Опубликовано в журнале Неприкосновенный запас, номер 1, 2006
Вячеслав Евгеньевич Морозов (р. 1972) — историк, политолог. Доцент кафедры европейских исследований факультета международных отношений Санкт-Петербургского государственного университета, руководитель программы по политическим наукам, международным отношениям и правам человека в Смольном институте свободных искусств и наук СПбГУ. Автор монографии «Идеология шведской социал-демократии и европейская интеграция» (1998) и учебника «Введение в европейские исследования» (2002).
Проблемы и перспективы нового мироустройства — таков, судя по всему, большой вопрос российской дискуссии по актуальным политическим вопросам. Понятно, что роль мирового лидера на современном этапе принадлежит Соединенным Штатам и что для российских авторов и издателей особенно интересна тема альтернатив американской гегемонии в настоящем и будущем. Разговор на эту тему, в частности, продолжает «Прогнозис» во втором и третьем номерах за 2005 год (№ 2(3), 3(4)). Стержневым материалом рубрики «Миропорядок», объединяющим оба номера, стал перевод только что вышедшей в «NewLeftReview» статьи Джованни Арриги «Утрата гегемонии». Арриги с самого начала отвергает подход Майкла Хардта и Антонио Негри, исследующих империю как логику и структуру мирового правления, которую не способно возглавить ни одно из существующих государств. Современный империализм в интерпретации Арриги — это империализм в первую очередь американский, политический проект, который вызревал на протяжении более чем столетия, но был в полной мере артикулирован неоконсерваторами лишь после 11 сентября. В первой части статьи автор рассматривает связь между империализмом и капиталистическим развитием, опираясь на идеи Дэвида Харви о взаимосвязи между логикой территории и логикой капитала, а затем переводит анализ в более длительную историческую перспективу, увязывая его со своей теорией циклов капиталистического развития. Демонстрируя очевидный, по его мнению, провал неоконсервативного проекта, Арриги объясняет его с помощью тезиса Чарльза Тилли о том, что обеспечение защиты является одним из главных видов деятельности любого государства, основой его легитимности. По мнению Арриги, процесс перехода от законной защиты своих союзников к вымогательству начался с кризиса американской гегемонии на рубеже 1960-1970-х годов и принял форму сознательной перемены политического курса уже при Рональде Рейгане. Неоконсерваторы в администрации Джорджа Буша-младшего пошли в этом начинании «еще дальше и невольно выявили его военные и экономические пределы» (№ 3(4), с. 34). Вашингтон по-прежнему претендует на защиту своих союзников, однако его агрессивная политика сама создает угрозы, от которых приходится защищать, и более того, чревата возникновением новых. В заключение автор возвращается к своему излюбленному прогнозу о грядущей китайской гегемонии (ср. обзор журналов в «НЗ» № 39).
Пророчество о грядущем крахе американского империализма явно симпатично редакции «Прогнозиса», которая в дополнение к статье Арриги публикует во втором номере за прошлый год еще несколько переводных работ на тему гегемонии США. В третьем номере помещен небольшой фрагмент книги классика либеральной теории международных отношений Джозефа Ная «PowerintheGlobalInformationAge» — ее автор также предупреждает об опасности представлений о неуязвимости Америки, ссылаясь на неоднородность понятия власти в современном мире. Если в военной области США по-прежнему нет равных, то экономическая система современного мира многополярна, а в сфере транснациональных отношений, где взаимодействует великое множество независимых игроков, вообще нет очевидных центров силы.
Единственный текст в рубрике, вышедший из-под пера российского автора, — статья Максима Момота «Китайский синдром. Американская политика накануне последней ошибки» — опубликован в № 3(4). В отличие от Арриги, который не без удовлетворения следит за упадком США и подъемом Восточной Азии, Момот прямо предупреждает Вашингтон об опасности грядущего усиления Китая. Он советует Соединенным Штатам как можно быстрее взять на вооружение стратегию «децентрализации» в отношении этой страны, не возлагая при этом особых надежд на сценарий демократизации и ни в коем случае не допуская ослабления России как естественного противовеса Китаю.
