несомненно, переживает неспокойное время, продолжая бороться за конституционный идеал «общества, основанного на демократических ценностях, социальной справедливости и соблюдении фундаментальных прав человека»[2], — общества, где уважают равноправие полов. В одной из своих ранних публикаций Рейвин Коннелл приходит к следующему выводу:
«Различные проявления гендерного неравенства заложены на всех уровнях сложной структуры взаимоотношений между мужчинами и женщинами, причем современные исследования в области гендерной социологии показывают, что она охватывает все сферы человеческой жизни — экономические отношения, культуру, государство, межличностные отношения и эмоциональный мир»[3].
Следует согласиться с автором обзорной статьи, посвященной прошедшему в ЮАР Всемирному экономическому форуму:
«Наши времена могут стать испытанием на прочность для любого правительства любой страны, и переживаемый ЮАР внутриполитический кризис в лучшем случае может притупить способность нашего государства реагировать на глобальные вызовы, а в худшем — усугубить их эффект, например, спровоцировав спад экономики»[4].
Проблема гендерного неравенства теряется на фоне внутриполитической борьбы, поглотившей страну, и жизнь большинства южноафриканских женщин продолжает протекать в страшных реалиях бесправия, угнетения и насилия. Несмотря на то, что в ЮАР предпринимаются попытки признать равнозначность вкладов мужского и женского населения страны в поддержание ее социально-экономического развития, в большинстве своем юные девушки и молодые женщины продолжают страдать от гендерного неравенства. Экономические трудности оборачиваются человеческими страданиями — в первую очередь детей (девочек) и женщин. Быть девушкой/женщиной и жить в сельской местности в бедной африканской стране — таков набор факторов, которые во взаимосочетании автоматически способствуют углублению неравенства.
Когда же ситуация изменится? Как не раз отмечали специалисты, в колониальную и постколониальную эпохи права и проблемы женщин были отложены в долгий ящик. По их мнению, в те времена у женщин африканских колоний, независимо от их происхождения и социального положения, не было возможности говорить от собственного лица, а позже, борясь с колонизаторами, они вставали бок о бок с мужчинами, вынужденно откладывая решение своих гендерных проблем на будущее. Даже сейчас нередко создается впечатление, что обеспокоенность женщин их собственным положением по-прежнему не воспринимается как вопрос первостепенной важности. В августе 2016 года в стенах университета, где я преподаю, состоялось организованное правительственным Департаментом социального развития мероприятие, поводом для которого стали протесты против сексуального насилия на кампусах. Молодежи было предложено высказаться по данной проблеме. Студентки говорили о сексизме, дефиците безопасности в университетских общежитиях и в съемном жилье за пределами кампуса, домогательствах со стороны членов жилищных комиссий, неэффективной реакции университетской администрации на проблему сексуального насилия, об отсутствующей поддержке для ЛГБТ-сообщества, недостаточной помощи малоимущим студентам, об угнетающей университетской культуре общения и о расизме. После того, как девушки высказались, слово взял разгневанный юноша, который заявил, что все эти «бабские» сюжеты несущественны, поскольку есть только одна реальная проблема — отсутствие денег на учебу. Прервав девушек и заявив о своем, он, даже не вступая в диалог, покинул мероприятие.
Как пишет Коннелл, «общество гендерного равенства не сложится, пока не произойдут глубинные институциональные изменения и не изменятся рутинные поведенческие практики»[5]. Именно это предположение легло в основу моей статьи. Сначала я расскажу о личном опыте девушек, после чего перейду к публичной сфере и системным недостаткам. В патриархальном обществе девушки и женщины не могут начать борьбу за изменение гендерного устройства, не осмыслив предварительно свой личный опыт неравенства. Только после этого перед ними откроются системные проявления проблемы, ставшие первоисточником их уязвимого положения. В одной из своих публикаций Сьюзен Уолтерс обращается к собственному опыту работы с молодыми девушками, принадлежащими к коренным народам[6]. При этом она использует метафору, называя их «воительницами» — но не потому, что они готовы применить силу, отстаивая свои права, а чтобы передать мужество и выдержку, которую проявляют эти девушки в борьбе с гендерным угнетением. Отсюда, собственно, и вытекает главный вопрос моей статьи: что нам нужно сделать, чтобы помочь девушкам, почувствовавшим себя «воительницами», сражающимися с гендерным насилием в своих сообществах?
