Опубликовано в журнале Неприкосновенный запас, номер 2, 2013
Алексей
Левинсон
Общество
как жертва гомофобии
В феврале 2013 года «Левада-центр» решил
спросить россиян об отношении к гомосексуализму, гомосексуалистам и к предмету
нынешних общественных прений – готовящемуся федеральному закону, запрещающему
пропаганду гомосексуализма.
Результаты опроса широко разошлись в СМИ.
Далеко не так широко распространился комментарий к ним, сделанный социологом
«Левада-центра» Марией Плотко. Что весьма жаль, поскольку без ее вдумчивого
анализа эти данные выглядят просто скандальными, и только. Для носителей
гомофобских настроений они могут послужить точкой опоры: вон сколько россиян
ненавидят «этих» так же, как и я. Для относящихся же толерантно к носителям
гомосексуальных ориентаций, тем более для самих носителей это будет грустным
сигналом: гомофобия в России торжествует.
Я не хочу радовать одних и пугать других
очередным повторением уже опубликованных данных, дублировать же сказанное в
комментариях «Левада-центра» не считаю нужным. Желающие ознакомиться с этими
материалами легко найдут их на сайте levada.ru.
В маленькой заметке не только не решить (даже
если б мог), но и не поставить целиком проблему отношения к сексуальным
меньшинствам в современной России. Но можно сделать несколько замечаний по
этому поводу. Сами по себе однополые сексуальные отношения старше человечества,
а их распространенность в человеческих обществах подчиняется сложным и
глубинным причинам. Думать, что на эти процессы можно повлиять «пропагандой
гомосексуализма» или ее запретом, неразумно. То, что сейчас выдают за борьбу с
этой пропагандой, является на деле борьбой со свободой. Не со свободой
однополых сношений и браков, это касается нескольких процентов живущих в
России, и даже не с их свободой выходить в публичное пространство, а со
свободой всех людей выражать свое мнение, свою позицию в этом пространстве.
Покойный Игорь Кон, философ, антрополог и социолог, каких мало у нас, указывал,
что гомофобия всегда идет рука об руку с фашизмом. Чудовищный пример
гитлеровской Германии это показал так ясно, что должно было бы запомниться
навсегда: начинают с уничтожения меньшинств, кончается бедствием для всего
человечества.
Урок не помнится, россияне с легким сердцем
соглашаются: мол, надо принимать такой закон, надо ограждать наших детей…
Партия, заправляющая в Думе, еще не отмылась от
клейма «жулики и воры» – около 40% россиян определяют ее именно таким образом и
демонстрируют самое нелестное мнение о деятельности депутатов. Но вот когда те
самые депутаты, которых ловят за руку на жульничестве и воровстве, той же рукой
голосуют за инициативы вроде «закона Димы Яковлева» или собираются принять
закон против (пропаганды) гомосексуализма, избиратели вдруг верят, что те
делают святое дело, помогают общему благу.
Работы коллективного разума тут не видно. Зато
работа коллективной фобии видна с такой ясностью, что может порадовать в нас
коллекционера этаких казусов, но удручит в нас гражданина. В самом деле,
положим, россияне, взращенные на нашей убогой политической культуре, имеют
основания думать, что парад какого-либо меньшинства не может преследовать иные
цели, кроме агитации: присоединяйтесь к нам! И потому считают неведомые нам
гей-парады способом геев умножать свои ряды. Ладно. Россияне считают и
просветительские передачи на соответствующие темы пропагандой. Здесь работает
испуг. Считается, что «понять – значит простить»: поймут причины этих
сексуальных ориентаций, перестанут считать их смертным грехом, простят. А тогда
и удержу не будет – вот логика этих страхов.
Но это все-таки логика. А вот страхи, которым
никакая логика не нужна. Приводим распределение ответов на вопрос «Как вы
считаете, можно ли считать пропагандой гомосексуализма личное общение с
представителями сексуальных меньшинств?» (опрошено население РФ в возрасте 18
лет и старше). «Определенно да» отвечают 24%, «Скорее да» – 26%, «Скорее нет» –
32%, «Определенно нет» – 8%, затруднились с ответом 11% опрошенных.
