Избранные места из учебников по государственной идеологии Республики Беларусь
Опубликовано в журнале Неприкосновенный запас, номер 3, 2006
Александр Иосифович Федута(р. 1964) — филолог. Работал учителем в школе, секретарем ЦК комсомола Белоруссии, первым секретарем ЦК Союза молодежи, начальником общественно-политического управления информации Администрации президента Республики Беларусь. С января 1995 года — в независимой прессе. Печатался в газетах «Московские новости», «Известия», «Новое русское слово», журнале «Коммерсант-Власть». Автор книги «Лукашенко: Политическая биография» (2005).
…И за учителей своих
Современная Республика Беларусь — едва ли не единственное из постсоветских государств, которое не только не скрывает идеологизированности своей экономической политики, а также внешнеполитического курса, но откровенно гордится ею. Должность «замполита, политрука, а по-прежнему — комиссара» введена на всех предприятиях, вне зависимости от формы собственности. На заместителя руководителя организации или предприятия, курирующего идеологическую работу, возложена почетная обязанность проведения политических информаций, в ходе которых трудящиеся должны получать «полную» и «объективную» — с точки зрения государства — информацию о том, что происходит в стране и за ее пределами.
Трепетной заботой окружено в современной Беларуси и подрастающее поколение. Государство делает все, чтобы не допустить заражения неокрепших молодых умов чуждой идеологией и воспитать достойную смену действующим комиссарам. Не случайно все студенты высших учебных заведений — опять-таки вне зависимости от того, являются ли они государственными или нет, обучается студент на бюджетные средства или сам платит за свою учебу, — в обязательном порядке должны прослушать курс «Основы идеологии Белорусского государства», приблизительно так же, как поколение автора этих строк должно было изучить и сдать государственный экзамен по курсу «Научный коммунизм».
Не будем вдаваться в суть вопроса, кто и как читает своим студентам эти самые «Основы идеологии». В конце концов, своему преподавателю научного коммунизма Александру Васильевичу Козлову я обязан первыми сомнениями в адекватности этого «непобедимого, потому что верного» учения. А вот чему учат — этот вопрос задать стоит. Тем более, что разработкой этого курса, теоретическим его обоснованием, совершенствованием методики преподавания кормятся многочисленные доценты и профессора, не только получающие почасовую оплату за лекционный курс, но и регулярно выпускающие «тома своих непартийных книжек», защищающие диссертации и заседающие в диссертационных советах.
Предметом нашего рассмотрения стали семь наиболее популярных изданий, посвященных государственной идеологии Республики Беларусь:
1. Бабосов Е.М. Основы идеологии современного государства. 2-е издание, дополненное. — Минск: Амалфея, 2004. — 448 с.
2. Князев С.Н., Решетников С.В., Адуло Т.И. и др. Основы идеологии Белорусского государства: Учебное пособие для вузов. — Минск: Академия управления при Президенте Республики Беларусь, 2004. — 492 с.
3. Князев С.Н., Чуешов В.И., Берков В.Ф. и др. Основы идеологии Белорусского государства: История и теория. 2-е издание, исправленное. — Минск: ИВЦ Минфина, 2006. — 316 с.
4. Лученкова Е.С. Основы идеологии белорусского государства: Практикум. — Минск: Вышэйшая школа, 2006. — 144 с.
5. Мельник В.А. Государственная идеология Республики Беларусь: Концептуальные основы. 3-е издание, исправленное и дополненное. — Минск: Тесей, 2004. — 240 с.
6. Михеев В.М. Идеология: размышления и выводы. — Минск: ОДО «Тонпик», 2004. — 316 с.
7. Яскевич Я.С. Основы идеологии Белорусского государства: вопросы и ответы. — Минск: ТетраСистемс, 2004. — 304 с.
Автор одного из них — Евгений Бабосов — академик Национальной академии наук Республики Беларусь, бывший директор Института социологии НАН РБ, заслуженный деятель науки. Его монография «Основы идеологии современного государства» вышла двумя изданиями.
