Опубликовано в журнале Неприкосновенный запас, номер 2, 2006
Петер Бранг (р. 1924) — славист, с 1961 по 1990 год заведующий кафедрой славянской филологии Цюрихского университета.
Петер Бранг
Особые судьбы русского вегетарианства
Среди вегетарианцев всего мира только русские принцип «не убий» поставили главным условием вегетарианства.
В.П. Войцеховский[1]
Еда — потребность экзистенциальная. Обычно мы едим каждый день. Хлеб насущный дай нам днесь. Еда и связывает, и разъединяет различные человеческие общности — народы, религиозные сообщества, семьи.
В наши дни растущую роль играет вегетарианство, безмясное или чисто растительное питание. Впрочем, лучше не говорить о вегетарианстве как таковом. Ведь есть много разновидностей вегетарианства: есть лактоововегетарианцы (едят молоко, сыр и яйца), лактовегетарианцы (молоко и сыр), есть веганцы (никаких продуктов животного происхождения), сыроеды (никаких вареных блюд), фруктоеды, или фрукторианцы (только фрукты). К тому же есть люди, особенно в России, едящие рыбу и считающие себя вегетарианцами. Между всеми этими группами проходит строгая граница: та, которая отделяет лактовегетарианцев от веганцев. Ведь потребление молока и сыра все-таки предполагает определенную форму животноводства, будь оно традиционное или промышленное.
Современное вегетарианство на Западе
Сегодня в промышленных странах Западной Европы и в США от 3 до 10% населения придерживаются одного из разных режимов вегетарианского питания. В США, по данным опросов, 12 миллионов человек живут на вегетарианской диете, в Великобритании — 3,5 миллиона, в Германии — 3. Подавляющее большинство вегетарианцев в западных странах являются лактоововегетарианцами или лактовегетарианцами, в меньшей степени присутствуют веганцы (в США полмиллиона, в Великобританнии 200 000), а строгих сыроедов и фруктоедов вообще очень немного. Все большее количество сторонников приобретает «частичное вегетарианство» («Teilzeitvegetarier»), ограничиваясь, так сказать, «воскресным жарким» («Sonntagsbraten»).
Вегетарианство является в том числе и экономическим фактором. В 2003 году в Германии имелось 2148 магазинов натуральных товаров, торгующих исключительно вегетарианскими продуктами («Reformhäuser»), с годовым оборотом в 658 миллионов евро. Кроме того, существует огромная сеть торговых точек, специализирующихся на биологических товарах («Bioläden»), как правило, и так включенных в специальный отдел общих продовольственных магазинов.
Что касается распространения среди широкой общественности знаний о вегетарианстве — знаний о том, что можно жить без мяса и рыбы, — то уровень информации до новейшего времени везде был довольно низким, несмотря на то что вегетарианские движения в отдельных странах возникли уже в середине ХIХ века. Однако с середины 1980-х годов уровень осведомленности публики о растительном режиме питания значительно повысился. В первую очередь причиной тому является деятельность средств массовой информации. Газеты и журналы, радио и телевидение стараются довести до сознания потребителей как экономические и экологические, так и этические и в особенности медицинские проблемы того образа питания, который в современном обществе является преобладающим. В различных дискуссиях, рассказывая о причинах разных нарушений обмена веществ, о раке и сердечно-сосудистых заболеваниях, представители медицины упоминают и о преимуществах растительного режима питания или лишь умеренного потребления мясных продуктов.
«Догма белка», господствующая в XIX веке, пошатнулась. «Пирамида пищи» общеизвестна — внизу как основа «здорового питания» овощи и фрукты, в середине мучные продукты и картофель, а сверху — небольшое количество мяса и рыбы. Почти не осталось, даже в очень маленьких местечках, гостиниц или ресторанов, не предлагающих гостю, помимо традиционного второго блюда с мясом или рыбой, одно или несколько вегетарианских блюд. В студенческих и гимназических столовых этот режим играет определяющую роль, и не только в связи с сокращением расходов. В больницах растительный (вегетарианский) режим питания встречается реже, еще реже в домах престарелых — их обитатели по-прежнему любят придерживаться традиционных форм питания.
