Опубликовано в журнале Неприкосновенный запас, номер 4, 2003
Tobias Münchmeyer(р. 1968) — политолог. С 1998 по 2002 год работал экспертом по ядерной энергетике в организации «Greenpeace», специализируясь на Восточной Европе. С декабря 1999 года российское Министерство иностранных дел в связи с его критикой российской политики в области ядерной энергетики отказывает ему в визе.
Когда в 1821 Давид Рикардо предложил «теорию относительных преимуществ», казалось, что в мире все в порядке. Великий британский экономист доказал, что международное разделение труда при производстве материальных благ может принести пользу всем участникам этого процесса. Спустя почти 200 лет международное разделение труда стало реальностью в такой степени, в какой Рикардо не мог себе и представить. На глобальном рынке ежедневно обращаются гигантские товарные потоки. Транснациональные корпорации играют решающую роль в экономике и политике. Рикардо понравилась бы такая страна, как Россия.
Россия в рамках этого международного разделения труда ведает сегодня прежде всего одним: обеспечением мирового рынка газом и нефтью. Россия в 2002 году стала самым крупным экспортером природного газа в мире и, уступив первенство Саудовской Аравии, заняла второе место по экспорту нефти (250 миллионов тонн)[1]. За фантастическую сумму в 55,4 миллиарда долларов США в 2002 году были проданы на экспорт нефть (на сумму 39,2 миллиарда долларов), газ (15,9 миллиарда долларов)[2] и электроэнергия (0,3 миллиарда долларов)[3]. За первую половину 2003 года, по предварительным подсчетам, можно ожидать дальнейшего существенного повышения дохода от экспорта нефти и газа. До 2020 года экспорт электроэнергии, по планам российского правительства, должен увеличиться в 2-4 раза[4]. В 2002 году доход от экспорта газа, нефти и электроэнергии составил более 52% всех денежных поступлений от экспорта в России и принес треть дохода российского госбюджета[5].
Не говоря уже об экономической опасности односторонней ориентации на энергетический сектор, которая связана с чрезмерной зависимостью от мировых цен на нефть и газ, российское правительство полностью игнорирует экологические и социальные издержки этой отрасли экономики. 8 февраля 2002 года руководитель российского Государственного комитета по охране окружающей среды Виктор Данилов-Данильян представил шокирующие результаты собственного исследования: в России 61 миллион человек живет в «опасных экологических условиях». Более 14% территории России находится в критическом экологическом состоянии[6]. Российское правительство отреагировало немедленно — три месяца спустя оно распустило Комитет, не создав взамен никакого аналогичного органа. К особенно тяжелым последствиям для окружающей среды приводят добыча и транспортировка нефти и газа. Потери нефти при добыче и транспортировке составляют около 15 миллионов тонн. Это соответствует 5% всей добычи и приблизительно составляет объем годового потребления нефти в Швеции[7]. Выделяющиеся при производстве нефтепродуктов отходы, которые содержат ядовитые вредные вещества, а также сероводород и другие газы, загрязняют поверхностные и грунтовые воды, почву и воздух. Нефть выливается в реки и убивает водоплавающих птиц, рыб и других зверей.
Чувствительным экосистемам Крайнего Севера в тех областях, где проходит нефтяной трубопровод, на восстановление после каждой крупномасштабной утечки нефти понадобятся годы. Сжигание попутного газа при нефтедобыче также приводит к значительному загрязнению окружающей среды.
Средняя продолжительность жизни представителей этносов Сибири и Крайнего Севера, проживающих на территориях, где производится добыча нефти и газа, в период с 1959 по 1990 год сократилась с 61 до 45 лет. Так, эвенкам, которые прежде были наиболее многочисленной группой в регионе, сейчас грозит полное вымирание[8].
Экспортируемая электроэнергия вырабатывается в первую очередь на атомных станциях, представляющих огромную опасность, в том числе на реакторах чернобыльского типа (в Сосновом Бору под Санкт-Петербургом, в Курске и Смоленске).
