Опубликовано в журнале Неприкосновенный запас, номер 4, 2005
Согласно известной вам, уважаемый читатель, англосаксонской максиме, в молодости надо быть социалистом, а взрослея, следует приходить к либерализму. У нас иначе. В нашем случае расставание с социализмом и переход к свободным рыночным отношениям оказались поворотом в биографии всего общества. Потому «молодость страны» с ее социалистическими идеалами олицетворяют люди пожилые, а «взрослые» либерально-индивидуалистические идеи владеют молодежью. Соответственно, у нас молодые люди ставят благополучие человека в зависимость «от него самого» (60%), а старшее поколение — «от того, насколько справедливо устроено общество» (67%). И на вопрос: «Что важнее — интересы государства, страны в целом или интересы каждого отдельного человека?» — старшие чаще отвечают: «интересы государства», а молодые — «интересы человека». Если обострить формулировку и спросить про «личные интересы, интересы семьи», то их поставят выше государственных почти 80% молодых людей. (Здесь и далее — данные опросов Левада-центра, проведенных в 2004-2005 годы.)
Патерналистски-социалистическая модель отношений государства с его жителями, как кажется, уходит. Существовавший (пусть лишь в рамках идеологии) социальный договор этих двух агентов подорван ими самими. Со стороны государственной состоялось массовое «сбрасывание социалки», отказ от своих обязательств перед населением (монетизация льгот — наиболее свежий пример).
Урок был дан в основном старшим, но ответили младшие. Они поняли мудрость «не верь, не бойся, не проси», родившуюся давно и там, где госсоциализм выступал в своем самом концентрированном виде. И вослед изначальным носителям этой мудрости предпочитают не работать на государство, избегать любых договоров с ним.
Ну а как надо было бы, читатель, строить у нас отношения государства и человека? Так, как в странах с развитой демократией? Похоже, что будет как-то иначе. Судить об этом можно по тому, как видят граждане России отношения между родителями и подростками. (Идея, что Россия — это страна-подросток, высказывалась не раз, то с умилением, то с огорчением. Если эти догадки о российском пуэрилизме имеют под собой почву, то я вижу основания и для проекции пары родитель/подросток на пару государство/обыватель.)
Итак, на что имеют и на что не имеют права старшие в отношении тех, кто их младше и находится в их власти? Вот ответы не реальных родителей, а тех, кто еще не вошел в эту возрастную роль (18-24 года), и тех, кто давно вышел из нее (55 и более лет). Они представляют не практику, а норму. Они знают, «как надо».
Можно ли «физически наказывать»? В этом вопросе (а я его перетолкую как вопрос, можно ли нас пороть) во всех поколениях преобладает ответ «скорее нет». Но согласных с поркой — 35% в молодом и 40% в старшем поколении. Треть страны готова наказывать, значит — готова сама спустить штаны перед «властным отцом».
А можно ли ограничивать общение подростка с приятелями? Не меньше 42% «молодых» за это право социальной цензуры, а среди старшего поколения все 60%. (Напомню, что за цензуру на ТВ и в прессе еще два года назад высказалось большинство молодых людей.) Что ж, читатель, выходит, нам век свободы не видать?
Нет, у нас иначе. Оказывается, есть область, где лед тронулся, где молодежь будет отстаивать свои права и, скорее всего, отстоит. Право родителей «забирать заработанные подростком деньги в общий семейный бюджет» абсолютное большинство молодых (77%) отвергают. И самые старшие чувствуют, что нынче новые времена, потому, хотя 46% за то, чтоб деньги отбирать, но ровно столько же махнули рукой и не поддерживают это родительское право.
Если вдуматься в то, где могут легально зарабатывать у нас несовершеннолетние россияне, и в то, какие ассоциации возникают у респондентов, слышащих слово «бюджет», то мы с вами, читатель, сможем в ответе узреть заявку активного населения на свою финансовую суверенность. Что заработал (не скажу как) — мое; не приставай ко мне, папа, со своими налогами. В вопросе денег народ претендует на взрослость даже еще до совершеннолетия, а по-другому — до и вне зоны, контролируемой каким-либо супер-эго. А ведь должно вроде было слагаться правовое государство и самоответственное общество. Но у нас иначе.