В России такое развитие вегетарианства пока еще только намечается; число вегетарианцев сравнительно невелико как в абсолютных, так и в относительных показателях. Между тем, в 1890-1917 годах именно в России возникло значительное вегетарианское движение, о котором и будет идти речь ниже. Оно было подавлено после Октябрьской революции, причем насильственными методами. К тому же специфика социализации после 1917 года, и не в последнюю очередь национализация хозяйства, оставляла немного места для осуществления жизненных устремлений малых общественных групп. Тема «вегетарианство» была табуирована. Большая советская энциклопедия безапелляционно заявляла: «Вегетарианство, основанное на ложных гипотезах и идеях, в Советском Союзе не имеет приверженцев»[2].
Вегетарианские идеи до ХIХ века
Отказ от потребления мяса мы находим уже в античные времена, начиная с пифагорейцев VI века до н.э. и вплоть до неоплатоника III века н.э. Порфирия. Правда, древние греки в целом считали растительную пищу основной; мясо играло важную роль во время жертвенных и праздничных ритуалов. Таким образом, не физиологические соображения заставляли философские движения отказываться от мясной пищи, но вера в переселение душ (метемпсихоз), а также убеждение, что жестокое обхождение с людьми связано с жестокостью по отношению к животным[3]. Христианская церковь на Западе и на Востоке с самого начала стала вести борьбу с вегетарианскими учениями, увидев их связь с различными религиозными сектами. И, действительно, к примеру, секта богомилов, возникшая на Балканах (Х-ХIV века), и катары во Франции и Италии (ХII-ХIV века) отказывались от употребления мяса. Средние века и Ренессанс почти не знали вегетарианства в современном смысле. Ревностные противники животной пищи, вроде Леонардо да Винчи, являлись скорее исключением из правил. Но Ренессанс, вновь открывая античную культуру, тем самым подготовил и путь для нового вегетарианского движения. Впоследствии вегетарианцев подчас называли «пифагорейцами».
Возникновение современного вегетарианства
«Современное» вегетарианство начинает возникать на Западе с ХVIII века, и прежде всего в протестантских странах, уже не знавших церковного поста. В первую очередь оно возникало в той среде, в которой потребление мяса на душу населения было особенно высоко (Англия, США). Значительное влияние на распространение вегетарианских идей имели многие философы, писатели и поэты — Вольтер, Жан Жак Руссо, Джон Ге и другие. Перси Биши Шелли выступил убежденным защитником вегетарианского образа жизни в трактатах «On the Vegetable System of Diet» и «A Vindication of Natural Diet», а также в объемистой сноске 17 к поэме «Королева Мэб»[4].
В 1847 году в Манчестере было учреждено первое значительное объединение вегетарианцев, «The Vegetarian Society». В Нью-Йорке в 1859 году также было основанo «Американское вегетарианское согласие» («The American Vegetarian Convention»). Замечательным представителем вегетарианства в США был Сильвестр Грэхэм (1794-1851), пресвитерианский священник, получивший естественно-научное образование. Он был сторонником простой пищи и здорового образа жизни. Впоследствии его именем были названы некоторые хлебные изделия из муки грубого помола (graham bread). В дальнейшем врач Джон Харви Келлог (1852-1943) продолжил эти традиции, проповедуя нечто вроде «нравственной физиологии».
Немного позднее, чем в англоязычных странах, вегетарианское движение стало распространяться в Германии. В 1867 году в Нордгаузене пастор Эдуард Бальцер основал «Союз друзей натурального образа жизни» («Verein von Freunden der natürlichen Lebensweise»), а в 1868 году Густав фон Струве, один из участников революции 1848 года, возглавил «Вегетарианское общество» («Die vegetarische Gesellschaft») в Штутгарте. Эти два наиболее значительные общества объединились в 1892 году в «Немецкий вегетарианский союз» («Deutscher Vegetarierbund»), впрочем, здесь не обошлось без моральной поддержки со стороны Льва Толстого. Немецкое вегетарианское движение больше остальных стало реакцией на процессы индустриализации, урбанизации и на связанные с ними перемены в режиме питания. Ответом на эти процессы стало и стремление к общей реформе жизни (Lebensreform): возвращение к природе, поощрение садоводства и физических упражнений.
