Опубликовано в журнале Неприкосновенный запас, номер 5, 2005
Вячеслав Евгеньевич Морозов (р. 1972) — историк, политолог. Доцент кафедры европейских исследований факультета международных отношений Санкт-Петербургского государственного университета, руководитель программы по политическим наукам, международным отношениям и правам человека в Смольном институте свободных искусств и наук СПбГУ. Автор монографии «Идеология шведской социал-демократии и европейская интеграция» (1998) и учебника «Введение в европейские исследования» (2002).
Вячеслав Морозов
Журнал «Прогнозис» в своем втором от основания выпуске (2005. № 1) вновь обращается к теме американской гегемонии, на этот раз с акцентом на европейской альтернативе. В рубрике «Миропорядок» публикуется интереснейший документ послевоенной эпохи — докладная записка Александра Кожева, направленная им французскому президенту Шарлю де Голлю в августе 1945 года. Главная идея философа состоит в том, что нации отжили свой век, наступает эпоха империй и Франции, если она не хочет утратить свое положение в мире, следует заняться строительством великой Латинской империи. Прожекты, ставящие Европу и европейские государства в центр нового мира, популярны и сегодня, когда каждый второй автор предрекает грядущий крах американской гегемонии. Так, Александр Погорельский, отталкиваясь от идей Кожева, разрабатывает проект «Восточно-Европейской Конфедерации» — по сути дела, инвариант «либеральной империи» Анатолия Чубайса. Руслан Хестанов анализирует сложное финансово-экономическое положение США, обращая внимание на отсталость — по мировым меркам — американской промышленности, в отличие от сферы услуг, и на зависимость американской экономики от притока капиталов извне. Очевидно, что статья написана в период господства «еврооптимизма» на фоне слабого доллара, и очень хочется спросить автора: написал бы он то же самое сегодня, когда доллар растет, а Европейский союз находится в глубоком политическом кризисе? Впрочем, у автора данного обзора нет уверенности, что к моменту его публикации этот вопрос не устареет. Именно поэтому ему больше всего понравился другой материал рубрики — фрагмент из книги Тимоти Гартона Эша «Свободный мир». Гартон Эш язвительно критикует тех, для кого ответ на вопрос о европейской идентичности состоит в отрицании Америки, указывая на невозможность сколько-нибудь достоверного обоснования тезиса о принципиальном отличии «европейской модели» (которой как единого целого просто не существует) от американской. Он убедительно показывает, что сущность политического самоопределения современной Европы состоит в споре между силами евроголлизма и евроатлантизма, от которого зависит будущее не только Европы, но и Запада в целом.
Большая часть номера посвящена России — ее настоящему и будущему. Наиболее оригинальный — и откровенно утопичный — текст принадлежит перу Евгения Гонтмахера, который предлагает не догонять Запад в индустриальном развитии или современных технологиях, а направить все силы на использование действительно уникального ресурса России — относительно нетронутой природной среды, огромных пространств, не подвергшихся пока серьезному антропогенному воздействию. Для этого «Россия должна сосредоточить свои ресурсы и накопления на всемерном развитии площадных технологий, производстве экологически чистых продуктов питания, создании курортов и рекреаций» (с. 109), а это, по мнению автора, потребует радикальной перестройки всех систем общества, включая политическую (возрастание роли местного самоуправления), оборонную и так далее. Анатолий Уткин предлагает несколько более традиционные «Сценарии будущего России», в итоге склоняясь к тому, что необходимо «усиление элемента евразийства в государственном восприятии и государственной идеологии» (с. 134). Фиона Хилл и Клиффорд Гэдди в книге «Сибирское проклятие», фрагмент которой также опубликован в номере, предлагают радикально иной вариант развития страны, настаивая на необходимости «сноса потемкинской России», то есть отказа от освоения сибирских пространств как требующего непропорционально больших затрат, и перехода к канадской модели, в которой природные ресурсы осваиваются с использованием временной рабочей силы. Статьи Адама Пшеворского «Почему политические партии подчиняются результатам выборов?» и Энн Кригер «Почему клановый капитализм вреден для экономического роста?», хотя и не обращаются напрямую к российской проблематике, безусловно актуальны в контексте разговора о будущем России. Под рубрикой «Город» публикуется статья Саскии Сассен — автора концепции глобального города, а также работы Вячеслава Глазычева о городе как явлении и Германа Люббе о парадоксах охраны памятников.
