Опубликовано в журнале Неприкосновенный запас, номер 2, 2014
Петр Вячеславович Панов (р. 1965) –
профессор кафедры политических наук Пермского государственного национального
исследовательского университета.
Практики смены лидера в странах
Черной Африки[1]
Сегодня, спустя полвека после обретения независимости, традиционалистская модель воспроизводства власти в новых африканских государствах[2] в значительной мере утратила легитимность, а рационально-легальные, демократические практики остаются все еще плохо освоенными. По этой причине вопрос о том, как правители должны сменять друг друга, не имеет внятного и легитимного ответа. С одной стороны, несмотря на рационализацию политического авторитета, в политических лидерах по-прежнему видят традиционных правителей-вождей. С другой стороны, в условиях становления современных по форме государств они рассматриваются как «отцы нации». Кроме того, интенсивное строительство государственности и реализация амбициозных социально-экономических программ привели к тому, что африканские правители сконцентрировали в своих руках огромные ресурсы. На этой основе во многих странах получили значительное развитие патримониализм, клиентела, коррупция. В таком контексте вполне понятно, почему лидеры Африки, как правило, изо всех сил цепляются за власть, а значительная часть населения поддерживает их стремление в силу и традиционалистских установок, и рационально-инструментальных мотиваций[3].
В результате в некоторых авторитарных режимах правители не сменяются десятилетиями, хотя процедурно их право на власть оформляется через выборы. Большое значение в некоторых государствах при этом имеют доминирующие партии, которые обеспечивают патримониальное распределение ресурсов, консолидацию элитных групп и массовую политическую мобилизацию. Как показывает практика, такая «несменяемая» власть во многих случаях оказывается достаточно стабильной. Проблемы у нее возникают по большому счету лишь в двух случаях.
Редкое явление
Во-первых, стабильность может быть подорвана конфликтом между элитными группировками. В условиях демократии для его разрешения используется такой институциональный механизм, как выборы: потерпев поражение на выборах, правящая группа уходит в оппозицию, а победившая партия сменяет ее у власти. Выборы, таким образом, оказываются институтом, который позволяет решать проблему смены (и воспроизводства) власти в условиях рационализации господства. Но в рамках диктатуры выборы не могут выполнять подобную функцию, поскольку являются инструментом сохранения, а не смены власти. Поэтому в случае возникновения внутриэлитных или межэлитных конфликтов в авторитарных системах борьба за власть находит «выход» в иных, не конвенциональных формах, и, если правящей группе не удается подавить оппозицию, лидер меняется в результате переворота, восстания, гражданской войны.
Во-вторых, стабильность оказывается под угрозой, когда политический руководитель оставляет должность по естественным (смерть, болезнь, возраст) или рукотворным (институциональные ограничения) причинам. В подобных случаях перед правящей группой встает вопрос о том, кем его заменить, нередко влекущий за собой раскол в правящем лагере и сопутствующие ему заговоры и перевороты. Чтобы избежать этого, членам правящей группировки необходимо заранее договориться, кто именно станет «следующим» политическим лидером. Решение, принятое внутри правящей элиты, обычно оформляется через избрание «нового лидера». Разумеется, оно предполагает предварительное и хотя бы относительное согласие членов верхушки по поводу его кандидатуры. Кроме того, это решение необходимо провести в жизнь, то есть преодолеть возможное сопротивление оппозиционных групп, которые, как правило, активизируются в условиях смены лидерства.
Разумеется, в политической практике современных африканских государств иногда встречается и демократический способ смены лидера: через победу оппозиции на выборах. С учетом этого дополнения можно выделить три варианта смены лидера, практикуемые сегодня в странах Черной Африки: 1) демократический; 2) насильственный; 3) согласованный. Второй вариант, подобно первому, включает в себя и такие случаи, когда новый лидер оказывается у власти вопреки желанию предыдущего, но, в отличие от первого варианта, это происходит не через выборы, а путем переворота или из-за восстания и гражданской войны. Третий вариант, напротив, предполагает мирную смену лидера, но, в отличие от первого, к власти приходит не оппозиционный деятель, а представитель все той же правящей группы. Практики смены лидера в странах Черной Африки, интерпретированные в указанном ключе, представлены в таблице.