Рубрика «Европа» в третьем номере также в значительной степени посвящена вопросу об альтернативах американской гегемонии. Аргументы за и против возможности превращения Евросоюза в альтернативный США центр силы рассматриваются во фрагменте книги Найла Фергюссона «Колосс: цена американской империи», а Калипсо Николиадис полемизирует с известной статьей Роберта Кейгана «Сила и слабость». Во втором номере опубликованы переводы работ Фрэнсиса Фукуямы «Существует ли по-прежнему “Запад”?» и Эммануэля Оттоленги «Может ли Европа покончить с национализмом?». Автор последней утверждает, что национальная идентичность остается единственным инструментом консолидации европейских обществ и в особенности — интеграции иммигрантов из исламского мира. Похожий тезис, но уже в качестве констатации факта высказывает Руслан Хестанов в № 3(4) — по его мнению, содержание либеральных догматов современного глобального дискурса все более выхолащивается, а на смену им все более очевидно приходит логика экономического, а затем и политического национализма.
Рубрика «Восточно-европейское пространство» во втором номере журнала открывается перепечаткой статьи Питирима Сорокина «На распутье трех дорог. Национальная проблема грядущей России», впервые опубликованной в Праге в 1923 году. Шамсудин Мамаев объясняет формирование «оранжевой дуги» от Прибалтики до Закавказья стремлением Запада обеспечить беспрепятственную транспортировку каспийской нефти в обход России. Интересна работа Александра Семченко о белорусской экономической модели. По мнению автора, экономические успехи Беларуси объясняются доминирующей ролью государства в экономике, но в условиях глобализации это доминирование можно сохранить, лишь перейдя к полной автаркии. Среди трех материалов о перспективах развития российской энергетики, опубликованных в третьем номере, в полной мере актуальной можно признать лишь подробную и информативную статью Алексея Хайтуна «Конкурентность энергетических ресурсов России на рынках Европы». Работы Фионы Хилл и Клиффорда Гэдди были опубликованы по-английски еще в 2004 году, и их публикация год спустя едва ли соответствует миссии «Прогнозиса» как «журнала о будущем».
Гораздо более успешно эта миссия реализуется в рубриках, посвященных образованию. Во втором номере Игорь Джохадзе выступает против идеи образования как подготовки к трудовой деятельности, отстаивая принципы «широкого» образования, в ходе которого человек «образовывает себя», а также преодолевает «аутоморфное состояние сознания, выражающееся в склонности воспринимать других как себе подобных, игнорируя различия» (с. 270). Университету как институту воспроизводства универсального знания и его трансформации в современную эпоху посвящены статьи Стива Фуллера и Дитера Лангевише. Завершают рубрику беседы с Борисом Капустиным об американском университете и с Алексисом Береловичем об университете французском. В третьем номере редакторы решили взглянуть на проблемы российского образования в свете попыток введения образовательных кредитов. Очень интересная и содержательная статья Татьяны Клячко, опирающаяся на результаты разнообразных социологических исследований, переводит этот разговор в более широкий социально-экономический контекст: в ней, в частности, ставятся вопросы доступности высшего образования в свете наблюдаемых демографических и экономических трендов.
Пятый номер «России в глобальной политике» за 2005 год продолжает разговор на традиционные для журнала темы. Первая из них — глобальное лидерство и возможности России в свете происходящих глобальных изменений. Вероника Крашенинникова, анализируя идеологию и политику американских неоконсерваторов, не обсуждает, в отличие от Джованни Арриги, долгосрочные перспективы упадка Соединенных Штатов. Гораздо больше ее беспокоит краткосрочная перспектива более активного вмешательства Америки в мировые дела, происходящего под знаменем свободы и демократии, но в то же время смягченного прагматизмом мышления в духе национальных интересов. Сергей Кортунов размышляет о причинах кризиса российской внешней политики и предлагает возможные рецепты его преодоления, главный из которых отражен в заглавии статьи: «Не сердиться, а сосредоточиться». Работа Сергея Караганова «XXI век: контуры миропорядка» перекликается с позицией авторов «Прогнозиса» в том, что касается констатации «быстрого перераспределения сил на мировой арене в пользу “новой Азии” (не путать с Азией традиционной, к ценностям которой тяготеет отечественное евразийство)» (с. 46). Соответственно, автор призывает налаживать с «новой Азией» конструктивный диалог, в том числе в плане диверсификации российского экспорта энергоресурсов, не отказываясь в то же время от сотрудничества с ЕС и США. Более конкретные предложения по использованию природных ресурсов страны содержатся в статьях Владимира Милова, а также Александра Арбатова, Марии Беловой и Владимира Фейгина, опубликованных под рубрикой «Нефть в обмен на процветание».
