Опубликовано в журнале Неприкосновенный запас, номер 6, 2005
Почти все темы, по которым на страницах российских интеллектуальных журналов идут наиболее оживленные дискуссии, представлены на страницах «Апологии». Формат ежемесячного журнала с относительно короткими статьями, но довольно приличным общим объемом каждого выпуска позволяет представить читателю максимально широкий спектр проблем и мнений. В четвертом номере (апрель 2005 года) метафизический антиамериканизм сочетается с мягкой апологетикой европейской интеграции. Пространная статья Шамсудина Мамаева с красноречивым названием «Однополярность атакует» посвящена главным образом разоблачению заговора между пропавшим в Чечне в 1995 году идеологом и практиком гуманитарного интервенционизма Фредом Кьюни, известным филантропом Джорджем Соросом и неоконсерваторами во главе с Диком Чейни и Дональдом Рамсфельдом. Этот заговор предстает как едва ли не главная движущая сила всех крупнейших международных кризисов последних пятнадцати лет, от первой войны в Заливе до «цветных революций». Главный тезис статьи Максима Момота «Три сценария. Американская стратегия и российские приоритеты»: Россия должна быть сильной и тогда может рассчитывать на партнерство с Вашингтоном, в противном же случае американцы немедленно займутся ее расчленением. Ни одну из этих двух статей нельзя назвать оголтело антиамериканской, но в обеих просматривается почти религиозная убежденность в том, что Россия и США обречены на геополитическое противостояние. В этом смысле от них выгодно отличаются работы Артема Улуняна о перспективах революции в Узбекистане и Девлета Озоди о роли китайского фактора в Центральной Азии, которые рассматривают гораздо более широкий спектр политических возможностей на постсоветском пространстве.
Работа Сергея Романенко о перспективах вступления в Европейский союз балканских государств удачно соединяет тему будущего Европы с проблемой гуманитарных интервенций, поднятой Мамаевым. Однако главная тема на европейском направлении — провал референдумов о ратификации договора о европейской конституции во Франции и Нидерландах в мае — июне 2005 года. Петр Федоров и Петр Куслий прилагают немало усилий к тому, чтобы растолковать суть произошедшего российскому читателю, причем оба скорее симпатизируют идее углубления интеграции, видя в этом некоторые новые шансы и для России. К сожалению, очень заметно, что обе статьи написаны, что называется, «по материалам зарубежных СМИ» — в частности, оба автора приводят четыре сценария развития европейского проекта, опубликованные лондонской «Гардиан». Поэтому нам показалось, что лучше всего тема референдумов раскрыта в первоисточниках: журнал публикует подборку статей европейских интеллектуалов в связи с референдумами по проекту конституции Европейского союза во Франции и Нидерландах. Здесь и политические манифесты в поддержку конституции (один принадлежит перу Юргена Хабермаса, а другой подписан группой немецких ученых и писателей, включая того же Хабермаса), и едкие комментарии Славоя Жижека, в глазах которого результаты референдумов вернули процесс европейской интеграции в сферу политического и открыли возможность новых решений о сущности европейского проекта; читатель найдет в этой рубрике также тексты Фарида Закарии, Жана Бодрийяра, Поля Вирилио, Эммануэля Тодда. В номере опубликованы также очередное интервью с модным ныне в России Иммануилом Валлерстайном и статья Бориса Межуева о понятии свободы в современной политической философии.
В пятом номере «Апологии» можно выделить две главные темы: бюрократия и постсоветское пространство. Своим мнением по поводу возможностей построения в России эффективного государства делятся Михаил Афанасьев и Дмитрий Зеленин, а в «круглом столе» на тему «Есть ли в России бюрократия?» участвуют Игорь Николаев, Игорь Малов, Александр Филиппов, Леонтий Бызов, Дмитрий Петров. Тема политических процессов на пространствах бывшего СССР открывается довольно невнятным текстом Модеста Колерова, по форме больше похожим на набор тезисов к докладу, а по содержанию сводящимся к двум утверждениям: НАТО ни в коем случае не должна участвовать в урегулировании конфликтов в регионе и «суверенные права» российских граждан в непризнанных постсоветских государствах должны безусловно уважаться, ибо «эти граждане своим существованием не только обеспечивают интернациональный характер урегулирования, но и придают населению этих государств гражданскую субъектность» (с. 51). Комментарии, с одной стороны, невозможны, а с другой — излишни.