Варианты смены лидера в странах Черной Африки (в динамике).
|
Период |
Количество случаев смены власти |
В том числе |
||
|
«Демократия» |
«Насилие» |
«Согласие» |
||
|
До 1969 |
24 |
3 |
19 |
2 |
|
1970-1979 |
27 |
1 |
22 |
4 |
|
1980-1989 |
30 |
3 |
20 |
7 |
|
1990-1999 |
49 |
18 |
20 |
11 |
|
2000-2013 |
63 |
28 |
12 |
23 |
|
Всего |
193 |
53 |
93 |
47 |
Полученные результаты в очередной раз подтверждают характеристику Африканского континента как зоны перманентной политической нестабильности. Всего в постколониальной Африке произошло более 90 военных переворотов, в ходе которых главы государств смещались со своих постов, и это больше половины всех случаев смены лидера. Смена лидера насильственным путем наиболее явно преобладала в 1960–1980-е годы. Однако с начала 1990-х в рамках очередной волны демократизации на Африканском континенте, как и повсюду, начался переход от авторитарных военных и однопартийных режимов к многопартийным политическим системам. В этот период смена лидеров все чаще проходит демократическим путем. Впрочем, хотя в последние два десятилетия число переворотов пошло на убыль, военные мятежи по-прежнему остаются привычным для африканской политики делом. Так, в апреле 2012 года военные свергли президента Мали Амаду Тумани Туре, месяцем ранее произошел военный переворот в Гвинее-Биссау, а весной 2013 года был лишен власти диктатор Центральноафриканской Республики Франсуа Бозизе.
Вместе с тем период относительной «демократизации» в африканской политике
характеризуется и увеличением количества тех случаев, когда власть менялась по
«согласованному варианту». В целом эта опция довольно широко распространена: в
Черной Африке на нее приходится примерно четверть всех случаев смены лидера.
Разумеется, далеко не все подобные ситуации можно отнести к категории
«Преемник», поскольку «согласованный вариант» включает в себя все разновидности
случаев, когда новый лидер приходит к власти с согласия правящей элиты. Причем,
как правило, без специального качественного анализа невозможно определить, кто
именно – предыдущий лидер или правящая группа в целом – выступил субъектом
решения. Нередко инкумбент, казалось бы,
самостоятельно называя имя следующего президента, на деле выражал волю правящей
группы. Подобная ситуация, к примеру, наблюдалась в
«Дорогу молодым»
Тем не менее некоторые
случаи – их примерно полтора десятка – обнаруживают явные признаки модели
«Преемник». При анализе этой совокупности обращает на себя внимание прежде всего динамика использования этого
варианта. Впервые преемник в африканской политике появился в
Обращения к варианту «Преемник» из-за естественной смены поколений –
обозначим этот вариант как «стандартный», – разумеется, имели место и позже. В
В других случаях демократизация привела к тому, что диктаторы (и правящие
партии) потеряли власть, проявив неспособность побеждать на конкурентных
выборах. В
Тем не менее в настоящее время в Африке определилась небольшая группа стран, где смена лидера уже не раз происходила «демократическим путем», то есть в результате электоральной конкуренции. Помимо Бенина, к ней относятся Кабо-Верде, Маврикий, Сан-Томе и Принсипи, а также, с некоторыми оговорками, Сенегал и Лесото. Таким образом, можно считать, что в отдельных странах «второе освобождение», связанное с отказом от социалистического пути развития, способствовало закреплению «демократической» модели смены лидера.