В римско-католических странах — во Франции, Италии, Польше, а также и в католических немецкоязычных землях — вегетарианство до сегодняшнего дня получило меньшее распространение, во многом именно благодаря наличию церковного поста. Во Франции до революции 1789 года духовенство и миряне постились около 160 дней церковного года. Но между 1850-ми и 1920-ми годами число постных дней постоянно сокращалось, а во второй половине ХХ века церковь вообще практически отказалась от строгого поста. И в 1899 году было основано «Вегетарианское общество Франции» («Société Végétarienne de France»). Особенностью французского вегетарианства считалась ориентация на «научные идеи», фокусировавшаяся на вопросах медицины и физического развития.
Возникновение вегетарианского движения в России
Современное вегетарианство достигло России с опозданием. Тому есть разные причины. Назовем две из важнейших. Во-первых, в России процесс индустриализации начался позже, чем в Европе и Северной Америке. Кроме того, в России уже имелась тысячелетняя традиция религиозного воздержания от мясной пищи. Не только для русского монашества, но и для верующего православного мирянина пост до начала XX века продолжал играть большую роль, чем в европейских странах. Четыре длительных периода постов и постный режим по средам и пятницам приводят к тому, что общее число постных дней в году превышает 220. В 1906 году Дженни Шульц, одна из первых активисток вегетарианского движения в России, сообщала читателям выходившего во Франкфурте-на-Майне журнала «Vegetarische Warte»: «Многочисленные и в большинстве случаев длительные периоды поста соблюдаются богатыми и бедными людьми, в городе и в деревне, с большой добросовестностью. Это и является причиной того, что здешнее население так легко расположить к вегетарианству. […] Не хватает только пропаганды».
Все же в середине 1860-х годов в Петербурге возникло первое общество вегетарианцев. Называли его в шутку: «Ни рыба, ни мясо». А в 1878 году видный русский ботаник Андрей Бекетов (1825-1902) в августовском номере «Вестника Европы» опубликовал этюд «Питание человека в его настоящем и будущем» — решительно выступив в защиту вегетарианского образа жизни. В этой статье можно найти все основные аргументы, которые и в наши дни приводятся в пользу растительного режима питания: физиология питания (можно жить без мяса, что доказывает большая часть живых обитателей Земли), экономия (невозможно ввести для всего человечества пищевые привычки европейской буржуазии), экология (производство растительного питания требует гораздо меньше почвы) и этика (настоящая гуманность — любовь не к одному человеку, но и ко всему живому). Брошюра Бекетова вскоре была переведена на немецкий и французский языки, но в России она поначалу прошла практически незамеченной.
«Солнце вегетарианского мира» — Лев Толстой
И все же с начала 1890-х годов вегетарианство в России стало быстро распространяться. Произошло это в первую очередь благодаря авторитету Льва Толстого, который в 1884 году обратился к безмясному питанию и с тех пор постоянно выступал в его защиту. В отказе от животной пищи Толстой увидел «первую ступень» обновления нравственной жизни. Его проповедь воздержания, опрощения, возвращения к природной жизни, но больше всего призыв «Не убий!» — повлияли на распространение растительного питания в России и на то, что за ним укрепилось название «безубойное питание». Эссе Толстого «Первая ступень» (1892) вскоре стало оказывать огромное влияние на вегетарианское движение как в России, тaк и за рубежом. Эту работу рассматривали как своеобразную «библию» русских вегетарианцев. Под впечатлением от этой книги ряд видных деятелей русской культуры — Николай Лесков, Николай Ге и Илья Репин — стали вегетарианцами.
Вегетарианство — вопрос питания или мировоззрения?