Только работой темных и близких к стадным форм
сознания, настоящих фобий, можно объяснить, что ответы ровно половины взрослых
жителей страны вступают в противоречие со всякой логикой. Если человек
поговорил с представителем такого меньшинства – значит, он повинен в
пропаганде. А эта пропаганда, по одобряемому избирателями закону, будет
считаться преступлением. Поговорил, заразился, сам стал опасен для остальных.
Известно, что юдофобия может процветать в
сообществах, где евреев никогда не видели. То же и с гомофобией. О том, что
среди их знакомых есть представители таких меньшинств, заявили около 7% (они-то
наименее склонны пугаться такого общения). Полученная картина – не результат
личного опыта, какого-либо знания; это, как показывал Кон, вообще страх чужого.
Не только чужого человека, но всего, что может быть названо чужим. На этом
страхе делали и делают свой капитал – как политический, так и денежный –
политики самых разных стран в самые разные времена. И всегда – это политики,
которые своим народам приносят беду.
Теперь о другой стороне дела. То, о чем шла
речь выше, – реальность, но реальность особого рода. Это мнения (настроения,
чувства, эмоции) людей, а точнее, их реакции при опросе, которые призваны
обозначить эти мнения и чувства. От этих реакций не очень далеко до поддержки
на выборах какого-нибудь демагога, который под соответствующим флагом будет
собирать голоса. Но от этих реакций гораздо дальше до каких-либо прямых
действий. Конечно, в обстановке раздуваемой истерии кто-то станет чураться
контактов с тем, кого сочтут принадлежащим к «опасным субъектам». Но опыт наших
исследований показывает, что поведение в обыденной жизни (в отличие от ситуаций,
когда людей вовлекают в организованные акции) мало связано даже с тем, что люди
готовы декларировать в ходе опроса. Так, в самой что ни на есть массовой среде
встречающиеся случаи, как говорят, «дружбы» одной женщины с другой, или одного
мужчины с другим. Эти ситуации не вызывают вообще никаких реакций, они
обходятся молчанием (которое, возможно, и следует понимать как толерантность).
Не очень принято говорить и о других проявлениях гомосексуализма,
распространенных в местах лишения свободы и в армии. Там эти отношения чаще
всего связаны с насилием, там горя куда больше, но об этом помалкивают, в том
числе и борцы с пропагандой гомосексуализма. Наверное, потому, что в этих
узилищах в гомосексуальные отношения вовлекают не пропагандой. Там хватают и насилуют.
Своего рода игрой в такие изнасилования являются пытки в полиции, когда мужчин
сажают на бутылки. Иногда общество узнает об этом, но борцы с пропагандой
данной проблемой не занимаются.
Закончим более легкими сюжетами. Общество наше,
демонстрирующее в указанных случаях так сказать пароксизмы гомофобии, меж тем
помаленьку привыкает к фактическому наличию инаково ориентированных личностей.
Мир шоу-бизнеса теперь и у нас все больше показывает людям, что можно быть
«иным» и быть при этом знаменитым, обожаемым массами «нормальных» зрителей.
Постепенно приучает к новой более широкой норме отношения к гомосексуализму и
прочим проявлениям сексуальности обилие скабрезностей и шуток на сей счет в
теле- и радиоэфире. Порноиндустрия также вносит свой вклад.
Все затронутые выше темы так или иначе тяжелы
для обсуждения. Что поделаешь. Людям как социальным существам нелегко дается
управление своей сексуальностью – в любых ее проявлениях. Наше общество,
разумеется, не исключение, но эти трудности многократно усугубляются, когда
проблематика сексуальности начинает использоваться в интересах, никак с
предметом не связанных. Таких интересов два: деньги и политика. Вот тогда
особенно обидно за всех нас, вне зависимости от ориентации. Политики имеют нас
всех.