Опубликовано в журнале Неприкосновенный запас, номер 5, 2008
Феликс Херрманн — независимый журналист (Берлин), бывший активист «Антифа-Москва», лидер панк-группы «Koterkacke».
Феликс Херрманн
Радикальные молодежные движения Германии
Радикальные и акционистские политические движения Германии в основном состоят из молодежи, в то время как средний возраст членов традиционных партий постоянно увеличивается, а профсоюзы уже многие годы жалуются на отсутствие молодой смены.
К левому политическому крылу в современной немецкой политике принадлежит широкий спектр общественных организаций и движений. Наряду с Социал-демократической партией Германии (SPD) существуют еще две успешные левые партии: зеленых, а также Левая партия / Партия демократического социализма (PDS), — пользующиеся поддержкой на всей территории Германии. К этому же крылу относят и профсоюзы. Традиционно левые силы ассоциируют себя с рабочим движением и марксистскими идеями, приверженцем которых в молодости был даже бывший канцлер Герхард Шрёдер.
С правой стороны политического спектра находятся консервативные партии: Христианско-демократический союз (CDU), Христианско-социальный союз (CSU), а также церковь. Они олицетворяют собой «традиционные» ценности: семья, брак, родина, религия. Их очевидная приверженность к капиталистическому общественному устройству связывает их с либералами из Свободной демократической партии (FDP) и экономическими союзами. Правые радикальные движения доводят консерватизм до крайности, открыто агитируя против миграции, равноправия женщин и мужчин, позитивно оценивая период национал-социализма и отрицая его преступления.
Вместе с тем крайние позиции политического спектра обладают известной привлекательностью, притягивая к себе политически активную молодежь. Именно она составляет основную массу демонстрантов, созванных левыми радикальными группами на выступления против неонацистов. С другой стороны, на демонстрации праворадикальной Национал-демократической партии Германии (NPD) или других, более радикальных националистических групп, также приходит в большинстве своем молодежь, выступающая против строительства мечетей, и чтобы поддержать праворадикальные молодежные клубы или выступить с прославлением национал-социализма.
Есть несколько общих факторов, обуславливающих привлекательность обоих политических течений в молодежной среде. Молодежь, как левого, так и правого толка, отрицает политические убеждения родителей или радикализирует их. Как левые, так и правые формы действия и нормы поведения превосходно отвечают потребностям подростков выразить свой протест. Они ставят под сомнение монополию государства на насилие, а следом — и легитимность демократических институтов в целом. Как у одних, так и у других черно-белый образ «врага» стирает полутона, снимает противоречия. Основой идентичности отдельно взятого человека становится не только противостояние политическому противнику, но также критика инакомыслящих в собственном политическом лагере.
Участие в движении, в котором можно быстро завоевать признание, также придает уверенности в себе. Исчезают любые переживания об успешности, а с ними и беспокойство за собственное будущее. Даже самые тупые могут снискать славу в рукопашном бою, даже самые трусливые могут писать листовки. Члены движения проводят совместные акции: организуют поездки в другие города, устраивают стычки с властями и идеологическими противниками, занимаются распространением собственной точки зрения. Это порождает чувство общности и сплоченности, которые в сегодняшнем обществе потребления принято осуждать. Недаром как левые, так и правые радикальные группы, на словах выступая против культа потребления, на деле, однако, вовсе не отказываются от него, создавая свой собственный стиль потребления и досуга.
Далеко не вся политически активная молодежь придерживается радикальных взглядов. Наряду с традиционными политическими партиями и союзами, возможность участвовать в своей работе предлагают церковные общины, общества защиты природы, социальные молодежные организации и мелкие партии. Границы с радикальными политическими группами прозрачны, многие молодые активисты имеют двойное членство в движениях радикального и умеренного толка. Например, неонацист может принимать участие в работе своей местной ячейки и в то же время быть членом добровольной пожарной дружины. А активистка левого движения после участия в столкновении с полицией потом может пойти раздавать профсоюзные брошюры школьникам.
