(Заметки о культурных контекстах пьянства)
Опубликовано в журнале Неприкосновенный запас, номер 5, 2005
Ольга Васильевна Чепурная (р. 1974) — культуролог, сотрудник Европейского университета в Санкт-Петербурге.
Лариса Леонидовна Шпаковская (р. 1975) — социолог, сотрудник Европейского университета в Санкт-Петербурге.
Ольга Чепурная, Лариса Шпаковская
Алкоголь и секс: выпил, упал, очнулся?
(Заметки о культурных контекстах пьянства)[1]
Введение
Сегодня, когда говорят об алкоголе, обычно упоминают пьянство и алкоголизм как значимые проблемы современного российского общества. При этом дискурс об употреблении алкоголя оказывается крайне медикализированным. Алкоголизм рассматривается как болезнь, а эпизодические случаи пития алкоголя видятся опасными с точки зрения формирования физиологической и психологической зависимостей. Этот взгляд не позволяет понять, почему люди склонны к употреблению алкоголя, почему некоторые начинают злоупотреблять им. Наркологи обращают внимание на то, что употребление алкоголя принимает разные формы в зависимости от пола, возраста и социального статуса. Попытки объяснить эти отличия приводят к описанию разницы в социальных условиях жизни[2]. Основное внимание социологов сконцентрировано на случаях злоупотребления алкоголем, ситуациях, когда потребление алкоголя становится бесконтрольным и выходит за пределы нормы[3]. Мы же хотим обратиться к малоизученной сфере позитивного восприятия алкоголя, его роли в повседневной жизни; к культурным механизмам, формирующим и поддерживающим представление о норме. В статье мы анализируем обыденные и социально приемлемые формы пития алкоголя, которые не считаются «опасными» или осуждаемыми. Предлагаемый нами подход позволяет описать и объяснить культурные практики потребления алкоголя. Изучая обычное и социально приемлемое, мы сможем понять те культурные и социальные механизмы, которые регулируют их существование и границы. Такое знание также может способствовать пониманию того, как и почему осуществляется выход за рамки социально приемлемого поведения.
Во многих культурах мы находим позитивную оценку роли алкоголя в различных контекстах — семейные праздники, дружеское общение, любовные/сексуальные отношения[4]. Употребление алкоголя имеет различные смыслы для участников социального действия. Набор этих смыслов довольно широк: от предмета статусного потребления, способа организации досуга до метода снятия стресса, преодоления комплексов и внутренних запретов. В статье мы остановимся только на тех повседневных смыслах потребления алкоголя в современном российском обществе, которые связаны с представлением о катализирующей роли алкоголя в процессе сексуального общения.
Исследования западных социологов показали, что в повседневной жизни люди склонны приписывать алкоголю способность увеличивать их сексуальную активность и привлекательность. Проведенное в Финляндии исследование употребления алкоголя на дискотеках показало, что мужчины пьют для преодоления застенчивости во время знакомства с девушками[5]. Опрос финских студентов выявил позитивную роль алкоголя в расслаблении и завязывании сексуальных знакомств. Причем мужчины говорят о том, что алкоголь увеличивает их социальную и сексуальную целеустремленность. Для женщин употребление алкоголя создает контекст более либеральных сексуальных ценностей и норм[6]. Норвежские коллеги выявили растормаживающее влияние алкоголя в общении между людьми. Шведские исследования показали: женщины считают, что, выпив, окружающие и они сами становятся более сексуально привлекательными, алкоголь будит у всех участников выпивки желание и инициативность. Противоположные данные приводятся в североамериканских исследованиях[7].
Теоретические рамки
Мы исходим из того, что употребление алкоголя является социально сконструированным. В повседневной жизни люди постоянно воспроизводят существующие правила пития, изменяют их, переопределяют и обращаются к уже существующим смыслам и значениям этого процесса. Можно выделить типические ситуации, в которых происходит употребление алкоголя при сексуальном общении, их структурные компоненты (участники, место действия, порядок действия), а также смысл, который приписывается участниками происходящим событиям.