Самая «увесистая» рубрика номера — «Рассвет над Азией» — развивает тему глобального перераспределения влияния в пользу региона Восточной и Южной Азии. Этот разговор очень удачно открывает перепечатанная из «Le monde diplomatique» статья Ван Хуэя «Азиаты переосмысливают Азию», центральная тема которой — роль национализма в различных версиях «азиатского проекта». Разносторонне анализируется роль в регионе Соединенных Штатов: Нил Хьюз предлагает американский взгляд на отношения с Китаем, а Ван Цзисы — китайскую точку зрения на отношения с США. Роберт Блэкуил ратует за радикальное улучшение американо-индийских отношений, которое, по его мнению, должно стать закономерным следствием совпадения стратегических интересов двух стран. Владимир Портяков сопоставляет позиции России, Китая и Индии в мировой экономике по таким показателям, как размер валового внутреннего продукта, роль в международном разделении труда, объемы иностранных инвестиций. Автор приходит к заключению, что «зона совпадающих интересов и взаимодополняемости России, Китая и Индии в мировой экономике шире зоны их реальных и потенциальных конфликтных интересов» (с. 157) и, следовательно, возможно расширение экономического и политического сотрудничества между тремя странами.
Перспективы взаимоотношений между Востоком и Западом занимают центральное место в шестом номере журнала. Первым откликом на события осени прошлого года во Франции стала статья Евгения Ворожцова, предлагающая достаточно стандартный анализ причин и движущих сил уличных бунтов. Зато рекомендации автора, который непосредственно знаком с работой французских и российских правоохранительных органов, можно признать оригинальными — хотя, вероятно, не всем понравится его мнение о том, что французской полиции следовало бы воспользоваться опытом своих российских коллег. Два других текста о европейских мусульманах были впервые опубликованы до французских событий, но интересны тем, что представляют две противоположные точки зрения на проблему. Матьё Ригуст рассматривает публикации во французской печати на характерную для этой страны тему – о примерах успешной интеграции иммигрантов. Выводы неутешительны: по мнению автора, подобные публикации создают у читателя впечатление, что «тот, кто действительно стремится к успеху, в конце концов его добивается, и следовательно, все остальные сами обрекли себя на неудачу» (с. 109). Статья Роберта Лейкена, директора программы по иммиграции и национальной безопасности Центра имени Никсона, прямо противоположна по духу и посвящена доказательству тезиса, согласно которому главную угрозу американской национальной безопасности представляют сегодня мусульмане — граждане стран ЕС, которые готовят новые теракты при попустительстве европейских правительств и общественности и к тому же могут въезжать в США без визы.
Тему Востока продолжают статьи Георгия Мирского о шиизме в современном мире, Владимира Сажина об Афганистане и Станислава Чернявского о переменах, происходящих в Центральной Азии. Под рубрикой «Стратегическая повестка дня» собрано несколько достаточно разнородных материалов, в том числе статьи Евгения Примакова об общем состоянии российско-американских отношений и Владимира Дворкина о перспективах сотрудничества с США и Западной Европой в сфере предупреждения о ракетном нападении и противоракетной обороны. Особого внимания заслуживает манифест Михаила Маргелова, озаглавленный «Россия без плахи» и содержащий призыв к законодательной отмене смертной казни, которую автор называет «государственным ритуалом убийства “козлов отпущения” ради искупления грехов обывателей» (с. 170). Несмотря на то что российский парламентарий в целом довольно скептически относится к критике России со стороны институтов Совета Европы и отдельных «недоброжелателей» в Страсбурге, он все же настаивает на том, что смертная казнь должна быть отменена и в целях сохранения имиджа России в этой организации (особенно в свете начавшегося в январе сего года председательства России в Комитете министров СЕ), и по принципиальным соображениям.
