Опубликовано в журнале Неприкосновенный запас, номер 3, 2012
Ольга Вадимовна Шнырова – специалист по истории феминизма и женского движения, доцент Ивановского государственного университета, директор Ивановского центра гендерных исследований.
Ольга Шнырова
Российский феминизм: ждать ли новой волны?
Занимаясь изучением феминизма, западные исследователи чаще всего исходят из концепции его волнообразного развития. Эта теория стала активно применяться с 1970-х годов благодаря американским феминисткам предыдущего десятилетия, которые называли свое движение «феминизмом второй волны». Метафора прижилась, хотя отсутствие четко разработанной волновой теории затрудняет ее применение, особенно в сравнительном сопоставлении феминизма в странах, где это течение знало свои собственные подъемы и спады[1]. Тем не менее, большинство исследователей западного феминизма выделяют три основных периода, которые четко прослеживаются в его истории.
Первая волна связывается с самим возникновением движения и завоеванием женщинами политических прав в большинстве развитых государств. Она приходится на середину XIX и начало XX веков. Вехой второй волны стало развитие так называемого «неофеминистского движения», появившегося в конце 1960-х – начале 1970-х годов и выступавшего за полное равноправие женщин и мужчин. Наконец, третья волна возникла на фоне той критики, которой подвергалась упрощенность предшествующих феминистских теорий и концепций. Так, в начале 1980-х годов появился «черный феминизм», обвинивший предшествовавшее движение в отождествлении интересов женщин вообще с интересами белых женщин из среднего класса, к которому принадлежало большинство активисток второй волны. Именно внутри этой новой волны вызревало понимание того, что гендерная, расовая, этническая и классовая разновидности дискриминации переплетены в сложный клубок, где одни ее типы изменяют и дополняют другие. Гендер в экономическом и культурном измерении стал одной из основных тем современного феминизма, что повлекло за собой развитие гендерных исследований.
Три пика дореволюционного феминизма в России
Закономерен вопрос о том, применима ли волновая теория феминизма к истории российского женского движения, поскольку в силу особенностей политического развития нашей страны его этапы хронологически не совпадают с аналогичными этапами на Западе. С моей точки зрения, в эволюции феминистского движения в России можно выделить две волны, совпадающие с соответствующими периодами отечественных либеральных реформ, хотя хронологически волнам западного феминизма соответствует только его первый этап.
Первая волна российского феминизма приходится на 1858–1917 годы. Само ее возникновение, как и на Западе, было связано с появлением в атмосфере либеральных реформ конца 1850-х – начала 1860-х годов так называемого «женского вопроса». Отмена крепостного права, реформа местного самоуправления, преобразование судебной системы изменили социальную структуру общества и оживили общественную деятельность. Распространение либеральных идей привело к созданию в Российской империи первых женских организаций. Как и на Западе, их социальную базу составили представительницы среднего класса – дворянки и разночинки. Известная русская суфражистка и историк женского движения Екатерина Щепкина, характеризуя состояние общественных настроений накануне реформ, приводит следующее высказывание современника:
«Вы рискуете теперь, приехав в Россию, не узнать ее. По внешности все кажется то же, но вы чувствуете внутреннее обновление во всем, вы чувствуете, что начинается новая эра. Со всех сторон идеи и светлые взгляды вытесняют мало-помалу старую рутину»[2].
Под влиянием новых веяний и настроений в 1860–1870-е годы появляется множество различных женских организаций. Из-за ограничений, установленных имперским законодательством, они не выдвигали политических требований, отстаивая в основном допуск женщин к образованию и профессиональной деятельности, однако даже эта вполне умеренная в политическом смысле работа неоднократно приостанавливалась властями в периоды репрессий, спровоцированных подъемом революционного движения. По этой причине развитие российского феминизма первой волны протекало неравномерно: краткие полосы подъема и успеха сопровождались долгими периодами спада и разочарования. В нем можно выделить три пика: а) 1860–1870-е годы; б) первая русская революция 1905–1907 годов; в) непродолжительный период между двумя революциями 1917 года.
Первый подъем был прерван полицейскими репрессиями, последовавшими за убийством императора Александра II в 1881 году. Тогда была запрещена деятельность всех общественных организаций, в том числе и женских, – за исключением благотворительных. По этой причине одна из наиболее крупных и известных женских организаций первой волны, созданная в 1895 году, учреждалась как Всероссийское женское взаимноблаготворительное общество и имела соответствующий устав. Как справедливо отмечает Ричард Стайтс, реакция, устанавливавшая «равенство в бесправии», оборачивалась тем, что в тот период большинство социально активных женщин, особенно молодых, находили применение своим силам не в феминистском, а в революционном движении[3].