Для нас также оказывается важным, что представления об употреблении алкоголя, так же как и о сексуальном поведении, являются морально окрашенными, то есть являются предметом выбора и оценки отдельных индивидов (хорошо/плохо, правильно/неправильно, достойно/недостойно, вредно/полезно). Мораль, как социальный феномен, влияющий на повседневность индивидов, в исследовании Йорга Бергманна и Томаса Лукмана разделяется на два вида: высокую и повседневную. Первая кодифицирована, жестко определена в непротиворечивых нормах, распространяется на всех. Вторая подвижна, она зависит от конкретного контекста, каждый раз переопределяется в процессе повседневных взаимодействий[8]. Она дает возможность оценки происходящего в категориях истинного/ложного (хорошего/плохого), оценка в рамках этой морали выносится не действию как таковому, а действующему субъекту. В рамках повседневной морали дается возможность выбора способа действия и в зависимости от этого выбора оценивается сам субъект. Высокая мораль содержит предписания относительно того, кому (возраст, пол), в каких ситуациях, какие алкогольные напитки можно пить. Эти предписания кодифицированы законодательством, содержатся в медицинском дискурсе. Так, медицинские предписания запрещают употребление алкоголя детям, беременным женщинам, законодательство запрещает употребление алкоголя на рабочем месте, водителям автотранспорта и так далее. Также существуют медицинские и законодательные ограничения в отношении сексуального поведения. Нашей задачей было раскрыть не нормы высокой морали, а то, как определяются повседневные моральные правила относительно употребления алкоголя и сексуального общения в различных ситуациях. По мнению социологов эмоций, повседневная мораль влияет на эмоции, испытываемые индивидом в процессе и после совершения им определенных действий. Арли Хохшильд и Пол Экман разработали концепцию правил чувств и правил демонстрирования эмоций, которые зависят от культурного контекста и конкретной повседневной ситуации[9].
В анализируемых нами материалах мы находим не только попытки оценивания индивидов и их действий в состоянии алкогольного опьянения, но и описание эмоций, которые сопутствовали или могли бы/должны были бы сопровождать эти действия. Интересующие нас ситуации взаимодействия отнюдь не исчерпывают все возможные способы и формы сексуального общения. Мы рассматриваем только те из них, в которых происходит употребление алкоголя. При этом мы предполагаем, что употребление алкоголя придает взаимодействию определенную специфику. Кроме того, некоторые ситуации сексуального общения описаны респондентами как совершенно невозможные вне контекста употребления алкоголя. Под ситуациями сексуального общения мы подразумеваем довольно широкий спектр социальных взаимодействий, имеющих для их участников смысл любовного, эротического или брачного общения. Такие ситуации могут как включать непосредственно половой акт и предшествующие ему действия, так и состоять из различных ласк, форм ухаживания, флирта. Их участники могут испытывать взаимные чувства или не испытывать таковых. Кроме того, в рамках этих ситуаций может происходить сексуальное насилие и другие негативно оцениваемые действия.
Рассказы об употреблении алкоголя при сексуальном взаимодействии проблематизируются в связи с тем, что содержат потенциальный конфликт, часто не осознаваемый рассказчиками. По нашему мнению, суть этого конфликта заключается в противоречии правил сексуального общения и совместного употребления алкогольных напитков. Данный конфликт оказывается скрытым и неосознаваемым, так как на общекультурном уровне алкоголю приписывается роль средства, способствующего налаживанию коммуникации. Предполагается, что алкоголь способствует установлению понимания и эмоционального контакта между людьми. Такая трактовка алкоголя, в частности, производится и поддерживается рекламой, кинематографом, телевидением. Так, в рекламе пива мы видим друзей, которым удается сохранить свои дружеские чувства на протяжении многих лет благодаря совместному употреблению этого напитка.
Употребление алкоголя обычно является коллективной практикой. Оно маркирует праздники, способствуя созданию специфической праздничной атмосферы. Кроме того, употребление алкоголя ритуализировано. Всегда существуют негласные правила: кому, какие напитки, в какой последовательности и как нужно пить, что при этом произносить или делать. Алкоголь в обыденном сознании также связывается с эйфорическим, веселящим, растормаживающим эффектом. Все это позволяет рассматривать алкоголь в качестве средства, делающего общение между полами более легким.