Еще одна тема шестого номера — имперское наследие во внешней и внутренней политике европейских держав — представлена достаточно широко, не только традиционными примерами Великобритании и Франции, но и опытом Португалии, Турции, Австрии и Венгрии. Российская проблематика очерчена Алексеем Арбатовым достаточно традиционно: империя предстает в своих чисто негативных коннотациях с авторитаризмом и милитаризмом, тогда как в качестве «оптимистического варианта будущего России» предлагается «великая демократическая европейская держава» (с. 87). Как показывают другие статьи той же рубрики, предложения оставить империю целиком в прошлом на практике работают плохо — не только из-за инерционности исторических нарративов, но и в силу огромного комплекса чисто практических проблем, которые тоже составляют неотъемлемую часть имперского наследия.
Настоящее и будущее Китая оказывается также центральной темой очередного номера «Pro et Contra» (2005. № 3). Минсин Пей в очередной раз предупреждает об опасности игнорирования острейших социальных проблем, сопровождающих китайский экономический рост. Василий Михеев анализирует эти проблемы более подробно; он полагает, что полный коллапс Китая маловероятен, однако страна вполне может оказаться в глубоком экономическом и политическом кризисе, который неизбежно отразится на перспективах развития восточноазиатской и мировой экономик. Ольга Борох и Александр Ломанов исследуют современную идеологию Китайской Народной Республики, отмечая, что окончательное определение баланса сил между политической, экономической и интеллектуальной элитами, в целом сформировавшегося в 1990-е годы, еще не завершено. Мартин Вулф задается вопросом: «Почему Китай развивается так медленно?», утверждая, что, несмотря на впечатляющие темпы роста, Китай все еще не до конца реализует свой потенциал. Тема российско-китайских отношений представлена работами Дмитрия Тренина и Александра Гольца. Тренин приводит аргументы в пользу тезиса, что на современном этапе можно вновь, как в 1970-е годы, говорить о существовании треугольника Москва-Пекин-Вашингтон. Гольц отмечает, что военно-техническое сотрудничество между Россией и Китаем, в том числе проведение совместных учений, прекрасно встраивается в сценарий стратегической игры, которую ведет китайское руководство, тогда как цели российской политики в данном случае далеко не очевидны.
Статья Жанны Зайончковской «Перед лицом иммиграции» в «Тему номера» не попала, хотя имеет к ней непосредственное отношение. Автор настаивает на острой необходимости привлечения в Россию дополнительных трудовых ресурсов и предлагает решать эту проблему путем смягчения миграционной политики, ориентируясь в первую очередь на китайскую иммиграцию. Большинство аргументов против этого предложения, по мнению автора, основаны на сильно преувеличенном мифе о «китайской угрозе».
Ксения Юдаева в статье «Как нам диверсифицировать экспорт?» ставит под вопрос саму необходимость радикальной диверсификации российской внешней торговли — во-первых, потому, что существуют примеры успешно развивающихся стран с сырьевой экономикой, а во-вторых, потому, что масштабная диверсификация едва ли возможна в условиях интенсификации международного разделения труда. Вместо этого она предлагает ограничиться частичной диверсификацией за счет наращивания экспорта отраслей, в которых у России имеются сравнительные преимущества. К сожалению, отмечает автор, идеология «экономического патриотизма», господствующая в российской политике, приводит к консервации неэффективной экономической модели, опирающейся на экономический протекционизм и полную зависимость от экспорта энергоносителей.
Время политики, центральная тема третьего номера «Полиса» за прошлый год (2005. № 3), является новым поворотом — или, если хотите, новым началом — разговора о формах существования политического, начатого в предыдущем номере журнала под рубрикой «Пространство политики» (см. обзор в «НЗ» № 42). Номер открывается статьей Михаила Ильина «Феномен политического времени», предлагающей схему политической темпоральности в дополнение к пространственной логике, предложенной во втором номере Александром Филипповым. Иван Чихарев предлагает свое видение развития исследовательской программы в области хронополитики. Эмпирическая проблематика представлена статьями Елены Пономаревой «Хронополитическое измерение модернизационных процессов в современной Сербии», а также Владимира Лапкина и Владимира Пантина «Ритмы международного развития как фактор политической модернизации России».