Статьи Андрея Цуканова и Анатолия Круглашова, напротив, представляют вполне конкретную аргументацию в опровержение распространенных мифов об «оранжевой революции». Особенно важными нам представляются два тезиса Цуканова: во-первых, в результате революции выбор в пользу интеграции Украины в евроатлантические структуры стал национальной идеологией, которая будет реализовываться вне зависимости от смены правящих элит; во-вторых, в стране сложился консенсус, в рамках которого русский язык доминирует в большинстве регионов в бытовой сфере, а украинский — в официальной. Любые попытки сместить равновесие в этом вопросе, особенно исходящие от России, чреваты обратной реакцией и труднопредсказуемыми последствиями. В определенном смысле здесь содержится ответ на главный вопрос статьи Ольги Афанасьевой, критикующей Украину за саботаж Европейской хартии региональных языков и языков меньшинств, которая по идее предполагает поднятие официального статуса русского языка в тех украинских регионах, где он является родным для значительной части населения.
Еще один материал номера, который ни в коем случае нельзя пропустить, — статья Артема Варгафтика «Качество, где ты?». Профессионально и остроумно анализируя проблему звучания отечественных симфонических оркестров, автор подталкивает нас к размышлению о роли индивидуальной ответственности исполнителя за результат коллективного труда — проблеме, актуальной далеко не только в музыке.
Шестой, августовский номер журнала вновь поднимает украинскую тему — Игорь Танчин пишет о национальной идентичности украинцев, а Людмила Харченко — об особенностях самосознания жителей Галиции. Однако на этот раз материалы об Украине встроены в общий контекст размышлений о причинах, движущих силах и последствиях событий августа 1991 года и последующего распада СССР. Некруглая годовщина путча отмечена набором качественных и разнообразных материалов: Сергей Колесников представляет классический историко-политический анализ событий, эссе Ивана Давыдова посвящено наследию 1990-х годов в том, что касается отношений гражданина и государства, Игорь Задорин описывает отношение наших современников к событиям 1991 года на материале опросов общественного мнения, Сергей Романенко отвечает на вопрос: «Почему югославский сценарий не стал советским?» В номере также публикуются интервью с Геннадием Бурбулисом и Егором Гайдаром. Статьи Алексея Макаркина, Леонида Полякова и Александра Филиппова о передаче власти и «проблеме-2008» во многих отношениях продолжают тему революции начала 1990-х. Отметим также текст Виталия Куренного о милитаризации средств массовой информации, которая является результатом трансформации войны как явления современной международной реальности.
Всегда интересно наблюдать за тематической перекличкой между разными по характеру журналами, особенно когда они почти не пересекаются по кругу постоянных авторов. Темы, затронутые «Апологией», оказываются актуальны и для «России в глобальной политике», особенно если судить по третьему номеру журнала за 2005 год. Акценты, конечно, расставлены иначе: так, провал проекта конституционного договора ЕС пока удостоился только краткого комментария, написанного Тимофеем Бордачевым. Зато тема трансформации войны в современном мире рассматривается подробно и всесторонне. Владислав Иноземцев настаивает на том, что «война с терроризмом — это скорее миф, созданный современными политиками с целью найти оправдание своим агрессивным стремлениям» (с. 42). Автор словно бы не замечает, что, редуцируя движущие силы войны с терроризмом к порочности политиков, он воспроизводит клише идеологов антитеррористической кампании, представляющих терроризм воплощением абсолютного зла, которое не нуждается в рациональной интерпретации. Тем самым Иноземцев дезавуирует свой следующий тезис, с которым, взятым в отдельности, трудно не согласиться, — о неотложной необходимости понять природу терроризма как единственной возможности противостоять этой угрозе.