Девушки, равенство и гендерное насилие
Конституция ЮАР в статье 6 закрепляет следующие принципы равенства:
«Государство не может подвергать кого-либо необоснованной дискриминации прямо или косвенно на основании отдельно взятого признака либо совокупности таких признаков, как расовая принадлежность, пол, состояние беременности, семейное положение, этническая или социальная принадлежность, сексуальная ориентация, возраст, ограниченные физические либо умственные способности, вероисповедание, разделяемые человеком мнения и убеждения, культурная принадлежность, язык и место рождения».
Для предотвращения дискриминации девушек и женщин, продвижения идеи гендерного равенства и в соответствие со статьей 195 Конституции ЮАР была учреждена Комиссия по гендерному равенству. Данный орган призван «прививать уважение к идее гендерного равенства, а также защищать, развивать и реализовать ее». В конституционном тексте говорится, что «Комиссия наделена полномочиями, необходимыми для исполнения предписанных ей задач, а именно: полномочиями проводить мониторинг, расследования и исследования, заниматься просвещением и лоббированием, давать устные и письменные консультации по вопросам гендерного равенства».
Но ни наличие в Конституции ЮАР проработанной главы о правах человека, ни работа Комиссии, ни то, что девушки-участницы проекта «Girls Leading Change»[7] являются «свободнорожденными», то есть появившимися на свет после упразднения в 1994 году системы апартеида, ни то, что они учатся в университетах, имеют доступ к Интернету, социальным сетям и мировой массовой культуре, — ничто не спасает их от неравенства, унаследованного из прошлого и генерируемого в настоящем, которое настигает их только потому, что они девушки, молодые представительницы коренных народов Африки, молодые африканки из бедных семей. Одним из следствий этого неравенства и становится насилие, которому они могут подвергнуться в университете.
К несчастью, ЮАР — страна с высокими показателями проявлений насилия в целом и гендерного насилия в частности, что делает здешнюю жизнь небезопасной для женщин. Упомяну печальный инцидент 2016 года, о котором писали в газетах: водитель такси изнасиловал двух студенток Университета Нельсона Манделы, возвращавшихся в его машине домой в родной город в соседней провинции[8]. Это преступление было совершено в транспорте, курсирующем между университетом и жилыми районами, но и сами кампусы университетов ЮАР известны как очаги «культуры сексуального насилия», что уже стало поводом для студенческих волнений в нескольких университетских городках[9]. Школа также представляет собой не свободную от насилия среду, а девочки могут стать жертвами сексуальных домогательств со стороны учителей мужского пола[10]. Любой акт насилия можно рассматривать как проявление межличностных отношений между отдельно взятыми людьми, но с точки зрения культуры каждый из них восходит к бытующему в обществе представлению о гендерных ролях, о маскулинности и фемининности. В Африке культура такова, что местная женщина, туземка, воспринимается как объект собственности, которым мужчина может распоряжаться по своему усмотрению. Патриархальным обществам вообще свойственно ставить девушек и женщин ниже мужчин или вовсе не считать их людьми[11]. Именно отношение к представительницам женского пола как к «недочеловекам» выступает главной предпосылкой насилия против них, в котором Чак Дерри видит «первооснову всех притеснений»[12]. Ситуация усугубляется тем, что, судя по опыту американских индейцев, память о пережитом насилии начинает стираться лишь после смены четырех поколений[13].
Участницы проекта «Girls Leading Change» не хотят мириться с угрозой гендерного насилия. Они работают над собой, не боятся заниматься поиском своей идентичности и хотят, чтобы их голоса против насилия в стенах университетов были услышаны. Чтобы помочь им стать храбрыми «воительницами», мы используем «теорию U», разработанную Отто Шармером[14].