Под рубрикой «Тезаурус» журнал публикует перевод статьи Джорджа Модельски «Эволюция глобальной политики», которая впервые вышла в 1995 году. Все остальные материалы номера посвящены различным аспектам российской политики: реформам федеративных отношений и местного самоуправления (Владимир Нечаев), электоральной политике (Александр Кынев), «нестабильной стабильности» в Дагестане (Магомед-Расул Ибрагимов и Кимитака Мацузато), восприятию власти общественным мнением (Елена Шестопал), отношениям власти и малого бизнеса (Валерий Кондрачук). Алексей Алюшин сравнивает события 1993 года с предыдущими «разрывами правовой преемственности» в российской истории. Приходится отметить, что концентрация внимания на правовых аспектах конституционного кризиса начала 1990-х находится в явном противоречии с постановкой вопроса о легитимности государственного строя современной России — вопроса фундаментально политического. В статье зримо отсутствуют такие понятия, как «суверенитет» и «революция», и, соответственно, проблематика учреждения политического порядка.
Оксана Гаман-Голутвина предлагает анализировать современную российскую политику исходя из того, что «политическая мораль […] ситуативна и не допускает априорных решений» и что, следовательно, вопросы морали в политике всегда укоренены в конкретном историческом контексте и требуют конкретного ответа. К сожалению, она тут же выдвигает на первый план другую абстракцию, заявляя, что «особенностью политического развития нашей страны является перманентный конфликт между государством и обществом» (с. 166). В конечном итоге именно представление об обществе как едином моральном субъекте определяет авторскую интерпретацию противопоставления политической морали и морали частной, тогда как отличительной чертой российской политики, по мнению автора, является постоянное смешение этих двух видов морального суждения. Нетрудно заметить, однако, что вся эта аналитическая конструкция представляет собой секуляризованный вариант средневекового христианского дуализма, в котором «общество» замещает «Бога». Если взглянуть на проблему с этой точки зрения, то российская дискуссия по вопросам морали в политике перестает казаться столь уж уникальной.
Четвертый номер того же журнала открывается статьей Святослава Каспэ «Суррогат империи: о природе и происхождении федеративной политической формы». Автор пытается уловить специфику федерализма не институционально, а генеалогически, и приходит к выводу о неизбежной синонимичности федерализма и империи. Ранние модели федерального государства — швейцарская и нидерландская — формировались на имперской периферии, тогда как прототипический образец современной федерации, Соединенные Штаты, изначально создавались как универсальная империя, основанная на глубоко религиозном понимании политики. К сожалению, заключительная часть статьи выглядит несколько скомканной — автор, по большому счету, отказывается анализировать все прочие современные федерации, считая их лишь бледным подобием американского прототипа. Однако предложенный им подход, предполагающий особое внимание к генеалогии и функционированию федерализма как нормативного аспекта политики, мог бы оказаться плодотворным и при анализе этих случаев.
Работа Алексея Смирнова «Этничность и культурный плюрализм в контексте государственной политики» посвящена хорошо известным противоречиям идеологии мультикультурализма, которая в своем практическом воплощении, по существу, предписывает «воспринимать индивида в контексте его культурной принадлежности», вследствие чего «принадлежность к ассоциации трактуется как непременный и определяющий атрибут, “вменяемый” каждому члену поликультурного общества» (с. 33). Автор обращает наше внимание на то, что в случае институциализации мультикультурализма как государственной политики он часто приводит «к ограничению культурного разнообразия посредством административного признания одних сообществ и непризнания других» (с. 37). В России эта проблема особенно актуальна, учитывая присущее отечественному дискурсу противопоставление культурного плюрализма и многонациональности, унаследованное с советских времен. Статья заставляет по-новому взглянуть на многие российские проблемы: например, Смирнов замечает, что «неполиткорректный» термин «лицо кавказской национальности» в действительности «тесно связан с мультикультуралистским дискурсом», поскольку «не содержит прямого указания на этничность, а только фиксирует региональный культурно-антропологический тип» (с. 51).