Таким образом, российский экспорт электроэнергии, производимой преимущественно на основе энергоносителей, добыча которых связана с огромными экологическими и социальными издержками, означает скрытый «импорт» экологического риска в Россию. Российское правительство, кажется, не только заранее готово смириться с этим — создается даже впечатление, что оно, в духе международного разделения труда, считает своей «задачей» также взять на себя дополнительные экологические риски. Уже несколько лет Министерство Российской Федерации по атомной энергии (Минатом)[9] предлагает всему миру за большие деньги импортировать в Россию отработавшие тепловыделяющие элементы из атомных электростанций. Это может быть приравнено к своего рода «ядерной проституции».
Куда девать радиоактивные отходы?
Проблема утилизации радиоактивных отходов — это кризис глобального масштаба. Ни одно государство на Земле не имеет реального проекта по захоронению радиоактивных отходов, не говоря уже об обслуживании могильников. Неоспоримо то, что реактивные отходы будут представлять огромную опасность для человека и окружающей среды на протяжении тысячелетий. Несмотря на это, в тех 34 государствах, в которых используется или ранее использовалась атомная энергия, за последние 40 лет накопилось около 245 000 тонн отработавших тепловыделяющих элементов[10]. Каждый год их становится на 10 000 тонн больше. Так куда же девать радиоактивные отходы?
Этим вопросом задаются и работники атомной промышленности, которые, по мере возрастания количества радиоактивных отходов, все сильнее ощущают давление со стороны экологических организаций. «За границу — как можно дальше отсюда», — мог подумать, к примеру, Герберт Бай, заместитель директора «Северо-восточношвейцарских электростанций» (NOK), когда в сентябре 1988 года подписывал с Минатомом протокол о намерениях. В этом секретном протоколе, обнародованном активистами «Greenpeace» в 1999 году, были оговорены условия транспортировки 2000 тонн отработавших тепловыделяющих элементов из Швейцарии в Россию «без последующего возвращения»[11]. Таким образом, Минатом вел переговоры о возможных сделках, которые по действующему тогда российскому законодательству были однозначно запрещены. То, что тогда в Цюрихе обсуждалось пока еще в условиях «строгой конфиденциальности», получило между тем официальное разрешение Государственной Думы и российского президента. Итак, решение глобального кризиса радиоактивных отходов заключается в их экспорте в Россию?
Более 80% производимых в мире отработавших тепловыделяющих элементов хранится на временных складах — либо в непосредственной близости от реактора, из которого они были изъяты, либо в хранилищах регионального или государственного уровня. Расходы на кондиционирование, упаковку, транспортировку, а также строительство и обслуживание временного склада исчисляются миллиардами. Во что же обходится могильник для захоронения радиоактивных отходов, рассчитать и вовсе невозможно, поскольку и 40 лет спустя после начала использования атомной энергии исследования в этой области находятся в зачаточном состоянии. Предположительно, однако, следует ожидать огромных издержек. Так, например, на сооружение и обслуживание запланированного к строительству Соединенными Штатами и вызывающего горячие дискуссии общенационального могильника для захоронения радиоактивных отходов «Yucca Mountain» (штат Невада) потребуется, по предварительным оценкам, более 57 миллиардов долларов США[12].
Почти 20% объема всех отработавших тепловыделяющих элементов по всему миру проходят вторичную переработку на таких производствах, как «La Hague» (Франция), «Sellafield» (Великобритания) и «Маяк» (Россия), которые наносят огромный вред окружающей среде. «Переработка отработавших тепловыделяющих элементов на "La Hague" и "Sellafield" является источником самого большого в мире выброса радиоактивных веществ в окружающую среду, вызванного деятельностью человека, по масштабу сравнимого с результатами ежегодной крупной аварии на ядерной электростанции»[13].