Леворадикальные движения
Борьба «против нацистов, государства и капитализма», построение справедливого, бесклассового общества — вот единственный общий знаменатель, к которому можно привести сегодняшних левых радикалов. В остальном леворадикальные группы современной Германии абсолютно разрознены. В больших городах существует несметное множество больших и малых групп, часть из которых сотрудничает, а иные отчаянно противостоят друг другу.
Можно говорить о четко разграниченных группах левых, между которыми, кроме приведенного выше общего принципа, нет ничего общего. Антифашистские группы (антифа) выступают против неонацистов, отчасти они используют легитимные методы, как, например, пропаганду своей позиции и демонстрации, но также прибегают и к вооруженным нападениям. Сквотеры захватывают пустующие здания, борются за снижение арендной платы, против перестройки городов; антиглобалисты выступают против трансконтинентального капитализма; существуют также радикальные защитники природы и животных. На региональном или местном уровне гораздо чаще можно найти активистов, считающих себя одновременно антифашистами, антиглобалистами и сквотерами — часто они называют себя «автономами».
Средства массовой информации Германии зачастую называют «автономами» все леворадикальные, акционистские молодежные группы. Понятие «автоном» — это код, подразумевающий готовность к насилию, бесконтрольность и радикализм. В самом левом движении этому всеохватывающему понятию часто придается гораздо меньше значения. С «автономами» связывают мифические 1980-е, когда одетые в черное бойцы леворадикального движения с коктейлем Молотова в руках обороняли сквоты в Западной Германии и в Западном Берлине.
Даже сегодня леворадикальное движение извлекает пользу из тех боев. Начиная с 1970-х годов молодежь занимала заброшенные дома, чтобы приспособить свободное пространство для жизни. В 1980-х прошла вторая волна этого явления, а борьба между воинствующими «автономами» и полицией за Хафенштрассе в Гамбурге стала хрестоматийным событием леворадикального движения. К началу 1990-х были заняты многие пустые дома в Восточной Германии. С тех пор почти все сквоты легализовались, то есть их обитатели выкупили дома или получили возможность арендовать их на выгодных условиях.
Завоеванное в те годы свободное пространство используется до сих пор. В больших городах сквоты остаются местом коллективного общежития, политической организации леворадикальных групп и проведения праздников. Здесь организуются фандрайзинговые акции (например, «тусовки солидарности»), причем ни организаторы, ни участвующие художники не получают от этого никакой экономической выгоды. Например, выступающая на платном концерте рок-группа из другого города получает не гонорар, а лишь скромное возмещение расходов на бензин для своего старого микроавтобуса. Подобные акции не только обеспечивают финансирование левых инициатив и проектов, но и порождают чувство общности.
В немецких университетах присутствуют все институты студенческого самоуправления, состоящие из студенческого парламента, исполнительного органа и студенческих комитетов (Asta). Большинство студентов не воспринимают эти структуры всерьез и не принимают участия в регулярных выборах. Это дает возможность немногим политически активным группам — часто леворадикальным — контролировать студенческое самоуправление. Процент явки очень низок, зато весьма высоко значение выборов. В рамках всего левого движения студенческое самоуправление является важным источником финансирования, поскольку получает деньги пропорционально числу студентов, обучающихся в университете. Инфраструктура органов студенческого самоуправления — оргтехника и помещения — обеспечивает жизнедеятельность политического аппарата леворадикальных групп.
Открыто позиционирует себя среди молодежи прежде всего антифа. Перед крупными демонстрациями в молодежных клубах и у входа в школы распространяются листовки молодежного антифа, активно поддерживается создание молодежных антифа-групп. Таким образом появилась Антифашистская акция Берлина (AAB), многолетний «инструктор» молодых антифашистов.