Продолжает тему перевод статьи научного сотрудника американского Совета по международным отношениям Макса Бута, оригинал которой опубликован в «ForeignAffairs» и которая анализирует успехи и неудачи американской армии в Ираке. Главный вывод состоит в том, что армия нуждается в дальнейшем реформировании для приспособления ее к задачам «национального строительства» — то есть формирования демократических институтов взамен уничтоженного авторитарного режима. Алексей Арбатов настаивает на необходимости демократического контроля над ядерным оружием, причем его аргументация не основывается на формально «продемократической» позиции, но исходит из задач обеспечения эффективности «ядерного щита» и надежной защиты населения.
Два заключительных материала рубрики — статья Райнера Карльша о разработке ядерного оружия в нацистской Германии и реферат Александра Кузякова по мотивам сборника статей ведущих военных историков об альтернативных вариантах развития мировой истории конца 1930‑х — начала 1940‑х годов — открывают новую тему, которую журнал едва ли мог обойти стороной в свете майских юбилейных торжеств. К чести редакции, нужно отметить, что ей удалось обойтись без официоза и помпезности — вместо этого рубрика «Память и политика» посвящена проблеме ответственности современной России за политику сталинского режима в Восточной Европе — в особенности в балтийских государствах и Польше. Правда, дискуссия нарочито структурирована по модели «Россия и ее недоброжелатели»: если Александр Чубарьян и Михаил Демурин отстаивают точку зрения, близкую к официальной российской, то противоположную позицию представляют статья бывшего шведского дипломата Ларса Фредена и небольшая врезка с текстом, принадлежащим перу председателя польского Института национальной памяти Леона Кереса. Намеренно или нет, такой подбор авторов создает впечатление, что все российское общество едино в осуждении «клеветнических нападок», исходящих исключительно с Запада; этот образ, кстати, подкрепляется выбором слов, характерным для статей Чубарьяна и Демурина. Нужно ли говорить, что ключевой момент дискуссии состоит в наличии внутри России политической позиции, отстаивающей необходимость покаяния и отмежевания от советского прошлого, и что замалчивание этого факта составляет едва ли не большее прегрешение против истины, чем искажения истории, в которых стороны обвиняют друг друга?
Точно по той же модели (на «нас» клевещут, «мы» отругиваемся) построена в четвертом номере журнала дискуссия по проблемам постсоветского пространства — еще одной теме, интерес к которой объединяет сразу несколько рецензируемых журналов. «Западная» точка зрения представлена переводом статьи об украинской революции, которую Тимоти Гартон Эш и Тимоти Снайдер опубликовали в «New York ReviewofBooks» в апреле 2005 года. Статья эта — может быть, и в самом деле не блестящая, изобилующая типично американскими идеологическими клише — сопровождается ехидным комментарием Владимира Фролова, эксплуатирующим не менее идеологизированный образ «западного исследователя, виртуозно подгоняющего факты под незамысловатое диссертационное лекало: все хорошее в Украине происходит благодаря Западу, во всем плохом виновата только Россия» (с. 166). Едва ли можно признать в качестве реальной альтернативы позицию Михаила Делягина — его статья «После СНГ: одиночество России» предлагает весьма пессимистический взгляд на вещи и воспроизводит традиционные клише отечественного имперского дискурса. Так, Россия неизменно изображается в качестве передового центра, несущего цивилизацию и процветание на окраины: «империя, прежде чем отпустить народы [Польши, Финляндии и стран Прибалтики. — В.М.] в самостоятельное плавание, “воспитала” их до уровня, позволявшего самостоятельно существовать в Европе»; «ни одно [из постсоветских государств. — В.М.] не является экономически самостоятельным и не может обойтись собственными силами». Развитые страны едва ли возьмут на себя цивилизаторскую миссию на постсоветском пространстве, за исключением Прибалтики и, может быть, еще Молдавии, «это означает, что всем остальным странам постсоветского пространства не останется ничего другого, как либо развиваться при действенной помощи России, либо не развиваться вообще, продолжая деградировать» (с. 144-145). Вывод, однако, как всегда оригинален: следствием дестабилизации на пространстве СНГ в результате «оранжевых революций» станет крах нынешнего российского режима и приход к власти нового поколения политиков, «способных осуществить как модернизацию самой России, так и постсоветскую реинтеграцию» (с. 151).