Второй пик феминистской активности был связан с революцией 1905 года и вызванными ею демократическими реформами. Принятие избирательных законов 6 августа, 17 октября и 11 декабря 1905 года, не предусматривавших участия женщин в электоральном процессе, привело к возникновению в России суфражистского движения и появлению женских организаций, выступавших за политическое равенство полов: Союз равноправия женщин, Женская прогрессивная партия, Лига равноправия женщин. Первая Государственная Дума, где преобладали левые партии, была близка к тому, чтобы наделить женщин правом голоса, однако ее скорый роспуск и реакция, сменившая революционный подъем, привели к ограничению избирательного права для мужчин и сделали невозможным его распространение на женщин. Последовавший в итоге спад либерального феминизма продлился вплоть до февраля 1917 года. Разумеется, говорить о его полном исчезновении в то время было бы несправедливо. Борьба за равноправие продолжалась там, где можно было добиться результатов: в сфере трудовых отношений и образовании, в области семейно-брачного и имущественного законодательства. Кроме того, в период реакции состоялось и крупнейшее событие в истории российского женского движения первой волны – Первый всероссийский женский съезд. Однако расхождения во взглядах на политическую ситуацию и задачи движения, целенаправленно провоцируемые так называемой «рабочей группой» во главе с Александрой Коллонтай, привели к расколу съезда на либеральное и социал-демократическое направления.
Наконец, третий пик феминизма был обусловлен демократическими реформами, последовавшими за февральской революцией 1917 года. Благодаря усилиям суфражисток в июле 1917 года россиянки были включены в число избирателей, а Россия стала первой крупной европейской державой, предоставившей женщинам политические права. Этот последний всплеск оказался очень коротким, поскольку октябрьская революция положила конец феминистскому движению – наряду со всеми прочими, маркированными в качестве «буржуазных» и не вписывающимися в новый, пролетарский, режим. Однако и в других европейских странах, а также в США, в то время наблюдается спад первой волны феминизма, достигшей основных целей: допуска женщин к образованию и профессиональной деятельности, предоставления им политических и гражданских прав.
Обобщая достижения первой волны феминистского движения в России, можно отметить, что в целом его основные характеристики совпадали с особенностями феминистского движения на Западе:
– и в России, и в других странах движение было порождено сходными процессами социальной и экономической жизни середины XIX века;
– социальная база отечественного движения совпадала с социальной базой западного феминизма: ее составили женщины среднего класса, к которым в начале ХХ века начали присоединяться представительницы рабочего движения;
– во всех странах, в том числе и в России, движение первой волны выдвигало одинаковые требования: равенство в образовании и профессиональной деятельности, гражданское и политическое равноправие;
– основной идеологией движения был либерализм, хотя впоследствии стало заметным влияние социалистических идей;
– практически повсеместно феминистскому движению первой волны удалось добиться решения поставленных задач.
Перестройка и вторая волна феминизма в России
В последующую советскую эпоху, однако, пути женского движения на Западе и в России существенно разошлись. С одной стороны, по мере того как на Западе после Первой мировой войны начинался постепенный спад феминизма, в СССР можно было констатировать мощный подъем женской активности, который поощрялся советским государством, желавшим мобилизовать женщин на социалистическое строительство. Согласно верному наблюдению Ирины Юкиной, «советское законодательство надолго опередило свою эпоху и задало ориентиры для феминистского движения»[4]. С другой стороны, и женское движение советского периода, и советская государственная политика, законодательно закрепившая равноправие всех граждан независимо от пола, исходили из принципиально иных идеологических установок, нежели феминизм, хотя и немало позаимствовали из его опыта.
Поэтому о второй волне феминизма в России следует говорить только в связи с началом перестройки и очередного цикла демократических реформ, которые предоставили феминистскому движению новый шанс. На рубеже 1980–1990-х годов на фоне общего оживления общественной активности снова стали появляться независимые женские организации, ориентированные на достижение гендерного равноправия. В силу длительного перерыва, разделившего два всплеска активности, российское феминистское движение второй волны, пожалуй, больше отличалось от западного феминизма, чем в десятилетия первой волны. Хронологически российская вторая волна почти совпала с подъемом третьей волны в западных странах, и это также наложило на нее определенный отпечаток. Прежде всего независимое российское женское движение второй волны обнаруживает тесную связь с гендерными исследованиями, которые в тот же период начинают развиваться в университетах и академических институтах. Такие исследования, основанные на феминистской теории, оказывали заметное влияние на идеологию формирующихся женских организаций. К тому же академические гендерные центры, появившиеся в 1990-е годы в ряде российских университетов, не ограничивались чисто научной деятельностью, сочетая ее с социальными проектами, направленными на продвижение гендерного равенства.
