Опубликовано в журнале Неприкосновенный запас, номер 5, 2002
Репрессивные принудительные миграции в СССР начались с первых же лет советской власти. Они получили мощнейший импульс в годы раскулачивания и не менее интенсивное развитие во второй половине 1930-х годов, в годы Второй мировой войны и в первые послевоенные годы. Фактически принудительные миграции в СССР продолжались до середины 1950-х годов.
Как и всякий другой, советский официоз имел свои ясные понятия о “моветоне”: что, где и кому прилично или неприлично говорить. Нарушителя правил ждали серьезные климатические неприятности.
К числу табуированных тем чуть ли не до конца 1980-х годов принадлежали и принудительные миграции в СССР. До середины 1950-х годов, когда прозвучали первые хрущевские разоблачения, из общественного (а в значительной мере и из государственного) обихода были исключены не только какие бы то ни было сведения о депортированных и депортациях, но и сами упоминания о высланных народах.
Непосвященный мог бы догадаться о существовании в СССР, например, ингушей или калмыков лишь посредством сличения аналогичных справочных источников (энциклопедических изданий, административных карт), датированных временем до и после депортаций. Да и после частичной реабилитации запрет на “лишнюю” информацию не был снят, и фигура умолчания оставалась преобладающей. В историографии помимо официозной интерпретации депортаций допускались — и то лишь изредка — единичные глухие ссылки фактографического характера (как правило, в контексте мажорного анализа колхозного строительства, деятельности партийных и советских органов тех или иных регионов в те или иные периоды).
Впервые во весь голос о принудительных миграциях в СССР заговорили на Западе. Первые специальные упоминания, первые постановочные и обобщающие исследования, посвященные этим вопросам, появились именно там, причем на удивление рано. Так, уже в 1960 году, то есть спустя всего несколько лет после начала реабилитации “наказанных” этносов, в США вышла книга Роберта Конквиста “Советские депортации народов”[1].
Этнические депортации военного времени в СССР он рассматривал как естественное продолжение колониальной политики царской России, облегченное компактной конфигурацией и “сухопутностью” Российской империи. Основывался он при этом на чрезвычайно скудных источниках — советском официозе (включая упомянутые сравнения административных карт и энциклопедий, переписи 1926, 1939 и 1959 годов, кампанию по разоблачению Шамиля как агента английского империализма и даже перечни подписных изданий Союзпечати!), показаниях австрийских военнопленных, репатриированных из Казахстана (где они сталкивались по крайней мере с чеченцами), и даже отчете английских альпинистов об экспедиции 1958 года в Приэльбрусье (куда уже начали возвращаться балкарцы)[2]. Многое почерпнуто из признаний советского перебежчика, подполковника Бурлицкого, участника всех операций по депортациям (кроме балкарской)[3], а также из “секретного” доклада Хрущева XX cъезду КПСС (в котором, кстати, остались не упомянутыми советские немцы и крымские татары)[4].
Несмотря на эту скудность, Конквист сумел дать первый — и к тому же весьма реалистичный — набросок хронологии и статистики депортаций “наказанных народов” и даже — частичный и несколько более условный — набросок статистики смертности в ходе их осуществления. Он же сделал и напрашивавшийся обобщающий вывод о том, что привилегированными народами, в наибольшей степени “выигравшими” от депортаций, стали грузины и осетины на Кавказе и украинцы в Крыму.
Конквист построил и первую (весьма условную и даже не совсем точную) карту депортаций “наказанных народов” в СССР [5]. В 1972 году вышло первое издание “Атласа русской истории” Мартина Гильберта [6], где была представлена и карта обобщенных направлений этнических депортаций в СССР (более точная, чем у Конквиста, но все еще весьма приблизительная).