Теоретическая основа: «теория U»
«Теория U» Отто Шармера представляет собой концептуальную схему, позволяющую «понять механизм фундаментального личностно-социального изменения и рассмотреть этот процесс (“процесс U”) с эмпирической точки зрения»[15]. «Теория U» разрабатывалась как теория лидерства, но ее уже использовали в реализации ряда проектов различного профиля. Мы в свою очередь применили ее в проекте социального преобразования[16], реализуемого в форме исследования. Его участницами стали молодые женщины — студентки, выступающие против практик гендерного насилия в университетской среде.
По мнению Шармера, индивидуальная и коллективная реакция человека на определенную ситуацию формирует и поддерживает экосистему. Если кто-либо хочет изменить сложившуюся ситуацию, то он должен начать отзываться на нее по-иному, например, перейти от реактивного подхода к продуктивному, то есть реагировать не на последствия ситуации, а на ее первопричину. «Теория U» выделяет пять этапов в переживаемом человеком личностно-социальном изменении.
Первый этап — это со-инициирование, формирование общего намерения. В ходе развертывания этого этапа человек или группа собравшихся вместе людей начинают рассматривать некие проблемы, затрагивающие их всех: эти проблемы им небезразличны, и они хотят их разрешить (пример — проблема гендерного насилия). Профессор Крибен Пиллай[17] считает, что именно на этом этапе приостанавливается «автоматическая загрузка» традиционной модели мышления, применявшейся к данной проблеме ранее и определявшей сценарий ее практического решения («гендерное насилие есть норма»), — происходит переосмысление ситуации. Группа определяет цель, которой хочет достигнуть, а также выявляет людей и процессы, которые для этого необходимо задействовать. На этом этапе важно «основательно прислушаться» к ситуации, чтобы понять себя и окружающих, а именно то, как они реагируют на обозначенную проблему[18].
Второй этап — со-ощущение. Он заключается в наблюдении за ситуацией и определении потенциального источника ее изменения, умении видеть «глубоко, четко и коллективно»[19]. Это влечет за собой появление комплексного представления о ситуации, которая теперь касается не «меня», но «нас»[20], в результате чего человек получает возможность освободиться от прежней модели мышления и ощущает готовность к переменам. «Когда ситуация прочувствована, группа, как единое целое, видит открывающиеся возможности для изменений и ключевые силы, от которых зависит успех»[21].
Третий этап — со-восприятие, то есть контакт с источником вдохновения и становление коллективной воли к изменениям. Это ключевой момент всего процесса, пройдя через который, человек уже не может повернуть вспять, поскольку ему открывается манящая возможность созидания новой реальности и начала новой жизни. Со-восприятие предполагает, что человек «отпускает на волю» все нежелательное и «призывает» желаемое. По итогам этого этапа группа «чувствует прилив энергии и появление новых возможностей»[22]. «Осознание того, что я изменился, то есть отказался от старого и теперь открыт для нового, оборачивается видением пока отдаленной возможности творческого социального действия», — пишет Пиллай[23].
Затем следует четвертый этап — со-созидание. Это создание прообраза будущего в ходе работы с жизненными примерами, которые исследуют будущее через делание. Профессор Шармер разъясняет его сущность следующим образом:
«Создание прообраза является частью процесса восприятия и исследования, в ходе которого мы изучаем будущее скорее за счет действий, чем за счет раздумий и размышлений. Движение со-созидания на U-образном маршруте приводит к образованию ряда небольших жизненных примеров, которые исследуют будущее путем действия. Также на этапе со-созидания образуется быстро расширяющаяся сеть полных энтузиазма участников, ответственных за проведение изменений. Они вкладывают свои знания в прообразы и помогают друг другу справиться с любыми сложностями, возникающими на их пути в процессе создания инноваций»[24].
Пятый и заключительный этап — со-эволюционирование. Он приводит к созданию экосистемы, позволяющей видеть и действовать, оценивая ситуации в перспективе не «я», но «мы», то есть не с точки зрения индивида, а с точки зрения сообщества в целом. Когда пути решения проблемы выработаны или желаемое изменение спровоцировано, необходимо оценить, что было сделано верно и что пошло не так, а также понять, что конкретно стало ключевым фактором, привнесшим изменения в ситуацию или в систему. Шармер подчеркивает, что движение по U-траектории — не линейный процесс, а результат, которого достигнет группа, — может разительно отличаться от видения, существовавшего в начале процесса.