Третий номер «Свободной мысли» за текущий год открывается интервью с Бернаром Кушнером — одним из основателей организации «Врачи без границ», бывшим министром здравоохранения Франции и полномочным представителем ООН в Косово. Еще один человек с мировым именем, Дэниел Белл, представлен на страницах журнала своей статьей «Нравственность и злодейство», которая посвящена ключевым моральным дилеммам современности. Белл приходит к выводу, что «на вопросы, в которые оказываются вовлечены элементы веры и религии, не может быть найдено “универсальных” ответов; здесь неприменим даже категорический императив. Единственным правилом, на котором еще можно настаивать, остается запрет на применение силы для установления правил» (с. 26). Сходные проблемы оказываются в центре работы Владимира Дахина о культурно-идеологическом кризисе современного постиндустриального общества. Статья построена на противопоставлении двух типов фундаментализма — «христианского», воплощением которого предстает политика администрации Джорджа Буша-младшего, и «светского», который автор в основном сводит к идеологии мультикультурализма. Вероятно, придется согласиться с Дахиным в том, что сегодня «меняется понятие культурной интеграции, налицо кризис теории и практики мультикультурного общества. Теперь терпимость признается только в жестких правовых рамках». Однако следующее его утверждение, что «начинается эпоха “нулевой терпимости” и принудительной культурной интеграции» (с. 38), уже представляется преувеличением, вызванным, на мой взгляд, склонностью автора к полярному, без полутонов, видению мира, и в частности к представлению о некоем «нормальном», абсолютно гомогенном обществе, наделенном изначальной «чистой» культурой, которую разрушают иммигранты с их «контркультурами» (с. 36). Автор упускает из виду, что мультикультурализм никогда не господствовал безраздельно даже в эпоху своего расцвета, и именно поэтому рано делать вывод о его кончине на основании таких мелких, в общем-то, событий, как «дело Бутильоне» в Италии и убийство режиссера Тео ван Гога в Нидерландах. Борьба глобальных политических идеологий в современном мире — явление гораздо более масштабное и противоречивое, нежели описываемое автором лобовое столкновение двух диаметрально противоположных идеологий.
Александр Янов объявляет «идейную войну» «эпигонам» национал-консерватизма, которая — вполне в духе Карла Шмитта — должна создать условия для консолидации России как европейской нации-государства. Сам по себе воинственный пыл автора симпатичен, однако статья оставляет без ответа ряд вопросов, имеющих ключевое значение для западничества как политического проекта. В первую очередь необходимо выяснить, является ли европейская судьба России истиной, отказ от признания которой может опираться лишь на «подтасовку фактов» и «злокачественные мифы» и потому легко может быть выставлен на «публичное осмеяние» (с. 53)? Янов, не колеблясь, отвечает утвердительно, но тут же сталкивается с другим вопросом: «…почему же […] не желает становиться на эту спасительную дорогу российская политическая элита? Почему видит она в воссоединении с Европой угрозу, а не выход из тупика? Почему готова прислушаться […] к […] полубезумным проектам эпигонов […] несмотря на то, что каждый из этих проектов однажды привел уже страну к деградации?» (с.50). Ссылка на неизбежные катастрофические последствия антиевропейского «переворота в национальной мысли» в качестве ответа принята быть не может, если только ответ не сводится к зеркальному отображению тезиса самих «эпигонов» о том, что их политические противники либо непроходимо тупы, либо патологически ненавидят Россию и желают ее погубить. Остается надеяться, что более подробный анализ этой фундаментальной проблемы содержится в трилогии Янова «Россия и Европа. 1462-1921», которая готовится к печати.
Наконец, что же представляет собой столь желанное для автора «воссоединение с Европой»? Ответ в статье не сформулирован, но можно предположить, что речь идет о вступлении России в Европейский союз — то есть получается, что европейский выбор сводится к подлаживанию под уже кем-то установленные стандарты. В этом и состоит, на мой взгляд, главная беда российских западников: они сводят политическую борьбу к однократному выбору «за или против Европы», отказываясь признать, что именно борьба вокруг определения содержательной стороны европейской идентичности составляет один из сущностных моментов современности.