Подобно феминизму первой волны, новое движение в идеологическом плане опиралось в основном на теории либерального феминизма, хотя, учитывая сложную структуру современной феминистской теории, оно, естественно, ими не ограничивалось. В поисках финансовой поддержки феминистки были вынуждены обращаться к западным благотворительным фондам и организациям, так как в условиях экономического спада 1990-х у государства не имелось средств (да и желания) поддерживать общественные организации, а нарождающийся класс бизнесменов не разделял традиций благотворительности, характерных для российских предпринимателей начала XX века. Законодательство, регулирующее деятельность общественных организаций, не поощряло их стремления стать экономическими самостоятельными. Наконец, многие женские объединения старались не определять себя в качестве феминистских, поскольку в российском общественном мнении слово «феминизм» до сих пор обременено характерными стереотипами и предрассудками. В итоге независимые женские организации феминистской ориентации оставались малочисленными, а их деятельность носила спорадический характер. Несмотря на возникновение нескольких крупных структур – таких, как Консорциум женских неправительственных организаций или межрегиональная организация «Женское лидерство и партнерство», – вторая волна, подобно первой, так и не смогла породить женскую независимую организацию общенационального уровня, хотя в данном случае это не было связано с запретительной политикой государства.
Хотя демократическое женское движение последнего десятилетия XX века начало выступать в качестве независимого политического актора, период его активизации, как и во время подъема первой волны, вновь оказался коротким. Начавшееся с 2004 года выстраивание «вертикали власти» ограничило потенциал роста как гражданского общества в целом, так и независимого женского движения в частности. Составной частью этого процесса стало возрождение старых и создание новых общественных организаций, в том числе и женских, находящихся на содержании у государства и, соответственно, от него зависящих. В поисках идеологической опоры государство все чаще стало апеллировать к религии и церкви, что приводит к усилению патерналистской и патриархатной идеологии, плохо сочетающейся с феминизмом.
В ноябре 2008 года в истории российского женского движения второй волны начался новый этап: в Москве состоялся Второй всероссийский женский съезд. Подобно первому форуму 1908 года, он проходил на фоне свертывания демократических реформ, что не могло не сказаться на его организации. По иронии судьбы, второй съезд, прошедший через сто лет после первого, к годовщине которого он и был приурочен, закончился с похожим результатом. Он привел к размежеванию женского движения на два течения – феминистское и прогосударственное. Последнее вобрало в себя часть сохранившихся с советских времен объединений и ряд недавно созданных женских организаций. Власть пыталась с помощью съезда мобилизовать ресурсы женского движения в своих целях, однако в этом она не слишком преуспела – особенно если сравнивать с тем, как советское государство использовало женский активизм в интересах социалистического строительства. Возникший в ходе подготовки съезда и продолжающий функционировать Комитет консолидации женского движения слабо заявляет о себе и едва ли соответствует своему названию.
Спад или новая волна?
Можно ли сейчас говорить о спаде феминистского движения в России? И да, и нет. Результаты Второго женского съезда вызвали разочарование в рядах феминистских организаций, что на какое-то время привело к сокращению их активности. Политические процессы в стране и сложности с поиском финансирования, направляемого на текущую деятельность и реализацию проектов, также не благоприятствуют развитию феминизма. Непростая ситуация еще более ухудшилась с началом мирового экономического кризиса, повсеместно оттеснившего проблемы гендерного равенства на второй план. В этих условиях многие женские организации прекратили существование; но большинство, тем не менее, продолжают свою деятельность, хотя они малочисленны, а их географическое распределение неравномерно. Наиболее развиты независимые женские организации в столицах и на Северо-Западе России – благодаря тесном связям этого региона со скандинавскими странами, которые уделяют большое внимание политике гендерного равенства. Высокий профессионализм и накопленный опыт этих организаций также повышают их жизнеспособность. Подобно феминисткам первой волны, их члены адаптируют свою работу в соответствии с меняющимися политическими условиями, продолжая при этом продвигать идеи гендерного равенства. В последние годы наиболее востребованным направлением деятельности женских организаций стала борьба с гендерной дискриминацией на рынке труда. Именно в этой сфере можно констатировать появление новых успешно действующих организаций – таких, например, как «Петербургская эгида» или «Юристы за трудовые права». Их союзником часто выступает гендерная фракция партии «Яблоко».