С 1892 по 1914 год российское вегетарианское движение продолжало быстрое распространение. Вместе с тем вскоре — причем отчетливее, чем на Западе, — здесь проявлялись расхождения между двумя главными течениями: религиозно-этическим и «гигиеническим». Издательство «Посредник» стало выпускать вегетарианские трактаты в толстовском духе.
16 февраля 1896 года в Москве на «собрании у Моода», в присутствии Татьяны Львовны Толстой и под председательством Павла Бирюкова, было «единогласно установлено считать главными принципами вегетарианства его нравственные основания»[5].
Правда, как Санкт-Петербургское вегетарианское общество, основанное в декабре 1901 года, так и первый русский вегетарианский журнал — «Вегетарианский вестник» (СПб., 1904-1905), авторами которого были прежде всего университетские профессора и врачи, представляли вегетарианство скорее «западного типа». Профессор Иван Тарханов в качестве цели журнала обозначил «выяснить беспристрастно на научной почве сильные и слабые стороны вегетарианизма с точки зрения гуманитарной, биологической и врачебной»[6].
Обстоятельствами же, предопределившими общую направленность вегетарианства в России, стали основание «Московского вегетарианского общества» (1909-1930 годы) и важная роль второго вегетарианского журнала — «Вегетарианского обозрения», издававшегося Иосифом Перпером (сперва в Кишиневе, а потом в Киеве, в 1909-1915 годы). Благодаря деятельности этих институций победило «толстовское направление»: вегетарианство было понято как мировоззрение, имеющее целью глубокую реформу как личной, так и общественной жизни. В 1909 году упомянутая выше Женни Шульц написала в немецком журнале «Vegetarische Warte»: «Вообще в русском народе есть еще много идеализма. Здесь смотрят на вегетарианство большею частью с идеальной стороны; гигиеническая сторона пока что мало известна»[7].
Москва стала центром «толстовского» вегетарианства в еще большей степени после того, как в 1912 году там же возникло общество «Духовное пробуждение». Это новое объединение взяло инициативу по организации первого Всероссийского вегетарианского съезда, который и состоялся в Москве 16-20 апреля 1913 года (в нем приняло участие 200 человек), после преодоления многочисленных препятствий, чинимых властями. Преобладание «идеальной стороны» русского вегетарианства становится особенно очевидным при сравнении очередности тем этого съезда с очередностью тем Третьего международного съезда вегетарианцев в Брюсселе (1910). В Брюсселе планировались следующие темы: 1. Вегетарианство и гигиена; 2. Вегетарианство как средство лечения; 3. Экономическая и социальная сторона вегетарианства; и лишь далее: 4. Моральная сторона вегетарианства.
В программе московского съезда была намечена другая последовательность тем: 1. Что такое вегетарианство? 2. Вегетарианство и нравственность; 3. Вегетарианство и красота; 4. Вегетарианство с религиозной точки зрения; 5. Вегетарианство и воспитание. И только как темы 6 и 7 следовали: Вегетарианство и здоровье, Вегетарианство с экономической точки зрения. Taкoe распределение основных целей отражалось и в резолюциях, принятых московским съездом. Впрочем, участникам съезда так и не удалось учредить всероссийской вегетарианской организации. А второй съезд, который было намечено провести в 1914 году и который позже был перенесен на 1915 год, уже не состоялся.
Вегетарианские общества и столовые
С 1900 по 1914 год русскими вегетарианцами была развернута большая организационная деятельность. Были учреждены вегетарианские общества в 15 городах (Санкт-Петербург, 1901; Варшава, 1903; Киев и Кишинев, 1908; Москва, 1909; Вильно, 1910; Минск, 1911; Саратов, Полтавa, Одесса и Ростов-на-Дону, 1912; Харьков, 1913; Житомир, Екатеринослав, Екатеринодар и Тюмень, 1914). Правда, количество членов этих обществ не было высоким, оно менялось из года в год по разным причинам (высокие членские взносы, вмешательство властей — например, в 1910 году по приказу киевского губернатора Вегетарианскому обществу этого города пришлось исключить из числа своих членов всех студентов, то есть 25% своего состава). Количество членов в Петербурге никогда не превышало 174 человек, в Москве — 238, в Одессе — 270. Таким образом, общее количество членов в России колебалось между 1000 и 2000. Но подобное положение наблюдается и на Западе. Подавляющее большинство тех, кто предпочитает растительное питание, отказывается от строгой институциональной привязки. В Германии в 1900 году числилось 1213 членов Вегетарианского общества, а в 1905 году — 1935. Совсем недавно, в 1995 году, в нем числилось менее 4000 членов, в то время как, по данным опроса, число вегетарианцев равнялось 2,9 миллиона. Питание — как и многие другие вопросы стиля жизни — считается частным делом, хотя оно и является частным делом, весьма релевантным в общественно-политическом смысле[8].