Три издания выдержала работа доктора политических наук, автора белорусского университетского учебника по политологии Владимира Мельникова.
Два творческих коллектива во главе с профессором Станиславом Князевым, ныне — ректором Академии управления при президенте Республики Беларусь, генерал-майором КГБ, в недалеком прошлом — первым заместителем государственного секретаря Совета безопасности РБ и первым заместителем главы Администрации президента Республики Беларусь, разработали учебное пособие и монографию «Основы идеологии белорусского государства: История и теория», выдержавшую два издания. При этом соавторами генерала Князева по учебному пособию стали председатель Конституционного суда Республики Беларусь, профессор Григорий Василевич, председатель Федерации профсоюзов Беларуси, профессор Леонид Козик, председатель парламентской комиссии, профессор Игорь Котляров, директор Института истории НАН РБ, профессор Николай Сташкевич.
Монография «Идеология: размышления и выводы» доктора социологических наук Валерия Михайлова рекомендована к печати кафедрой политологии и права Белорусского государственного педагогического университета имени Максима Танка.
И, наконец, два собственно учебника. Автор своеобразного идеологического «катехизиса» — проректор и заведующая кафедрой философии и культурологи Республиканского института высшей школы Белорусского государственного университета, доктор философских наук, профессор Ядвига Яскевич. Титулы Елены Лученковой в книге не указаны, но зато ее «Практикум» официально допущен Министерством образования РБ в качестве учебного пособия и издан в специализированном издательстве «Вышэйшая школа» — аналоге российской «Высшей школы».
Мысль изреченная есть…
В чем суть идеологии белорусского государства и как авторы определяют ее специфику?
Академик Евгений Бабосов, как и положено солидному ученому, ведет государственную идеологию от ментальных основ белорусского народа. В качестве таковых он указывает на патриотизм (1; 213)[1], коллективизм (1; 214-216), доброжелательность (1; 216), а также самоуважение и независимость личности (1; 219). Также академик отмечает сочетание в национальном менталитете терпения и терпеливости (1; 220), с одной стороны, и нетерпимости ко всякому гнету, то бишь «к насильственному воздействию сильного, богатого на более слабого, бедного» (1; 221). Каким образом перечисленные выше качества отличают белорусов, скажем, от французов или даже русских, Бабосов не указывает.
О патриотизме как «духовном стержне» белорусского народа пишет и доктор социологии Валерий Михеев (6; 219). В качестве единственного развернутого примера такого патриотизма исследователь приводит период Великой Отечественной войны, в остальном ограничиваясь приписыванием «нашему народу» (белорусам?!) «…побед […] в битвах на Чудском озере и Куликовом поле, в Гангутском и Синопском сражениях, Полтавской и Бородинской баталиях». Историки могут заметить, что в Куликовской битве войска Великого княжества Литовского, куда входила территория современной Беларуси, должны были воевать на стороне Мамая и лишь опоздание спасло их от разгрома. Что касается Гангутского сражения и Полтавской баталии, то белорусский народ и там не успел отметиться — просто потому, что был подданным не Петра Первого, а его союзника Августа Саксонского, при Гангуте и Полтаве не сражавшегося. Что касается Бородинской баталии, то здесь белорусы уж точно поддерживали не Россию, а совсем даже Францию, за что Александр I, правда, простил белорусскую шляхту, как и польскую, во время посещения Вильны.
В целом формулировки положительных качеств белорусского народа становятся необходимыми атрибутами большинства рассматриваемых трудов. Причем акцентируется внимание на тех из них, которые почему-либо ассоциируются у идеологов с подчинением личности воле масс:
«Система ценностей белорусов формировалась под влиянием западно- и восточнославянской культур. Она имеет много общего с ценностями русского общества […] В то же время для нее характерны свои особые, специфические черты. Общие ценности — коллективизм, стремление к справедливости, ориентация на общинно-коллективистские (евразийские), а не на индивидуалистические (западноевропейские) ценности существования. Для белорусов, как и для русских и украинцев, основным является не личность, а коллектив, общество с идеалами братской любви и солидарности. Формирование духовных ценностей белорусского народа во многом связано с влиянием православно-византийского духовного наследия» (2; 364).
