Опубликовано в журнале Неприкосновенный запас, номер 3, 2009
Эдуард Васильевич Щербенко (р. 1968) — ведущий научный сотрудник Института политических и этнонациональных исследований им. И.Ф. Кураса Национальной академии наук Украины.
Эдуард Щербенко
Институты «в кончиках пальцев»: украинская государственность глазами граждан
Для того чтобы стать действующими, любые институциональные изменения должны быть освоены членами общества. Иначе говоря, должна состояться их интериоризация. Для Украины, осуществляющей переход от авторитарного режима к демократическому устройству, ключевую роль в данном отношении играют процессы возникновения гражданского общества и его поддержки — в частности, формирование у граждан элементов активистской (партиципаторной) политической культуры.
Безучастные активисты
Поскольку Конституция Украины включает базовые права и свободы человека и гражданина, а также предусматривает институты для их обеспечения, мы можем рассматривать интериоризацию изменений в политико-правовом устройстве Украины в двух аспектах: во-первых, в плане освоения новых политических ценностей и, во-вторых, в плане уровня институциональных компетенций граждан. Ряд социологических опросов, проведенных в последние годы, свидетельствует об утверждении в сознании граждан важных демократических ценностей. Так, согласно Центру Разумкова, в июне 2008 года ответы на вопрос «Могут ли быть ограничены права личности?» разделились так[1]:
|
Да, могут быть ограничены, если этого требуют интересы государства |
10,7% |
|
Могут быть ограничены лишь в том случае, если эти права используются для нарушения конституционных прав других граждан или групп граждан |
40,5% |
|
Не могут быть ограничены ни при каких обстоятельствах |
34,1% |
|
Затрудняюсь ответить |
14,8% |
Иначе говоря, около 75% респондентов негативно оценили перспективу ограничения прав граждан на том основании, что этого требуют интересы государства. Примерно такая же доля опрошенных дала отрицательный ответ на вопрос «Могут ли быть ограничены свобода слова и свобода средств массовой информации?», причем 38% считали, что подобное ограничение недопустимо ни при каких обстоятельствах[2].
По результатам опроса, проведенного годом раньше фондом «Демократические инициативы», число тех, кто считал демократию желательным типом государственного устройства для Украины, было более чем вдвое больше сторонников утверждения, что при определенных обстоятельствах авторитарный режим может быть лучше, чем демократический (44,7% против 20,9%)[3].
Кстати, в том же, июньском, опросе Центра Разумкова был вопрос, касавшийся учета интересов меньшинства и предполагавший следующую альтернативу: «Все социальные проблемы должны решаться в пользу большинства граждан, а не меньшинства» или «Все социальные проблемы должны решаться с учетом интересов меньшинства, нужно находить компромисс между интересами разных социальных групп». В этом случае было зафиксировано заметное преимущество сторонников первой позиции: 51,6% против 38,5%[4]. Таким образом, в этом случае результаты опроса засвидетельствовали явно недостаточный уровень толерантности украинских граждан.
Итак, можно констатировать освоение, хотя и фрагментарное, гражданским сознанием ряда базовых демократических ценностей. Понять причину отмеченной фрагментарности нам поможет обращение ко второму аспекту интериоризации — к уровню институциональных компетенций. И начать тут уместно с уровня доверия к политическим институтам.
Общеизвестно, что основные политические институты украинского государства на протяжении многих лет с момента обретения независимости отличались невысоким уровнем доверия. Так, регулярные опросы Центра Разумкова, проводимые в течение 2000-х годов, показывают: за исключением небольшого промежутка с декабря 2004-го по август 2005 года (и одного месяца 2007 года) уровень доверия украинских граждан к Верховной Раде неизменно оставался ниже 10%[5]. Несколько лучшие показатели имел президент, но и у него, за исключением того же отрезка 2004—2005 годов, уровень доверия колебался в пределах 5,9-—19,4%[6]. Сходные показатели отмечались и у правительства Украины[7].