Переработка же служит не утилизации отходов, а лишь ее симуляции: переработка радиоактивных отходов означает не их повторное использование, в смысле рециркулирования, а только выделение плутония и урана, при котором количество радиоактивных отходов не только не уменьшается, но даже, в значительной мере, возрастает. Исходя из этого, вторичная переработка является крайне нерентабельной. Представленное в 2002 году французским премьер-министром Лионелем Жоспеном исследование о рентабельности вторичной переработки во Франции приходит к заключению, что с экономической точки зрения французская промышленность должна перестроить свою стратегию так, чтобы радиоактивные отходы непосредственно помещались в постоянные могильники, и чем раньше, тем лучше[14].
Конечный продукт вторичной переработки, так называемое «МОКС» (смешанное оксидное ураново-плутониевое топливо)[15], по расчетам немецкого Института энергетического хозяйства, дороже уранового топлива в 5-11 раз и имеет при эксплуатации реактора исключительно одни недостатки[16]. Кроме того, вторичная переработка является самой разрушительной для окружающей среды частью гражданской атомной промышленности. К этому прибавляется и высокая опасность пролиферации материалов, пригодных для изготовления оружия.
Единственное реальное преимущество вторичной обработки для руководителей ядерных электростанций, в частности, из Германии не носит экономического характера: под предлогом вторичной переработки можно легко добиться получения требующегося в соответствии с немецким Законом об атомной энергии (╖ 9а) свидетельства об обеспечении утилизации ядерных отходов, без которых не имеют права работать атомные электростанции.
Катастрофы как «географические преимущества»?
Международного могильника для ядерных отходов пока не существует. Несмотря на большое желание руководителей атомных электростанций переправлять ядерные отходы за границу, до сих пор уже был сорван целый ряд более или менее серьезных проектов по созданию такого международного могильника. Различные международные консорциумы рассматривали возможность размещения такого могильника то в Южной Африке, то в китайской пустыне Гоби, то в Аргентине, то на Вейк-Айленд, маленьком острове в южной части Тихого океана, то в Западной Австралии[17]. Все эти планы потерпели неудачу либо из-за сопротивления правительств данных стран, либо из-за публичных протестов со стороны населения. Только в России правительство охотно предлагает — исходя из финансовых интересов — импортировать ядерные отходы и захоронить их в ядерных комплексах «Маяк» и «Красноярск».
Судя по названию, должно быть, Иосиф Сталин испытывал чувство гордости за ядерную технику, указывающую новый путь, когда в 1945 году по его приказу на Южном Урале было основано производственное объединение «Маяк». Именно на этом заводе был произведен плутоний для первой советской атомной бомбы[18]. Во всяком случае, секретный ядерный комплекс «Маяк» стал не только колыбелью ядерной сверхмощи Советского Союза, но и ареной для некоторых из наиболее разрушительных в истории ядерной промышленности катастроф:
— С 1949 по 1956 год «Маяк» сбрасывал высокоактивные жидкие ядерные отходы непосредственно из ядерных установок по вторичной переработке в реку Течу. Более 124 000 человек, которые жили в селениях, расположенных на берегу этой реки, и брали из нее питьевую воду, получили очень высокие дозы облучения. Когда начали осознавать масштаб радиоактивного заражения, 7500 человек из наиболее пострадавших деревень были эвакуированы. Но, как оказалось через некоторое время, меры были приняты слишком поздно: более 8000 из 124 000 пораженных человек умерли в результате облучения.
— В сентябре 1957 года произошла самая крупная, наряду с Чернобылем, ядерная катастрофа в истории — на «Маяке». Стальная емкость, в которой находилось 300 кубических метров высокоактивных ядерных отходов, взорвалась, и радиоактивные осадки с силой излучения в 20 миллионов кюри распространились на территории 23 300 квадратных километров. Пострадали 272 000 человек. 10 200 человек пришлось эвакуировать.
— Во время жары в 1967 году высохла большая часть озера Карачай, расположенного неподалеку от Челябинска, в котором на протяжении многих лет накапливались в огромных количествах ядерные отходы. В результате резкого спада уровня воды эти отходы вышли на поверхность и были разнесены ветром в виде радиоактивной пыли на площади свыше 2700 квадратных километров, на которой проживали 41 500 человек[19].