Алексей Подберезкин и Евгений Иванов в статье «В поисках нового алгоритма развития» настаивают на гибельности «инерционного сценария» развития России и ставят задачу перехода к информационному и далее — к «космологическому обществу». К сожалению, разъяснения по поводу содержания этих понятий остаются туманными — нельзя же, в самом деле, признать адекватным определение информационного общества как такого, где в материальном производстве занято не более 17% населения (с. 103), тем более что авторы очевидно исходят из того, что между работающими на производстве и прочими группами в таком обществе отсутствует всякая мобильность. Учитывая всем известную политическую позицию Алексея Подберезкина, выводы о необходимости укрепления российской государственности и развития «национальной науки и образования» (которые противопоставляются «мировым знаниям», с. 105) оказываются вполне ожидаемыми, но все же плохо стыкуются с основным содержанием статьи.
Четвертый номер журнала предлагает читателю богатый выбор текстов, основанных на метафизических представлениях о национальной идентичности как наборе определенных культурных черт, которые, соответственно, необходимо сохранять ради «выживания нации». Подобной мистики исполнена статья Алексея Кивы, критикующая «российских реформаторов» за низкопоклонство перед Западом и незнание собственной страны. Подход автора прекрасно иллюстрирует цитата с первой же страницы текста: «…как получилось, что уже в постсоветской России русские, составляющие более 80 процентов населения страны, отдали основные богатства и реальную власть маргиналам, в том числе русской национальности?» (с.170, выделено мной). Оксана Гаман-Голутвина предпринимает не слишком оригинальную попытку соединить категории политики и морали через понятие национальных интересов, настаивая на том, что в политике нравственно то, что соответствует интересам нации. Статья Николая Козина «Есть ли будущее у Запада?» в основном написана по мотивам произведений консервативных американских авторов Патрика Бьюкенена и Сэмюеля Хантингтона. При этом очень характерно, что автор не видит различий между расово-этнической и религиозной идентичностью, с одной стороны, и идентичностью национально-государственной — с другой. Так рождаются такие парадоксальные в своей антиисторичности утверждения, как «вненациональная идея и вненациональная государственность могут объединить лишь на время, но не навсегда» (с. 196). В номере также публикуется интервью главного редактора журнала Владислава Иноземцева с самим профессором Хантингтоном.
Анатоль Ливен, также достаточно известный автор, принадлежит к иной традиции, но его статья «Национализм в современном мире» разочаровывает претензией на эмпирическую всеохватность и теоретической поверхностностью. В частности, Ливен так и не объясняет читателю, понимает ли он национализм как политический принцип и одну из главных движущих сил модернизации или как агрессивную идеологию. В результате на с. 33 он утверждает, что чеченцам, в частности, национализм не свойствен и в их случае можно говорить лишь об этнической идентичности, но затем почему-то подробно анализирует ситуацию в Чечне через призму понятия национализма.
Зато материалы эмпирического характера, также посвященные проблематике национализма, читаются с большим интересом. Это работы Ирины Звягельской о палестино-израильском конфликте и Людмилы Ледневой и Елены Тюрюкановой о молодых мигрантах на рынке образовательных услуг.
Центральная тема пятого номера «Свободной мысли» — Вторая мировая война и ее значение для современности, а его самый удачный материал — блестящая статья Бориса Соколова «Цена победы и мифы Великой Отечественной». Автор рассматривает проблемы, которые занимают центральное положение в современной дискуссии об истории войны, хотя «в чисто научном плане проблемами уже не являются, поскольку […] решены в тех пределах точности, которые соответствуют современному уровню науки» (с. 37). Речь идет о масштабах потерь, понесенных Красной армией и советским населением, о последствиях войны и освобождения от нацизма для народов Центральной и Восточной Европы и об оценке преступлений, совершенных красноармейцами в Германии и других странах. По мнению автора, при разговоре обо всех этих проблемах необходимо исходить «из одного основополагающего принципа: признание преступлений и неблаговидных поступков одной стороны ни в коем случае не означает оправдания поступков и преступлений другой… При этом стоит помнить, что коллективную ответственность должны нести не народы, а государства, являющиеся правопреемниками режимов, запятнавших себя военными преступлениями и преступлениями против человечности» (с. 49).
Теме войны посвящены и многие другие материалы номера: германский историк Бернхард Кьяри обращает внимание на социальные отношения на оккупированных территориях бывшего СССР как на актуальный предмет исторического исследования; точку зрения на войну, близкую к официально признанной в Советском Союзе, отстаивает Александр Зиновьев; на вопросы о личном опыте участия во Второй мировой отвечают два писателя — немец Герман Кант и россиянин Андрей Турков; Александр Рыбаков рассматривает причины провала операции «Барбаросса»; Георгий Рамазашвили рассказывает о практике работы российских военных архивов.