Я привожу описание теории Отто Шармера, чтобы пояснить, как коллективная, апеллирующая к эмпирическому опыту девушек работа с участницами проекта «Girls Leading Change» позволила исследовать их личный опыт в качестве жертв гендерного неравенства и насилия, изменила их образ мыслей, в результате чего они стали «воительницами», готовыми бороться с гендерным насилием, не только обращенным непосредственно на них самих, но и существующим в стенах университета и в сообществах, к которым они принадлежат или будут принадлежать. Мамби Мванги, исследовательница и представительница африканской диаспоры в США, чье высказывание приведено в эпиграфе, дважды встречалась с участницами проекта «Girls Leading Change»: в 2015 году в Южной Африке и в 2016-м в Америке. По ее мнению, в ходе такого рода исследования бессознательное превращается в сознание, причем в сознание коллективное[25].
Исследование кейса «Girls Leading Change»
Методология исследования и анализ
Местом проведения качественного партиципаторного визуального исследования стал один из университетов Восточно-Капской провинции. Мы пригласили к участию всех студенток-первокурсниц, приехавших из бедных сельских районов. Восточно-Капская провинция — исключительно бедный регион с высокими показателями безработицы и гендерного насилия. К нашему проекту добровольно присоединились 14 девушек. Все они представительницы коренного населения, только что окончившие школу.
Для проведения исследования использовалась методология партиципаторного визуального участия, в основу которой заложен критический подход[26]. Ее применение преследовало троякую цель. Во-первых, нам надо было разобраться, как мы можем вовлечь девушек в подобную работу и помочь им стать «воительницами», сражающимися с гендерным насилием в своих сообществах. Во-вторых, нужно было позволить участницам смотреть на вещи их собственными глазами и называть их так, как они считают нужным[27]. И, в-третьих, необходимо было показать им, каким может быть наш мир, и дать возможность выступить против насилия в университете.
Проведение партиципаторного визуального исследования включает в себя четыре стадии. На первой стадии процесс визуального исследования предполагает изготовление участницами минифильмов, снимаемых на камеру мобильного телефона; на второй — они делают плакаты по тематике исследования; на третьей — резюмируют в письменной форме результаты проделанной работы; на четвертой — используют собранный на трех предыдущих стадиях материал для участия в диалоге с должностными лицами[28]. 14 участниц работали над фильмами в четырех маленьких группах, применяя один и тот же партиципаторный подход[29]. Мы приступили к первому этапу работы до официального начала проекта и для того, чтобы фильмы, над которыми будут работать девушки, не выпадали из контекста нашего исследования, то есть были бы посвящены именно гендерному насилию, провели коллективное обсуждение наиболее распространенных его проявлений в университетах. После того, как список примеров был составлен, каждая участница могла выбрать, какой из них в наибольшей степени затронул лично ее и о каком из них она хотела бы проинформировать администрацию университета в первую очередь. Участницы отмечали сюжет, выбранный ими из списка, специальной наклейкой. Таким образом, тематика будущего фильма определялась посредством демократической процедуры. Затем мы проводили раскадровку истории, набравшей наибольшее количество голосов: она представлялась в виде восьми кадров, на первом из которых размещалось название фильма, а на последнем — титры с именами участниц проекта, работавших над его созданием. Также мы разъяснили девушкам, почему придерживаемся подхода, в соответствии с которым отснятые ими видео считаются не требующими редактирования[30]. После краткого инструктажа по использованию камеры мобильного телефона девушки отправились снимать задуманный ими фильм. Мы отвели на съемку 45 минут, но они, как и другие участники наших проектов, не смогли уложиться в указанное время, поскольку не раз переснимали свой сюжет, чтобы добиться большей визуальной привлекательности и впоследствии иметь при себе качественно сделанное свидетельство участия в проекте. После возвращения девушек мы просмотрели четыре видео, причем просмотр сопровождался комментариями авторов. По окончании просмотра все четыре изготовленных девушками фильма стали предметом обсуждения всех участниц проекта.