Так же неожиданно выглядят нормы массовой политической культуры. На вопрос, нужна ли сейчас в России политическая оппозиция власти, 61% наших граждан ответили «да». Положим, нас с вами, читатель, это радует. Но вот мы видим и тех, кто считает, что политическая оппозиция в России не нужна. Они в «партии власти»? Нет, у нас все иначе. Они часть тех, кто начальникам и политтехнологам и представляется единственной реальной если не оппозиционной, то нелояльной силой, с которой приходится считаться. Речь идет о гражданах, которые порой срывают этим строителям вертикалей их планы, голосуя «против всех» или вообще не являясь на выборы. Они не верят в институционально устроенное сопротивление, в организованное действие. Но сами готовят собственное выражение частного протеста.
Вот другой пример. Почти 70% молодых людей — за прекращение войны в Чечне. Впору ожидать мощное антивоенное движение. Но здесь иначе. Мужчины призывного возраста предпочитают, как это называется, «уклоняться», или «косить». Опрос показывает, что более 70% молодых людей не одобряют такие меры, как «отмену военных кафедр в институтах» и «сокращение перечня отсрочек по здоровью». Они, значит, не хотят быть пассивным «пушечным мясом». Они намерены осуществлять и отстаивать свои интересы. Но не политическим, не коллективным путем, а как частные лица. При этом предпочтительно — законным способом.
Они знают: с государством не бодайся. 62% молодых не видят у подростка права отказаться выполнять распоряжение родителей. А 54% молодых людей считают, что больше всего для России подходит такой государственный строй, как президентская республика. Это самый высокий показатель среди всех возрастных групп, хотя в каждой из них за такой строй больше, чем за все остальные, вместе взятые.
Вы, уважаемый читатель, забеспокоились, что растим покорное быдло? Действительно, 60% лиц старше 55 лет считают, что подростки не вправе спорить с родителями, 69% — с учителями. Но позвольте вас порадовать: молодежь большинством в 70% стоит за право подростков спорить с родителями (63% — с учителями).
Значит, наоборот, выросло наконец непоротое, свободное поколение? Ведь тех же респондентов спрашивали: допустимо ли критиковать деятельность президента Путина? И более трех четвертей (77%) сочли это допустимым. Но у нас все иначе, и респонденты, готовые критиковать Путина, не воспользовались представленной в этом же опросе возможностью, а почти в полном составе одобрили его деятельность на посту президента.
Об этом одобрении, о так называемом «рейтинге» президента, говорят непрестанно. Примечательно, что не очень многие связывают его незыблемость с личными качествами самого Владимира Путина. И не очень многие — с политической искусностью его администрации. Иные говорят о том, что это продукт «политтехнологий», но в чем таковые состоят, не знают. Ну а чаще всего связывают «рейтинг» с особым состоянием российского народа. И далее переходят к свойствам этого народа — к тому, что его не интересуют демократические процедуры, что ему не нужен выбор. Вообще или, по крайней мере, сейчас. Но у нас и тут иначе.
Избирателям предложили высказаться относительно обсуждаемых в прессе мер по «сохранению руководства страной после 2008 года в руках Путина». Вот первый вариант. «Организовать приход к власти в 2008 году человека из ближайшего окружения Путина, что позволило бы ему и в дальнейшем оказывать влияние на жизнь страны». За — менее трети, против — более половины. И мера «внести изменения в Конституцию, которые позволили бы Путину выдвигать свою кандидатуру на выборах президента России на третий и четвертый сроки», встретила сопротивление абсолютного большинства россиян (55%). Третий путь: «Организовать переход Путина в 2008 году на другой государственный пост и внести соответствующие изменения в Конституцию» — 57% против.
В общем, уловку с внесением изменений в Конституцию поддерживают 11% россиян. Вариант с назначением преемника (как это было с ним самим и, как вы помните, читатель, было принято обществом на ура) приветствуют 18%. Но подавляющее большинство (60%) избирателей советуют Владимиру Путину просто «обеспечить в 2008 году честные президентские выборы, не оказывая давления на их результаты».
Понятно, что такой путь активнее прочих поддерживают избиратели СПС и КПРФ, да и других известных партий. Но в очередной раз подивимся тому, что требование соблюдать конституционную норму не менее рьяно отстаивают и те, кто не собирается пользоваться своим конституционным правом, кто вообще не будет голосовать. Часто говорят, что у нас растет «апофигизм». Нет. У нас иначе.