Владимир Мельник в своей книге предпочитает не рассуждать о ментальных основах идеологии современного белорусского государства, исследуя идеологию белорусской государственности — разница достаточно существенная. Для автора данная идеология сводится к обоснованию построения социального государства, стратегии постиндустриальной модернизации на основе свободы, равноправия, социальной справедливости и солидарности, провозглашению необходимости консолидации белорусского общества (5; 207-209).
Вообще подмена понятия «идеология государства» понятием «идеология государственности» становится едва ли не общим местом для исследователей и интерпретаторов. Это позволяет им уклониться от определения того, чем, собственно, является идеология современной Беларуси. Показательно, как эта подмена осуществляется, например, в учебнике профессора Ядвиги Яскевич. Каждому из подразделов автор предпослала «Темы для обсуждения», например:
«1. Истоки идеологии белорусского государства и белорусской государственности.
2. Основные этапы истории Беларуси и белорусского государства.
3. Становление белорусской государственности (90-е гг. ХХ в.)» (7; 41).
То есть предполагается, что учащиеся будут обсуждать историю белорусского государства как таковую. Слово «идеология» для автора более чуждо, чем, скажем, слово «культура» (в последующих подразделах о культуре речь как раз и пойдет). И если белорусскую культуру профессор Яскевич знает, то — как и прочие ее коллеги — на вопрос, что такое «белорусская идеология», ответить попросту боится. Ее рассматривают, так сказать, в качестве уникального интеллектуального продукта, обозначения для которого пока не существует. Историю описать можно, современность назвать — пока нельзя.
Белорусские политологи вообще стараются использовать понятия «либерализм», «социал-демократия», «консерватизм» и даже «фашизм» — то есть общепринятые термины для обозначения идеологических доктрин — исключительно в отношении к реалиям политической жизни чужих государств. Даже в «Практикуме» Елены Лученковой, призванном, казалось бы, представить вместо общих рассуждений предельно конкретные формулировки, не дается определение идеологии, господствующей в Беларуси. Это всецело вписывается в общегосударственную установку: «Президент А.Г. Лукашенко отметил, что “марксистско-ленинская, консервативная и либеральная идеологии в разной степени, в разных, скажем, количествах своих черт должны быть присущи и нам”» (3; 216). Единственным, кто пытается соотнести белорусскую государственную идеологию с уже существующими концептами, оказывается Владимир Мельник, усматривающий в ней одновременно социал-демократические и консервативные идеи, да вторящий ему Валерий Михеев, провозглашающий «здоровый консерватизм» необходимой составляющей частью идеологии любого государства.
Зато особо подчеркивается роль президента в развитии белорусского государства и его идеологии. В некоторых изданиях этому посвящены отдельные главы или разделы (2; 214-228. 4; 44-48. 6; 226-231). Но практически всюду президент является наиболее цитируемым автором, его трудам придается то же значение, что еще совсем недавно — трудам основоположников марксизма-ленинизма. Едва ли не единственный, кому удается избежать этого, — академик Бабосов. Для остальных же:
«Инициатором создания в Беларуси идеологии белорусского государства, которая призвана усилить социально-политическую консолидацию нашего общества, стать общенациональной силой, способной еще крепче сплотить граждан страны в единый белорусский народ, выступил президент Республики Беларусь А.Г. Лукашенко» (2; 225).
«Политическую стратегию президента Республики Беларусь А.Г. Лукашенко, выраженную в его курсе на создание союзного государства Беларуси и России, следует квалифицировать как исторически выверенную и полностью отвечающую белорусской национальной идее» (5; 147).
«Идеология нашего государства, его социально-политическая доктрина (СПД) как совокупность целей, интересов, идей, оценок, требований, играющих практическую роль в функционировании политической системы Беларуси, фактически сформирована и институирована в выступлениях Президента страны […] СПД Президента стало движущей силой общественного развития, выступает инструментом политической мобилизации общества. Достигнуто единство между идеологией и реальной политикой» (6; 230).