Потенциальная конфликтность ситуации сексуального общения и употребления алкоголя связана с тем, что на уровне повседневной морали алкоголь рассматривается как средство не только веселящее и растормаживающее, но и способствующее потере контроля над собственным поведением. С пьяного человека как бы снимается необходимость совершать моральный выбор, принимать ответственность за совершаемые им поступки. Согласно проведенным исследованиям, сексуальное общение под воздействием алкоголя люди чаще всего склонны объяснять ситуационными факторами.
Вместе с тем, поведение современного человека в сексуальной, брачной и любовной сферах становится все более и более рационализированным. Эта рационализация маркируется и управляется моральными нормами, а не индивидуальным интересом и потребностью[10]. Индивидуализация и все возрастающее значение профессиональной карьеры влияют на интимную сферу жизни человека, которой он/а стремится рационально управлять[11]. Рационализация связана с осуществлением осознанных выборов сексуальных или брачных партнеров, стратегий их поиска, выбором средств контрацепции, планированием рождения и числа детей и тому подобным. В рамках данной статьи мы не беремся оценивать, насколько современное сексуальное поведение в России становится рациональным, каковы границы этой рационализации, но все же мы можем говорить о существовании этой тенденции. Употребление алкогольных напитков может быть рассмотрено как средство, позволяющее на время забыть о необходимости рационализации собственного поведения и совершения моральных выборов.
В рассказах респондентов истории употребления алкоголя в ситуациях сексуального общения выглядят как события, которые происходили с ними помимо воли или без участия рассказчиков. В отличие от исследования шведских социологов, выявивших тот факт, что мужчины гораздо больше склонны описывать ситуации сексуального общения под воздействием алкоголя как не зависевшие от них, при анализе данных, собранных в России, оказалось, что и женщины аналогичным образом описывают происходившие с ними события. В своих описаниях сексуальных контактов под воздействием алкоголя и мужчины и женщины используют такие обороты, как «само закрутилось», «как-то так получилось», «не знаю, что на меня нашло» и другие. Эти фразы особенно часто возникают, когда респонденты рассказывают о ситуациях сексуального дебюта, измены, насилия или случайном сексуальном контакте, не имевшем продолжения. Именно в этих ситуациях оказывается важно подчеркнуть то, что сексуальное взаимодействие произошло случайно и рассказчики не несут ответственности за произошедшее.
Мы выделили несколько типичных ситуаций сексуального общения, которые связаны с употреблением алкоголя. Каждая из них характеризуется специфическим местом действия, последовательностью действий, моральной оценкой, выносимой происходящему участниками.
Сексуальный дебют
Типичной ситуацией сексуального общения, которая часто оказывается связанной с употреблением алкоголя, является первый сексуальный опыт. Сексуальная инициация обычно происходит в подростковом или юношеском возрасте. В проанализированных нами интервью мы выделили рассказы, в которых общей смысловой рамкой приобретения первого сексуального опыта являлось проведение свободного времени в компании приятелей. Общение в компании сопровождалось распитием спиртных напитков, пением песен под гитару, посещением дискотек. Употребление алкоголя здесь не просто способствует установлению эмоционального контакта, оно оказывается широким смысловым контекстом, который определяет молодежное общение. Оно является практикой, маркирующей «взрослость» и те формы поведения, которые с ней связаны. Нередко в рассказах респондентов начало употребления алкоголя и сексуальной жизни совпадают во времени. Алкоголь становится средством, снимающим запреты, действовавшие в повседневной, контролируемой старшими, жизни. Местом действия ситуации сексуального дебюта в молодежной компании часто оказывается дача или деревня, где молодые люди отдыхают во время летних каникул. Этот контекст предполагает возможность свободы действий. Участники дачных компаний меньше, чем в городе, ограничены контролем старших, так как имеют возможность свободно собираться на природе, посещать сельскую дискотеку. Они чувствуют себя независимыми и раскованными. Они жаждут новых опытов и ощущений.