В качестве темы номера редакцией на этот раз заявлена мировая политика — как дисциплина и как пространство политической реальности. Приходится признать, что такая тема для одного выпуска журнала оказалась слишком широкой: если в материалах виртуального «круглого стола» еще прослеживаются какие-то общие мотивы (речь идет об основных тенденциях глобального развития, о будущем государства как субъекта мировой политики и так далее), то у остальных материалов рубрики отсутствует общее поле и диалога между авторами не получается. Напротив, три статьи в рубрике «Интерпретации» оказались близки по духу и отчасти по тематике, демонстрируя институциональную многомерность российского политического процесса: Владимир Комаровский анализирует административную реформу в России, Олег Зазнаев — смешанные формы правления (в том числе российскую непарламентскую полупрезидентскую систему), а Андрей Клемешев рассматривает феномен эксклавности (уделяя особое внимание Калининградской области).
Тема Калининграда стала одной из основных для осеннего номера «Космополиса» (2005. № 13). Читатель найдет здесь еще одну статью Андрея Клемешева, в которой автор вновь обращается к проблеме эксклавности в условиях глобализации и регионализации, а затем всесторонне рассматривает позицию Калининграда в диалоге между Россией и Евросоюзом. Статья Юрия Зверева дает общее представление о еврорегионах — форме сотрудничества местных и региональных властей в приграничных областях Европейского союза, — а затем подробнее останавливается на еврорегионах с участием муниципалитетов Калининградской области. Тимур Гареев и Геннадий Федоров оценивают плюсы и минусы режима особой экономической зоны для социально-экономического развития области. Работа Натальи Андрейчук и Ларисы Гаврилиной «“Европейство” калининградцев: миф или реальность?» информативна, но глубоко проблематична в методологическом отношении. Вполне понятно, что интерпретация идентичности исключительно как результата субъективного процесса самоидентификации вызывает у авторов ощущение дискомфорта, однако вводимое ими понятие «декларируемой идентичности», «когда индивид неправомерно отождествляет себя с той или иной социальной общностью» (курсив мой), представляет собой очевидный шаг назад. На уровне эмпирического исследования это выражается в том, что авторы произвольно определяют некоторые элементы «ментальности» (например, уважение к праву) как европейские и затем исследуют отношение к ним калининградцев как показатель «европейскости» последних.
Самый яркий материал номера — это, безусловно, статья Бориса Межуева «От диалога цивилизаций к цивилизации диалога». Отталкиваясь от Бахтина и Библера, Межуев подчеркивает, что «диалог всегда есть диалог личностей, двух субъектов, каждый из которых утверждает свою субъективность путем не отрицания, а признания субъективности другого». Следовательно, «цивилизация, двигающаяся в логике объективации (овеществления, отчуждения) человеческих сил и отношений, к диалогу не способна». С одной стороны, это приводит автора к сомнению в способности западной, универсалистской и экспансионистской, цивилизации к диалогу с Другим. С другой стороны, он настаивает на том, что диалог возможен лишь при условии освобождения индивида, а значит, «цивилизация диалога» представляла бы собой «мировой общественный порядок, при котором люди объединены между собой общими, то есть также универсальными, ценностями». Противоречие между универсальностью фундаментальных ценностей (в том числе, кстати говоря, и диалога как такового) и признанием Другого, грозящее подорвать всю систему аргументации, не игнорируется вовсе, но все же обходится стороной. Однако еще более разочаровывает заключительный раздел статьи, озаглавленный «Россия в диалоге с мировыми цивилизациями». Здесь в изобилии присутствуют метафизические штампы о русской культуре и духовности, противостоящей западной цивилизации, да и сама постановка вопроса — является ли Россия самостоятельной цивилизацией или, как полагает автор, «особым направлением развития той универсальной цивилизации, которая когда-то родилась в Европе», — давно исчерпала себя.
Безусловной редакционной удачей можно считать рубрику «Обратная перспектива», в которой опубликована работа Макса Вебера 1917 года «Переход России к псевдодемократии». Ее сопровождает статья Александра Кустарева «Макс Вебер, русская революция, вестернизация», комментирующая два других, более ранних, веберовских текста: «К положению буржуазной демократии в России» и «Переход России к псевдоконституционализму». Кустарев рассматривает «россиеведческие» работы Вебера «как ранние эмпирические этюды на тему вестернизации», и такое вопрошание из дня сегодняшнего оказывается не только злободневным, но и интересным в контексте изучения наследия немецкого классика.
