Опубликовано в журнале Неприкосновенный запас, номер 4, 2006
Инга Пагава — директор по развитию и консультированию российского представительства CharitiesAidsFoundation (CAF).
Размышляя о недолгой истории благотворительности в современной России, трудно поверить, что буквально пять-семь лет назад корпоративная благотворительность вовсе не стояла на повестке дня какой-либо российской компании или же представительства иностранной фирмы, работающей в России. В профессиональной лексике отсутствовали сами понятия: «стратегическая благотворительность», «социальные инвестиции», «участие в жизни сообщества» и так далее. И понятно почему: последнее десятилетие прошедшего века в корпоративной истории было занято преимущественно жестким разделом рынка, приватизацией, накоплением активов, акционированием, слиянием и поглощением. Говорить о благотворительности в это время лишний раз не приходилось (да и поводы, связанные с бессистемным распределением средств, были сомнительные) — компаниям было просто не до того.
Практика показывает, что вопросы благотворительности компаний или корпоративной филантропии «встраиваются» в корпоративное управление на более позднем этапе развития и консолидации бизнеса. Если быть предельно точной, к ним обращаются в самую последнюю очередь — уже после того, как запущены и работают все остальные бизнес-процессы, есть четкая стратегия развития, существуют обоснованные ожидания получения прибыли, уверенность в завтрашнем дне.
День вчерашний
Но при всем этом нужно отдать должное анонимным жертвователям корпоративного мира: «кустарная» благотворительность (разовые, никоим образом не упорядоченные акции) существовала на протяжении всего того сложного для российской экономики и общества времени, начиная с момента возникновения первых негосударственных предприятий, не оформленных даже в качестве юридических лиц. С конца 1980-х и на протяжении 1990-х годов многие российские предприятия и компании — по единоличному решению «нового русского» руководителя или директора неизвестно из каких средств, зачастую из личного кармана — оказывали прямую помощь различным организациям и отдельным людям.
Финансовая и материальная помощь предоставлялась по устным обращениям, письмам, иным ходатайствам или «по знакомству», из соображений неотложности помощи и человеческого сочувствия. Конечно, никакого учета или планирования благотворительных взносов в те времена никто не вел по одной простой причине: потребность в этом была совершенно неочевидной, отсутствовала и объективная надобность в этом. Поэтому сегодня мы можем только предполагать, скольким людям помогло участие российских предпринимателей, сколько социальных сервисов не перестало существовать.
Безусловно, нельзя не признать, что в ряде случаев средства перечислялись под административным давлением, «по звонкам» или иным указаниям «сверху». Административное давление на предприятия со временем не сократилось, а, наоборот, усилилось, став фактически нормой. Скорее всего, такие отношения будут сохраняться и далее, хотя здесь возможен и более продуктивный диалог и упорядочение взаимоотношений (недавние инициативы крупного российского бизнеса в области стратегической благотворительности свидетельствуют об этом).
Во время этого первоначального периода наметилась и закрепилась тенденция к инертности и бюрократической косности, доминирующая сегодня в компаниях при принятии решения, кого и в каком объеме финансировать. Во многом это было связано с тем, что перечень потенциальных благополучателей, то есть объектов благотворительной помощи, не отличался большим разнообразием, особенно в социальной сфере. Некоммерческие организации (НКО) в то время были недостаточно развиты и мало известны, бизнесу было удобнее взаимодействовать с муниципальными органами и государственными учреждениями. Сегодня, к счастью, эта ситуация изменилась, и многие проекты реализуются НКО при поддержке и в сотрудничестве с бизнесом, существует достаточное количество негосударственных организаций, которые могут выступать в качестве полноправных партнеров бизнеса, посредников, владеющих необходимыми технологиями и методиками эффективной работы в сфере благотворительности.
Существовало еще одно обстоятельство. С начала 1990-х и до 2002 года в России существовал закон, «щедро» позволявший компаниям выделять до 3% своейприбыли на благотворительные цели и не уплачивать с этой суммы налога. В Москве, например, где до сих пор сосредоточена значительная часть «нового» бизнеса, компаниям было разрешено направлять часть своих налоговых выплат в качестве благотворительных взносов на определенные социальные программы. В принципе, перед нами вполне «продвинутая» схема участия бизнеса в социальной сфере, которая широко распространена в развитых странах. Однако из-за отсутствия надлежащего механизма контроля за расходованием средств, в том числе и общественного контроля (в силу неразвитости гражданских институтов и отсутствия необходимых традиций[1]),деликатная категория благотворительности очень быстро стала средством «отмывания» денег.