Казалось бы, можно заключить, что, поскольку основные государственные институты не содействуют исполнению воли граждан, доверие к ним снижается. Но результаты опросов, демонстрирующие аналогичное либо еще более низкое доверие общества к гражданским организациям, профсоюзам и партиям, вынуждают скорректировать такой вывод. Так, уровень доверия к гражданским организациям на протяжении 2001—2008 годов колебался в границах 2,4—6,3%, лишь раз на рубеже 2004—2005 годов достигая отметки 7,9%; к профсоюзам — в диапазоне 2,7—7,6%; к политическим партиям — 1—5%[8].
Отмеченный парадокс станет очевиднее, когда мы сопоставим результаты еще двух опросов. На вопрос «Если у людей есть общие цели, которых они хотят достичь, как им следует действовать, чтобы добиться большего эффекта?», поставленный Центром Разумкова в июне 2008 года, ответы разделились так[9]:
|
Действовать каждому индивидуально |
8,3% |
|
Действовать сообща неформально (не регистрируя эту деятельность и не создавая организаций) |
20,6% |
|
Создать гражданскую организацию либо присоединиться к уже существующей |
40,6% |
|
Другое |
5,6% |
|
Затрудняюсь ответить |
24,9% |
Иными словами, граждане продемонстрировали понимание эффективности совместных организованных действий.
Вместе с тем, при ответе на вопрос «Можете ли вы сказать, что включены в активную гражданскую деятельность?» голоса распределились следующим образом: «Да» — 11,6%, «Нет» — 76,2%, «Затрудняюсь ответить» — 12,2%[10]. То есть в этом случае почти 90% опрошенных украинцев констатировали свое неучастие в гражданских делах.
Аналогичное противоречие можно обнаружить и в другом опросе. В июне 2007 года, отвечая на вопрос «Кто должен представлять ваши интересы в общественных процессах в первую очередь?», респонденты высказали следующие мнения[11]:
|
Структуры бизнеса |
1,4% |
|
Гражданские организации |
13,8% |
|
Средства массовой информации |
10,5% |
|
Отдельные политики |
11,9% |
|
Политические партии |
26,4% |
|
Профсоюзы |
13,5% |
|
Другое |
4,3% |
|
Затрудняюсь ответить |
18,2% |
Иными словами, партии заняли первое место в представлениях граждан о том, кто должен защищать их интересы; но при этом отнесли себя к членам определенной партии лишь 4,7% опрошенных[12].
Итак, граждане считают, что самый эффективный способ достичь совместных целей — это создание или присоединение к гражданской организации. Но при этом почти 90% не принимают участия в гражданской деятельности. Одновременно они возлагают надежды на политические партии — но при этом 95% не вступают в них. Налицо безусловное противоречие. Чем его объяснить?
Нехватка компетенции
Прежде всего, отметим низкий уровень институциональной компетенции граждан в техническом смысле. Проще говоря, граждане часто не представляют, как пользоваться теми или иными институтами для защиты своих прав. В частности, на вопрос, задаваемый Центром Разумкова на протяжении двух лет — «Знаете ли вы, что надо сделать, чтобы обратиться в суд для защиты своих прав?», — украинцы отвечали так[13]:
|
|
2006 |
2007 |
|
Хорошо знаю |
8,9% |
10,2% |
|
Примерно знаю |
54,5% |
53,2% |
|
Не знаю |
33,2% |
31,7% |
|
Затрудняюсь ответить |
3,4% |
4,9% |
Выявленная здесь тенденция касается не только суда. Более половины опрошенных на протяжении 2006—2007 годов оценивали уровень собственной информированности о своих правах и возможностях их защиты как низкий, а еще почти 40% — как неудовлетворительный[14]. В полном соответствии с этими результатами, отвечая на вопрос, какие средства использовались респондентами для защиты нарушенных прав, около 60% ответили: «Не использовал никаких средств»[15].