«Я оказался на даче у одноклассника, с приятелями […] Там же были какие-то девушки, ну, вместе гуляли там… Одна была постарше меня, ну, как-то… Вечером выпили, все разбрелись куда-то. А я, значит, пошел ее проводить, ну, поцеловались, обнялись… В общем, первый раз я на природе, так сказать… Очень впечатлило! (смеется). Потом еще несколько раз повстречались, но после лета я не видел ее почему-то…» (31 год)
Другое место действия — молодежная вечеринка, организованная по случаю какого-нибудь праздника, например Нового года или дня рождения. Молодые люди оказываются в квартире одного из друзей без контроля родителей. Примечательно, что первый сексуальный опыт, связанный с общением в компании, сопровождаемый распитием алкоголя, не приводит к продолжительным отношениям. Отношения прекращаются после возвращения с дачного отдыха или даже просто после окончания праздника. Оценивая свой опыт, респонденты говорят о нем как случайном, а события определяются как произошедшие под воздействием порыва или просто как спровоцированные большим количеством выпитого алкоголя («…я обычно хорошо всегда пила, но тут как-то вообще не выдержала дозу»). Моральные оценки сексуального дебюта, связанного с употреблением алкоголя, гендерно окрашены. Рассказ об употреблении алкоголя оказывается для женщин способом объяснения того, почему им пришлось отойти от идеальной модели сексуального дебюта. Одна из респонденток, рассказывая о своем первом сексуальном контакте и оценивая его как идеальный и правильный, то есть полученный в интимной обстановке с «любимым человеком», по обоюдному согласию и после определенного периода дружбы и ухаживания, подчеркивает эту правильность, сравнивая свой опыт со случаем подруги, «потерявшей девственность» со случайным человеком. Мужчины же рассматривают алкоголь в этой ситуации скорее как своего помощника, средство, которое позволило им преодолеть психологический барьер, получить новый опыт. Для них оказывается более важен сам факт произошедшего, нежели нормальность и правильность происходящего.
Знакомство/ начало сексуальных отношений
Наименее проблематичны рассказы о знакомстве, флирте, завязывании отношений, которые происходили в ситуации распития алкоголя, но не были травматичны (то есть не повлекли неприятных последствий, не были связаны с насилием). Ситуация знакомства развивается при наличии обоюдного влечения, происходит в кругу друзей, распивающих совместно алкоголь. Именно контекст коллективного общения позволяет безболезненно завязать знакомство, а алкоголь — преодолеть стеснение, скованность и перейти к эротическому общению. В следующем отрывке молодой человек говорит о том, как он познакомился со своей сегодняшней постоянной партнершей. В гостях у друзей, собравшихся для того, чтобы выпить водки, он встречает незнакомую привлекательную девушку:
«Потом мы еще немножко выпили, я ее обнял, она не отстранялась. Ну, и вообще так потихоньку закрутилось. Я думал, что уже все в порядке на тот момент». (23 года)
Алкоголь становится частью игры, флирта. Такое понимание роли алкоголя в сексуальном общении происходит тогда, когда отношения развиваются по традиционному сценарию, предполагающему ухаживание мужчины за женщиной и секс после некоторого периода ритуализированного общения. В этом случае алкоголь используется как завершающий этап соблазнения. Обычно участники эротической игры пьют алкоголь наедине. Романтический ужин с бутылкой вина или просто совместная выпивка заканчиваются сексуальным сближением.
Рассказы об употреблении алкоголя в ситуации завязывания сексуальных отношений имеют положительную оценку и не содержат раскаяния или угрызений совести. Алкоголь здесь либо инициирует социально одобряемые отношения ухаживания, флирта, или способствует возникновению сексуального общения. Позитивная оценка алкоголя в данном случае связана с упоминаемой выше ролью алкоголя как средства, помогающего преодолеть стеснение, снимающего ограничения. В этих ситуациях партнеры испытывают взаимный интерес, отношения не заканчиваются после первого опыта и не вызывают ни сожалений, ни неприятных эмоций.
«Если бы не алкоголь, мы не были бы сейчас вместе с моим Алешкой. После вечеринки на работе мне стало плохо, и Лешка вывел меня погулять на свежий воздух. Гуляли полночи и как-то случайно пришли к нему домой. С тех пор не расстаемся ни на день. Тогда секс длился полтора дня с перерывом на вздремнуть. С учетом того, что до этого мы были просто знакомыми и мыслей не было о каких-то отношениях, то алкоголь нам очень даже поспособствовал. […] Это мне сейчас легко говорить, а вот если бы на следующее утро мы просто разбежались, подумав: “что только не случится по пьяни”, я тогда, наверное, вообще бы пить бросила»[12].