В общем контексте сталинских репрессий о раскулачивании и об этнических депортациях написал в своем “Архипелаге ГУЛАГ” Александр Солженицын. По существу, каждая контингентная депортация непременно “делегировала” в ГУЛАГ (так сказать, на индивидуальной основе) своих наиболее ярких и “опасных” лидеров и представителей. В “Истории нашей канализации” (второй главе первой части “Архипелага”) Солженицын рассказал о подавляющем большинстве депортационных “потоков”, прекрасно укладывающихся в заданные — с 1918 по 1956 год — временные рамки. При этом, несколько, может быть, расширяя рамки “компетенции” ГУЛАГа как структурного подразделения НКВД, он нисколько не преувеличил его собирательного значения и нарицательного звучания. О резонансе, который этот поистине эпический “опыт художественного исследования” имел во всем мире, включая и СССР, можно и не говорить: с учетом многочисленных переводов солженицынского “Архипелага” на все массовые литературные языки мира тема сталинских депортаций была обнародована поистине в планетарном масштабе.
Но все же особого упоминания заслуживает вышедшая в 1978—1979 годах (сначала на русском, а затем и на английском языках) книга Александра Некрича “Наказанные народы”, написанная еще в первой половине 1970-х годов, когда автор жил в СССР [7]. Впервые этнические депортации в СССР рассматривались здесь как целостная, малоизученная и, подчеркнем, как научная проблема. Отдельные главы посвящены депортациям из Крыма, Калмыкии и Северного Кавказа, пребыванию “наказанных народов” в статусе “спецпоселенцев” и процессу их возвращения (или невозвращения) на покинутые земли. Фактографической основой для Некрича послужили немногочисленные советские и зарубежные публикации по истории Второй мировой войны (напомним, что архивы в те годы были наглухо закрыты даже для большинства историков-партийцев [8]), а также работы по истории партийного строительства в национальных окраинах СССР в годы войны и в послевоенное время, подчас содержавшие “крупицы” сведений, ценных для проблематики “наказанных народов”, а также устные свидетельства представителей самих репрессированных народов. В качестве “первопроходцев темы” и своих предшественников Некрич называет А.Х. Дзукаева (писавшего о чеченцах) и Х.И. Хутуева (о балкарцах), а также Ч.С. Кулаева (о карачаевцах), Д.-Ц.Д. Нодинаханова и М.Л. Кичинова (о калмыках), В.И. Филькина и С.Н. Джугурьянца (о чеченцах и ингушах) и в особенности Р.И. Музафарова (о крымских татарах). Отдавая должное этим ученым, сосредоточенным, как правило, на истории исключительно одного народа или региона, подчеркнем еще раз заслугу самого Некрича, выдвинувшего проблематику “наказанных народов” как самостоятельную научную задачу и сделавшего первые, и потому особенно трудные, шаги к ее постижению.
Первые советские научные статьи и публикации по этой проблематике появились только в конце 1980-х годов, уже во время Перестройки. Постепенное открытие соответствующих фондов в центральных и региональных архивах России и других стран СНГ привело к всплеску интереса к этой проблематике и многочисленным публикациям начала 1990-х годов, подготовленным историками, архивистами, этнографами, географами, журналистами, а также самими депортированными.
Особенно выделились многочисленные публикации и статьи Виктора Земскова о кулацкой ссылке [9], а также книги и статьи Николая Бугая о депортированных этносах [10], сделавших за короткое время достоянием гласности сотни важнейших документов (последний увлекся темой настолько, что академической карьере в Институте русской истории предпочел практическую работу в Министерстве по делам национальностей, где он возглавлял соответствующий отдел). К числу первопроходцев темы депортаций можно отнести и М.А. Вылцана [11], В.П. Данилова и Н.А. Ивницкого [12], А.Н. Дугина [13], И.Е. Зеленина [14], Х.М. Ибрагимбейли [15], В.А. Исупова [16], Г.Н. Кима [17], А.И. Кокурина [18], В.С. Парсаданову [19], Д.В. Шабаева [20] и других.