Таким образом, мы можем отметить факт широкого распространения среди украинцев институциональной безграмотности. Подобное положение дел создает катастрофический вакуум, оборачивающийся тем, что самые похвальные гражданские инициативы, касающиеся актуальных вопросов, не доходят до реализации. Так, по данным Института социологии НАН Украины, граждане демонстрируют довольно высокий уровень готовности принимать участие в общественной деятельности, связанной с благотворительностью и благоустройством. На вопрос «Согласны ли вы принять участие в следующих видах деятельности и при каких условиях?» были получены следующие ответы[16]:
|
|
Помощь больным, инвалидам |
Помощь бедным |
Организация досуга и отдыха |
Обеспечение правопорядка |
Озеленение города/села |
Уборка территории по месту проживания |
|
Не согласен ни при каких условиях |
14,5% |
12,7% |
20,7% |
33,2% |
12,3% |
12,2% |
|
Согласен за полную плату |
8,2% |
6,8% |
18,2% |
14,6% |
14,3% |
10,2% |
|
Согласен за частичную плату |
12,4% |
10,8% |
11,9% |
8,8% |
14,4% |
10,5% |
|
Согласен без оплаты |
31,9% |
34,2% |
12,9% |
10,8% |
38,3% |
48,3% |
|
Трудно сказать |
32,8% |
35,4% |
35,9% |
32,3% |
20,4% |
18,6% |
|
Не ответили |
0,1% |
0,1% |
0,4% |
0,3% |
0,2% |
0,2% |
Но с пониманием того, что надо принимать участие в общественной деятельности, контрастирует чрезвычайно низкий уровень доверия к гражданским организациям, о чем говорилось выше[17]. Граждане как будто «не узнают» в членах таких организаций и политических партий самих себя — таких же «простых людей», к которым можно присоединиться. Данный факт свидетельствует о том, что отчуждение общества от гражданских институтов, присущее авторитарным временам, далеко не преодолено. А это позволяет нам уточнить формулировку взаимосвязи между доверием к институтам и политическим участием: не только «раз не доверяем, то не принимаем участия», но и, «поскольку не принимаем участия (то есть не пользуемся институтами), не доверяем им».
Соответственно, когда во время регулярных опросов число респондентов, считающих, что события на Украине развиваются в неправильном направлении, непрерывно возрастает, достигнув к середине 2008 года более 80%[18], когда фиксируется нарастание негатива в ответах на вопросы «Чувствуете ли вы себя хозяином своего государства?»[19], «Изменилась ли способность граждан влиять на действия власти?»[20], «Как изменилось отношение власти к гражданам?»[21], но, несмотря на это, не наблюдается рост численности гражданских объединений, партий, движений, которые стремились бы изменить преобладающий вектор, — очевидно, что граждане выставляют оценку за состояние демократии, прежде всего, самим себе. Причем, как правило, они даже не отдают себе в этом отчета. Симптоматичны результаты опроса, где на вопрос «Почему вы не включены в активную общественную деятельность?» 31% респондентов выбрали вариант «не имею возможности», тогда как 58,8% — «не имею в этом необходимости»[22]. Иначе говоря, как минимум две трети членов украинского общества не видят собственной ответственности за состояние дел в стране. Институциональная некомпетентность перерастает здесь из «технической» в «концептуальную»: можно интерпретировать эти результаты и так, будто рядовой гражданин неосознанно полагает, что политические институты должны работать независимо от его участия — силами специалистов, с которыми он себя не идентифицирует. Как результат — низкий уровень институциональных компетенций граждан существенно трансформирует картину интериоризации изменений в политико-правовом устройстве Украины, превращая их во многом в имитацию.