Единственная альтернатива описанию отношениях России и Запада в качестве «игры с нулевой суммой», которая может быть квалифицирована как исходящая из российского академического сообщества (да и то с натяжкой, поскольку речь идет об исследователе, уже не первый год работающем в Хельсинки), представлена статьей Аркадия Мошеса «Еще раз о плюсах европейского выбора». Автор очень точно описывает современную ситуацию во взаимоотношениях России и ЕС как проблему взаимного отчуждения и настаивает на необходимости его преодоления путем включения России в общеевропейское пространство — вместо того, чтобы пытаться не пустить в Европу Украину, Молдавию и Белоруссию.
Помимо этих тем, журнал продолжает разговор о проблемах исламского мира (в третьем номере этой теме посвящены работы Владимира Евтушенкова и Бернарда Льюиса, а в четвертом — Владимира Сажина, Фредерика Старра и Ирины Звягельской), отношений России и ЕС (в четвертом номере, авторы, помимо Аркадия Мошеса, — Анатолий Адамишин, Хайнц Тиммерманн и рабочая группа под руководством Сергея Караганова), мировом управлении и американской гегемонии (в том же, четвертом номере представлены тексты Кофи Аннана, Брайанта Гарта и Ива Дезале, Анатолия Уткина, Ричарда Хааса). Вновь поднимается в третьем номере журнала и тема перестройки и ее наследия — правда, посвященная этому рубрика почему-то открывается статьей Александра Музыкантского о специфических чертах «“ядра” российской ментальности».
В летнем номере «Космополиса» (2005. № 2(12)) обращает на себя внимание рубрика «Социальная утопия». Она открывается переводом речи Пьера Бурдьё при получении Премии имени Эрнста Блоха в 1997 году. Пафос выступления направлен против «экономического фатализма» неолибералов и на утверждение «разумной утопии», которая, с точки зрения Бурдьё, возможна лишь в европейском масштабе, как отрицание «Европы банкиров», но не ради возврата к национализму, а во имя иного, тоже общеевропейского, проекта. Этот материал дополняет небольшая статья Ивана Болдырева об Эрнсте Блохе и его понимании утопического. Работа Александра Шубина о социалистической утопии небезынтересна, но в ней слишком уж очевидна апологетика прудоновского анархизма в противовес прочим вариантам социалистической мысли. Борис Межуев анализирует недавно вышедшую в Нью-Йорке книгу бывшего советского политзаключенного, а ныне израильского министра Натана Щаранского «Дело демократии», которая оказалась настолько созвучна мыслям Джорджа Буша-младшего, что он даже цитировал ее в своем обращении к нации в феврале 2005 года. Основные догматы американского неоконсерватизма хорошо известны, но проводимые автором биографические и исторические параллели добавляют к общей картине несколько существенных штрихов. В целом рубрика получилась интересной, и можно лишь приветствовать намерение редакции «возобновить традицию изучения утопической мысли в ее разных — с жанровой и политической точек зрения — вариантах».
Самый противоречивый материал выпуска, пожалуй, — это статья Федора Шелова-Коведяева «Цивилизация на перекрестках глобальных парадоксов». Размышления автора построены вокруг противопоставления двух «глобальных политических проектов» — восточного, который всегда движим идеологическими факторами и потому проигрывает политически, но успешен культурно, и западного, прагматического, политически успешного, но маловлиятельного в духовной и культурной сферах. При этом Шелов-Коведяев прилагает немало усилий к тому, чтобы доказать принадлежность России к западному миру, несмотря на возникающие при этом многочисленные противоречия. Такие масштабные «исключения» из практики западного прагматизма, как крестовые походы или религиозные войны (последние, как известно, во многом предопределили саму сущность европейского модерна), попросту игнорируются. В то же время автор не может отрицать преимущественно идеологического характера советского, а теперь и российского, а также неоконсервативного американского проектов и потому вынужден описывать их как опасные отклонения от нормы, которые должны быть как можно быстрее исправлены. Вообще, несмотря на западнический пыл автора, теоретическому фундаменту статьи позавидовал бы любой романтик-националист: здесь вам и отождествление нации с живым организмом (буквальное, без намека на метафору — см. с. 24), и рассуждения о миссии России, ее ответственности за «культуру и возвращение традиционной этике ее всеобъемлющего характера» (с. 31), и призывы к «повышению социокультурного многообразия мира» (с. 36). Короче говоря, перед нами лишнее свидетельство глубины идейного и теоретического кризиса, в котором пребывает современное российское западничество.