Еще в первой половине 1990-х годов появились первые сборники документов о депортациях, подготовленные на солидном археографическом уровне. Они были тематическими, региональными или регионально-тематическими. Примерами тематического издания являются двухтомное собрание документов по депортации народов СССР, составленное этнографом Ольгой Миловой по материалам крупнейшего, но, правда, всего лишь одного архива — ГАРФа [21], или трехтомник “Так это было: Национальные репрессии в СССР. 1919—1952 годы”, составленный Светланой Алиевой [22]. В отличие от строго научного подхода Миловой, издание Алиевой недаром носит подзаголовок “художественно-документальный сборник”: оно вобрало в себя не только и даже не столько архивные материалы, сколько воспоминания жертв депортаций и эссе публицистического плана [23]. Чем-то промежуточным является двухтомное собрание материалов о депортации и ходе реабилитации советских немцев, подготовленное В.А. Ауманом и В.Г. Чеботаревой [24]. Примером превосходного регионального издания стал сборник документов по истории Молдавии, подготовленный В.И. Пассатом (он, разумеется, не ограничивается одними депортациями) [25]. Заметны и регионально-тематические издания, посвященные, скажем, депортированным в Западную Сибирь [26].
В последнее время все более заметными становились тематические сборники статей. Особо выделим два сборника о репрессиях против поляков и немцев, подготовленные А. Гурьяновым, Н. Охотиным, А. Рогинским, И. Щербаковой и другими историками из общества “Мемориал” [27]. Беспрецедентен и тот уровень детализации документации, на котором впервые начала работать эта группа историков (в частности, эшелонные списки конвойных войск, документы из Архива Президента РФ и из Центрального архива ФСБ).
Среди работ, посвященных последствиям депортаций, в частности ходу реабилитации репрессированных народов и этническим конфликтам, выделяются книги А.Г. Здравомыслова [28] и в особенности А.А. Цуциева об осетино-ингушском конфликте [29], а также работы А.Г. Осипова об этнической дискриминации турок-месхетинцев в Краснодарском крае [30]. Большую ценность представляет исследование В.А. Козлова о массовых беспорядках в СССР в послевоенные годы, в том числе и с участием репрессированных народов по местам их высылки [31].
В российских публикациях 1990-х годов содержится поистине богатейший эмпирический материал, отражающий юридический, этнический, статистический, организационный, народнохозяйственный и многие другие аспекты принудительных миграций. Но, как правило, эти публикации остро нуждаются в дальнейшем археографическом и смысловом комментарии, а также в исторической интерпретации. Попытки обобщения накопленного эмпирического материала встречаются гораздо реже, и среди них особенно значимы монографии о депортированных народах Н.Ф. Бугая “Л. Берия — И. Сталину: “Согласно Вашему указанию…”” (1995) и о кулацкой ссылке — Н.А. Ивницкого “Коллективизация и раскулачивание: начало 30-х годов” [32].
На Западе проблематика принудительных миграций — не выдерживая конкуренции с ГУЛАГом, НКВД и другими темами — до известной степени ушла в тень. Можно привести лишь несколько имен историков, посвятивших ей монографическое исследование или хотя бы серию статей. Сочетая анализ новодобытых в СССР эмпирических данных с традиционной приверженностью к литературным источникам (главным образом, мемуарного характера), они нередко ближе, нежели их коллеги из России и Украины, подходили к обобщающим оценкам и выводам.
Более или менее интенсивно разработка этой темы продолжается в ФРГ и США. Немецкие историки изучали депортации поволжских немцев (А. Айсфельд и В. Гердт [33], Д. Дальман [34]), а также историю кулацкой ссылки (С. Мерль [35]). Высоким уровнем критической проработки самых разнообразных и разношерстных источников отличаются статьи американских ученых, в частности М. Гелба (о депортациях корейцев, финнов и других национальных меньшинств) [36] и П. Холквиста (о депортационной политике царской России в годы Первой мировой войны, а также большевистской России — в первые годы советской власти; большой заслугой этого автора является показ той преемственности, которая четко прослеживается между депортационной политикой России до- и послереволюционной) [37]. Английский историк Питер Гатрелл, автор монографии “Вся империя ходуном”, посвященной шести миллионам российских беженцев и депортированных периода Первой мировой войны, раскрыл связь этого массового явления с расшатыванием и историческим концом Российской империи[38].