Компенсация пробелов
Тем не менее, можно указать на два фактора, которые компенсируют негативное влияние слабых институциональных компетенций. Во-первых, это институт выборов. На протяжении всего периода независимости украинские граждане демонстрировали высокий уровень электоральной активности, показатель явки почти всегда превышал 70%. Причем важно не только число голосующих; опираясь на данные последних исследований, можно с определенными оговорками утверждать, что право выбора утвердилось в политическом сознании украинцев как фундаментальная ценность. Так, опрос об отношении граждан к внеочередным выборам, планировавшимся в 2008 году, показал, что, хотя больше половины из них не поддерживали такого предложения (по регионам негативная оценка колебалась от 47,9% до 72%)[23], все-таки более 65% выразили готовность прийти на эти выборы[24].
О том, что украинцы ценят право выбирать и видят в нем реальный рычаг своего влияния на власть, свидетельствуют данные опроса сентября 2007 года. Согласно полученным тогда результатам, более 80% респондентов отрицательно оценили перспективу избрания президента Украины депутатами Верховной Рады[25]. О том же говорят и результаты опроса, показавшего, что большинство населения поддерживает избрание, а не назначение, глав местных администраций[26].
В целом, вполне можно говорить о том, что право выбора обрело для украинских граждан значение «ядерной» политической ценности.
Второй фактор, компенсирующий ограниченность институциональных компетенций граждан, — это массовые гражданские движения. Речь идет о движении конца 1980-х — начала 1990-х годов, оформившемся в Народный Рух Украины, о движении 2004 года, получившем название «оранжевой революции». Для них был характерен ряд общих принципиальных моментов: 1) это были широкие общественные движения, в которые вовлекались статистически значимые слои граждан; 2) они сопровождались всплеском общественного доверия и стимулировали изменение гражданской идентичности граждан через ориентацию на новый институциональный комплекс ценностей; 3) на фоне подъема этих движений во властной элите происходил раскол, и часть ее, ориентированная на модернизацию, переходила на сторону массового движения; 4) на основе созданных таким образом союзов рождался новый консенсус, который становился определяющим фактором дальнейшего развития общества.
На перечисленных особенностях стоит остановиться подробнее. Движение конца 1980-х — начала 1990-х годов, в наиболее масштабные акции которого были вовлечены (по официальным и неофициальным данным) от сотен тысяч до миллионов граждан, повлекло за собой смену системы ценностей, на которых строился общественный консенсус, и заложило основы национальной государственности. Начиная с выборов 1989 года происходит переформатирование элит, новый консенсус между которыми нашел выражение в Декларации о суверенитете Украины и Акте провозглашения независимости Украины. В последующем развитии Украины как государства наряду с обычными моментами — принятием национального законодательства и созданием политических институтов — особо стоит отметить то обстоятельство, что на основе вновь сложившегося консенсуса удалось разрешить кризисы 1994 года (внеочередные выборы), 1996 года (принятие Конституции), 2007 года (внеочередные выборы). Формирующийся комплекс национальных институтов стал той основой, на которой менялась идентичность сообщества украинских граждан и происходила его постепенная интеграция. Так, согласно данным Института социологии НАН Украины, в период 2002—2006 годов в ряду возможных ответов на вопрос «Кем вы считаете себя в первую очередь?» идентификация респондентов в качестве граждан Украины — в сравнении с этнической или региональной идентификацией — являлась доминирующей[27].