Случайные отношения
Другой типической ситуацией употребления алкоголя в сексуальном общении является ситуация, в которой происходит случайный сексуальный контакт. Ему не предшествуют такие культурно принятые формы сексуального общения, как флирт или ухаживание, и он не приводит к продолжению сексуального общения в дальнейшем. Типичным ситуационным контекстом является употребление алкоголя, связанное с празднованием, дружеским общением, посещением клубов, дискотек и другими формами досуга. Употребление алкоголя способствует более тесному общению, снятию запретов, пробуждению желаний. Принятые ритуализированные формы сексуального взаимодействия (ухаживание, флирт и их правила) нарушаются, что препятствует продолжению отношений после случайного сексуального контакта. Молодая женщина рассказывает о такой случайной встрече:
«…один раз было тоже по пьянке, чудовищной совершенно, никто это не планировал. Мы отмечали диплом… И я помню, что что-то мне было грустно, я пошла наверх к Ч., и он меня напоил какой-то штукой. И после этого я потерялась, я после этого не знала, что происходит, вплоть до утра. А утром, да, я нашла записку о том, что: “Зина, спасибо за все, мне понравилось. Костя” (смеется)». (30 лет)
Понимание ситуации как случайной связи, возникшей вследствие неумеренного употребления алкоголя, позволяет респондентке уйти от моральной оценки события и воспринять произошедшее как смешной случай. Однако иногда события, происходившие в состоянии алкогольного опьянения, впоследствии оцениваются негативно. Мужчины и женщины в своих рассказах о сексе в состоянии алкогольного опьянения склонны снимать ответственность не только с себя, но и с партнера. Идея о том, что под воздействием алкоголя в человеке просыпается сексуальное влечение и снижается контроль над поведением, повторяется во многих интервью. Даже если такие рассказы завершаются высказыванием сожалений о произошедшем, редко говорится о собственной ответственности или ответственности партнера. Здесь мы наблюдаем, как одна моральная норма — человек в состоянии алкогольного опьянения не несет ответственности за свои действия — снижает значение другого правила, согласно которому безответственность в сексуальном поведении осуждается и должна приводить к раскаянию, сожалению и другим негативным эмоциям.
Насилие
Особенно явно это противоречие норм поведения для пьяного и трезвого человека проявляется в описаниях ситуаций, связанных с сексуальным насилием. Употребление алкоголя отменяет правила поведения, принятые в обычной жизни, связанные с поддержанием взаимного уважения и сексуальной нейтральности. Обычно о сексуальном насилии рассказывают его жертвы — молодые женщины. Типичным примером сексуального насилия, связанного с распитием алкоголя, может являться рассказ молодой женщины о попытке изнасилования, которому она подверглась во время отдыха на Черноморском побережье. Участниками ситуации была сама респондентка и два молодых мужчины, отдыхавших там же. Она познакомилась с ними незадолго до произошедших событий. Молодые люди проводили время на набережной, выпивая и общаясь в прибрежных барах.