Статья Сергея Никольского о Чаадаеве также строится вокруг весьма спорного концепта национального мировоззрения, который автору этих строк трудно принять даже при наличии ссылок на авторитеты в лице Семена ЛюдвиговичаФранка. Ольга Малинова рассматривает дискуссию XIX века между западниками и славянофилами с точки зрения гораздо более современных представлений теории самоидентификации (определение себя через противопоставление Западу как Другому и тому подобное). Работа Андрея Окары о женщинах украинских революций и славянском ведовстве воспроизводит рекордное количество гендерных стереотипов. Отметим еще статьи Ольги Демидовой о Павле Горгулове, убившем в 1932 году французского президента Поля Думера, и Геннадия Марченко о международном политическом консультировании как факторе современной мировой политики.
Тема второго номера «Pro etContra» — национализм и расизм в России. Статья Льва Гудкова и Бориса Дубина об особенностях русского национализма строится на утверждении, что, в силу особенностей своего формирования как результата разложения имперской культуры, «русский национализм не содержит модернизационной программы развития страны или хотя бы ее отдельных элементов, поэтому любые реформистские программы будут в этом контексте восприниматься как антирусские, анти-“национальные”» (с. 9). Определяя русский национализм как этнический и в современной ситуации по большей части ксенофобский, авторы оставляют без ответа вопрос о наличии в России национализма политического, «российского» (а не русского), и вообще о возможности модернизации страны в отсутствие национализма (а значит, и представления об общности, о национальных целях и т.п.). Сильной стороной статьи является опора на количественную социологию, но отсутствие теоретической рефлексии по указанным вопросам делает ее несколько односторонней и оставляет ощущение незавершенности выводов. Похожие вопросы, вероятно, следовало бы задать и Галине Зверевой, которая публикует результаты крайне интересного исследования этнонационалистического дискурса в публичной политике, средствах массовой информации, научных работах и учебниках. Справедливо отмечая негативные последствия распространения эссенциалистских и примордиалистских воззрений на историю наций и национализма в виде распространения ксенофобии и милитаризма, автор, как нам представляется, все же не уделяет должного внимания дискурсу политического национализма, характеризуя его как в лучшем случае маргинальный, а в худшем — сливающийся с этнонационалистическим.
Завершающая рубрику статья Виктора Шнирельмана «Расизм вчера и сегодня» анализирует эволюцию расистских взглядов на протяжении столетий и проводит различие между старым, «биологическим», и новым, «культурным», расизмом — проявлениями последнего автор предлагает считать, в частности, утверждения, что иммигранты не способны к интеграции в местное сообщество, или попытки связать преступность с этничностью. Кроме того, в номере опубликованы две работы сравнительного характера: Вадим Волков сопоставляет дело Standard Oil (крупнейшей нефтяной монополии США в начале прошлого века) и дело «ЮКОСа», а Майкл Макфол проводит сравнительный анализ демократических преобразований в Сербии, Грузии и на Украине.
Проблемы с концептами нации и национализма характерны и для статьи Валерия Соловья «Рождение нации», которой открывается шестой номер журнала «Свободная мысль». Так, утверждение, что «каждый националист — ксенофоб», едва ли соответствует принятому в современной научной литературе определению национализма. Тезис, что мирное возникновение суверенной России «стало добровольным отказом русских от… традиции имперского строительства и, соответственно, от имперского национализма» (с. 6), также игнорирует многообразие националистических дискурсов в современной России. В ситуации, когда неаккуратность в использовании фундаментальных понятий столь типична в академическом сообществе, стоит ли удивляться, что простые граждане и журналисты сплошь и рядом используют политически некорректные термины в описании проблем и явлений, связанных с этничностью и национализмом? Этнические стереотипы в СМИ, которые как раз и лежат в основе дискриминационных практик, стали предметом исследования Елены Хабенской и Василия Филиппова, результаты которого также представлены на страницах журнала.