Как грибы после дождя стали возникать тысячи «благотворительных» организаций, которые в действительности занимались неприглядными делами. Их активно и громко обличали, при этом мало что делалось для того, чтобы благотворительная деятельность в целом не потеряла своей ценности — ни в общечеловеческом смысле, ни в смысле экономической выгоды. В результате закон отменили[2], что привело к тому, что при совокупном объеме благотворительных поступлений от двадцати трех крупнейших российских корпораций, равном в 2005 году, согласно экспертной оценке «CAFРоссия», полутора миллиардам долларов США, российский бизнес не получает никаких поощрений и никакого признания государства, которому, собственно, и помогает в осуществлении его социальных функций. Мировой опыт показывает, что полноценной защиты от финансовых махинаций и злоупотреблений, в том числе и в сфере благотворительности, не существует. Но сейчас в России необходимо преодолеть негативную тональность, которая возникла как отголосок именно того периода. И несмотря на общественную настороженность, российские компании, руководствуясь здравым смыслом и прагматическими соображениями, все же развивают сегодня свои благотворительные программы.
День сегодняшний
За последние пять-семь лет корпоративный дискурс благотворительности претерпел существенные, качественные изменения. Прежде всего, понятие «благотворительность» было четко отделено от «спонсорства», что не следует считать само собой разумеющимся законодательным актом (в странах Прибалтики, к примеру, существуют законы, толкующие оба эти понятия схожим образом). Затем, начиная с 2001-2003 годов, в российскую практику были «импортированы» понятия «корпоративной социальной ответственности», «корпоративного гражданства», «этического кодекса» («кодекс хорошей практики»), задающие общие рамки для ведения бизнеса и благотворительной деятельности как части общей бизнес-стратегии. Перед бизнесом по-новому встали важнейшие вопросы: должны ли компании обществу что-либо, кроме уплаченных налогов, в чем именно состоит добровольное участие в благотворительности, как вести благотворительные программы для достижения максимального эффекта, какими объемами они должны исчисляться, в чем роль государства в содействии развитию благотворительности, на что именно следует тратить корпоративные средства — и многие другие вопросы по наполнению благотворительной деятельности новым содержанием.
Актуальность обсуждения этих вопросов заключается в том, что крупные российские компании поддерживают множество проектов, не имеющих прямого отношения к основному виду их деятельности. Многие из них не имеют четко сформулированной политики поддержки непрофильных проектов. В результате благотворительность сливается со всеми иными, в том числе внешними, социальными расходами. Для сравнения: в развитых странах принятая норма расходов компании на благотворительность не превышает 1-2% от прибыли. При этом данные расходы приходятся действительно на корпоративную благотворительность — в рамках принятой в компании политики и приоритетных направлений. Российские же компании несут на себе непомерный груз всех социальных расходов, унаследованных или полученных «в подарок» от местных и федеральных властей. К слову: исследование 2006 года, проведенное Ассоциацией менеджеров[3], показало, что среди основных стимулов участия бизнеса в социальных инициативах большинство крупных предпринимателей, участвовавших в опросе, выделяет: административное давление властей (73%) или добрую волю топ-менеджмента (55%). Среди наиболее распространенных типов расходов отмечаются: капитальные вложения в ремонт интернатов, школ, детских домов, клубов, дорог, а также строительство храмов различных конфессий (интересный феномен, требующий отдельного обсуждения); поддержка спортивных команд и спортивных состязаний, приобретение спортивного инвентаря; поддержка фестивалей, конкурсов, кружков, выставок, театров; оказание прямой помощи конкретным людям, подарки ветеранам и сиротам.
По оценке «CAF Россия», перечисленные «социальные» расходы в бюджетах предприятий могут достигать 60-75% от общего объема внешних социальных расходов. Трудно признать их ненужными, но еще труднее понять, какое отношение все они имеют к основной деятельности компаний и предприятий. Но самым сложным представляется сегодня то, как оценить и изменить характер затрат или существующие подходы к принятию решений. Могут ли они стать эффективнее? Можно ли пускать миллионы корпоративных рублей не на «латание дыр» коммунальной системы, а на выявление причин и достижение системных изменений? Можно ли что-то изменить в текущей практике? Можно ли привлекать экспертов для разработки и внедрения более продуктивных практик?