Рассмотрение депортации чеченцев, ингушей и крымских татар в самом общем и широком контексте этнических чисток в Европе в XX веке, как это сделали Норман Наймарк [39] и Терри Мартин [40] (каждый — с привлечением и введением в научный оборот значительного эмпирического материала из российских архивов), также дало новую и интересную перспективу. Укажем и на недавнюю монографию Брайана Вильямса о крымских татарах, где тема депортации 1944 года поставлена в контекст полноформатной истории этого народа [41].
Недостаточно изученным оставался и вопрос о депортации в последние месяцы войны и использовании в первые послевоенные годы в СССР труда “интернированных” и “мобилизованных” (или “арестованных”) гражданских немцев иностранного подданства. Сугубо метафорически и по аналогии с советскими остарбайтерами их можно обозначить как “вестарбайтеры”. На Западе уже вышли исследования, прямо или косвенно затрагивающие эту тему (монографии Г. Вебера с соавторами [42], С. Карнера и др.). В России первые публикации на эту тему увидели свет в 1994 году — это статьи В.Б. Конасова и А.В. Терещука, П.Н. Кнышевского, М.И. Семиряги [43]. Несколько позже ряд попыток дать обобщающий очерк и этих специфических депортаций был предпринят и пишущим эти строки [44]. Ему же принадлежит и попытка систематизации и обобщения накопленной совместными усилиями эмпирики советских депортаций, поиска стоящих за депортациями политической воли, логики и общих, в том числе географических, закономерностей [45].
Завершая этот обзор, хотелось бы не упустить того, что тема сталинских депортаций не забыта и художественной литературой: достаточно указать на повести Анатолия Приставкина “Ночевала тучка золотая” и Семена Липкина “Декада”.
К сожалению, тема депортаций сохраняет свою актуальность и сегодня. Многие современные очаги напряженности в России (например, чеченский или осетино-ингушский конфликт и другие) имеют свои корни именно в депортационной политике советского государства. Особенно конфликтогенны те регионы, где процесс реабилитации депортированного населения до сих пор не завершен и создает немало проблем. Несомненно, злободневности теме прибавляет и повышенная на излете XX века “популярность” идеи разрешения этнических конфликтов путем депортаций и иных способов “чисток” территорий (события последних лет в Африке, на Балканах и, как это ни прискорбно, снова на территории бывшего СССР).
1) Conquest R. Soviet deportations of nationalities. London: McMillan and Co Ltd; New York: St Martin’s Press, 1960. 204 p.
2) См.: Jones R. Climbing with the Russians // Geographical Magazine. 1959. June.
3) Они были опубликованы в журнале “Life” за 5.7.1954.
4) Кроме того, информацией располагали и представители депортированных народов из числа советских “невозвращенцев”, избежавших послевоенной репатриации. В частности, по информации Конквиста, особенно активной и организованной была калмыцкая диаспора во главе с Наминовым, постоянно обращавшаяся в международные организации и взывавшая к общественному мнению как в странах Запада, так и на Востоке.
5) Указ. соч. P. 94.
6) Gilbert M. Atlas of Russian History. Dorset Press, 1985. 148 p.
7) Некрич А. Наказанные народы. Нью-Йорк: Хроника, 1978. 170 с.; Nekrich A. The Punished Peoples. The Deportation and Fate of Soviet Minorities at the End of the Second World War. New York: W. W. Norton, 1979. 170 p.
8) Уже по одной этой причине весьма некорректным является выставление Некричу упреков в незнакомстве с архивными данными (см.: Бугай Н.Ф., Гонов А.М. Кавказ: народы в эшелонах (20—60-е годы). М.: Инсан, 1998. C. 25—26).