Среди других материалов номера отметим статью Виктора Ильина «Копирайт и копилефт», публикация которой начинается в данном выпуске. Размышляя об особенностях функционирования института интеллектуальной собственности в сфере программного обеспечения, автор, в частности, заявляет, что «Билл Гейтс вообще против частной собственности» (с. 139): покупая лицензионную программу, пользователь приобретает лишь право на ее использование, причем фактически частная корпорация занимается лицензированием вполне безобидных видов деятельности, которые в норме лицензированию не подлежат. Весьма интересна работа Николая Работяжева и Эдуарда Соловьева, в которой обобщаются программные положения Коммунистической партии Российской Федерации по вопросам мировой политики. Нарастание противоречий в евроатлантическом сообществе в период пребывания у власти нынешней американской администрации анализирует в своей статье Михаил Троицкий.
«Космополис» (2005. № 1) публикует серию статей, посвященных политическим традициям и современной жизни Великобритании. Алексей Громыко исследует эволюцию британской внешнеполитической доктрины в связи с трансформацией национального самосознания британцев в период после Второй мировой войны, уделяя особое внимание современной ситуации. Автор придерживается мнения, что проамериканская политика правительства Тони Блэра ведет к подрыву международных позиций Великобритании и ее маргинализации в рамках ЕС. Александр Кустарев размышляет о сущности британской национальной идентичности в свете противоборства культурной традиции и новых вызовов, таких как европеизация, борьба с терроризмом, демократизация политической системы и иммиграция. Перспективы реформирования избирательной системы Великобритании рассматриваются в статье Сергея Перегудова «Станет ли Британия многопартийной». Автор склоняется к мнению, что влияние малых партий будет возрастать даже при сохранении существующей мажоритарной избирательной системы и, таким образом, политическая система страны неизбежно будет становиться более гибкой. Особенности британской конституции, которая, как известно, существует не в виде отдельного основного закона с особым статусом, а как совокупность норм, закрепленных законом и традицией, анализирует Андрей Медушевский. Здесь, как и в других сферах жизни британского общества, сегодня происходят существенные изменения, которые могут в перспективе завершиться отказом от принципа парламентского суверенитета и переходом к писаной конституции. Работа Алека Эпштейна и Михаила Урицкого, посвященная изучению уникального опыта британского правления в Палестине по мандату Лиги Наций, интересна с точки зрения истории не только британской внешней политики, но и палестино-израильского конфликта.
Некоторые другие статьи номера перекликаются с темами, уже затронутыми нами при обсуждении материалов «Свободной мысли». Интересно, например, сопоставить статью Владислава Иноземцева о гуманитарных интервенциях с опубликованной в редактируемом им журнале работой Дэниела Белла. Российский ученый, в отличие от своего американского коллеги, как раз пытается выработать универсальные правила применения силы для защиты основных прав и свобод. Предлагая в качестве исходного тезис о том, что «масштабные нарушения прав человека означают не больше и не меньше, как делигитимизацию государственного суверенитета», призванного эти права обеспечивать, он приходит к выводу, что нельзя считать суверенитет «“естественным атрибутом” любой существующей на карте страны». Поэтому гуманитарное вмешательство должно начинаться с «официального отказа международного сообщества признавать государственный суверенитет страны», допустившей масштабные нарушения прав человека. Далее, восстановление суверенитета государства, на территории которого осуществляется гуманитарная операция, должно стать не первоочередным приоритетом, а лишь долгосрочной задачей, решению которой должно предшествовать восстановление управляемости страны и обеспечение достойного уровня жизни населения. Автор настаивает на том, что подобный подход означал бы возврат к основным принципам Вестфальской системы в ее первоначальном варианте, который отнюдь не предполагал универсальности и абсолютности государственного суверенитета, признавая его лишь за состоявшимися европейскими государствами. В то же время «Вестфальская система отрицала насаждение той или иной официальной религии с помощью военной силы, оставляя выбор веры за властью суверенного государства», и это, по мнению автора, устанавливает пределы допустимого вмешательства в дела суверенных государств. Такой подход, однако, неизбежно оставляет открытым вопрос о критериях, согласно которым то или иное государство можно признать состоявшимся, а вмешательство в дела «несостоявшихся государств» — обоснованным, направленным не на насаждение собственной веры (или идеологии), а на восстановление основных прав и свобод. В сущности, этот вопрос подтверждает правоту Белла, возвращая нас к осознанию неопределенности, царящей в современной глобальной политике, и заставляет сделать вывод, что подход Иноземцева может быть лишь аргументом в споре о проблеме гуманитарного вмешательства, но никак не решением проблемы.