Благотворительность по-умному
Благотворительность необходима компаниям по ряду очевидно прагматических причин, чуждых сентиментальности. Вкладывая средства во внешние проекты и корпоративные программы, компания помимо прочего демонстрирует стремление к достижению устойчивого развития, свое желание сохранить присутствие на продолжительное время. Посредством благотворительной деятельности акционеры проявляют свою добрую волю, заинтересованность в разрешении тех или иных общественных проблем, но также обеспечивают приток трудовых ресурсов (например, через образовательные программы), создают позитивный имидж компании, управляют репутационными рисками.
Благотворительность должна работать на основную стратегию бизнеса. В случае крупных российских компаний, выходящих на международный рынок и формулирующих свои экономические требования, фактор благотворительных программ должен способствовать росту капитализации. В случае компаний и предприятий второго и третьего порядка он способен обеспечить устойчивое развитие и поддержать репутацию.
И иногда это уже происходит. Так, формулированием политики, выработкой приоритетов и определением ожидаемых результатов, анализом достигнутого и планированием занимаются отдельные специалисты (уже существует должность «менеджер по вопросам благотворительности»), иногда специально создаваемые организации. Рассмотрим несколько примеров.
Компания «РУСАЛ» демонстрирует хороший пример системного стратегического подхода к решению социальных задач на территориях своего присутствия. У компании есть четкое понимание места и роли предприятий в регионах, реализуются крупные корпоративные программы, проводится мониторинг их результатов.
Одним из приоритетов благотворительной деятельности компании является поддержка общественно полезных инициатив молодежи. «РУСАЛ» ставит перед собой задачу создать условия для эффективного обучения и организации цивилизованного досуга молодых людей. Корпоративная программа «Игры друзей» имеет несколько составляющих, направленных на создание возможностей для реализации лучших проектов наиболее активно настроенной части молодежи. Так, например, в рамках этой программы во всех крупнейших вузах Иркутска проходит «Неделя экономики» — конкурс бизнес-проектов, разработанных студентами экономических отделений. Победители конкурса получают гранты от «РУСАЛа», которые могут быть направлены на открытие собственного дела[4].
Другой конкурс, «100 классных проектов», направлен на поддержку инициатив школьников, обучающихся в 6-10-х классах (проводится с 2004 года ежегодно, бюджет каждого тура составляет 10 миллионов рублей). В каждом туре отбираются 100 классов-победителей, которые получают финансирование в размере 100 тысяч рублей каждый. В отборе лучших проектов помимо экспертного совета принимают участие дети сотрудников компании, объединенные в специальные детские комитеты.
«РУСАЛ», как и многие другие крупные корпорации, поддерживает различные спортивные программы. Так, на протяжении 2004-2005 годов компания строила спортивные площадки, которые потом передавались на баланс тех учреждений, на территории которых они находятся. Компания провела два конкурса среди местных НКО на проведение спортивных мероприятий и организацию регулярной работы с детьми на этих объектах.
Иной подход к реализации благотворительных программ демонстрирует группа «СУАЛ». Здесь стоит отдельно остановиться на достаточно уникальной на сегодняшний день «Комплексной программе развития территорий группы “СУАЛ”». Это совместный проект группы и Агентства США по международному развитию (USAID), основными целями которого являются:
— развитие потенциала администрации муниципальных образований;
— поддержка малого и среднего предпринимательства;
— устойчивое развитие в области охраны окружающей среды;
— улучшение качества медицинских услуг и профилактики здоровья;
— создание фондов местного сообщества[5];
— развитие гражданских инициатив;
— вовлечение граждан в процесс принятия решений на местном уровне.
Программа рассчитана на период с 2004 по 2006 год, проводится на территории присутствия компании «СУАЛ» (Каменск-Уральский, Свердловская область; Шелехов, Иркутская область; поселок Надвоицы, город Сегежи и Сегежский район, Республика Карелия), при этом общий вклад партнеров составил 2,6 миллиона долларов США.
На первом этапе были проведены исследования уровня социально-экономического развития муниципальных образований на территориях присутствия группы. Эксперты партнерских организаций провели анализ эффективности бюджетных расходов и управления социальной инфраструктурой, состояния муниципального образования, развития малого и среднего бизнеса, институтов гражданского общества и оценки гражданами системы местного самоуправления. В результате выяснилось, что от 10 до 15% бюджетного дефицита возникало из-за неправильных управленческих решений. Для муниципалитетов была разработана методика формирования бюджетов, организовано обучение муниципальных служащих и внедрена автоматизированная система, позволяющая упорядочить расходование средств. В отношении развития гражданских инициатив и создания фондов местного сообщества была проведена работа по созданию специальных условий, выявлению инициативных групп.