Кроме того, объективные процессы развития общества и новых средств коммуникации сегодня таковы, что феминистская идеология начинает находить поддержку у людей, как женщин, так и мужчин, независимо от женского движения. В Рунете идут горячие дискуссии о правах женщин, дискриминации и равноправии, а в «ЖЖ» уже несколько лет плодотворно функционируют феминистские сообщества[5]. Участники таких групп – молодые и среднего возраста, с высшим образованием, в основном жители больших городов, то есть снова средний класс, – традиционная социальная опора феминизма. Можно предположить, что это сообщество и дальше будет расширяться. Не случайно в Москве и Петербурге все чаще появляются небольшие феминистские объединения и инициативные группы, не оформляющиеся организационно и юридически, такие, как «За феминизм», «Школа феминизма», Московская феминистская группа и другие, активно взаимодействующие через социальные сети. Данная тенденция открывает дополнительные возможности и для феминистского движения: члены феминистских организаций все чаще работают в виртуальных сетях и группах, а независимые пользователи Интернета, разделяющие феминистские идеи, присоединяются к проектам и мероприятиям феминистских организаций. Это своего рода «постмодернистский феминизм», эклектичный в теоретическом плане и слабо организованный с формальной точки зрения, но способный быть влиятельным и массовым. Недавние общественные дебаты по поводу изменения законодательства об абортах, инициированные членами сетевых сообществ и поддержанные феминистскими группами, свидетельствуют о том, что слияние реального и виртуального феминизма идет достаточно успешно.
Осенью 2011 года была учреждена Феминистская активистская коалиция, объединившая ряд феминистских организаций и групп России и Украины, как новых, так и старых. Нарастание гражданской активности после думских выборов, разделившее российское общество, по меткому замечанию одного из обозревателей, «на Россию Интернета и Россию телевизора», едва ли не автоматически включило феминистские организации в «Россию Интернета», выступающую за демократические преобразования, поскольку феминистское движение всегда было частью демократических сил. В повестке дня как старых, так и новых феминистских организаций в настоящее время стоит лоббирование закона «О государственных гарантиях равных прав и свобод мужчин и женщин и равных возможностей для их реализации». Аналогичные законы приняты во всех европейских странах и ряде стран ближнего зарубежья, но в России эта инициатива находится в «подвешенном» состоянии с 2003 года. Его реанимация в 2011 году, вероятнее всего, была связана с надвигающимися выборами и стремлением привлечь на сторону власти определенную часть женского электората, но у законопроекта по-прежнему много противников. Поэтому требуется объединить усилия всех независимых женских организаций для его продвижения. Этот процесс уже идет, и в случае успеха, как представляется, можно будет говорить о начале нового подъема феминистского движения в нашей стране.
Анализируя соотношение первой и второй волны женского движения в России, можно отметить, что, несмотря на значительный временной интервал, отделяющий их друг от друга, им присущ ряд общих черт. В обоих случаях периоды подъема движения были короткими, быстро сменяясь спадом. Ни первой, ни второй волне не удалось создать национальную женскую организацию феминистской направленности, а женское движение оставалось разрозненным. Оба периода испытали сильное влияние либеральных идей западного феминизма, и оба раза спады движения совпадали с общим кризисом либеральных и демократических реформ.
Можно прогнозировать, что дальнейшее развитие российского феминистского движения будет по-прежнему зависеть как от внешних, так и от внутренних факторов. Если говорить о глобальных тенденциях, то прошедший в июле 2011 года всемирный феминистский конгресс «Женские миры 2011» продемонстрировал, что в большинстве регионов мира негативные процессы, связанные с глобализацией и кризисом, ведут к активизации феминистского движения. Волны феминизма каждый раз становились реакцией на ужесточение дискриминации женщин. Сегодня рост социального неравенства превратился в общемировую тенденцию: даже в развитых странах идет демонтаж «государства всеобщего благосостояния», созданного в 1950–1970-х под давлением так называемых «новых социальных движений», в том числе и феминистской направленности. Все это выдвигает новые вызовы глобальному гражданскому обществу, частью которого является международное феминистское движение. Рост социальной активности женских организаций в мире, в том числе в развивающихся странах, позволяет предположить, что в ближайшем будущем можно ждать новой, четвертой, волны мирового феминизма, которая ответит на вызовы глобализации. Станет ли ее аналогом третья волна феминизма в России, покажет время.
[1] Lonna E. Waves in the History of Feminism // Christensen H.R. (Ed.). Crossing Borders: Remapping Women’s Movements at the Turn of the 21st Century. Odense: University Press of Southern Denmark, 2004. P. 41.
[2] Щепкина Е.Н. Из истории женской личности в России. Тверь: Феминист-пресс, 2004. С. 250.
[3] См.: Стайтс Р. Женское освободительное движение в России: феминизм, нигилизм и большевизм, 1860–1930. М.: РОССПЭН, 2004.
[4] Юкина И.И. Русский феминизм как вызов современности. СПб.: Алетейя, 2007. С. 442.
[5] См.: frau_derrida, isya, myjj. Польза от разговоров (об опыте одного просветительского проекта в блогосфере) // Гендерная дискриминация: практики преодоления в контексте межсекторного взаимодействия. Иваново: Ивановский центр гендерных исследований, 2009. С. 107–114.