9) Земсков В.Н. Кулацкая ссылка в 30-е годы // Социологические исследования. 1990. 10. С. 3—21; Он же. Спецпоселенцы (по документам НКВД—МВД СССР) // Социологические исследования. 1990. 11. С. 3—17; Он же. Массовое освобождение спецпоселенцев и ссыльных (1954—1960) // Социологические исследования. 1991. 1. С. 5—26; Он же. Об учете спецконтингента НКВД во Всесоюзных переписях населения 1937 и 1939 гг. // Социологические исследования. 1991. 2. С. 74—75; Он же. Заключенные, спецпоселенцы, ссыльнопоселенцы, ссыльные и высланные (статистико-географический аспект) // Социологические исследования. 1991. 5. С. 151—165; Он же. Кулацкая ссылка накануне и в годы Великой Отечественной войны // Социологические исследования. 1992. 2. С. 3—26; Он же. Принудительные миграции из Прибалтики в 1940—1950-х годах. // Отечественные архивы. 1993. 1. С. 4—19; Он же. Спецпоселенцы (1930—1959 гг.) // Население России в 1920—1950-е годы: численность, потери, миграции: Сб. научн. трудов. М., 1994. С.145—194; Он же. Судьба кулацкой ссылки (1930 — 1954 гг.) // Отечественная история. 1994. 1. С.118—147.
10) Вот перечень (вероятно, неполный) одних только его книг: Бугай Н.Ф. Операция Улусы. Элиста: Калмыцкое кн. изд-во, 1991. 88 с.; Он же (сост.) Иосиф Сталин — Лаврентию Берия: Их надо депортировать… Документы, факты, комментарии. М.: Дружба народов, 1992. 286 с.; Он же. По сведениям НКВД, были переселены… Киев, 1992. 48 с.; Он же. Турки из Месхетии: долгий путь к реабилитации (1944—1994). М.: Изд. дом РОСС, 1994. 162 с.; Он же. Л. Берия — И. Сталину: Согласно Вашему указанию… М.: АИРО-ХХ, 1995. 320 с.; Он же. Мобилизовать немцев в рабочие колонны. И. Сталин: Сборник документов (1940-е годы). М.: Готика, 1998. 350 с.; Он же. Социальная натурализация и этническая мобилизация (опыт корейцев в России) / Под ред. М. Н. Губогло. М.: Центр по изучению межнациональных отношений Института этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН, 1998. 340 с.; Он же. Российские корейцы: новый поворот истории. 90-е годы. М.: Торгово-издательский дом Русское слово, 2000. 112 с.; Бугай Н.Ф., Броев Т.М., Броев Р.М. Советские курды: время перемен. М.: Капь, 1993. 192 с.; Бугай Н.Ф., Гонов А.М. Кавказ: народы в эшелонах (20-е — 60-е годы). М.: Инсан, 1998. 368 с.
11) Вылцан М.А. Депортация народов в годы Великой Отечественной войны // Этнографическое обозрение. 1995. № 3. С. 26—44.
12) Данилов В.П., Ивницкий Н.А. О деревне накануне и в ходе сплошной коллективизации // Документы свидетельствуют. Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации 1927—1932 гг. М., 1989. С. 9—50.
13) Дугин А.Н. Говорят архивы: неизвестные страницы ГУЛАГа // Социально-политические науки. 1990. № 7. С. 90—101.
14) Зеленин И.Е. О некоторых “белых пятнах” завершающего этапа сплошной коллективизации // История СССР. 1989. № 2. С. 3—19.
15) Ибрагимбейли Х.М. Сказать правду о трагедии народов // Политическое образование. 1989. № 4. С. 58—63.
16) Исупов В.А. Демографическая сфера в эпоху сталинизма // Актуальные проблемы истории советской Сибири. Новосибирск, 1990. С. 180—201.
17) Ким Г.Н. Исповедь сорен-сарам-советского человека // Дружба народов. 1989. № 4. С.168—195.
18) Кокурин А.И. Спецпереселенцы в СССР в 1944 году, или Год большого переселения // Отечественные архивы. 1993. № 5. С. 98—111.
19) Парсаданова В.С. Депортация населения из Западной Украины и Западной Белоруссии в 1939—1941 гг. // Новая и новейшая история. 1989. № 2. С. 26—44.
20) Шабаев Д.В. Правда о выселении балкарцев. Нальчик: Эльбрус, 1994. 288 с.