Второй этап программы включал в себя поддержку разработки среднесрочного плана развития городов и специализированных программ в области образования, здравоохранения, экологии, ЖКХ, гражданского общества. И уже в 2006 году активно реализовывались все модели и программы по каждому из направлений. В Шелехове создан и успешно работает фонд местного сообщества, который уже провел первый грантовый конкурс. Местная администрация вместе с бизнесом пополняет этот фонд, который затем направляет средства на решение местных социальных проблем. Важно, что результаты программы демонстрируют возможность реализации нового для российских регионов комплексного подхода к решению локальных проблем с вовлечением местной власти и некоммерческих организаций.
Новый опыт решения проблем на местах демонстрирует и компания «ТНК-ВР». Для осуществления социальных программ в регионах компания создала региональные фонды, в распоряжение которых поступают средства на социальные программы в объеме, определенном соглашениями с местными администрациями. Пример этот интересен тем, что фондами управляют специально создаваемые попечительские советы, состоящие из представителей компании, местной власти и региональных общественных организаций. Попечительские советы определяют поддерживаемые программы и устанавливают объемы финансирования.
Это не единственный пример того, как бизнес создает собственные фонды и контролирует выделяемые средства, беря под свою опеку конкретные учреждения — приюты, детские дома, дома престарелых. Ключевые достижения, показанные проектом «ТНК-BP», — это прозрачность, проектный подход, принятие совместных решений.
В то же время международная практика признает прямую поддержку объектов малоэффективной, так как она не ведет к решению проблем и порождает иждивенческие настроения, порочный круг зависимости. Западные компании сегодня поддерживают не просто детский дом или приют, но проекты, которые могут привести к принципиальному решению проблемы. По этой причине опыт «ТНК-BP» заслуживает особого внимания, поскольку является попыткой реального управления расходами и создания действенного механизма участия компании в жизни местных сообществ, хотя в существующем формате это временное решение с низкоэффективными расходами.
На примере двух компаний, АФК «Система» и АКБ «Росбанк», можно составить общее представление о благотворительности в финансовом и IT-секторе. «Росбанк» сегодня заявляет о неразрывности социальной ответственности и общих экономических принципов своего существования и рассматривает благотворительность и социальные инициативы как важную черту своей деятельности. В банке приняты основные направления поддержки, реализуются корпоративные программы («Новый день» — с 1999 года; программы поддержки театра «Современник», музеев Московского Кремля и другие[6]), нацеленные на достижение значимого (и измеримого) социального эффекта.
Результаты программ оцениваются по истечении определенного срока; условия участия, новости и иная информация находятся в открытом доступе; в банке работает специалист, который занимается только вопросами благотворительности. Помимо корпоративных программ, направленных вовне, банк ведет программу, позволяющую его сотрудникам присоединиться к инициативам компании. Так, сотрудники банка могут добровольно пожертвовать в пользу ряда некоммерческих организаций или проектов определенную сумму денег, а банк удваивает ее из своего бюджета. В «Росбанке» разработаны и другие инновационные механизмы, предлагающие его клиентам более эффективные формы участия в благотворительной деятельности. Банк предоставляет возможности благотворительным организациям бесплатно пользоваться услугами ведущих специалистов компании (например, юристов, пиар-менеджеров) в качестве консультантов и в целях привлечения средств.
Структурированный подход к благотворительной деятельности демонстрирует АФК «Система». Корпорация связывает основные направления своей благотворительной политики с развитием профильной отрасли — высокотехнологичного рынка и услуг на этом рынке. Компания активно инвестирует в инновационные проекты и инфраструктуру, передовые технологии, науку, образование и культуру, в интеллектуальное развитие персонала корпорации и внешние образовательные проекты. Подобная деятельность ведется через корпоративный благотворительный фонд совместно с партнерами.
Завтра — лучше
При желании можно найти множество примеров, характеризующих современную российскую корпоративную благотворительность как практику, связанную с разрешением ряда социальных, экономических и, возможно, политических вопросов. В данной статье дается лишь краткая оценка происходящих процессов, приводятся лишь отдельные примеры.
Но уже сейчас необходимо отметить, что, несмотря на всю сложность стоящих перед российским бизнесом вопросов, он, будучи источником инноваций и изменений, понимает всю значимость благотворительной деятельности и усиливает свое присутствие в этой области, что само по себе вселяет оптимизм.