«И так как-то сложилось, что взаимный интерес появился между мной и К. Интрига заключалась в том, что пили мы на деньги его друга М. (К. вообще, по-моему, за его счет отдыхал), и тот тоже активно за мной ухаживал. Тип он был не сильно приятный, да еще и напился […] И вот идем мы по какой-то темной улице, буквально обнимаемся с К., но в какой-то момент он остановился прикурить, и его приятель на меня накинулся, прижал к заборчику, полез под юбку и почти уже штаны начал расстегивать. Я, конечно, в крик, отталкиваю его, а он применяет силу… В общем, я протрезвела моментально, все лицо ему расцарапала. Ну, он в долгу не остался — я таких словесных оскорблений ни до, ни после в своей жизни не выслушивала, ну, и получила довольно сильную затрещину. Зуб передний треснул (хорошо, что не выбил хоть), да еще и глаз мне подбил…» (31 год)
Реконструкция культурной парадигмы ситуации насилия была проведена Еленой Здравомысловой в анализе сходного случая. Насилие предстает «экстремальным средством контроля и наказания женщины, отказавшейся следовать “мужским” правилам»[13]. Выбранный нами пример подтверждает этот вывод. В данном случае насилие провоцируется тем, что женщина не признает права мужчины, который оплачивал вечеринку, на обладание ею. Для нас здесь оказывается важным понимание того, какую роль играет алкоголь в ситуации сексуального насилия. В большинстве рассказов о насилии упоминается факт употребления алкоголя всеми участниками ситуации. Алкоголь здесь, с одной стороны, является необходимым условием праздника или вечеринки, с другой — его потребление актуализирует отношения власти внутри данной ситуации, он становится угощением, подарком женщине, опосредованной формой покупки сексуального удовлетворения. Вместе с тем, употребление алкоголя способствует снятию запретов на применение насилия в отношении женщины. К сожалению, мы не располагаем ни одним рассказом о насилии, поведанным мужчиной — субъектом насилия. Поэтому мы не можем реконструировать способы моральной оценки происходящего, выносимые противоположной стороной данной ситуации. Мы можем только предположить, что алкоголь здесь может восприниматься как средство, которое способствует потере контроля над собой и снимает часть ответственности с субъекта насилия. Женщины — жертвы насилия полагают, что алкоголь помешал им адекватно оценить ситуацию как потенциально опасную. Кроме того, женщины часто воспринимают свое опьянение как фактор, спровоцировавший агрессию. Идея того, что алкоголь мешал пониманию ситуации, способствовал слишком свободному поведению, часто мешает жертвам насилия негативно оценить действия насильника. Они склонны часть моральной ответственности переносить на себя, упрекая себя за невнимательность или слишком фривольное поведение.
Измена
Алкоголь зачастую позволяет забыть, простить, оправдать ситуации измены и адюльтера. В следующем отрывке респондентка рассказывает об измене своего друга с одной из ее подруг. Ответственность за произошедшее возлагается на подругу, которая «не пьет». В то время как друг (Паша) прощен, так как изменяет, будучи пьяным.
«Я знаю, что она это все делала в совершенно нормальном сознании. И она мне сама сказала, что она его уже уволокла в комнату, она уже знала, что это тот самый Паша, с которым я встречалась. […] А Паша, я знаю, что он, короче, когда он был пьян, с ним вообще можно было че угодно делать, игрушки из него лепить. То есть я его для себя простила. Мы с ним даже после этого встречались». (30лет)
Ситуациям измен часто предшествует совместное распитие алкоголя в кругу друзей или на вечеринке. Именно это обеспечивает взаимное сближение и отказ от норм ответственного поведения, моральных правил, предполагающих осуждение адюльтера. В интервью практически все респонденты осуждают взаимную неверность партнеров. Однако при этом те же самые респонденты вспоминают ситуации измен, которые происходили с ними при употреблении алкоголя, не вынося моральной оценки своему поведению. Таким образом, в ситуациях распития алкоголя переопределяются правила высокой морали, постулирующие моногамию. Такое переопределение правил можно обнаружить в интервью как с мужчинами, так и с женщинами.
Сексуальный эксперимент
Следующую выделенную нами ситуацию мы назвали «сексуальный эксперимент». Она отличается, по нашему мнению, от ситуации случайных отношений, так как степень знакомства партнеров в данном случае не имеет значения, так же как и не важно, где и как происходило распитие алкоголя. Рассказ об этой ситуации выделяет акцентирование того факта, что употребление алкоголя позволяет получить новые сексуальные ощущения. Употребление алкоголя становится основным ситуативным контекстом. Под его воздействием люди склонны совершать нетипичные действия, экспериментировать в сексуальной сфере, пытаться достичь новых ощущений. Рассказ об этих ситуациях отличает сосредоточенность на собственных ощущениях. Данная ситуация может быть резюмирована словами одного из участников интернет-форума — «сексуальный экстрим».