21) Депортации народов СССР (1930-е — 1950-е годы). Часть 1. Документальные источники Центрального Государственного архива Октябрьской революции, высших органов государственной власти и органов государственного управления (ЦГАОР) СССР / О.Л. Милова (сост.). Материалы к сер.: Народы и культуры. Предисл. О.Л. Милова. М.: 1992. 353 с.; Депортации народов СССР (1930-е — 1950-е годы). Часть 2. Депортация немцев (сентябрь 1941 — февраль 1942 гг.). Предисл. О.Л. Милова (сост.). Материалы к сер.: Народы и культуры. Вып. XII. М.: 1995. 248 с. Укажем и на тираж этого двухтомника: всего 300 экземпляров!
22) Так это было: Национальные репрессии в СССР. 1919—1952 годы: Худож.-док. сб.: В 3-х тт. / С.У. Алиева (сост.). М.: Инсан, 1993. Т. 1. 337 с.; Т. 2. 336 с.; Т. 3. 352 с.
23) Случайно “залетел” в него и якобы приказ НКВД № 0078/42 от 22.06.1944 о депортации украинского населения из Киевской, Полтавской, Винницкой, Ровенской и других областей УССР: его конкретный источник выяснить так и не удалось, но многое говорит за то, что это фальшивка немецкой контрразведки.
24) История российских немцев в документах. Том I (1763—1992 гг.) / В.А. Ауман, В.Г. Чеботарева (cост.) М.: Международный институт гуманитарных программ, 1993. 448 с.; История российских немцев в документах. Том II: Общественно-политическое движение за восстановление национальной государственности (1965—1992 гг.) / В.А. Ауман, В.Г. Чеботарева (cост.). М.: Российский экономический журнал, 1994. 510 с.
25) Пассат В.И. Трудные страницы истории Молдовы: 1940—1950. М.: Терра, 1994. 800 с.
26) Спецпереселенцы в Западной Сибири: 1930 — весна 1931 года / С.А. Красильников, В.Л. Кузнецова, Т.Н. Осташко, Т.Ф. Павлова, Л.С. Пащенко, Р.К. Суханова (сост.). Новосибирск: Экор, 1992. 286 с.; Спецпереселенцы в Западной Сибири: весна 1931 — начало 1933 года. / С.А. Красильников, В.Л. Кузнецова, Т.Н. Осташко, Т.Ф. Павлова, Л.С. Пащенко, Р.К. Суханова (сост.). Новосибирск: Экор, 1993. 342 с.; Спецпереселенцы в Западной Сибири: 1933 — 1938 / С.А. Красильников, В.Л. Кузнецова, Т.Н. Осташко, Т.Ф. Павлова, Л.С. Пащенко, Р.К. Суханова (сост.). Новосибирск: Экор, 1994. 310 с.; Нарымская хроника / В.Н. Макшеев (сост.). М.: Русский путь. 1997. 256 с.
27) Репрессии против поляков и польских граждан / Исторические сборники Мемориала. Вып. 1. М.: Звенья, 1997. 256 с.; Репрессии против советских немцев. Наказанный народ / Ред.-сост. И.Л. Щербакова. М.: Звенья, 1999. 288 с.
28) Здравомыслов А.Г. Межнациональные конфликты в постсоветском пространстве. М.: Аспект-Пресс, 1997. 286 с.; Он же. Осетино-ингушский конфликт: перспективы выхода из тупиковой ситуации. М.: Росспэн, 1998. 128 с.
29) Цуциев А.А. Осетино-ингушский конфликт (1992—…): его предыстория и факторы развития: Историко-социологический очерк. М.: Росспэн, 1998. 200 с.
30) Осипов А. Г. Российский опыт этнической дискриминации: месхетинцы в Краснодарском крае. М.: Звенья. 1999. 224 с.; Осипов А.Г., Черепова О.И. Нарушение прав вынужденных мигрантов и этническая дискриминация в Краснодарском крае (Положение месхетинских турок). М.: Мемориал, 1996. 112 с.
31) Козлов В.А. Массовые беспорядки в СССР при Хрущеве и Брежневе (1953 — начало 1980-х гг.) // Архив новейшей истории России. Серия “Исследования”. Вып. 1. Новосибирск: Сибирский хронограф, 1999. 416 с.