…Но древо жизни зеленеет
На последнем постулате доктора социологии Валерия Михеева следует, на наш взгляд, остановиться особо.
Дело в том, что многое в теоретических построениях белорусских идеологов представляется вполне справедливым или, по крайней мере, безобидным. До тех пор, пока не сверяешь их тезисы с «реальной политикой» белорусского государства.
Вспомним хотя бы те черты менталитета белорусов, которые академик Евгений Бабосов определяет как исторические основы современной государственной идеологии. Это патриотизм, коллективизм, доброжелательность, а также самоуважение и независимость личности и нетерпимость ко всякому гнету. Народ, выработавший такую идеологию, заслуживает всяческого уважения. Но вот как раз реальное выражение этих черт в повседневной практике белорусского государства вызывает целый ряд вопросов.
Например, патриотизм. Несомненно, он свойственен белорусам, но какой-то странный. Скажем, в учебнике истории, написанном бывшим пединститутским преподавателем Александра Лукашенко Яковом Трещенком и рекомендованном Министерством образования в качестве едва ли не основного учебника для высших учебных заведений страны, все борцы с царским гнетом, включая национального героя Беларуси Кастуся Калиновского, объявляются «поляками», их деятельность — результатом воздействия католицизма, зато пресловутому графу Михаилу Муравьеву, удостоенному в народной памяти прозвища Вешатель, посмертно дается характеристика «талантливый администратор». О том, что это не случайно, свидетельствует факт единоличного решения президента об изъятии ордена Кастуся Калиновского из списка государственных наград страны. В белорусской столице отсутствуют какие-либо памятники (кроме могильных) национальным государственным и политическим деятелям, включая таких бесспорно крупных, как Лев Сапега, Тадеуш Костюшко, тот же Кастусь Калиновский и даже Петр Машеров.
Наконец, хорошим тоном для белорусской правящей элиты стала демонстрация исторического невежества. Мы уже видели, что претендующий на роль одного из ведущих идеологов страны Валерий Михеев даже не утруждает себя обдумыванием истинного смысла приводимых им исторических примеров. Но как быть, если даже глава белорусского государства, чьи речи всегда тщательно готовятся (автор данной статьи знает это не понаслышке: самому приходилось их писать на первом этапе существования института президентства в Беларуси), позволяет себе публично утверждать, скажем, что славянский первопечатник Франциск Скорина, современник Ивана Грозного и Ивана Федорова, несколько лет умудрился прожить… в Петербурге, то есть в городе, построенном при Петре Первом!
Вершиной борьбы с историей стало изъятие в 1995 году по высочайшему приказу из учебного процесса в средних школах учебников, изданных в период перестройки и первых лет суверенитета, с рекомендацией заменить их учебниками застойного периода. Это, кстати, является блистательной иллюстрацией к такой характеристике «государственной идеологии» Беларуси, как «развитие» (7; 276), — хотя, быть может, идеологи считают, что регресс — такое же развитие, как и прогресс, а движение назад сродни движению вперед — дело лишь в точке зрения.
Определенные вопросы встают и при попытке осмыслить такое качество белорусов, как толерантность и самоуважение. Несомненно, что человек, обладающий самоуважением, ценит и уважает других, включая своих оппонентов. Однако хорошим тоном у государственных деятелей Беларуси (вплоть до высшего должностного лица) стало «тыкание» нижестоящим, вне зависимости от их возраста, хамские оценки оппонентов, включая вчерашних соратников. Публично, в прямом эфире главного государственного канала, президент позволял себе унижать руководителей правительства и Национального банка, характеризовать депутатов парламента как отморозков, публично — без расследования, не только суда! — обвинять известных всей стране людей в подготовке покушения на убийство президента. Ну, а поскольку практически вся правящая элита Беларуси (кроме Митрополита Филарета) своим возвышением обязана именно ему, Александр Григорьевич, не стесняясь, свидетельствует, что «возле корыта все хрюкают одинаково». Приходится верить этому самоуважающему и уважающему других политику на слово.