«Свободная мысль» также вновь поднимает тему уроков Второй мировой войны — в том же номере опубликована статья Никиты Дедкова «Логика ошибок», посвященная развенчанию мифов о роли Сталина в победе над Германией. Этот текст, убедительно написанный и демонстрирующий блестящее владение фактическим материалом, интересен еще и тем, что ниспровержением Сталина занимается человек, явно симпатизирующий социализму вообще и его советской модели в частности.
Тема постсоветского пространства и «цветных революций» также присутствует в журнале. Тимур Полянников и Георгий Прокопов доказывают, что, во-первых, события в Грузии, Киргизии и на Украине нельзя считать революциями, потому что они не привели к системным социально-экономическим преобразованиям, а во-вторых, «неглубокий» характер этих событий доказывает, что они не имели внутренних причин, а значит, были инспирированы извне. Эту логику можно принять, лишь оставаясь в пределах советского учебника истории с его экономическим редукционизмом, отказываясь признать фундаментальный характер трансформации национальной идентичности, который особенно очевиден в украинском случае. Впрочем, и тогда концы с концами не сходятся: даже у «верхушечных» переворотов могут быть свои внутренние причины. Второй аргумент в пользу теории «экзогенного» характера революций столь же легковесен: все они, включая югославскую 2000 года, якобы проходили по одному сценарию, а значит, являются делом рук одних и тех же внешних манипуляторов. Этим гипотетическим манипуляторам, конечно, феноменально повезло: они тупо применили одну и ту же политтехнологию к четырем совершенно разным странам — и каждый раз с неизменным успехом…
В контексте дискуссий о событиях в соседних странах может показаться интересной и статья Владимира Кантора «Европейский смысл России» (№ 7). Этот автор уже много лет исследует проблематику отношения России к Европе, но, наверное, впервые столь отчетливо в его работе постулируется тождество между европейской идеей и христианством. В христианстве, в свою очередь, для Кантора важен прежде всего личностный, индивидуальный момент: «Принцип личности есть христианский, а следовательно, и европейский» (с. 137). Вся эта тонкая система взаимосвязей между означающими в конечном итоге служит основой для утверждения, что Россия была и остается частью Европы.
Гигантский для журнальной статьи текст Сергея Рогова «Функции современного государства: вызовы для России» растянулся на три номера (№ 7-9). Функции государства Рогов рассматривает главным образом лишь в одном аспекте — с точки зрения структуры бюджетных расходов, — но зато по этой теме в работе, кажется, обобщены все доступные данные. Начав с демонстрации того факта, что за десятилетия неолиберальных реформ конца прошлого века роль государства в экономике развитых стран сократилась весьма незначительно, на несколько процентных пунктов по отношению к ВВП, автор затем критически исследует реалии российских «либертарианских реформ», приходя, как можно ожидать, к неутешительным выводам. Особого внимания удостаивается сектор науки и инноваций, которому посвящена примерно треть статьи и который, по мнению автора, должен оставаться в числе приоритетов расходной части государственного бюджета. Похожая по духу статья Николая Шмелева, опубликованная в девятом номере, рассматривает более широкий круг вопросов на более общем уровне и называется соответственно — «Ключевые вопросы России». А вот Николай Козин в работе «Цивилизационные тупики реформ» предлагает еще более пессимистический взгляд на вещи, заявляя с самого начала, что российская попытка модернизации в конце XX века провалилась, поскольку «не осуществлялась в национально обусловленных формах и ради национально значимых целей» (№ 9, с. 81). А вот Михаил Делягин делает еще шаг по тому же пути, констатируя тотальный кризис нынешнего режима и его скорый крах, но в итоге получается весьма оптимистический текст под названием «Социально-экономическая программа будущей революции» (№ 7) — разумеется, он перекликается с его же статьей в «России в глобальной политике», о которой мы писали выше.