Сопротивление общественности ввозу ядерных отходов
Когда общественности стало известно, что Минатом и лица, поддерживающие его позиции в парламенте, подготовили поправки к российскому Закону об охране окружающей среды, которые должны были позволить им получить разрешение на ввоз ядерных отходов, в многочисленных российских экологических организациях и среди населения начал оформляться широкомасштабный протест против этих изменений. Многочисленные публикации, дискуссии и акции протеста, проходившие в 2000 и 2001 годах, были посвящены этой теме. Опросы общественного мнения показали, что импорт ядерных отходов встретил резкое неприятие более 81% российского населения[20]. В течение трех месяцев (с июля по октябрь 2000 года) инициативной группе, включающей в себя более 200 российских экологических организаций[21], удалось собрать более 2,5 миллиона подписей в поддержку референдума, на котором должен был решаться вопрос о ввозе ядерных отходов. Однако государство, используя сомнительные формальные поводы, признало позднее почти 600 000 подписей недействительными. Так, тысячи подписей были признаны недействительными лишь на том основании, что собравший их, указывая свое местожительство, не вписал название области или же не указал полный адрес и номер паспорта[22]. Таким образом, число признанных действительными подписей было сокращено настолько, чтобы оно не прошло необходимый минимальный барьер в два миллиона. Несмотря на огромное сопротивление, Минатом и его парламентское лобби сумели добиться своей цели.
В июне 2001 года российская Дума приняла «историческое решение». Теперь всему ядерному миру освещать путь в Россию должно именно производственное объединение «Маяк». Дума дополнила статью 50 российского Закона об охране окружающей среды, которая запрещает ввоз радиоактивных отходов в Россию для постоянного или временного захоронения, следующим образом:
«Ввоз в Российскую Федерацию из иностранных государств облученных тепловыделяющих сборок ядерных реакторов для осуществления временного технологического хранения и (или) их переработки разрешается в случае, если проведены государственная экологическая экспертиза и иные государственные экспертизы соответствующего проекта, предусмотренные законодательством Российской Федерации»[23].
Григорий Явлинский, председатель партии «Яблоко», так прокомментировал парламентское решение в пользу принятия изменений в законе: «100 миллионов людей в России были против этого решения и только 500 политиков и бюрократов в Москве активно продвигали его»[24].
В ходе дискуссии вокруг отмены запрета на ввоз ядерных отходов были уничтожены ростки партиципативной демократии в России, а пресловутому гражданскому обществу указали на его место. Как очередной раз продемонстрировали инциденты с Александром Никитиным и Григорием Пасько, сегодня в России защитники окружающей среды все больше страдают от государственных репрессий[25]. То, как государственные органы обошлись с мирной акцией протеста организации «Экозащита» против ввоза ядерных отходов из Венгрии в феврале 2003 года, лишний раз подтверждает этот факт[26]. Все это позволяет субъектам решения все больше игнорировать общественное мнение. Российский дефицит демократии становится для Минатома «территориальным» преимуществом на мировом рынке.
Таким образом, Россия широко распахнула ворота для импорта ядерных отходов со всего мира. Если бы речь шла о желании Минатома, первые эшелоны ядерных отходов могли бы хоть сегодня отправиться из-за границы в «Маяк» или в расположенный на 4000 километров восточнее, в Центральной Сибири, ядерный комплекс «Красноярск».
Как нарочно, первой страной, которая дала согласие на сооружение хранилища для международных ядерных отходов, стала Россия. Ни в какой другой стране проблемы с ядерными отходами не являются столь серьезными, как в России. Самые крупные ядерные катастрофы происходили как раз в тех местах, которые теперь предусмотрены для захоронения ядерных отходов из-за рубежа. Даже Федеральный надзор России по ядерной и радиационной безопасности (Госатомнадзор) в письме Минатому от 31 мая 2001 года настойчиво предостерегал от ввоза отработавших тепловыделяющих элементов, поскольку для этого не было создано ни технических, ни административных условий[27]. Не обращая никакого внимания на эти предостережения, Минатом планирует в ближайшие 10 лет ввезти в Россию до 20 000 тонн отработавших тепловыделяющих элементов. Для сравнения: Германия за последние 30 лет произвела в своих ядерных реакторах около 10 000 тонн отработавших тепловыделяющих элементов. Доход от этого импорта, обещанный Минатомом, должен составить 21 миллиард долларов США[28].