На драву, мораву, на дальнюю саву…
Наконец, еще один значимый момент, на котором нам хотелось бы остановиться. Как выглядит Россия и проблема российско-белорусской интеграции в свете идеологии белорусского государства?
В целом порыв к разработке государственной идеологии овладел умами белорусских интеллектуалов тогда, когда на смену риторике объединения с Россией в единое государственное образование пришла риторика общеславянского братства. При этом самой Беларуси отводится роль действующего центра славянской интеграции: «Влиятельными центрами утверждения единства славянства были в разные времена такие города, как: Охрид, Тырново, Киев, Новогрудок, Белград, Минск. Но наибольшего влияния достигла Прага, которую называли “Славянскими Афинами”» (2; 365). Показательно отсутствие в этом перечне Москвы, чью роль в развитии и пропаганде идеологии панславизма с XIX века преуменьшать было не принято.
В целом идея белорусско-российской интеграции присутствует в трудах белорусских идеологов, однако степень ее актуальности уже вызывает определенные сомнения. Показательна в этом отношении оценка, данная интеграционному процессу наиболее титулованным из авторов рассматриваемых нами книг:
«В геополитическом смысле Беларусь привязана к России не только единством исторических корней, родственными узами, единством веры, близостью языка и культуры, но также стратегическими экономическими, политическими, оборонными интересами. Ведь из братской России получаем мы энергоносители — нефть, газ, из нее мы вдохновляемся духовной мощью непревзойденной по силе и красоте русской культуры. Именно из России всегда получала Беларусь помощь в годину суровых испытаний и разорительных нашествий врагов. И без России абсолютное большинство белорусского народа не мыслит своего существования, своего будущего» (1; 422).
Академик Евгений Бабосов, аргументируя необходимость объединения Беларуси и России, достаточно откровенно ставит нефть и газ в один ряд с непревзойденной по силе и красоте русской культурой. Правда, как и положено профессиональному социологу, он констатирует «…довольно ощутимое расхождение в степени заинтересованности в союзе двух государств, проявляемой молодежью и людьми более зрелых возрастов» (1; 429). И делает вывод: «Абсолютное большинство респондентов (93%) считают, что на современном этапе строительства и функционирования Союзного государства Беларусь должна сохранять и отстаивать свой государственный суверенитет и национальную независимость» (1; 441).
Вопрос интеграции практически обойден вниманием в учебных пособиях, рекомендованных студентам (4, 7). В целом заклинания о необходимости безоговорочного слияния с Россией носят, скорее, окказиональный характер: «Стратегический разрыв с Россией означал бы не что иное, как отказ белорусов от своей цивилизационной идентичности, что было бы равносильно самоуничтожению общности. Разумеется, Беларусь должна развивать полноценные отношения со всеми народами, особенно со своими ближайшими соседями. Она непременно станет в полном объеме членом европейского и, если брать шире, евразийского сообщества, но это произойдет одновременно и вместе с Россией» (5; 148). Но зато как чувствуется в этой цитате рудимент отношения к «старшему брату»: войдем и мы в широкий мир, в европейскую судьбу народов — но ежели братец позволят-с.
…А прочее все — гиль!
Показательно, что именно демонстрируется авторами учебников в качестве подтверждения правильности избранного белорусским государством пути. Так, к примеру, Валерий Михеев (напомним — одновременно «начальник управления по координации идеологической работы и связям с общественными объединениями Главного идеологического управления Администрации президента» (6; 300)) «в качестве примера единства идеологической и производственной работы коллектива» (6; 253) рассматривает деятельность ОАО «ЦУМ “Минск”» — или, проще говоря, деятельность центрального универмага белорусской столицы. Высокопоставленный идеолог акцентирует внимание читателей на возрастном и гендерном составе работников универмага, системе работы с молодежью, объединенной в первичную организацию Белорусского республиканского союза молодежи (больше известного в народе как «лукомол»). Особо сказано о высоких показателях производства и развитии социальной инфраструктуры предприятия (6; 253-260).
