Опубликовано в журнале Неприкосновенный запас, номер 4, 2007
Осмысляя опыт испанской реформы, которая мне кажется образцово-показательной, я наткнулся на достаточно странные с русской точки зрения вещи. Вопросы экономической реформы и развития бизнеса в Испании были исключены из сферы публичного обсуждения. Народ поставил задачу: Испания должна стать обыкновенной европейской страной, все должно быть в Испании таким же, как и в остальной Европе. Экономисты решительно не собирались делать эпохальные открытия и придумывать что-то этакое. Их действия были последовательны и прозрачны. Думаю, что испанцы были бы очень удивлены, если бы свою модель экономического устройства предложил замечательный врач-офтальмолог или машиностроительный академик.
В политике все обстояло не так. О демократизации, об автономии областей, о роли церкви спорили непрестанно. Но экономику никто не трогал. Сменилось несколько правительств, а экономические преобразования шли своим чередом, пока цель — ликвидация самобытности — не была достигнута. Вот теперь можно было и побастовать, и подумать о допуске иностранного капитала в банковский сектор, и вообще в экономическом отношении вести себя так же, как и другие европейские страны. Наступила обычная повседневность.
У нас страна воинствующих дилетантов. В 1990-е годы толпы Кулибиных ринулись изобретать вечный двигатель. Почему? Очень важное отличие от испанцев. Необходимо было сохранить свою самобытность. Никто не ставил себе целью жить как люди. Цель была другая — построить рай здесь и сейчас. Коммунисты обещали построить рай, но не смогли. Коммунистов смели. К построению рая приступили люди, в лихорадочном темпе менявшие свое мировоззрение. На какое? Тут каждый старался кто во что горазд. Рай опять не получился. Смели и этих.
Наступила обыденность высоких цен на нефть. Не рай, но жить можно. Идет зачистка бизнеса. Дружим с Венесуэлой. Поигрываем энергетическими мышцами. Мирсистемщики утверждают, что разыгрывается драма смены начальства. США на Китай меняют. Нам по барабану, мы в стороне. Возникает новый быт. До неузнаваемости преобразуется язык. На место старых страхов заступают новые. Обновляются фобии. Экономисты ушли из публичной политики.
Возникла новая реальность. Новая реальность — это не новая политика, не новый экономический уклад, не новые цели развития, это новая обыденность, новые рутины. Осознать и описать эти рутины, находясь внутри нового институционального устройства, чрезвычайно сложно. Думаю, что этот час еще не настал и экономистам предстоит долгая работа.
Но ушла ли надежда как рутина? Я уже многократно писал, что надежда чрезвычайно много значила в нашей прошлой жизни. И надежда на светлое будущее, и надежда на получение квартиры, и надежда, что дети будут успешней нас, и главная надежда, что заботу о нас возьмет на себя большая территориальная организация — государство. Можно говорить, что мы жили в экономике надежды, можно говорить и об эсхатологической экономике. Какая-то такая национальная идея была. Но надежды на ваучер и перспективу стать рантье уже, по-моему, не было. Нынешнюю экономику нефти и газа трудно себе представить эсхатологической и энтузиастической. Скорее это экономика медленного и комфортного угасания. Но по каким-то приметам наша родная обыденность узнается. Что-то не сдвинулось с места.
В этом плане очень интересен культ мелкого мошенничества на бытовом уровне. Государство (губернатор, мэрия), называемое «они», принимает нормативно-правовые акты, которые требуют от населения, называемого «мы», какого-то обходного маневра. Население высоко оценивает людей, успешно применяющих такие маневры, и присваивает им звание «умеющих жить». Обучение мошенничеству начинается в школе. Программа содержит массу ненужных сведений. Уровень преподавания невысок. Дети, естественно, «списывают», «подсказывают», «давят на жалость». Способы обхода дурацких установлений разнообразны и изощренны. Во взрослую жизнь «мы» выходим хорошо оснащенными различными навыками мошенничества.
Мелкое мошенничество было и остается одной из основных рутин нашей повседневной обыденности. Можно сказать, что перенесение этой рутины из коммунистической эсхатологической экономики надежды в экономику нефти и газа успешно завершилось. Мы больше не строим рай на земле, но и жить как все не собираемся. Наша любимая игра в «они» и «мы» продолжается. «Они» будут ставить препоны на нашем пути, а «мы» будем их обходить. Ясен и следующий ход в игре. Широко разносится по градам и весям призыв соседям стучать на бабушек, сдающих внаем свои квартиры и комнаты. В одной строго научной статье я прочел предложение возродить как национального героя по борьбе с коррупцией Павлика Морозова. Чем ответят «мы»?
Во всяком случае, Россия выходит из реформ, сохраняя свою самобытность.