32) Ивницкий Н.А. Коллективизация и раскулачивание: начало 30-х гг. М.: Магист, 1997. 288 c.
33) Eisfeld A., Herdt V. (Hrsg.) Deportation, Sondersiedlung, Arbeitsarmee: Deutsche in der Sowjetunion 1941 bis 1956 / Der Go╛ttinger Arbeitskreis: Vero╛ffentlichung Nr. 453. Ko╛ln: Verlag Wissenschaft und Politik, 1996. 555 S.
34) Dahlmann D. “Operation erfolgreich durchgefu╛hrt”. Die Deportationen der Wolgadeutschen 1941 // Flucht und Vertreibung: zwischen Aufrechnung und Verdra╛ngung. Wien, Picus-Verlag, 1994. S. 201—226.
35) Merl S. Das System der Zwangsarbeit und die Opferzahl im Stalinismus // Geschichte in Wissenschaft und Unterricht. 1995. Jg. 46. Heft 5/6. S. 277—301.
36) Gelb M. An Early Soviet Ethnic Deportation: The Far-Eastern Koreans // The Russian Review. Vol. 54. July 1985. P. 389—412; Gelb M. The Western Finnic Minorities and the Origins of the Stalinist Nationalities Deportations // Nationalities Papers. Vol. 24. No. 2. 1996. P. 237—267.
37) Holquist P. “Conduct merciless mass terror”: decosackization on the Don, 1919 // Cahiers du Monde russe. 1997. Vol. 28. No.1—2. P. 127—162; Холквист П. Российская катастрофа (1914 — 1921) в европейском контексте. Тотальная мобилизация и “политика населения” // Rossia. 1998. Vol. XXI. No. 11/12. C. 26—54.
38) Gatrell P. A whole Empire walking. Refugees in Russia during World War I. Bloomington and Indianopolis: Indiana University Press, 1999. 318 p.
39) Naimark N.M. Ethnic Cleansing in Twentieth Century Europe / The Donald W. Treagold Papers in Russian, East European and Central Asian Studies. The Henry M. Jackson School of International Studies. The University of Washington. October 1998. No. 19. 54 p.; Он же. Fires of Hatred. Ethnic Cleansing in Twentieth Century Europe. Harvard University Press, 2002. 256 p.
40) Martin T. The Origin of Soviet Ethnic Cleansing // The Journal of Modern History. Vol. 70. No. 4. December 1998. P. 812—861.
41) Williams B.G. The Crimean Tatars. The Diaspora Experience and the Forging of a Nation. Leiden/Boston/ Kо╛ln: Brill, 2001. 488 p.
42) Weber G., Weber-Schlenther R., Sill O., Kneer G. Die Deportation von Siebenbu╛rger Sachsen in die Sowjetunion 1945—1949. Ko╛ln/Weimar: Bo╛hlau Verlag, 1996. Bd. 1—3. (2452 S.)
43) Конасов В.Б., Терещук А.В. “Будут немедленно преданы суду военного трибунала…” // Русское прошлое. 1994. № 5. С. 318—337; Кнышевский П.Н. Государственный комитет обороны: методы мобилизации трудовых ресурсов // Вопросы истории. 1994. № 2. С. 53—65; Семиряга М. Приказы, о которых мы не знали. Сталин хотел вывезти из Германии в СССР всех трудоспособных немцев // Новое время. 1994. № 15. С. 56—57.
44) Полян П.М. “Вестарбайтеры”: интернированные немцы в СССР (предыстория, история, география) / Учебное пособие для спецкурса. Ставрополь—Москва: Изд-во СГУ, 1999. 48 с.; Он же. Вестарбайтеры. Интернированные немцы на советских стройках // Родина. 1999. № 9. С. 21—25; Он же. Интернированные немцы в СССР // Вопросы истории. 2001. № 8. С. 113—123.
45) Он же. Не по своей воле. История и география принудительных миграций в СССР. М.: О.Г.И., 2001. 326 с.