Поскольку Минатом, как прежде, так и теперь, мечтает о плутониевом производстве и реакторах-размножителях на быстрых нейтронах, из этого 21 миллиарда долларов США 9,4 миллиарда должны быть реинвестированы в строительство и обслуживание установки по вторичной переработке ядерного топлива. Планы Минатома предусматривают переработку более трех четвертых ввозимых ядерных отходов. 1,1 миллиарда предназначены на транспортировку и хранение ядерного топлива. Оставшиеся 10,5 миллиарда могли бы — в соответствии с этим планом — пойти в государственный бюджет[29].
Станет ли Россия «ядерным сортиром», как назвала ее газета «Tageszeitung» в мае 2000 года в заголовке на первой полосе?[30] Еще предстоит выяснить, действительно ли российский госбюджет получит такой большой доход от импорта ядерных отходов: длинный список Минатома государств, которые предположительно хотели бы импортировать в Россию более 20 000 тонн ядерных отходов, при ближайшем рассмотрении оказывается не соответствующим действительности. Собственно, в небольших объемах опасный транспорт с ядерными отходами уже приходит из Украины и Болгарии, также ведутся переговоры с Венгрией и Словакией. Однако ядерные отходы большинства стран, которые Минатом в своем стратегическом документе перечисляет в качестве потенциальных экспортеров, находятся под «контролем» Соединенных Штатов. Исходя из мер предосторожности касательно пролиферации ядерного оружия, США с каждым государством, в которое они поставляют ядерное топливо или атомные реакторы, заключили соглашение, согласно которому в случае вывоза отработавших тепловыделяющих элементов в третью страну Соединенные Штаты должны дать на это свое согласие. Всего несколько часов спустя после принятия поправки к закону в Думе представитель Министерства иностранных дел США пояснил, что Соединенные Штаты не дадут согласия на экспорт контролируемого ими топлива, пока Россия не откажется от ядерного сотрудничества с такими странами, как Ирак и Индия, и, кроме того, не сможет гарантировать более высокие стандарты транспортировки и хранения ядерных отходов[31]. Поскольку Россия в настоящее время еще очень далека от выполнения любого из этих требований, это равнозначно вето США на экспорт ядерных отходов из таких стран, как Япония, Южная Корея, Тайвань, Швейцария и Испания. Однако было бы легкомысленно полагаться на продолжительность действия вето США[32]. Немецкое федеральное правительство ранее объявило, что оно рассматривает утилизацию ядерных отходов Германии как вопрос национальной ответственности. В рамках подписания «документа о консенсусе» об отказе Германии от использования ядерной энергии 11 июля 2001 года министр по защите окружающей среды Юрген Триттин заявил по этому поводу:
«Предложение России перерабатывать и хранить во временных хранилищах ядерные отходы с Запада — это безответственная игра со здоровьем и безопасностью российского населения[33]».
Рикардо в своей «теории относительных преимуществ» имел в виду пользу разделения труда и торговли для всех сторон. Вывоз ядерных отходов из богатых стран в экономически более слабые государства с низкими стандартами охраны окружающей среды — это извращенная форма разделения труда. Россия открыла свои ворота для ввоза радиоактивных отходов. Теперь вопрос ответственности других стран — не превратить Россию в глобальную выгребную яму для атомного мусора и остановить производство собственных ядерных отходов, проблему с которыми просто невозможно как-либо «решить». Речь может идти лишь о том, чтобы ограничить опасность, которую представляют собой ядерные отходы, дальше изучать возможности каждой страны по погребению собственных отходов и минимизировать количество ядерных отходов. Первый шаг к такому решению — скорейший отказ от использования атомной энергии.