Статья Анатолия Уткина «Меняющийся облик Америки» содержит немало интересных сведений о современных США, но, подобно Николаю Козину в «Свободной мысли», Уткин следует в своей аргументации за Бьюкененом и Хантингтоном, которых обильно цитирует. В результате ему также представляется самоочевидным, что «культурное многоцветие» и упадок господства англосаксонской протестантской культуры неизбежно должны привести к утрате американцами политической идентификации с собственным государством — тезис, по меньшей мере нуждающийся в детальном эмпирическом и теоретическом обосновании. Необычен и интересен текст Дмитрия Замятина об империи, которую предлагается представлять «как прекрасную, равнодушно жестокую и ускользающую за пределы очевидных смыслов природу», для чего автор использует метафоры острова, моря, степи, потока, ледника, озера и, наконец, оврага. В качестве иллюстрации приведем заключительную фразу статьи — на наш взгляд, весьма характерную: «В образном смысле имперская политика представляет собой развитие овражно-балочных идеологических сетей, опутывающих земное пространство избыточными поначалу символами и архетипами “беспричинной” политической динамики, бескрайней политической институционализации как самоцели». В память о скончавшемся в ноябре прошлого года американском историке Мартине Малиа журнал публикует отрывок из его книги об Александре Герцене с предисловием Александра Павлова и комментарием Дениса Драгунского.
Апрельский выпуск «Апологии» (2005. № 2) строится вокруг нескольких острых вопросов: о месте России в новой, меняющейся и трансформирующейся Европе, о соотношении управляемости и процветания, о противоборстве тенденций к изоляции и открытости в российской политике. Артем Улунян проводит различие между постсоветскими странами Центральной и Восточной Европы и государствами СНГ. Однозначный выбор первых в пользу интеграции в евроатлантические структуры открыл перед ними возможность балансирования между двумя центрами современного мира, Европой и Америкой. Последние же изо всех сил стремились сохранить «режим “переходного периода” в политике, экономике, обороне и безопасности», рассчитывая на «создание в рамках СНГ некой особой законсервированной государственно-политической системы, способной противостоять вызовам времени» (с. 23). Сегодня, по мнению автора, перед странами СНГ стоит выбор между революционной перспективой и консолидацией существующих режимов, которая неизбежно отдалит их от Европы. Руслан Хестанов совершенно справедливо отмечает, что проблемы в отношениях России с объединенной Европой во многом обусловлены неспособностью российского политического класса понять, что интеграционные процессы порождают «мощное движение, которое можно было бы обозначить как европеизацию» (с. 28) и которое вовлекает в сферу притяжения ЕС и других евроатлантических структур все большее число стран. Сергей Романенко в статье «Советский Союз и Россия глазами югославянских братьев» приводит многочисленные свидетельства, опровергающие идеологическое клише, согласно которому «братские югославянские народы» являются вечными и естественными союзниками России.
В рубрике «Процветание vs управляемость?» публикуются материалы первого «круглого стола», организованного редакцией журнала, в котором приняли участие Игорь Николаев, Евгений Сабуров, Александр Филиппов, Дмитрий Шушарин и Андрей Быстрицкий. Леонтий Бызов представляет результаты исследований ВЦИОМ, согласно которым российское общество в значительной степени разделяет западные индивидуалистические и потребительские ценности, причем поворот от коллективизма к индивидуализму произошел еще в конце 1950-х — 1960-е годы. «Успешная модернизация в России затруднена отнюдь не традиционалистским сознанием масс, а незавершенностью процесса национального строительства: общество европеизировано на уровне ценностей отдельных индивидов, но абсолютно не европеизировано с точки зрения […] встроенности этих индивидов в национальный космос» (с. 62). В рубрике также публикуется перевод статьи Джозефа Сайджла, Майкла Вайнштейна и Мортона Гальперина из журнала «ForeignAffairs», главный тезис которой сводится к тому, что демократия является необходимым условием экономического процветания, а не наоборот.