Однако вегетарианские столовые в предвоенной России росли как грибы и работали очень успешно. Если в 1904 году во всей России их насчитывалось не больше 10, то в 1914 году их было уже 73 в 37 городах. В Германии в 1913 году имелось 184 вегетарианских столовых или ресторанов, «лишь» вдвое больше, чем в России. А число посетителей одних только столовых, управляемых Московским вегетарианским обществом, составляло в 1909 году 11 000, а в 1913-м — 642 870. Тем не менее такие деятели русского вегетарианского движения, как Павел Бирюков и Николай Гусев, продолжали требовать, «чтобы вегетарианство понималось не как вопрос еды, а как вопрос религиозно-нравственного мировоззрения». Гигиенический интерес к растительному питанию был дезавуирован как «желудочное вегетарианство», как вегетарианство кухонное или «кулинарно-медицинское».
Разумеется, имелись и отдельные лица, которые изо всех сил старались пропагандировать вегетарианство именно как вопрос питания, сознавая, что постепенный отказ от потребления мяса мог бы иметь огромные медицинско-гигиенические, экономические, экологические, этические и, наконец, общественные последствия. Назовем среди них лишь профессора Александра Воейкова (1842-1916), «отца русской климатологии», разрабатывавшего — о чем умалчивают как справочные книги, так и его биографии — во многих своих трудах вопросы питания, поднятые Андреем Бекетовым; назовем писательницу Наталью Нордман (1863-1914), жену Ильи Репина, предложившую знаменитому физиологу Владимиру Бехтереву основать «кафедру вегетарианства» в Петербурге; осуществись эта мысль — кафедра стала бы первой в мире.
Новые споры о «направлении»
В 1915 году преимущественно мировоззренческая направленность многих вегетарианских деятелей привела к горячей дискуссии, очень характерной для истории русского вегетарианства. Писатель Иван Наживин (1874-1940), в течение 12 лет бывший безграничным поклонником Толстого и ревностным вегетарианцем, вдруг отказался от его учения, заявив, что «безубойное вегетарианство» есть миф: наоборот, чтобы жить сам, человек должен убивать другую жизнь. На инвективы Наживина ответили целый ряд представителей русского вегетарианства. Лев Кораблев (Киев) указал на то, что статья Наживина касается главным образом той группы вегетарианцев, правда очень значительной, которую называют толстовцами. Толстовцы «в силу исторических условий имели большое влияние на развитие вегетарианства в России. […] Учение вегетарианцев-гигиенистов, завоевывающее все большее число приверженцев, выдвигает за свою основу не этику, а науку»[9]. А Войцеховский, сам вегетарианец, но «воспитанный на других началах, чем большинство вегетарианцев в России»[10], заявил: «Если бы русские приверженцы вегетарианства не увлеклись чувствительностью Л.Н. Толстого и его художественным представлением этической стороны вегетарианства, но знали, что об этом говорят за границей, то не было бы разочарованных вроде г. Наживина […] Англичане, например, ставят в основу вегетарианства именно целительное значение для людей. […] На западе Европы многие вегетарианство считают тренажем для различных форм умственного труда и работоспособности и, будучи вегетарианцами, — заботятся о себе и мечтают о своих делах ничуть не думая о том, что они благородные люди потому, что трупов не кушают»[11].