В рубрике «Германия после Второй мировой» опубликованы тематически схожие, но различные по стилю работы Игоря Максимычева «Европейская миссия Германии» и Бориса Соколова «Дух Ялты и послевоенный мир». Если первая представляет собой подробный, с глубоким экскурсом в историю, анализ европейской политики Германии и современного состояния российско-германских отношений, то вторая — это скорее краткое эссе на тему исторического значения ялтинско-потсдамской системы, напрямую не связанное с германской темой. Работа Александра Михайловского «“Внутренняя иммиграция” германских консерваторов» посвящена исследованию общественного положения правых германских интеллектуалов (Шмитта, Хайдеггера, Юнгера и других) в период нацизма и первые послевоенные десятилетия. Очередной добротный текст опубликован под рубрикой «Теория международной политики» — на этот раз читатель найдет здесь статью Ольги Буториной «Понятие региональной интеграции: новые подходы». А вот работа Эмиля Паина «Имперский национализм» оставляет противоречивое впечатление: автор берется доказать, что распространенное противопоставление имперского сознания и национализма неверно, но делает это путем искажения понятий — имперское сознание для него в первую очередь означает сознание авторитарное, а под национализмом прежде всего имеется в виду национализм этнический, причем в наиболее агрессивном, ксенофобском варианте. Полученная в итоге смесь империализма и национализма оказывается более всего похожей на империю последних Романовых — империю, упадок которой выразился, в частности, в распространении черносотенства.
Октябрьский номер «Свободной мысли» словно бы выпущен к юбилею Великого Октября — настолько очевиден в нем левый, умеренно-коммунистический уклон. Прямая апология Октябрьской революции представлена статьей Вадима Белоцерковского «Революция и контрреволюция в России», которая интересна не столько воспроизводством догматов советского марксизма, сколько весьма произвольными от них отступлениями, необходимыми автору для того, чтобы «вписать в марксизм» собственную интерпретацию советской истории. И «Заметки об экономической политике» Виктора Ивантера, и статья Ирины Лунеговой «Россия и ВТО: игра на выживание», и исследование Розалины Рывкиной «Социальная справедливость и общественное мнение» — все эти материалы проникнуты пафосом обличения эксплуататоров и утверждения ценностей эгалитаризма, который сам по себе, без должного внимания к фундаментальным проблемам российской и общемировой трансформации, пожалуй, не очень помогает в осмыслении описываемых явлений. Образцом более продуктивной вариации левого дискурса может послужить короткая заметка Виктора Ильина о «творческих общинах» — объединениях юристов и интеллектуалов, пытающихся создать «правильный» правовой режим для интеллектуальной собственности. Копирайт вообще, судя по всему, входит в число излюбленных тем журнала, особенно после публикации статьи Ильина «Копирайт и копилефт» (см. обзор в «НЗ» № 43). Противоположная, либерально-рыночная точка зрения, против обыкновения, представлена лишь статьей Виктора Шейниса «Реформы и контрреформы на рубеже веков», да еще, пожалуй, интервью с либеральным перуанским экономистом Эрнандо де Сото.
Среди относительно нейтральных в идеологическом отношении материалов номера нужно в первую очередь отметить статью Игоря Румянцева и Ларисы Судас «Государство и недвижимость», дающую критическую оценку существующим практикам в области инвентаризации объектов недвижимости и регистрации прав собственности. Интересны также размышления Петра Гречко о границах толерантности и рассказ Андрея Зайонца о судьбе Мигеля Краснова-Марченко — потомка донских казаков, состоявшего на чилийской военной службе при Пиночете и даже командовавшего операцией по захвату резиденции Альенде в 1973 году.
Юрий Левада по-прежнему задает ориентиры для команды своего Аналитического центра: его статья в пятом выпуске «Вестника общественного мнения» предлагает читателю панораму общественного мнения современной России, определяя «уровни и рамки» выбора россиян. Речь идет и о глобальном контексте «постклассического фона», когда утрачивают былое значение универсальные дихотомии, и о специфически российских оппозициях (идти ли «вместе с цивилизованным человечеством» или «своим путем», своеобразное понимание левого и правого флангов политического спектра, феномен переходности и прочее). Один из интересных выводов автора состоит в том, что в ближайшее время «важнейшим предметом социально-политического выбора […] станет […] стиль правления», а не позитивная программа того или иного лидера.