В восьмом номере, безусловно, обращает на себя внимание статья Бориса Кагарлицкого «Геополитика как религия», которая просто обречена вызвать в среде российских ученых-международников (в особенности преподавателей) бурю эмоций — от восторженных рукоплесканий до гневного неприятия. В самом деле, на десяти страницах автору удалось стильно и точно сформулировать вопросы, уже многие годы вызывающие фрустрацию значительной части научного сообщества: почему иррациональная геополитическая метафизика столь прочно владеет умами столь многих из наших коллег? Почему нефтяной фактор столь успешно играет роль универсального объяснения любых международных событий и процессов? Почему все, что говорит и пишет Збигнев Бжезинский, немедленно принимается на веру в качестве истинной мотивации политики Соединенных Штатов? С ответами, предлагаемыми Кагарлицким, можно соглашаться в большей или меньшей степени (на наш вкус, они местами чересчур отдают советским вульгарным марксизмом — и по терминологии, и по характеру аргументов), но нет никаких сомнений в том, что эти вопросы давно пора было поставить.
В девятом номере журнала опубликована статья Андрея Цыганкова, посвященная неординарному отечественному мыслителю, который, пожалуй, был наиболее последователен в стремлении довести геополитическую метафизику до совершенства, — Александру Панарину. Трагичная и в разных смыслах поучительная история интеллектуальной эволюции Панарина как ученого и общественного деятеля — от прозападных взглядов к «либеральному евразийству», а затем к консервативному геополитическому подходу — говорит едва ли не больше об отечественном западничестве, чем о его идейных противниках. Нам уже не раз приходилось писать, что полное отождествление либеральных ценностей с Западом чревато глубоким разочарованием, поскольку ни одна политическая практика, преподносимая как «западная» или «прозападная» (например, отечественные реформы), не может в полной мере соответствовать высоким идеалам; следует оценивать практики с точки зрения их соответствия ценностям, а не наоборот.
Как обычно, в журнале публикуются интервью с известными политическими деятелями и интеллектуалами: Жаном-Мари Ле Пеном (№ 6), Юбером Ведрином, Уолтером Расселом Мидом (№ 7) и, наконец, Натаном Щаранским (№ 8) — с последним Владислав Иноземцев обсуждает ту самую книгу «Дело демократии», которую Борис Межуев анализировал в «Апологии».
Тема ксенофобии, уже обсуждавшаяся нами в связи с публикациями в нескольких изданиях, стала центральной и для очередного выпуска «Индекса» (№ 22). Любовь Борусяк представляет результаты проведенного ею исследования ксенофобии среди молодых москвичей, Василий Ермихин размышляет о роли (по большей части несыгранной) православной церкви в противостоянии ксенофобии. Сразу две статьи номера принадлежат перу Александра Тарасова: в первой он обличает кампанию по пропаганде черносотенных, имперских идей, начавшуюся сразу после бесланских событий, а затем переросшую в кампанию по борьбе с «оранжевой революцией» и с выступлениями против монетизации льгот. Вторая работа посвящена новейшим тенденциям в субкультуре российских скинхедов. В нескольких статьях (Борис Дубин, Рубен Гальего) поднимается тема Другого, причем с позиций скорее морального дискурса, нежели политической или социальной теории — авторы изо всех сил стараются заставить себя и нас если не полюбить Другого, то хотя бы посочувствовать ему, что на подобном уровне абстракции выглядит слегка наивным. Ряд статей посвящен различным социально исключенным группам — жертвам ксенофобии: таджикам (Любовь Овчинцева), китайцам и евреям (Ревекка Фрумкина), детям (Анна Берникова, Александр Гезалов, Роман Чорный), сиротам (Нина Глазкова).
«Неволя» (2005. № 4) также обращается к «детской» теме, то есть к вопросам детской преступности и ювенальной юстиции. Олег Зыков, Тамара Морщакова, Людмила Карнозова, Анна Лебедева, каждый со своей точки зрения, настаивают на необходимости введения системы ювенальной юстиции в контексте императива восстановительного правосудия, главная задача которого, как объясняет Рустем Максудов, — обязать правонарушителя загладить вред, нанесенный жертве. При этом идея восстановительного правосудия в ювенальной юстиции отличается как от карательного, так и от реабилитационного — в последнем случае главное отличие состоит в ориентации на принцип ответственности субъекта за свои действия, которая, с одной стороны, признается, в том числе и за ребенком, а с другой стороны, активно формируется у него.