Едва ли левые радикалы сегодня могут похвастаться зрелищными масштабными мероприятиями. В прошлом, однако, «революционные» первомайские демонстрации собирали многотысячные толпы, в том числе привлекая молодежь, не связанную с левым движением. Средства массовой информации ежегодно заполоняли фотографии волнений и беспорядков, подпитывая миф о воинствующих массах, наводняющих улицы. 1 мая 1987 года в самом левом и мультикультурном районе Берлина, Кройцберге, во время праздника произошли серьезные столкновения между его участниками и полицией. Последняя была вынуждена покинуть район, многие магазины были ограблены мародерами, сгорел большой супермаркет. С тех пор левые радикалы ежегодно празднуют это «достижение революции», устраивая демонстрации и провоцируя новые стычки с полицией. В последние годы, однако, привлекательность этого «парада автономов» несколько уменьшилась. Произошло это не столько из-за запретов властей, сколько потому, что местные жители — прежде всего, участники левого движения и мигранты — стали устраивать собственные праздники на улицах Кройцберга, чтобы предотвратить ежегодные побоища и насилие рядом со своими домами.
Даже на протестные акции против неонацистов левым сейчас удается привлечь все меньше людей. Если в начале 1990-х в выступлениях против правых радикалов левое движение в Берлине собирало на улицах десятки тысяч сторонников, то сегодня речь идет о нескольких сотнях людей. Даже на межрегиональные акции, например, против ежегодно проводимого неонацистами «марша памяти» в честь заместителя Гитлера, Рудольфа Гесса, с трудом собирается несколько тысяч человек.
Очень медленно левое движение оправляется от раскола, возникшего после 11 сентября из-за ближневосточного конфликта. Его не избежало почти ни одно левое течение: отношение к израильскому государству стало одним из важных факторов размежевания. Так, «антиимпериалисты» выступают против политики Джорджа Буша, войны в Афганистане и Ираке. Израиль они считают форпостом США на Ближнем Востоке, а исламистские организации, например, «Хамас», — прогрессивными воинами-освободителями. «Антидойтч» («германофобы») заявляют, что в Германии существует особый род антисемитизма, им особенно страдает немецкое левое движение; сами же «германофобы» безоговорочно выступают в защиту Израиля и его легитимной борьбы против «арабских агрессоров». Когда они стали появляться на антифашистских демонстрациях, размахивая израильским флагом и флагом США (например, 31 января 2004 года в Гамбурге), дело дошло до рукоприкладства и беспорядков, а затем до открытого политического и организационного разрыва между сторонами конфликта. Вслед за этим раскол произошел во многих антифашистских группах, многие из них самораспустились. Посторонним эти противостояния едва ли покажутся понятными, однако драки между левыми на демонстрациях из-за отношения к израильскому флагу — реальность сегодняшнего дня.
Независимо от политических идей, продвинутые, свободные для самовыражения пространства по-прежнему остаются привлекательными для молодежи. Левые организуют музыкальные концерты на любой вкус: от панка и хардкора до ска, фолка и рэгги, или даже техно и хип-хопа. Работают кружки спортивных единоборств и компьютерные курсы, устраиваются вечера авторского кино, фестивали и уличные праздники. В массовом порядке проводятся информационные мероприятия. Только в Берлине почти каждый день что-нибудь происходит: собрания в связи со встречей «Большой восьмерки» или кризисом системы здравоохранения, «боливарской революцией» в Венесуэле, историей анархизма, правами женщин в Никарагуа, забастовкой машинистов в Германии, организационной структурой неонацистов в Берлине и так далее. Если кому-то и этого окажется мало, он может принять участие в заседаниях единомышленников, посвященных чтению работ Адорно, или провести консультацию о революционном марксизме в XXI веке.