Также по тематике фильмов изготавливаются политические плакаты, представляющие собой художественное отображение прорабатываемой темы, сопровождаемое предельно четким авторским высказыванием. После продолжительных раздумий девушки решили включить в проект еще две темы, с которыми, по их мнению, также необходимо работать. Адресатом плакатов стало университетское сообщество в целом и должностные лица, уполномоченные реализовывать политику борьбы с гендерным насилием в университетах.
Вместе с девушками мы размышляли над тем, что необходимо сделать, чтобы изменения, о которых они думали, воплотились в жизнь. Например, над тем, что могли бы сделать непосредственно они сами, а что необходимо оставить администрации университета. По результатам этой работы мы подготовили резюме, то есть составили небольшой документ, в котором излагалась фактическая сторона дела, формулировалась проблема и представлялось предложенное участницами решение[31]. Затем нарисованные от руки плакаты и подготовленные нами резюме были оцифрованы и распечатаны, что позволяло использовать их в диалоге с представителями администрации.
Являясь сотрудником факультета образования, я, опираясь на свои вузовские контакты, организовала первую встречу девушек с деканом моего факультета и заместителем вице-ректора по научной работе, чтобы ознакомить их с нашим исследованием и инициировать диалог. Я кратко рассказала о нашем проекте, девушки представились, а потом мы вместе провели презентацию нашей работы и пригласили представителей университетской администрации принять участие в обсуждении. Это был особый опыт, поскольку девушки смогли проговорить свои идеи в публичном пространстве. Также мы поинтересовались у представителей администрации, с кем еще нам следует вступить с диалог, в результате чего состоялся ряд плодотворных обсуждений проделанной нами работы, а девушки смогли высказаться и донести свою точку зрения на проблему безопасности в кампусе университета[32].
Процесс работы над фильмами, плакатами и резюме, сопутствовавшие ему дискуссии, а также встреча с представителями университетской администрации записывались на аудионоситель и протоколировались. Впоследствии это обеспечило возможность проанализировать весь процесс работы от начала и до конца, проследить, как девушки расширяли область своей деятельности, и выделить критические точки, прохождение через которые обусловило превращение наших участниц в «воительниц» — то есть выход на практический результат применяемой нами «теории U».
Становление «воительниц»: публичные выступления, отстаивание позиции и привлечение общественности
Вскоре после начала работы и применения партиципаторной видеометодики стало понятно, что, хотя все 14 участниц — первокурсницы из деревень, их опыт, связанный с гендерным насилием в кампусе, неоднороден. Обсуждая эту проблему друг с другом, они смогли почувствовать, что не одиноки в том, что им выпало увидеть или пережить. Открытое обсуждение позволило им уточнить имевшееся у них представление о масштабах проблемы, которую, по их ощущениям, можно было попробовать разрешить индивидуальными и коллективными усилиями. Приведу здесь слова одной из участниц проекта:
«Мне кажется, мы […] становимся юными гражданскими активистками. Как женщины, мы зачастую ощущаем, что у нас нет собственного голоса, что мы должны мириться со всем, что выпадает на нашу долю. Но теперь я знаю свои права и понимаю, что есть вещи, с которыми мириться не следует. Я также смогу защитить своих друзей, объяснить им, что и они не должны покорно принимать происходящего. Кое-что мы все же можем сделать!»
Для нас эти слова стали свидетельством того, что трансформация началась: наши девушки начали превращаться в «воительниц».
Мы предоставили участницам проекта возможность рассказать о том, каким им видится результат их работы, и пригласить представителей университетского сообщества присоединиться к ним. Но студентки также проявили инициативу, пожелав расширить свою деятельность по защите прав девушек и женщин, попытаться вовлечь в работу жительниц своих родных деревень и выступить там в качестве наставниц девочек в местных школах. В подтверждение сделанных мною выводов я представляю ряд фотографий — — своеобразных визуальных доказательств.
Представительницы «Girls Leading Change» приняли участие в нескольких дискуссиях, для повышения продуктивности которых они использовали подготовленные ими визуальные материалы. И если в начале обсуждений их голоса звучали несколько неуверенно, то довольно скоро они почувствовали себя хозяйками положения и стали уверенно говорить о необходимости перемен, которые помогут положить конец гендерному насилию в университете. Затем участниц проекта пригласили принять участие в гендерном форуме, проходившем в университете, а после этого они получили приглашения включиться в общенациональный феминистский диалог, а также поделиться опытом своей деятельности на местных и международных конференциях. Молодые женщины неизменно держались на публике твердо и уверенно, при этом, что немаловажно, продолжая дискутировать внутри проектной группы.