Вторая тема номера — арест. Юрий Александров приводит печальную статистику, доказывающую, что введение нового уголовно-процессуального кодекса не привело к снижению количества людей, содержащихся под стражей в ходе предварительного следствия. Виталий Лозовский дает практические рекомендации на случай задержания и ареста, Герман Дрюбин вспоминает об аресте отца в 1941-м, а Александр Маланкин рассказывает о развитии института содержания под стражей в дореволюционной России.
«Общая тетрадь» продолжает практику публикации материалов семинаров, проводимых Московской школой политических исследований. В первом номере за 2005 год читатель найдет материалы декабрьского семинара, посвященного обсуждению доклада главного редактора журнала «Искусство кино» Даниила Дондурея о проблеме самоцензуры, а во втором — выступление Марка Франко об отношениях ЕС и России, которое обсуждалось на семинаре в феврале. В первом номере особенно интересна рубрика «XXI век: вызовы и угрозы», где, в частности, публикуются статьи Сергея Маркедонова о непризнанных государствах на постсоветском пространстве и фрагмент книги Эми Чуэ о феномене доминирования некоторых этнических меньшинств в тех или иных секторах экономики. Немалую ценность представляют короткие статьи Ирины Бусыгиной и Андрея Захарова под рубрикой «Идеи и концепции» — на этот раз предметом их рассмотрения стали понятия национализма (№ 1) и модернизации (№ 2). Советуем также обратить внимание на анализ соотношения избирательной системы и федеративного устройства государства в работе того же Андрея Захарова, а также на интересную, хотя и не бесспорную, статью Александра Согомонова «Макиавелли и открытие политического успеха» (оба материала опубликованы во втором номере).
В четвертом номере «Политии» (зима 2004 — 2005 годов) обращает на себя внимание статья Алексея Ситникова «Православие и демократия». Автор пытается доказать ни много ни мало внутреннее родство западной либеральной демократии и православного христианства, относя «антидемократические черты православной культуры» к категории компонентов «второстепенных, преходящих, обусловленных тем или иным социокультурным влиянием» (с. 92). Интересно, что автор является не только аспирантом МГИМО, но и сотрудником Отдела внешних связей Московского патриархата. Небезынтересна также статья Игоря Иванова о сценариях формирования нового миропорядка, в которой, в частности, утверждается, что «многополярное мироустройство является объективным требованием эпохи глобализации» — от этих слов так и веет духом эпохи Примакова, который их автор пытался по мере сил поддерживать, занимая пост министра иностранных дел. В работе Александра Ахиезера рассматриваются наиболее общие тенденции миграции в России, а Ричард Саква анализирует понятие политической культуры применительно к анализу российских реформ.
В «Вестнике общественного мнения» (2005. № 4) на этот раз нельзя выделить лучшие материалы — номер просто необходимо читать целиком. Статья Юрия Левады «Парадоксы и смыслы “рейтингов”» представляет собой интереснейший пример профессиональной рефлексии, попытку заглянуть за цифры рейтингов популярности политиков и в особенности президента и дать им своего рода «объемную» интерпретацию. Статья Мусы Баснукаева и Магомеда Ирисханова представляет результаты мониторинга общественного мнения Чечни, который свидетельствует о неблагополучной ситуации в том, что касается, например, доверия к представителям нынешней власти или возможностей получения компенсации за разрушенное жилье и утраченное имущество. Еще одна неприятная для власти тема поднята в статье Льва Гудкова и Бориса Дубина «Процесс. Дело “ЮКОСа” в общественном мнении России». Анализ проведен подробно, по многим показателям и на разных стадиях процесса, причем в ходе опросов учитывались политические симпатии респондентов. Ростислав Капелюшников анализирует эволюцию и структурные особенности человеческого капитала России, который весьма актуален, в частности, в контексте дискуссий о будущем отечественной образовательной системы. Наконец, Наталья Бондаренко представляет историю имущественного накопления российских семей за последние десять лет. Постановка исследовательских задач всегда была сильной стороной команды Юрия Левады, но этот выпуск «Вестника» отличается особенно удачным сочетанием острых вопросов и новых поворотов уже, казалось бы, хорошо изученных проблем. Материалы журнала позволяют ощутить многомерность жизни современного российского общества, что всегда полезно для исследователя, да и просто для гражданина.