Авторизованный перевод с немецкого Серафимы Шамхаловой
[1] Госкомстат. Статистический ежегодник Российской Федерации. Разные издания; Государственный таможенный комитет Российской Федерации. www.customs.ru/docs/web_UTSA01.xls. См. также статью Роланда Гёца в этом выпуске.
[2] The Central Bank of the Russian Federation. Balance of Payments of the Russian Federation. www.cbr.ru.
[3]Annual Report of RAO «UES of Russia» for Year 2002. www.rao-ees.ru/en/business/report2002/9_4.htm.
[4] Энергетическая стратегия России на период до 2020 года. М., 2003. www.mte.gov.ru/docs/32/103.html.
[5] Engerer H. Russische Energiewirtschaft. Hohe Exporterlöse verschleiern Reformbedarf // Wochenbericht des DIW Berlin. 2003. № 15. www.diw.de/deutsch/publikationen/wochenberichte/docs/03-15-1.html#FN2.
[6] Associated Press. 9.2.2000. www.unep.no/inf/news/news00/news13.htm.Обзор состояния окружающей среды после распада Советского Союза, не утративший актуальности по сей день: Peterson D.J. Troubled Lands. The Legacy of Soviet Environmental Destruction. Boulder, 1993; De Bardeleben J., Hannigan J. Environmental Security and Quality after Communism. Eastern Europe and the Soviet Successor States. Boulder, 1995; информацию об экологическом состоянии и политике в отношении окружающей среды можно найти в ежегоднике «CIS Environment and Disarmament Yearbook», издаваемом Mayrock Center for Russian, Eurasian, and East European Research ЕврейскогоуниверситетавИерусалиме.
[7] Mineralölwirtschaftsverband e.V. Mineralöl-Zahlen 2002. www.mwv.de/download/MZ.pdf.
[8] Greenpeace. Russland. Öl- und Gaslecks abdichten — Atomkraftwerke abschalten! April 2000. http://archiv.greenpeace.de/GP_DOK_3P/STU_LANG/C12ST01.PDF.
[9]ОМинатомеироссийскомядерномкомплексесм.: Oberhuber D. Rußlands Nuklearkomplex zehn Jahre nach Tschernobyl. Kontinuität im Wandel. Mannheim, 1996.
[10] O’Neill K. (Not) Getting to «Go». Recent Experience in International Cooperation Over the Management of Spent Nuclear Reactor Fuel. Discussion Paper 98-22, Kennedy School of Government, Harvard University, October 1998. http://bcsia.ksg.harvard.edu/publication.cfm?program=CORE&ctype=paper&item_id=249.
[11]Protocol of Intentions on Cooperation in the Field of NPP Spent Nuclear Fuel Management Between Minatom-AO «Techsnabexport», the Russian Federation, «Internexco» GmbH, Germany, and Elektrizitäts-Gesellschaft LaufenburgAG (EGL), Switzerland on Behalf of Swiss Utilities. Zürich, 17.9.1998.www.greenpeace.org/~nuclear/waste/swiss1.jpg; http://www.greenpeace.org/~nuclear/waste/swiss2.jpg.
[12] U.S. Department of Energy. Analysis of the Total System Life Cycle Cost of the Civilian Radioactive Waste Management Program, May 2001. www.ocrwm.doe.gov/pm/pdf/tslccr1.pdf.
[13]Исследованиепарижскогоинститута «Wise» позаказуЕвропарламента: Schneider M. Mögliche toxische Auswirkungen der Wiederaufarbeitungsanlagen in Sellafield und La Hague. Paris,2001. www.wise-paris.org/english/reports/STOAFinalStudyEN.pdf.
[14] Charpin J.-M., Dessus B., Pellat R. Rapport au Premier ministre. Étude économique prospective de la filière électrique nucléaire. Paris, 2000. www.plan.gouv.fr/Publications/4pages/charpin.html.