Война и революция
Когда разразилась Первaя мировaя войнa, то во всех воюющих странах вегетарианцы оказались перед дилеммой. Как можно противникам убийства животных проливать человеческую кровь? В России этот вопрос ставился особенно резко ввиду толстовского императива «Не убий!». Правда, именно такое доминирование этических, миролюбивых устремлений оградило деятелей русского вегетарианского движения от шовинистических заявлений вроде тех, которые делались в то время немецкими вегетарианцами, вернее, их официальными представителями, рассматривавшими в августе 1914-го «войну народов» как великий шанс для поощрения вегетарианства и приветствовавшими войну как возможность закалить народ, воспользовавшись нуждой в продуктах: «Довольствуйтесь трехразовым, а еще лучше двукратным питанием в день, при котором вы будете чувствовать […] настоящий голод. Ешьте медленно; пережевывайте тщательно»[12].
Февральскую революцию 1917 года восторженно приветствовали и русские вегетарианцы. «Раскрылись пред нами светлые врата лучезарной свободы, к которым давно шел измученный народ русский!»[13] Зазвучали призывы основать братские вегетарианские коммуны. Праздновалась отмена смертной казни. Вегетарианские общества России, заявил Нафталь Бекерман в «Вегетарианском вестнике», теперь ожидают следующего шага — «прекращения всякого убийства и отмены смертной казни над животными»[14].
Октябрьская революция пробудила новые надежды. Однако большевики не проявили особого интереса к пожеланиям отдельных общественных групп. Подавление толстовцев и различных религиозных сект, а вместе с ними и вегетарианских организаций началось еще во время Гражданской войны. В 1921 году религиозные секты, преследовавшиеся при царской власти (в особенности до революции 1905 года), встретились для проведения первого Всероссийского съезда сектантских сельскохозяйственных и производительных объединений. В параграфе 11 резолюции съезда группа участников, «вегетарианцев по убеждению», заявила: «Мы считаем убийство не только человека, но и животных недопустимым грехом перед Богом и не употребляем мясной убойной пищи, а потому от лица всех сектантов-вегетарианцев просим Наркомзем не требовать от сектантов-вегетарианцев выполнения мясной повинности, как противной их совести и религиозным убеждениям»[15]. Съезд принял резолюцию единогласно.Владимир Бонч-Бруевич (1873-1955) прокомментировал это язвительной насмешкой, указав на то, что далеко не все секты, представленные на съезде, признавали себя вегетарианцами: молокане и баптисты, например, употребляют мясо.
Вегетарианцы в Советском Союзе
В период НЭПа Московское вегетарианское общество продолжало существовать. Но власти упорно отказывали совету Общества в утверждении устава, несмотря на то что бывшие друзья и приверженцы Толстого обратились за поддержкой к высшим инстанциям (в том числе к председателю Моссовета Льву Каменеву). Столовыe МВО продолжали работать, но в явно осложненных условиях. Весной 1929 года положение драматически обострилось. Протокол № 7 собрания МВО от 18 мая 1929 года завершается словами: «Считать законченными все ликвидационные дела О-ва»[16]. Впрочем, факт существования вегетарианских столовых еще в конце 1920-х годов подтверждается их ироничным упоминанием в романе Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев» (1928).
С начала 1930-х годов вегетарианские идеи можно было найти лишь в работах по научной утопии питания — в книге «Пища будущего» (1979) химика Александра Несмеянова, президента Академии наук СССР в 1951-1961 годах, убежденного этического вегетарианца, рассматривавшего возможности создания и употребления синтетической пищи. Кроме того, вопросы вегетарианского образа жизни обсуждались в научно-фантастической повествовательной прозе, в повестях Константина Циолковского («Вне земли», 1920), а позднее в романах Эммануила Зеликовича («Следующий мир», 1930) и Александра Казанцева («Фаэты», 1974).