Илл. 1. Бонги Маоми рассказывает о работе «Girls Leading Change» в дискуссионном клубе «Women on Wednesdays» Университета Сент-Клауд (Миннесота, США)
Девушки неоднократно приглашали присоединиться к своей работе соседей по кампусу, причем обоих полов, чтобы те делились идеями о том, как остановить волну насилия, захлестнувшую университеты ЮАР. Для этого они использовали так называемый «фотоголос»[33] и «ладони на фото» — партиципаторные действия, для совершения которых представителей общественности приглашают сфотографировать свою ладонь особым образом и добавить подпись к этой фотографии, тем самым выразив свое негативное отношение к гендерному насилию и поддержав девушек и женщин. Полученные фотографии были выставлены на обозрение публики, что способствовало налаживанию взаимодействия между фотографами и нашей феминистской группой.
Илл. 2. Такатсо Мохломи предлагает студенту университета присоединиться к противникам гендерного насилия
Для нас, как исследователей, было важно не подменять взгляды девушек собственными представлениями. Стремясь к тому, чтобы они ответственно относились к проекту и воспринимали свою работу как значимую, мы хотели, чтобы они могли увидеть свой труд в контексте национальной, континентальной и общемировой борьбы против гендерного насилия. Когда общенациональное движение, инициированное жертвой изнасилования, пришло в Университет Нельсона Манделы, девушек в рамках начавшейся кампании пригласили рассказать о своей работе. Они в безапелляционной и жесткой манере высказались против насилия, тем самым стараясь уберечь от него всех студенток кампуса. Примерно в то же время исламистская группировка «Боко Харам» похитила нигерийских девушек-школьниц, что также не осталось без внимания участниц проекта: они сделали плакаты «Верните наших девочек!» и разместили их изображения в социальных сетях. Посещая с гостевым визитом Женский центр и Центр женских исследований Университета Сент-Клауд в американском штате Миннесота, они присоединились к протестному маршу, участники которого намеревались требовать от законодательного собрания штата правовых мер, противодействующих насилию в отношении женщин.
Илл. 3. «Girls Leading Change» готовятся принять участие в марше протеста в Миннеаполисе, США
Когда участницы исследования разъехались на каникулы в родные деревни, где неравенство и гендерное насилие остаются нормой общественной жизни, некоторые из них осознали, что могут применить знания и опыт, полученные в ходе участия в проекте, на пользу местному сообществу. Одна из девушек, Элету Нтселе, обратилась ко мне с просьбой помочь в составлении заявки на выделение ей и ее семье участка племенной земли, на которой они могли бы организовать для местных девушек общественный огород. В той же заявке она высказывала намерение инициировать начало диалога о проблемах гендерного насилия и неравенства с местными девушками.
Илл. 4. Элету Нтселе в национальном наряде
Подготовка новых «воительниц» и вклад в политическое развитие
Проект расширил свою географию, к нему подключились ученицы одной из школ, расположенных в сельской местности Восточно-Капской провинции. Студенки из нашего проекта поделились со школьницами полученными знаниями и умениями, наблюдали, как девочки пытаются справиться с проблемой гендерного насилия в своей школе и в местном сообществе.
Диалог с академической администрацией вылился в масштабную дискуссию о необходимости институционализировать гендерные исследования на площадке нашего университета, результатом которой стало предложение создать при университете Женский центр и запустить самостоятельную образовательную программу по гендерным исследованиям в 2016 году. Кроме того, для обсуждения проблемы гендерного неравенства с 2015 года у нас начал работать Гендерный форум. Также мы надеемся, что разрабатываемая Общенациональная программа защиты от гендерного насилия в высших учебных заведениях со временем сможет повлиять на упрочение безопасности и соблюдения прав студенток.