[15]MOX (Mixed Oxide Fuel) — смешанноеоксидноеураново-плутониевоетопливо.
[16] Pam L., Boer J., Bannink D. The MOX myth. April 1997. www.antenna.nl/wise/469-470/moxspecial.zip.
[17] Green J. British Government Behind Nuclear Dump Plan // Green Left Weekly. 10.3.1999. www.geocities.com/jimgreen3/pangea.html#brit.
[18] Ср. об этом: Holloway D. Stalin and the Bomb. The Soviet Union and Atomic Energy 1939-1956. New Haven, 1994; Heinemann-Grüder A. Die sowjetische Atombombe. Münster, 1992.
[19] Bøhmer N., Nilsen Th.Reproccessing Plants in Siberia // Bellona Working Paper. 1995. № 4.www.bellona.no/en/international/russia/nuke_industry/siberia/wp_4-1995/index.html; Ларин В. Комбинат «Маяк» — полвека проблем. М.: 1996; Larin V. Russia’s Nuclear Legacy. The Mayak Plant // CIS Environment and Disarmament Yearbook 2000. P. 78-95.
[20] РОМИР, сентябрь 2000 г. Другиеопросыанализируютсяв: Vasilieva E.Public Opinion Surveys in Spent Nuclear Fuel Management. Laxenburg, 2002. www.iiasa.ac.at/Publications/Documents/IR-02-072.pdf.
[21] Например, Российское представительство Всемирного фонда дикой природы (WWF), «Гринпис России», Центр охраны дикой природы (СоЭС), «Байкальская экологическая волна» (Иркутск), Комитет спасения Печоры (Коми), Хабаровский фонд охраны диких животных, Экоцентр «Дронт» (Нижний Новгород), Алтай-XXI век, Телерадиоиздательское агентство «Катунь» (Барнаул), «Экологическая вахта Сахалина». См.: www.spb.org/referendum/index.html.
[22]Milovanov A.Russia. No Democracy, No Referendum. www.ava-net.com/Magazines/AVA042001/11_AVA042001.pdf.
[23] Закон «О внесении дополнения в статью 50 Закона РСФСР "Об охране окружающей среды"», введенный в действие указом президента Путина 10 июля 2001 г. www.systema.ru/search/BDoc.asp?Id=65876.
[24] Russia Passes Nuclear Waste Plan // Washington Post. 6.6.2001. www.nci.org/0new/russia-nwaste-wp6601.htm.
[25] Актуальная информация о работе и положении российских защитников окружающей среды: www.bellona.no/en/international/russia/envirorights/index.html.
[26] Police Break Up Anti-Nuclear Protest // The Moscow Times. 14.3.2003. www.themoscowtimes.com/stories/2003/03/14/012.html.
[27] Письмо Юрия Вишневского (Госатомнадзор) Александру Румянцеву (Минатом). 31.5.2002. http://archive.greenpeace.org/mayak/documents/gosatomnadzorletter.pdf.
[28] Ministry of the Russian Federation for Atomic Energy. Technical-Economic Basis for the Law of the Russian Federation. On the Proposed Amendment to Article 50 of the Law of the RSFSR «On Environmental Protection». М., 1999. http://archive.greenpeace.org/nuclear/waste/russianwaste.pdf.
[29] Greenpeace Briefing: Importing Nuclear Waste to Russia — A Deadly Business. October 2000. http://archive.greenpeace.org/~nuclear/waste/radwasteimportref.pdf.
[30] Rußland wird Atomklo // Tageszeitung. 27.5.2000.
[31] Russia’s Duma approves nuclear waste dump plan // Los Angeles Times. 6.6.2001.
[32] Martynenko Y. Russia’s Spent Nuclear Fuel Policy. Political and Economic Considerations // CIS Environment and Disarmament Yearbook 2002. P. 1-22.
[33] Greens Outraged as Putin Signs Nuclear Imports Law. US Now Holds the Key to Russia’s Global Waste Dump // The Guardian. 12.7.2001. www.guardian.co.uk/international/story/0,3604,520202,00.html.