Сущность «Апологии» как журнала откровенно политического становится особенно очевидной по прочтении статей Александра Филиппова и Виталия Куренного, которые задорно и не без интеллектуального изящества громят изоляционистский политический проект. Последний представлен в первую очередь текстами Михаила Юрьева, которые, по мнению Филиппова, строятся на суждениях «не столько ложных, сколько произвольных, бездоказательных, принимаемых (или не принимаемых) на веру, согласие или несогласие с которыми основано скорее на личном убеждении, нежели на логической связи аргументов» (с. 108). Филиппов также показывает, что его оппонент исходит из представления о соотечественнике как существе по природе своей слабом, похотливом и корыстном. Куренной же обращает внимание на тот факт, что современная российская власть, в силу герметической замкнутости политической сферы, находит опору для проводимых ею реформ исключительно вовне (в ВТО, в Киотском протоколе, Болонских соглашениях и тому подобном). Поскольку каналы связи с обществом не работают, власть вынуждена в целях модернизации свертывать или переводить в режим административного управления политические институты внутри страны, что очень трудно оправдать в глазах западного общественного мнения. Критика парируется с помощью изоляционистской, консервативной риторики, которая, однако, порождает собственную политическую динамику и может в конечном итоге погубить реформаторские начинания власти.
Третий номер журнала (май 2005 года) в значительной степени посвящен проблемам внешней политики и одному из ключевых для этой сферы понятий — суверенитету. Андрей Цуканов в своей программной статье заявляет, что Россия должна стремиться к тому, чтобы стать сильной страной (такой, как США), а не опасной (наподобие Китая), и одним из «кристаллизационных центров» глобализирующегося мира. Хотя автор и отвергает понятие «империя» применительно к подобным центрам, текст все же навевает некоторые ассоциации с проектом «либеральной империи» Анатолия Чубайса — в частности, нельзя не заметить сходства между аргументами Цуканова в пользу тезиса «Россия — западная страна» (с. 21) и чубайсовской идеей о «кольце великих демократий Северного полушария». Несомненные параллели с манифестом Чубайса прослеживаются и в утверждении Цуканова, что стоит освободить российский бизнес от бюрократических оков, и «на пространстве СНГ очень быстро установится естественная глобализационно-экономическая иерархия» (с. 24-25, выделено нами), которая, надо понимать, будет состоять в доминировании России. Однако следует все же заметить, что текст Цуканова отличается от чубайсовского иной расстановкой приоритетов — главная задача состоит не в обеспечении «лидерства России» на постсоветском или любом ином пространстве, а в скорейшем подключении к глобализационным процессам на максимально выгодных для страны условиях.
Среди статей, посвященных категории суверенитета, отметим текст Николая Плотникова «Анахронизм безусловного суверенитета», посвященный критике представления о возможности абсолютного суверенитета — представления, которое лежит в основе риторики «угрозы суверенитету России». Максим Шевченко затрагивает другой аспект той же проблемы, доказывая несостоятельность представлений о Советском Союзе как о державе, обладавшей всеми признаками абсолютного суверенитета — как внешнего, так и внутреннего. По утверждению автора, даже в период холодной войны, не говоря уже о современном этапе развития мира, суверенитет мог реализовываться лишь в рамках достаточно точно определенных правил игры, связывающих руки власть имущим как во взаимодействии с внешним миром, так и во внутренней политике. Артем Улунян развивает высказанную им в предыдущем номере идею о преимуществах, вытекающих для малых стран из возможности балансировать между центрами силы в глобальной политике, предлагая для этого явления термин «новый суверенитет». Завершает рубрику «Суверенитет» одноименная ей статья Александра Филиппова, которая поднимает дискуссию об «устаревании» суверенитета на совершенно иной теоретический уровень. Принцип суверенитета рассматривается здесь как одно из фундаментальных понятий Нового времени, а качество текста в сочетании с лаконичностью позволяет рекомендовать его для работы в университетской аудитории.
Следующая рубрика номера — «Новое евразийство» — открывается не менее интересной работой Бориса Межуева, который утверждает, что американский (по преимуществу) неоконсерватизм является фактически единственной сегодня универсалистской по притязаниям идеологией, демонстративно отвергающей всякий релятивизм» (с. 83), и именно в этом заключается его сила. По мнению автора, отечественная политико-философская традиция позволяет сформулировать жизнеспособную альтернативу неоконсервативной империи путем переосмысления евразийства. «В Евразии, — пишет Межуев, — следует увидеть не уникальное и неповторимое геокультурное сообщество, черты которого заданы географическими и этнографическими факторами, а особый путь “антииерархического” переустройства человечества — гигантский по замыслу план превращения империи в нацию-государство» (с. 85). Демократический потенциал подобного проекта, по мнению автора, обусловлен тем, что для российской империи было характерно политическое равноправие всех составлявших ее народов — тезис столь же общеизвестный, сколь и спорный.