«Самое, что мне запомнилось, — это мы с моим парнем купили бутылочку вина, я приготовила салатиков. Часов в десять вечера мы только сели за стол, выпили, закусили, ну и дело к постели пошло, а бутылочку с собой прихватили. До 4 утра мы не смыкали глаз (бутылочка оказалась пустой). Приятных ощущений хватило надолго. Не думала, что после полбутылки вина для меня одной столько новых ощущений!»[14]
В тех случаях, когда получение новых ощущений связано с неприятными последствиями, описание ситуации проблематизируется. Именно тогда осознается отход от норм сексуального поведения и возникает раскаяние в совершенных поступках. Например, в этих ситуациях происходит отказ от обычных способов контрацепции и возникают связанные с этим опасения нежелательной беременности и венерических заболеваний. Также возникает раскаяние за секс, не принесший удовольствия. Такие ситуации могут оцениваться отрицательно из-за невозможности достигнуть оргазма в результате чрезмерного употребления алкоголя. Потенциальный конфликт, заложенный в такой ситуации, связан с тем, что ответственность за последствия действий все же возлагается на действующих индивидов, даже если они совершают выбор в ситуации алкогольного опьянения.
Заключение
Итак, в ситуациях употребления алкоголя в баре, на дискотеке, в дружеской компании, на корпоративной вечеринке зачастую происходят различные типы сексуального взаимодействия: знакомство, флирт, первый сексуальный контакт. В случае если оба партнера находятся в поиске новых переживаний, такие взаимодействия вообще не выходят за рамки нормы. Проблематизация может возникнуть, если один из партнеров в процессе такого взаимодействия совершает морально оцениваемые действия: например, теряет девственность, изменяет постоянному партнеру, подвергается насилию (или осуществляет его), а также если возникает опасность заражения инфекцией, передающейся половым путем, или беременности. Негативные эмоции, которые могли бы/должны были бы сопровождать секс в таких обстоятельствах, в случае совместного употребления алкоголя зачастую нивелируются. Участники взаимодействия склонны переносить ответственность за произошедшее на внешние обстоятельства. Без алкоголя они бы не решились на совершенные действия или испытали бы такие негативные эмоции, как стыд, раскаяние, чувство вины, и вели бы себя в соответствии с этими эмоциями.
В состоянии алкогольного опьянения и отсутствие взаимности в чувствах предполагаемого партнера, и измену можно свести к шутке, можно сослаться на беспамятство и тому подобное. В целом, можно говорить о существовании двух способов морального оценивания поведения человека: применяемый для оценки поведения пьяного человека и применяемый для оценки поведения трезвого. Первый связан с общим представлением об алкоголе как средстве снятия моральных ограничений и запретов. С пьяного снимается моральная ответственность за совершенные им действия. Второй способ моральной оценки предполагает ответственность за совершенные поступки и рациональный выбор. Сталкиваясь, эти два способа представления о поведении человека зачастую приводят к моральным конфликтам.
В ходе анализа оказалось, что во многих ситуациях моральное оценивание своих действий различно для мужчин и женщин. Похоже, что нормы высокой морали на ситуационном уровне более адаптированы для оценки поведения женщин, в то время как для мужчин существует определенный разрыв между высокой и повседневной моралью. Так как мужчины меньше подвержены воздействию моральных норм, им легче, чем женщинам, освободиться (например, при помощи алкоголя) от необходимости рационализации своей интимной жизни.
Анализ интервью показал, что у людей, которые упоминают о совмещении употребления алкоголя и секса, их сексуальная жизнь представлена как более активная и разнообразная, чем у людей, которые в своих рассказах не упоминают о случаях пития алкоголя в ситуации сексуального общения. Алкоголь упрощает завязывание отношений, ухаживание, которое может привести как к кратковременным, так и к долгим интимным отношениям. Но, как оказалось, алкоголь снимает моральный конфликт лишь в тех ситуациях, которые и в других обстоятельствах не были бы негативно расценены, так как поисковая моногамия, сексуальные эксперименты при условии согласия партнеров не подвергаются осуждению в обыденных моральных нормах. Те же ситуации, которые подвергаются моральной оценке и носят явный негативный характер (насилие, измена, неприятные сексуальные переживания), происходят преимущественно в ситуациях распития алкоголя и влекут за собой моральные конфликты.