Третий срок
Вместе с тем, как это ни парадоксально, демократизация привела и к тому,
что спустя десятилетие, уже в 2000-е годы, чаще начала практиковаться смена
лидера по «согласованному варианту». В значительной мере это связано с тем, что
в 1990-е годы многие африканские страны ввели конституционную норму,
ограничивающую полномочия президентов, как правило, двумя сроками. По данным
Даниэля Познера и Даниэля Янга, на
Но из тех ситуаций, когда президент хотел бы переизбраться, но не мог
этого сделать – порой, как это было, например, в Малави, Нигерии и Замбии, даже
лояльные главе государства парламенты отказывались снимать ограничение
«третьего срока», – родился еще один, вполне новаторский, вариант преемничества. Суть его в том, что действующий президент,
не имея конституционной возможности переизбираться, продвигает на выборах и
обеспечивает победу «своего» кандидата. Такая фигура называется «преемником,
отобранным вручную» (handpickedsuccessor)[5]. Подобный механизм был использован в
Внедрение «нового» варианта преемничества
существенно повлияло на логику политического процесса, а также на формат
взаимоотношений между предшественником и преемником. Следует напомнить, что в
«стандартном» варианте тема преемника возникала в связи с кончиной или немощью
прежнего правителя, – лишь в редких случаях (Сенегал, Танзания, Джибути, ЮАР)
лидеры уходили в отставку в относительно добром здравии. Как правило, это были
весьма неординарные личности, а их взаимоотношения с преемниками складывались
по-разному. Сенегальский президент Леопольд Сенгор
после отставки уехал во Францию, и его преемник Адбу Диуф правил самостоятельно. В Джибути Хассан
Гулед Аптидон, передав в
В «новом» варианте предшественник, как правило, находится в расцвете сил,
но вынужден оставлять власть из-за подчинения конституционным принципам.
Психологически ему, видимо, бывает достаточно трудно покинуть политическую
сцену. Вместе с тем, у преемника в подобной ситуации возникает естественное
стремление дистанцироваться от предшественника и заявить о себе как о
самостоятельном политике, а желание совместить лояльность с самостоятельностью
нередко оказывается нереализуемым. В итоге в рамках «нового» варианта часто
возникает конфликт между предшественником и преемником. Примером этому служит
случай Малави, где в
Следует отметить, что обновленный вариант «Преемник» при реализации менее
предсказуем, нежели «стандартный» вариант. Во многих случаях действующему
президенту вообще не удавалось успешно решить вопрос о преемнике. Так,
президент Ганы Джерри Роллингс, захвативший власть в
ходе военного переворота в
Новаторская версия варианта «Преемник» отнюдь не упразднила его
«стандартную» разновидность. Более того, проверенные и привычные способы будут
использоваться и в будущем, поскольку во многих странах Африки по-прежнему
сохраняются одиозные диктаторские режимы, для которых «проблемы третьего срока»
вообще нет. Список африканских диктатур внушителен. Почти 25 лет правит в
Буркина-Фасо Тома Санкара, более 30 лет находятся у
власти президент Камеруна Поль Бийя и президент
Зимбабве Роберт Мугабе. «Старейшим» же африканским
диктатором остается Нгема Мбасого
из Экваториальной Гвинеи, который, как заявляется официально, «подобен Богу на небесах», находится «в постоянном
контакте со Всемогущим» и
обладает «всею властью над людьми и вещами». Свергнув в 1979 году своего
дядю, он занимает президентский пост уже 33 года. Но рано или поздно всем этим
лидерам тоже придется уйти, и вполне вероятно, многие из них попытаются
передать власть преемникам – подобно тому, как это произошло недавно в Габоне.
Данный факт, кстати, весьма символичен, поскольку именно в этой стране было
положено начало африканской традиции политического преемничества.
Открыв список в
* * *
Таким образом, можно констатировать, что вариант «Преемник» играет заметную роль в практиках смены лидера в странах Черной Африки. Уступая по масштабам другим моделям, модель «Преемник», возникнув еще в 1960-е годы, получает все большее распространение. Примечательно, что увеличение числа преемников во многом связано с внедрением в африканскую политику формальных демократических процедур. Это лишний раз свидетельствует о том, что, хотя процедуры сами по себе не в состоянии изменить существа политического процесса, они заметно влияют на стратегии политических акторов.
[1] Статья подготовлена в рамках
исследовательского проекта «Институт преемника: модель воспроизводства власти и
перспективы модернизации в современном мире», выполненного коллективом ученых
из Пермского государственного национального исследовательского университета при
поддержке РГНФ (проект № 11-03-00198а).
[2] В настоящей статье речь идет о той
части Африканского континента, которую принято обозначать терминами «Черная
Африка» или «Африка южнее Сахары» (Sub—SaharanAfrica).
[3]См.: Agyeman-Duah B. Managing Leadership Succession in
African Politics
(www.cddghana.org/documents/managing%20leadership%20succession%20in%20african%20politics.pdf).
[4] Posner D., Young D. The Institutionalization of Political Power in
[5]См.,например: Southall R., Melber H. (Eds.). Legacies
of Power: Leadership Change and Former Presidents in African Politics.