Другие темы номера — региональное развитие России (Андрей Климов, Михаил Афанасьев, Андрей Федоров), состояние российской армии (Александр Храмчихин), национальное самоопределение народов бывшей Югославии (Сергей Романенко). Наконец, в рубрике «Культурный слой» читатель найдет мнение Виталия Куренного по поводу состоятельности попыток отечественного кинематографа противостоять Голливуду.
Номером за июль-август текущего года возобновляется издание журнала «Pro et Contra» (2005. № 1), который обрел новый дизайн и несколько изменил концепцию: главный редактор журнала Мария Липман обещает больше места отводить статьям зарубежных авторов, а также разнообразить содержание, предлагая вниманию читателя, наряду с главной темой, материалы на другие сюжеты. Темой первого номера стали «цветные революции» на постсоветском пространстве. Дмитрий Тренин и Доминик Арель, соглашаясь в том, что Украина, Грузия, Молдавия ушли от России, рассматривают два разных аспекта проблемы о направлении этого движения. Статья Тренина строится преимущественно вокруг вопроса о перспективах интеграции этих стран в евроатлантические структуры и, в частности, их шансах на вступление в Евросоюз, а также о возможности трансформации российской внешней политики под воздействием событий в соседних странах. Для работы Ареля центральной проблемой является перспектива создания на Украине единой политической нации, которая включала бы не только запад и центр, но и восток и юг страны. Андрей Рябов и Алексей Миллер оценивают реакцию Москвы на «цветные революции». По мнению Рябова, во внутренней российской политике ясно прослеживается курс на недопущение развития событий по революционному сценарию в самой России, тогда как внешнеполитическая стратегия Москвы на постсоветском пространстве остается до конца не сформулированной. Миллер предлагает для преодоления логики «игры с нулевой суммой» во взаимоотношениях с «новой Восточной Европой» сделать акцент на экономическом сотрудничестве, которое, по его мнению, обладает достаточным потенциалом для нормализации отношений. Статья Марты Брилл Олкотт посвящена анализу движущих сил и последствий «революции тюльпанов» в Киргизии, а также возможному развитию политической ситуации в остальных республиках Центральной Азии.
Два материала номера посвящены теме, которая редко оказывается предметом общественной дискуссии, — экономическому и социальному значению денежных переводов мигрантов, зарабатывающих деньги вдали от родины. Девеш Капур и Джон Макхейл анализируют это явление в глобальном контексте, тогда как Елена Тюрюканова исследует специфику денежных переводов мигрантов, работающих в России. Журнал также публикует перевод статьи Томаса Карозерса «Трезвый взгляд на демократию», впервые опубликованной в «Current History» в прошлом году.
«Полития» (2004. № 3) продолжает традиционную для журнала тему местного самоуправления, публикуя работы Дмитрия Тихонова «Политические традиции местного самоуправления в отечественной истории» и Нины Мироновой «Межмуниципальное сотрудничество в России: муниципальные ассоциации и местное самоуправление». Очередная статья Татьяны Алексеевой в рубрике «Кафедра» посвящена важнейшим бинарным категориям, структурирующим политическую теорию Нового времени: рационализму и антирационализму, различным взглядам на природу человека, а также индивидуализму и коллективизму. Юрий Красин анализирует российскую политическую реальность с точки зрения развития сферы публичной политики, формулирует основные задачи публичной политики в современной России, а также рассматривает вызовы, с которыми публичная сфера и публичная политика сталкиваются вследствие трансформации российского общества в условиях глобализации. Олег Яницкий исследует эволюцию ценностей в различных группах российского экологического движения (всего таких групп он выделяет семь) на протяжении 1992-2001 годов. Константин Труевцев предлагает свой взгляд на реформы федерального устройства России, инициированные президентом Путиным в 2004 году. По мнению автора, главной целью этих реформ является не столько построение «вертикали власти» и лучшая управляемость российской административной системы, сколько подготовка к последующей унификации постсоветского пространства путем создания федерации в составе России, Белоруссии, Украины и Казахстана. Необходимость реформ обусловлена задачей снижения структурной разнородности между федеративной Россией и ее партнерами, представляющими собой унитарные государства. Украинская революция и тенденция к федерализации Украины, как утверждает Труевцев, приведет к преобладанию «горизонтальной» интеграции над «вертикальной», то есть к возрастанию значения межрегиональных связей, особенно в приграничных областях. Соответственно, укрепление «вертикали власти» оказывается мерой, скорее препятствующей, нежели способствующей, унификации постсоветского пространства. Неудивительно, что такой своеобразный подход к проблеме федерализма вызвал оживленную дискуссию, в которой приняли участие Сергей Медведев, Леонид Поляков, Тимур Полянников и Андрей Субочев.