В том же номере Любовь Борусяк внимательно анализирует программные материалы движения «Наши», высказывания его членов и другие источники, пытаясь охарактеризовать природу этой организации. Весьма важными нам кажутся ее наблюдения о роли образа врага и представлений о возможном скором крахе российской государственности для консолидации движения. Отдельной темой номера стала социология чтения: Наталия Зоркая исследует механизмы формирования российского рынка периодической печати; она же в соавторстве с Борисом Дубиным публикует работу о выпуске, распространении и чтении книг в современной России, а Валерия Стельмах задается вопросом: «Кому нужны библиотеки в современной России?»
С вполне понятным временным лагом, вызванным спецификой методологии, авторы шестого номера «Вестника» обращаются к теме «оранжевой революции» на Украине. Юрий Левада справедливо отмечает, что важность изучения украинских событий определяется в том числе и тем, что «для России украинские события […] — как бы “зеркало”, дающее общественному вниманию увеличенное отражение общих для обеих наших стран проблем и, в то же время, показывающее принципиальные различия в отношении к этим проблемам». Журнал публикует серию статей украинских авторов — сотрудников Института социологии Национальной академии наук Украины. Оценка гражданами этой страны событий конца 2004 года исследуется в работах Виктора Степаненко и Анатолия Ручки, тогда как Евгений Головаха и Наталия Панина пытаются отследить общие индексы социального самочувствия и ожиданий в украинском обществе до и после президентских выборов. На этом фоне весьма уместна статья Бориса Дубина «События 1991 года в общественном мнении России», автор которой не только анализирует данные опросов об отношении россиян к событиям пятнадцатилетней давности, но и помещает их в контекст разговора об «особом пути России»: «мифология особости устраивает всех, поскольку обосновывает и как бы узаконивает привычный статус-кво; риторика исключительности и исключенности из общего порядка установлений, законов, норм оформляет разрыв между властью (номенклатурой) и массой, между Россией и Западом». Наконец, Борис Дубин обращается к традиционной для журнала теме, анализируя отношения россиян к мигрантам — на этот раз ксенофобия исследуется как проявление смещенной агрессии.
В пятом номере «Неволи» трудно выделить какую-то центральную тему — на этот раз журнал просто освещает различные аспекты существования в российских тюрьмах, чаще всего опираясь на свидетельства очевидцев. Открывает номер диалог, состоявшийся по переписке между двумя врачами — бывшим заключенным Виталием Лозовским и тюремным медиком Станиславом Кучером. Откровенность этого обмена мнениями позволяет читателю составить собственное представление о том, как в нашей стране работает тюремная медицина. Григорий Пасько рассказывает о посещении тюрьмы Синг-Синг в пригороде Нью-Йорка, которую когда-то описывали в «Одноэтажной Америке» Ильф и Петров. Под рубрикой «Границы непонимания» опубликованы материалы об акции протеста заключенных в льговской колонии в Курской области, в том числе точка зрения ветерана системы исполнения наказаний Дмитрия Фомина и комментарии к ней, принадлежащие перу Наума Нима. Номер, пожалуй, отличается от предыдущих гораздо большим объемом статистических данных о преступности в России и состоянии пенитенциарной системы, а также нормативных документов. Кроме того, существенно возросло количество рецензий на очень разные по своему характеру книги — от учебного пособия Рафа Гуревича о том, как выжить за решеткой, до курса лекций Мишеля Фуко «Ненормальные», вышедшего в русском переводе в 2004 году.
В заключение извещаем читателя, что мы вынуждены с сожалением исключить из нашего обзора журнал «Апология». Несмотря на то что на страницах издания по-прежнему встречаются отдельные оригинальные материалы, в целом журнал все больше сливается с информационно-идеологическим фоном, создаваемым центральным телевидением. Этот фон, безусловно, заслуживает внимательного анализа, но у данного обзора цели несколько иные.