В период перестройки авторы отдельных работ по физиологии питания стали указывать на «значительный опыт изучения вегетарианства, накопленный за рубежом»[17]. В самом деле, есть немало указаний на то, что в результате 60-летнего табуирования в России данной темы уровень информации o существенных аспектах растительного питания пока что еще отстает от аналогичного в других странах. Так, Геннадий Фадеев в июне 1998 года сформулировал специфику судьбы вегетарианского движения в России следующим образом: «До революции особенный подъем общественного внимания к вопросам вегетарианского, или как тогда было модно выражаться, “безубойного” питания возник с начала девяностых годов прошлого века и резко упал в 1917 году после небезызвестных событий, потрясших державу. Вопрос — что есть? — большинством голодного населения стал рассматриваться в совершенно ином ракурсе… А когда людей накормили, оказалось, что тех просвещенных личностей, которые восприняли и способствовали возрождению прогрессивной идеи растительноядного питания человека, в России почти не осталось»[18].
Как дальше?
После падения советской власти вегетарианцы стали «выходить из подполья». В 1998 году ими даже было отправлено открытое письмо — «Обращение Президенту, Правительству и депутатам России» — с программой постепенного перехода к растительному питанию. Был основан ряд организаций: еще в 1989-м возникло «Вегетарианское общество города Москвы», а в 2001-м, также в Москве, «Евразийское вегетарианское общество»; есть ряд других местных организаций. Но все еще нет «Всероссийского общества».
Однако если в прежнем русском вегетарианстве преобладали этический максимализм и надежда на коренное общественное обновление, то в последние годы все более растущую роль стал играть интерес к учениям эзотерических групп, пропагандирующих в том числе и вегетарианство и, таким образом, дискредитирующих последнее в глазах общества.
Что же необходимо для преодоления разрозненности, о которой сожалел Иосиф Перпер еще в 1913 году? Надо отказаться от крайностей и вместе с тем признать, что те вегетарианцы, которые акцентируют внимание прежде всего на гигиенических аспектах растительного питания, тоже вносят свою лепту в общие вегетарианские устремления в экономике, экологии и этике. На это уже до Первой мировой войны указывали некоторые «умеренные» русские вегетарианцы, в том числе Николай Лесков и Александр Воейков. Надо искать связь не только с «единомышленниками», но и с инакомыслящими.
[1] Вегетарианский вестник. Киев, 1915. № 6. С. 5.
[2] Большая советская энциклопедия. 2-е изд. Т. 7. М., 1951.
[3]HaussleiterJ. DerVegetarismusinderAntike. Berlin, 1935.
[4]SpencerColin.TheHeretic’sFeast. AHistoryofVegetarianism. London, 1993; 2nded.: Vegetarianism. AHistory. London, 2002.
[5] Государственный музей истории религии (ГМИР). Ф. 17/85. Оп. 1. № 916 (Протокол собрания при открытии вегетарианской столовой в Москве, 16 февр. 1896 г.).
[6] Вегетарианский вестник. СПб., 1904. № 2.
[7]VegetarischeWarte. 1909. Jahrgang 42. Heft 11. S. 123.
[8] Это, кстати, приводит к тому, что нередко с удивлением приходится узнавать, что те или другие известные лица жили или живут по-вегетариански. Так случилось и со Львом Толстым, когда он прочитал в книге Говарда Уильямса высказывания семидесяти известных всему цивилизованному миру людей, выступавших против мясного питания (Williams H. The Ethics of Diet. A Catena of Authorities Deprecatory of the Practice of Flesh Eating. London, 1883).
[9] Вегетарианский вестник. Киев, 1915. № 6. С. 3-4.
[10] Там же. № 6. С. 5.
[11] Там же.
[12] Vegetarische Warte. Jahrgang 47. Frankfurt a.M., 1914. S. 152-153.
[13] Вегетарианский вестник. Киев, 1917. № 4. С. 1.
[14] Там же. № 6. С. 2.
[15]Бонч-Бруевич В. Кривое зеркало сектантства. (По поводу 1-го Всероссийского съезда сектантских сельскохозяйственных объединений). М., 1922. С. 31-32.
[16] ГМИР. Ф. 34. Оп. 1. № 26. Л. 1.
[17]Конышев В.А. Современное состояние старой концепции (вегетарианство) // Вопросы питания. 1987. № 6. С. 10.
[18] Вегетарианские товары. 1998. № 12(24). С. 2.