Не сказано, правда, ни слова о том, какое отношение все это в принципе имеет к идеологии. Но все равно приятно: ведомственная парикмахерская оказывает услуги работникам универмага по цене на 30% ниже, чем людям, как говорится, «с улицы». Как написал бы поэт, «и стоило жить, и работать стоило».
Авторы учебного пособия под руководством профессоров Станислава Князева и Виктора Чуешова выделяют деятельность Белорусского государства, направленную на преодоление последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Здесь, помимо прочих важных и нужных вещей, фигурирует «развитие геоинформационных систем ведения кадастров природных ресурсов и распределенных баз данных по отдельным направлениям природоохранной деятельности, […] совершенствование системы учета и контроля потребления озоноразрушающих веществ, […] совершенствование правовых и методических основ внедрения экологического аудита в Беларуси и др.» (3; 276). После подобного сообщения в книге по вопросам идеологии, приводимая далее информация о том, что «…в целом по республике средняя степень оснащенности приборами при заборе воды составляет всего 57,9%, при сбросе сточных вод — 55,4%» (3; 278), воспринимается даже как-то обыденно и спокойно. Ну, есть отдельные недостатки, так что из этого? Не стоит их использовать как повод для злопыхательства.
Тем более, что идеология не сводится только к совершенствованию форм и методов экологического аудита или к демпинговым ценам на услуги ведомственной парикмахерской. Прежде всего — это работа с кадрами. Кадры в современной Беларуси решают все. Академик Евгений Бабосов пишет:
«Чтобы руководитель в проведении идеологической работы в коллективе был на уровне современных требований, он должен обладать целым рядом взаимосвязанных социальных качеств. Наиболее важными из них являются: 1) одаренность; 2) стремление к знаниям и высокий уровень развития интеллекта; 3) высокий уровень развития профессионализма; 4) активность; 5) способность и умение формулировать четкие цели и задачи, определять конкретные требования для их достижения; 6) умение мобилизовать людей и сплотить их вокруг себя для достижения поставленной цели; 7) хорошо развитые умения и навыки эффективной работы с людьми, помогающие выявить и активно использовать оптимальные способы идейного влияния на них в целях повышения эффективности коллективной деятельности. Если руководитель обладает этими качествами и к тому же является профессионалом высокого уровня, имеет серьезный авторитет среди своих сотрудников, успех идеологической работы в коллективе можно считать обеспеченным» (1; 321-322).
И ведь тоже — возразить нечего! Только товарищей Пономарева и Зимянина не хватает на Мавзолее, а так все в полном порядке. Идеологическая работа, как говорится, на недосягаемой высоте.
И мы наблюдаем за тенью и светом
Жил в Минске примечательный человек — Ким Иванович Хадеев. Он был бы, наверное, доктором философии и академиком, если бы в советское время жизнь Кима Ивановича сложилась по-другому. А так, подобно многим другим инакомыслящим и, как говорят, инаколюбящим людям, Ким Хадеев был сначала взят под наблюдение, а чуть позже и осужден. И в конце концов, вместо того чтобы писать собственные диссертации, зарабатывал на жизнь тем, что писал диссертации чужие. В том числе по философии, истории, экономике и культурологии. Говорят, что, как минимум, около двух десятков докторов наук были обязаны своими дипломами Киму Ивановичу.
В старости Ким Хадеев работал в видной консалтинговой фирме, обслуживавшей, в том числе, и высшее белорусское руководство. В конце концов, власть мало чем отличается от компьютера, лишенного памяти и программного обеспечения. Программу нужно принести на диске — и только после этого машинка заработает. Так вот та консалтинговая фирма и была призвана выполнить функции переносных мозгов белорусской власти — не случайно работу ее курировали Национальный банк Республики Беларусь и Совет безопасности того же славного государства.