Илл. 5. Несколько участниц проекта «Girls Leading Change» на встрече с директором Центра по продвижению антирасизма и демократии
Заключение
Конституция ЮАР в достаточном объеме содержит нормы о правах и свободах человека и гражданина; кроме того, в нашей Республике учреждена Комиссия по гендерному равенству, действуют иные институты, предназначенные для защиты женщин и девушек в любой области общественной жизни. В частности, такая защита должна предоставляться женщинам в стенах университетов. Однако конституции, комиссии и политические программы не слишком эффективны, если девушки и женщины недостаточно образованны[34], чтобы иметь адекватное представление о политических основах несправедливости, выраженной в форме гендерного, расового или классового неравенства или дискриминации, а также о ее воздействии на их собственные жизни. Осведомленность и способность чувствовать взаимосвязь между неравенством и гендерным насилием становятся в их руках оружием, которое они могут обратить против этих и других форм притеснения в университетских и иных сообществах.
Реализуя наш проект, мы опирались на партиципаторную визуальную методику, что позволило приехавшим из деревень первокурсницам анализировать проблему гендерного насилия в университетах, не прибегая к уже «загруженным» в их сознание традиционным стереотипам мышления[35], но приучаясь «видеть» ее со стороны, вписывая свой индивидуальный опыт в более широкий общественный контекст. Тем самым девушки «прочувствовали», что гендерное насилие вовсе не является естественным элементом окружающей их действительности. Это в свою очередь позволило им перейти к стадии «восприятия» проблемы, то есть к созданию новой реальности — такой, какую им хотелось бы видеть вокруг себя: университетской жизни, где женщины чувствуют себя в безопасности. Пройдя все этапы проекта, наши студентки превратились в «воительниц», способных сказать: «Kwanele, Enuf is Enuf!»[36] — то есть начать активно бороться за позитивные изменения в социальной жизни девушек и женщин. В заключение приведу слова одной из участниц «Girls Leading Change»: «Если однажды ты взглянул на мир широко открытыми глазами, потом ты уже не сможешь смотреть на него иначе».
Перевод с английского Екатерины Захаровой
[1] Mwangi M. We Will Have Gained Ourselves. St. Cloud: North Star Press, 2009. P. 151.
[2] Статья 1 Конституции Южно-Африканской Республики (принята 3 мая 1996 года). Из-за отсутствия официального перевода конституционного текста на русский язык здесь и далее перевод фрагментов Конституции ЮАР выполнен мной. — Примеч. перев.
[3] Connell R.W. Change among the Gatekeepers: Men, Masculinities, and Gender Equality in the Global Arena // Signs: Journal of Women in Culture and Society. 2002. Vol. 30. № 3. P. 1801.
[4] Draper P. An Unsettled South Africa in a Turbulent World: A Tour d’Horizon // BusinessDay Live. 2017. January 13 (www.tutwaconsulting.com/an-unsettled-south-africa-in-a-turbulent-world-a-tour-dhorizon/).
[5] Connell R.W. Op. cit. P. 1801.
[6] Walters S.D. Introduction: The Dangers of a Metaphor — Beyond the Battlefield in the Sex Wars // Signs: Journal of Women in Culture and Society. 2016. Vol. 42. № 1. P. 1—9.
[7] Такое название выбрала для себя группа студенток, участвовавших в проекте «Использование цифровых медиа для достижения благополучия и социальных перемен. Политическая инициатива девушек, выступающих против сексуального насилия в университетах ЮАР». Данный проект был реализован в 2013—2014 годах в Университете Нельсона Манделы под руководством Надин де Ланж. Та же группа участвовала и в проекте «Сети кооперации за благополучие и социальные перемены. Политическая инициатива девушек, выступающих против сексуального насилия в Канаде и ЮАР». Этот проект реализуется в 2014—2020 годах Канадским советом по социальным и гуманитарным исследованиям и Международным исследовательским центром развития (Канада) под руководством Клаудии Митчелл и Релебохиле Молетсане.
[8] Two Limpopo Students at NMMU Say Taxi Driver Raped Them in Overnight Ordeal // Sowetan Live. 2016. October 21 (www.sowetanlive.co.za/news/2016/10/21/two-limpopo-students-at-nmmu-say-taxi-driver-raped-them-in-overnight-ordeal).