Праворадикальные движения
Враждебное отношение к иностранцам, антисемитские фантазии о всемирных заговорах, борьба с левыми и позитивная оценка национал-социализма — столпы правого радикализма в Германии. Наряду с легально действующими партиями: Национал-демократической партией Германии (NPD) и Немецким народным союзом (DVU) — важной формой организации правых радикалов являются бригады (камерадшафты). Речь идет о действующих в провинциальных городках объединениях, состоящих преимущественно из мужчин и имеющих, как правило, не более 20 членов. Эти объединения связаны друг с другом и с другими регионами через «узловые» центры. Бригады выступают на демонстрациях, публикуют листовки или поддерживают Интернет-сайты. Кроме того, именно они, как правило, ответственны за притеснения и нападения на мигрантов из других стран и своих политических противников, позиционируя себя как сила правопорядка на местном уровне. Процесс объединения неонацистов в бригады особенно активно пошел после запрещения многих организаций, союзов, а также сетевого объединения скинхедов «Кровь и честь». Как только одна из подобных организаций попадает под запрет, на ее месте тут же появляется новая. В последние годы NPD открыло свои ряды членам бригад и, таким образом, повсеместно предоставило воинствующим неонацистам возможность легализоваться.
Образ праворадикального бойца в одежде скинхеда — ботинки, косуха, бритая голова — имеет все меньше общего с реальностью. Представителей этого вымирающего вида еще можно встретить на массовых мероприятиях неонацистов, особенно на рок концертах правых радикалов. Сами же праворадикальные идеи вышли далеко за границы скинхедского движения.
За последние годы многие музыкальные группы правого толка закрепились в субкультурах, которые раньше по разным причинам имели иммунитет против правых идей. Призывы антифашистов противостоять праворадикальным взглядам больше не находят понимания в этой среде. Даже среди панков правые идеи пользуются все большей популярностью — хотя, конечно, они по-прежнему «против нацистов». На мой взгляд, подобное «поправение» отражает тенденции развития общества в целом. В 1990-х годах крупнейшие партии использовали опасения вполне умеренных избирателей, связанные с ростом популярности правых радикалов, в дискуссиях об ужесточении законов о беженцах. Даже сегодняшние политики под лозунгом «борьбы с терроризмом» обращаются к чувству враждебности по отношению к иностранцам и таким образом отчасти легитимируют позицию, пропагандируемую праворадикальными группами.
Следует признать, что современные нацисты весьма успешно увязывают свою идеологию с актуальными проблемами германского общества. После того, как NPD завоевала прочные позиции во многих регионах Восточной Германии, начав прежде всего с местного и регионального уровней, среди праворадикальной молодежи также появилась тенденция к уходу от традиционного сектантства.
Так, например, вывод на рынок новой марки одежды «Тор Штайнар» позволил открыто продвигать праворадикальную эстетику, уходящую корнями в национал-социализм. Коллекции, разработанные неонацистами «для своих», по сравнению с классическим обмундированием скинхедов, отличаются небывалым разнообразием моделей. Единственное, что отличает их от одежды других марок, это нанесенные на ткань символы и надписи, имеющие более или менее ярко выраженный праворадикальный характер.
Кроме того, правые радикалы совершенно беззастенчиво заимствуют модные идеи у политических противников. Во время протестов против непопулярных среди населения реформ рынка труда (Hartz IV) праворадикальные бригады появились с лозунгами «за национальный социализм». Так же, как и левое движение, правые вышли на демонстрации против войны в Ираке и встречи лидеров «Большой восьмерки». В 1990-х годах палестинские шейные платки все еще служили однозначным признаком левых взглядов, носить их было довольно опасно в местах, контролируемых правыми радикалами. Сегодня же они являются признаком солидарности с угнетаемыми «евреями» арабами, их с удовольствием носят члены праворадикальных бригад. Иногда их даже можно найти в комбинации с футболкой с портретом ЧеГевары и надписью «Patriaomuerte» («Родина или смерть»). Неонацисты приняли на вооружение даже сам символ Антифашистского действия.