Симптомы кризиса в функционировании режима президента Путина (захват заложников в Беслане, провал политики в СНГ, протесты по поводу монетизации льгот, разговоры о внешней угрозе и «пятой колонне») послужили отправной точкой для статьи Льва Гудкова во втором номере «Вестника общественного мнения» за 2005 год. По мнению автора, нынешний кризис вызван «не политикой реформ и трансформаций, а […] трудностями, связанными с обеспечением функционирования режима данного типа, его продолжением, […] самой природой данного режима». Он ведет к усилению феномена негативной мобилизации — консолидации общества не во имя позитивных целей, а из страха перед врагом, внешним или внутренним. Последствия негативной мобилизации — это, с одной стороны, распространение нигилизма и цинизма, недоверия к возможности ценностно-ориентированного политического поведения, а с другой стороны — распространение компенсирующего представления о лидере, спасителе, вожде. Недовольство существующим положением, которое неизбежно накапливается в условиях неэффективно работающего государственного механизма, не артикулируется в политической практике, а принимает форму ожидания коллапса в неопределенном будущем — таким образом, воспроизводятся «социальные мечтания эпохи застоя».
Статья Юрия Левады «Двадцать лет спустя: перестройка в общественном мнении и общественной жизни» посвящена анализу отражения результатов горбачевских реформ в общественном мнении и их объективным последствиям для страны. Интересно, что общественное мнение в современной России по-разному оценивает перестройку в целом и ее конкретные результаты: если в общем преобразования конца 1980-х оцениваются негативно, то конкретные их плоды (свобода слова, выезда за рубеж, сближение с Западом и тому подобное), как правило, получают позитивную оценку. Кроме того, читатель найдет в номере статью Валерия Хмелько о факторах, определявших симпатии избирателей к двум главным претендентам на пост президента Украины на прошлогодних выборах, перевод работы Ричарда Роуза, Нейла Манро и Уильяма Мишлера о природе политического равновесия в России, а также интервью Бориса Докторова с Борисом Фирсовым.
В третьем номере журнала Юрий Левада вновь обращается к теме социального протеста против монетизации льгот (см. обзор журналов в «НЗ» № 40-41). На этот раз автор систематически рассматривает причины и движущие силы массовых протестов, их масштабы, мнение россиян об ответственности за происходящее, позиции политической элиты, ожидания и лозунги протестующих. Одно из важнейших последствий этих событий, согласно Леваде, состоит «в том, что обществу задан определенный и, скорее всего, значимый на перспективу, образец массовых действий», хотя едва ли следует ожидать в будущем буквального повторения событий весны нынешнего года.
Одной из центральных тем номера стала социология экономической жизни: Марина Красильникова и Наталья Бондаренко представляют результаты исследования мнения работодателей о состоянии рабочей силы и профессиональном образовании, а также запросов работодателей к качеству профессиональной подготовки работников. Другой научный проект, с которым журнал знакомит читателя, — исследование Ростиславом Капелюшниковым и Натальей Деминой основных особенностей перераспределения собственности в российской экономике в период после завершения приватизации.
Наконец, Ольга Грязнова на материалах исследований «Левада-центра» об отношении россиян к террористической угрозе делает далеко идущие выводы о характере политической культуры в России. Согласно ее выводам, «российское население склонно воспроизводить оценки и поведение, присущие членам тоталитарных обществ», о чем свидетельствуют «наличие подданнического типа политической культуры у большей части и ретритизм трети населения». Интуитивно, что греха таить, хочется согласиться с этим заключением и в очередной раз констатировать авторитарный характер «менталитета» наших соотечественников. Стремление к научной объективности, однако, заставляет занять иную, в данном случае более оптимистическую позицию и потребовать как минимум постановки вопроса о природе возможной связи между реакцией конкретного общества на терроризм и относительной вероятностью установления в нем авторитарного или же, напротив, демократического режима. В противном случае мы обречены на бесконечные попытки найти признаки, по которым можно было бы определить «генетическую склонность» тех или иных народов к тому или иному политическому устройству, а по этому пути можно, как известно, зайти очень далеко.