[9] Chengeta G. Challenging the Culture of Rape at Rhodes // Mail & Guardian. 2017. April 25 (https://mg.co.za/article/2017-04-25-00-challenging-the-culture-of-rape-at-rhodes).
[10] Burton P., Leoschut L. School Violence in South Africa: Results of the 2012 National School Violence Study. Cape Town: Centre for Justice and Crime Prevention, 2013; Human Rights Watch. Scared at School: Sexual Violence against Girls in South African Schools. New York, 2013.
[11] См.: Adam M., de Lange N. Seeing Things: Schoolgirls in a Rural Setting Using Visual Artefacts to Initiate Dialogue about Resisting Sexual Violence // Mitchell C., Moletsane R. (Eds.). Disrupting Shameful Legacies: Girls and Young Women Speak Back through the Arts to Address Sexual Violence. Brill: Leiden, 2018. P. 139—154.
[12] См.: Derry C. In Discussion with Girls Leading Change. St. Cloud: Gender Violence Institute, St. Cloud State University, 2016.
[13] См.: Gloria Steinem: By the Book // The New York Times. 2015. October 29 (www.nytimes.com/2015/11/01/books/review/gloria-steinem-by-the-book.html).
[14] Подробнее см.: Scharmer O. The Essentials of Theory U: Core Principles and Applications. Oakland: Berrett-Koehler Publishers, 2018. Свое название разработанная Шармером теория получила потому, что пять этапов переживаемого человеком личностно-социального изменения — со-инициирование (co—initiating), со-ощущение (co—sensing), со-восприятие (presencing), со-созидание (co—creating), со-эволюционирование (co—evolving) — изображаются им на параболической траектории, напоминающей букву U (блок-схему с описанием подхода см.: Ibid. P. 6). — Примеч. ред.[15] Pillay K. From Self-Study to Self-Inquiry: Fictional History and the Field of Discovery // Pithouse K., Mitchell C., Moletsane R. (Eds.). Making Connections: Self-Study and Social Action. New York: Peter Lang, 2009. P. 229.
[16] См.: Schratz M., Walker R. Research as Social Change: New Opportunities for Qualitative Research. New York: Routledge, 1995.
[17] Pillay K. Op. cit.
[18] Scharmer O. Op.cit. P. 6.
[19] Ibid. P. 7.
[20] Pillay K. Op. cit. P. 233.
[21] Scharmer O. Op. cit. P. 7.
[22] Pillay K. Op. cit. P. 231.
[23] Ibid.
[24] Scharmer O. Op.cit. P. 8.
[25] Mwangi M. Op. cit.
[26] См.: Mitchell C., Moletsane R. (Eds.). Op. cit.
[27] См.: Westmore-Susse J. Transforming Violent Culture and Building Platforms for Young Women and Launch of Agenda Journal № 97: Sex, Gender and Childhood // Agenda. 2014. Vol. 28. № 2. P. 114—124.
[28] См.: De Lange N., Mitchell C., Moletsane R. Seeing How It Works: A Visual Essay about Critical and Transformative Research in Education // Perspective in Education. 2015. Vol. 33. № 4. P. 151—176.
[29] См.: Dockney J., Tomaselli K.G. Fit for the Small(er) Screen: Films, Mobile TV and the New Individual Television Experience // Journal of African Cinema. 2009. Vol. 1. № 1. P. 126—132.
[30] См.: Mitchell C., de Lange N. Community-Based Participatory Video and Social Action in Rural South Africa // Margolis E., Pauwels L. (Eds.). The Sage Handbook of Visual Research Methods. Thousand Oaks: SAGE Publishing, 2011. P. 171—185.
[31] Подробнее см.: De Lange N., Mitchell C., Moletsane R. Girl-led Strategies to Address Campus Safety: Creating Action Briefs for Dialogue with Policy Makers // Agenda. 2015. Vol. 29. № 3. P. 118—127.
[32] Ibid.
[33] Wang C. Photovoice: A Participatory Action Research Strategy Applied to Women’s Health // Women’s Health. 1999. Vol. 8. № 2. P. 185—192.