Особенно часто и откровенно левых копируют «автономные националисты», чьи позиции подвергаются критике в самом праворадикальном движении. Они используют классическое облачение левых антифашистов, которое те надевают во время демонстраций: кроссовки, ветровки, темные очки, шапки — все черного цвета. Они пытаются заменить классические символы праворадикальных шествий — например, марш барабанщиков — культурой демонстраций, заимствованной у левых и более соответствующей духу времени. На их транспарантах можно не только увидеть универсальные лозунги на английском языке, иногда они даже прибегают и к столь ценимой левыми эстетике граффитти. И вместо праворадикального рока на их мероприятиях играет музыка групп абсолютно левого толка.
На мероприятия правых радикалов, как правило, приходят несколько сотен человек. Однако многолетнее существование праворадикальных групп в публичной сфере оказало свое действие: во многих регионах, прежде всего в районах Восточной Германии, считается абсолютно нормальным разделять праворадикальные взгляды. Давняя идея идеологов NPD о «национально освобожденных зонах», кажется, была реализована в Саксонской Швейцарии и в Восточной Передней Померании. Иностранцы больше не могут там свободно передвигаться, идеологические противники подвергаются угрозам и нападениям. Успех праворадикальной партии NPD на выборах в Мекленбурге — Передней Померании, — партии, которая почти не имеет членов в этом регионе, — был обеспечен участием местных праворадикальных бригад.
***
Остается вопрос, что произойдет с сегодняшней радикальной молодежью, когда она повзрослеет?
Даже те, кто постоянно участвуют в радикальных движениях, не обязательно представляют собой угрозу демократии и правовому государству. Так, несмотря на существование множества левых радикалов, в Германии возврата к леворадикальному терроризму не происходит. У активной в 1970-е годы «Фракции Красной армии», вышедшей из студенческого движения, сегодня нет последователей. Наоборот, бывшие левые радикалы становятся членами «системных» партий и общественных организаций, занимаются социальной работой, преподают в образовательных учреждениях, работают в средствах массовой информации, внося свой вклад в развитие демократии в стране. Назначение бывшего леворадикального активиста Йошки Фишера на пост министра иностранных дел — лишь один из примеров, хотя и самый выдающийся.
Правые радикалы находятся в политической изоляции, поэтому подобный сценарий интеграции в общественную и политическую жизнь страны для них исключен. Однако успех праворадикальной партии NPD на земельных и местных выборах в ряде регионов Восточной Германии открыл ее представителям новые возможности. Так часть фракции NPD в парламенте земли Мекленбург — Передняя Померания в Шверине представляют молодые неонацисты из праворадикальных бригад, которые внесли существенный вклад в победу партии на местных парламентских выборах. Остается надеяться, что участие в демократических институтах позволит неонацистам, часто имеющим несколько судимостей за нанесение телесных повреждений или пропаганду антиконституционных идей, перерасти свои убеждения. Другой вариант развития событий заключается в изменении политической культуры на региональном уровне под влиянием неонацистов, повышении уровня запугивания и насилия. Так, левые демонстранты, отправившиеся летом 2007 года в Росток, чтобы выразить протест против деятельности одного из центров праворадикального движения, подверглись нападениям. Многие из них были избиты. Среди нападающих были замечены даже депутаты парламента земли из партии NPD.
В целом, с возрастом многие правые и левые радикалы, сохраняя интерес к политике, посвящают все больше времени семье и работе. И в этом взросление совпадает с отходом от активного участия в радикальных движениях.
Перевод с немецкого Анастасии Мишиной
Herrmann 1: Антифашистская демонстрация. Берлин, 2005 (Феликс Херрманн).
Herrmann 2: Неонацистские автономные националисты. Нордхаусен, 2007 (http://de.wikipedia.org/wiki/Bild:AutonomeNationalisten_am_7.10.2006_in_NDH.jpg).