Вот этой-то фирме Администрация президента и поручила написать документ под названием «Государственная идеология Республики Беларусь». Но вначале сформулировала техническое задание — то самое ТЗ, которое выдается каждому нормальному разработчику. Чтобы он понимал, что ему предстоит получить на выходе.
Прочитав ТЗ, Ким Иванович пришел к руководителю компании и сказал ему: «Эдик! Они заказали нам обычный фашизм». Сказал даже с некоторым разочарованием. Ему, вероятно, казалось, что белорусская власть попробует быть хоть сколько-нибудь оригинальной.
Ким Иванович отказался писать эту программу. А больше в стране написать ее было некому.
То, что преподают белорусским студентам в курсе государственной идеологии, мало напоминает фашизм. В конце концов, несмотря на то что сам Александр Лукашенко в 1995 году заявил в интервью немецкой газете «Хандельсблатт», что «…не только плохое было связано в германской истории с Адольфом Гитлером», но зафиксировать подобную симпатию в учебнике было бы чересчур. Больше всего это напоминает учебники по научному коммунизму (с чего автор и начал эту статью) и немножко методичку по проведению политинформации в рабочем общежитии. Но уже в 2006 году помощник президента Беларуси — начальник Главного идеологического управления Администрации президента полковник Олег Пролесковский заговорил о… построении в Беларуси корпоративного государства. То есть того государства, которое строил Бенито Муссолини. Чем оно закончилось для него, мы помним.
Тем не менее, если абстрагироваться от печальной судьбы дуче, можно констатировать, что Александру Лукашенко удалось построить государство, регламентирующее все сферы жизни с беспардонностью государства фашистского. Однако сам он определил когда-то избранную им модель несколько иначе: рыночный социализм.
Идеологи утверждают, что это похоже на Швецию. Те, кто в Швеции бывал, утверждают, что на Швецию это похоже меньше всего.
Это вообще мало на что похоже. Даже на фашизм: концлагерей все-таки нет.
Зато это, как выяснилось, заразно. Вначале оно перебросилось на Россию. Достаточно вспомнить учебные пособия о жизни юного президента Путина (не путать с жизнеописанием юного президента Вашингтона — пародией Алексея К. Толстого!), подаренные школьникам активистами «Единой России». Модель «Одна нация, один Бог, один вождь» невозможна в России потому, что Россия все-таки многоконфессиональная страна. Но в Беларуси православие уже давно исполняет функцию государственной церкви.
Сейчас страсть к разработке государственной идеологии перекинулась на Польшу. Лидер Лиги польских семей, ультраконсервативной партии, входящей в правящую коалицию, Роман Гертых стал министром просвещения и в этом качестве вознамерился ввести в школах предмет «Патриотизм». О том, что будет со школьником, получившим по патриотизму «тройку», лучше не думать: Польша — страна патриотов.
Новые демократии успешно болеют авторитаризмом. Страсть идеологизировать работу универмагов и парикмахерских, преподавать патриотизм вне уроков истории и литературы, на специально выдуманном предмете — верные симптомы этой болезни.
Лукашенко повезло. Он стал первопроходцем — и уже поэтому превратился не в мелкого тирана-склочника (помните: «Жаль, государство маловато, разгуляться негде! Ну да ничего, я поссорюсь с соседями!»), а в историческую фигуру, в «последнего диктатора» Европы. То, через что проходит Беларусь, — это страшноватый, но вещий сон России. Путин встал на тот скользкий путь, на котором почти невозможно повернуться и изменить направление движения. Да и стыдно: все-таки империя не может равняться на вассала.
Национальный герой Беларуси Кастусь Калиновский, о котором власти с удовольствием бы забыли, когда-то сражался под лозунгом: «За нашу и вашу свободу!» Академик Бабосов прав: белорусскому народу свойственен коллективизм. Вылечиться от нашей болезни демократического роста, вернуть свободу мы сможем только вместе.
Но об этом напишут уже в совершенно иных учебниках.