[1] Для написания статьи мы использовали несколько типов источников. Во-первых, шесть лейтмотивных интервью с тремя мужчинами и тремя женщинами в возрасте от 20 до 40 лет. В качестве информантов были выбраны люди, которые считали себя не злоупотребляющими алкоголем, то есть полагали себя «нормально пьющими» или «мало пьющими». В интервью задавались вопросы о практиках потребления алкоголя и о сексуальном поведении респондентов. Во-вторых, источником информации являлись тексты сообщений интернет-форумов, посвященных потреблению алкоголя и обсуждению проблем, связанных с употреблением алкоголя при сексуальном общении. Результаты анализа этих данных были верифицированы на основе материалов, собранных в рамках проекта «Сексуальные и репродуктивные практики в России: свобода и ответственность (Санкт-Петербург, начало 21 века)», который осуществлялся в рамках Гендерной программы факультета политических наук и социологии ЕУСПб в 2005 году, при финансовой поддержке: Гендерная программа ФПНиС ЕУСПб — Фонд Форда. Полученные данные позволили нам рассуждать только о гетеросексуальных практиках совмещения алкоголя и секса. Также использовались материалы исследований алкоголизма в России, проводившихся в ЕУСПб при финансовой поддержке Carnegie Corporation of New York, Grant № B7819.
[2] Гавенко В.Л., Коржакова Г.А., Кожина А.М., Коростий В.И., Демина О.О. Наркология: Учебное пособие. Ростов-на-Дону: Феникс, 2003; Пелипас В.Е., Мирошниченко Л.Д. Алкогольная политика в России: история вопроса // Вопросы наркологии. 2002. № 6. С. 37-43; Егоров А.Ю. Рано начинающийся алкоголизм: современное состояние проблемы // Вопросы наркологии. 2002. № 2. С. 20-28.
[3] Zdravomyslova E., Chikadze E. Scripts of Men’s Heavy Drinking // Idatutkimus. 2000. Vol. 2. P. 35-52; Заиграев Г.Г. Пьянство в России как реальная угроза национальной безопасности // Социологические исследования. 2001. №11. С. 69-76; Дмитриев В.К. Критические исследования о потреблении алкоголя в России. М.: Русскаяпанорама, 2001.
[4] Heath D. Drinking and pleasure across cultures // Peele S., Grant M. (Еds.). AlcoholandPleasure: A Health Perspective. Philadelphia: Brunner/Mazel, 1999. P. 61-72
[5] Kruse L. Teenage drinking and sociability // Urban Live. 1975. Vol. 4 (1). P. 55—78.
[6] Haavio-Mannnila E., Kontula O., Weinberg M.S., Sprecher S. Sex, alcohol and gender: A study of Finnish university students // Nordisk Sexologi. 1990. Vol. 8. P. 268—281.
[7] Ferris J. Courtship, drinking and control: A qualitative analysis of women’s and men’s experiences // Contemporary Drug Problems. 1997. Vol. 24 (4). P. 667-702.
[8] Bergmann J., Luckmann T. Moral und Kommunikation // Bergmann J., Luckmann T. (Hrsg.). Die kommunikative Konstruktion von Moral. Band 1. Structur und Dynamik der Formen moralischer Kommunikation / Opladen: Westdeutсher Verlag, 1999. S. 13-39.
[9] Hochschild A. Emotion Work, Feeling Rules and Social Structure // American Journal of Sociology. 1979. Vol. 85. № 3. P. 551-575; Ekman P. Emotion in the human face. Cambridge University Press, 1982.
[10] Гидденс Э. Трансформация интимности. Сексуальность, любовь и эротизм в современных обществах. СПб.: Питер, 2004.
[11] Beck U., Beck-Gernsheim E. The normal chaos of love. Cambridge, UK; Cambridge, USA: Polity Press, 1995.
[12]http://stella.lector.ru/forum/viewtopic.php?t=1266&highlight=&sid=822f2340994caeeeae1949df71b42a53.
[13] Здравомыслова Е., Темкина А. Российская трансформация и сексуальная жизнь // В поисках сексуальности: Сборник статей / Под ред. Е. Здравомысловой и А. Темкиной. СПб.: Дмитрий Буланин, 2002. С. 17. См. также: Здравомыслова Е. Сексуальное насилие: реконструкция женского опыта // Там же. С. 316-337.