В ходе опроса Центра Разумкова, проведенного в мае—июне 2007 года, вопрос «Какой путь государственного развития Украины вы считаете наиболее приемлемым для себя?» дал следующие ответы[28]:
|
Унитарное государство с нынешними полномочиями регионов |
34,8% |
|
Унитарное государство с расширенными полномочиями регионов |
36,3% |
|
Федеративное государство |
10,3% |
|
Распад на несколько независимых государств |
0,8% |
|
Потеря части своих регионов в пользу других государств |
0,5% |
|
Затрудняюсь ответить |
17,3% |
Одновременно на вопрос «С какими странами вы в наибольшей степени связаны по вашим культурным и духовным ориентациям?» граждане дали такие ответы[29]:
|
С европейскими странами |
9,1% |
|
С Украиной |
41,9% |
|
С регионом проживания |
29,5% |
|
С мусульманским миром |
0,3% |
|
С Россией |
15,7% |
|
Другое |
0,4% |
|
Затрудняюсь ответить |
3,2% |
Ответы на вопрос «Хотели бы вы, чтобы ваша область вышла из состава Украины и присоединилась к другому государству?» по регионам выглядели следующим образом[30]:
|
|
Запад |
Центр |
Юг |
Восток |
|
Да |
3,4% |
1,4% |
11,6% |
10,4% |
|
Нет |
91,3% |
93,1% |
75,1% |
77,9% |
|
Затрудняюсь ответить |
5,3% |
5,5% |
13,3% |
11,7% |
Исходя из полученных результатов можно говорить о том, что украинское общество демонстрирует высокий уровень консолидации. Одновременно следует констатировать, что вектор институционального развития, заданный в 1991 году, сохранил свою силу.
Несмотря на то, что воздействие «оранжевого» движения 2004 года было не таким продолжительным, в нем выделяются аналогичные моменты. Прежде всего, массовое участие украинцев в акциях протеста — по некоторым данным, в них принимали участие около 20% населения[31] — породило всплеск доверия не только к отдельным политикам, но к основным институтам государственной власти. Так, уровень доверия к парламенту возрос с осени 2004 года к зиме 2005-го с 7% до 28%[32], а к президенту — с 10% до 46,7%[33], то есть в четыре и четыре с половиной раза соответственно. Тем самым подтверждается тезис, согласно которому уровень доверия политическим институтам зависит от степени участия граждан в их функционировании.
Несмотря на последующий спад поддержки, в качестве очевидного результата «оранжевого» движения можно зафиксировать два важных изменения в институциональном измерении и характере современных политических практик Украины: одно из них касается выборов, а другое — положения средств массовой информации. Во-первых, следующие после кампании 2004 года выборы 2006-го и 2007 годов были признаны внешними наблюдателями, как российскими, так и западными, честными и справедливыми. Вмешательство действующей исполнительной власти в процесс выборов — использование так называемого «административного ресурса» — перестало быть решающим фактором. Во-вторых, была ликвидирована монополизация СМИ (прежде всего телеэфира) властью. Опросы, регулярно проводимые в течение 2005—2008 годов, показывают устойчивое нарастание разрыва между теми, кто доверяет и не доверяет СМИ, в пользу первой группы. Если в 2002—2004 годах разница колебалась, как правило, в границах 14—20% и в среднем составляла 17,64%, то на протяжении 2005—2008 годов указанный диапазон сместился в промежуток от 20% до 30% и составлял в среднем 25,04%[34]. Очевидно, что такое заметное увеличение, сохраняющееся уже четыре года, невозможно объяснить простым статистическим отклонением. Обобщая значение перемен, можно сказать, что, по сути, свободными стали два ключевых института «ежедневного плебисцита», который и определяет существование нации.
Краткие выводы
Подводя итоги, выделим основные пункты всего изложенного. Для Украины, которая проходит путь европейской интеграции, действенные изменения в политико-правовом устройстве невозможны без создания и последующей поддержки гражданского общества с элементами партиципаторной политической культуры. Социологические опросы показывают, что в общественном сознании утвердился ряд важных демократических ценностей, основанных на признании прав и свобод человека и гражданина. При этом недостаточные институциональные компетенции граждан пока существенно трансформируют эту картину и нередко превращают фундаментальные демократические институты в имитацию. В то же время два фактора — право выбирать, которое утвердилось в сознании украинцев как фундаментальная ценность, и масштабные гражданские движения, которые дважды активизировались на Украине на протяжении последних двадцати лет, — в определенной степени возмещают описанную нехватку институциональных компетенций и ослабляют ее негативное влияние на освоение изменений политико-правового устройства Украины в общественном сознании.