Трактат (научное пособие для дворников)
ЛАРИСА ШУЛЬМАН
Опубликовано в журнале Неприкосновенный запас, номер 3, 1999
ЛАРИСА ШУЛЬМАН
ДВОРНИЧЕСТВО КАК ИЗЯЩНОЕ ИСКУССТВО.
ТРАКТАТ
(научное пособие для дворников)
Печатается в сокращенном виде.
1. Введение в тему.
2. Определение дворничества.
3. Листва древесного покрытия как мировоззренческая проблема.
4. Дворничество как изящное мировоззрение.
5. Теория изящного.
6. Одеяния дворничества.
7. Стиль жизни “от дворника”.
8. Стиль речи “от дворника”.
9. Типология дворников-виртуозов.
10. Заключение.
1. ВВЕДЕНИЕ В ТЕМУ
Дворничество представляет в настоящее время тип вымирающего, однако представляющего идеологический интерес — элитарного мышления. К сожалению, это специфическое и крайне своеобразное явление в скором будущем, рвущемся к демократии, вероятно, придется восстанавливать, словно мамонта, по останкам шкуры, ребер и необъятного бивня. А редкий ребенок сможет похвастаться знакомством с настоящим дворником и будет рваться с боем на мифологическую выставку “Дворничество — феномен преобразования человека” или боевик “Парк советского периода”, как на выставки динозавров и прочих ископаемых из фильмов ужасов.
Дворничество как изящное искусство есть знаменательный феномен уходящего ХХ века, подобный феноменам революций, мировых войн, семидесятилетия советской власти!
Осколки этого некогда полнокровного сообщества свободолюбивых граждан еще и сейчас обитают в последних норах, бомбоубежищах и прочих укрытиях. Иные же покинули его в новых социальных условиях и устремились в бизнес или иную социально опасную категорию, не одобряемую традиционно представителями философского типа мышления. Однако их ряды редеют! Давно пора занести последних изящного образа дворников в Красную книгу человечества. А ЮНЕСКО — обратить внимание на это своеобразное эстетическое явление и посвятить ему хотя бы пару почтовых марок с силуэтом метущего метлой и колющего ледорубом с идеологической осмысленностью во взоре и эстетической целеустремленностью в каждом жесте. Движению “зеленых” также стоит понаблюдать за отношениями дворничества с природой.
А ведь эта мифология еще животрепещет! Пафос неучастия, энергетика ничегонеделания, подвижничество изящества столь заразительны, что и в наше время многие ученые, пытавшиеся беспристрастно изучать феномен дворничества, не выдерживают соблазна, уходят из научной сферы и растворяются безвозвратно до полной бесследной утраты прежнего лица! Иные исследователи так и канули в Леты, отказавшись возвращаться к лишенной эстетического экстремизма жизни.
За ограниченностью наших возможностей лишь прикоснемся к сей огромнейшей теме, так сказать, обозначим ее контуры.
2. ОПРЕДЕЛЕНИЕ ДВОРНИЧЕСТВА
Рабочий, крестьянин и интеллигенция слились в дворническом братстве, подобно триединству богатырей в народном эпосе, триединству вождей революции на барельефе и триединству голов в образе мистического национального дракона Соловья-разбойника. Одновременно дворничество принципиально отлично от рвущихся в его лоно рабочих, крестьян и интеллигенции, как сливки отличны от слитого молока. Это как бы элита, аристократия из всех перечисленных категорий, к тому же впоследствии выстоявшаяся, перебродившая до квинтэссенции масла или сыра. Так в дворянском классе выделяется царская, королевская родословная или хотя бы придворная знать. Идеализм — главная черта дворничества. Эстетизм — главный его родовой признак, вытекающая из него особенность. Дворник, покинувший по каким-то обстоятельствам свою стезю, всегда сохранит ее в душе, как пушкинские лицеисты лелеют в душе 19 октября.
В последнее время возникли ошибочные тенденции сравнивать дворничество с родом масонства… Конечно, элитарность и избранность обеих категорий в равной степени бесспорна. Принципиальное же их отличие в открытости для подлинно изящного человека, “аристократа духа”, возможности в любую минуту пасть обратно или же вознестись — что едино — в специфические ряды и катакомбы дворнических укрытий. Для всех прочих, безусловно, дворничество есть непознаваемая вещь в себе, является тайным и закрытым слоем общества, чем только и может сравниться с масонством и с Политбюро.
Таким образом, дворничество есть форма избраннического типа общества, является товариществом свободно развивающих свою самобытность, свободолюбивость и индивидуальность граждан, основанным на аристократизме, изяществе и эстетической изощренности.
3. ЛИСТВА ДРЕВЕСНОГО ПОКРЫТИЯ КАК МИРОВОЗЗРЕНЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМА
Мировоззренческие проблемы дворничества замешены на природно-лиственных факторах, таких, как взаимоотношения между количеством воды в Ниагаре и заливах Каспия, засолением широких пустынных территорий Узбекистана и Туркмении, таянием льда на Антарктиде и цветением эдельвейсов на взгорьях Монголии… Кажется, здесь нет и тени отношений к изящному дворничеству. Но все зависит от толкований. К примеру, некоторые недальновидные исследователи считают, что проблема айсбергов вряд ли связана напрямую с профессией дворничества… Истинные же специалисты своего дела прекрасно понимают профессиональную озабоченность снеговым покровом, а также ледовыми накоплениями океанов. Даже и в сфере дворников прагматического толка наблюдается ярко выраженная озабоченность айсбергом. Более того, следует заметить многозначность понятия “айсберг”, ибо местные напластования снега и льда часто столь же огромны, стозевны и лаяй и часто не менее коварны.
Нелишним будет напомнить о том, что лиственный покров деревьев имеет склонность осыпаться. И если для поэта осень несет порыв к печали, то и для вдохновенного дворника печаль эта множится, завихряется в такт все более прибывающим листьям, которые следует же убирать и даже куда-то там запихивать. Существует и пословица, утверждающая, что осенью “все упадает”, — как явствует из наблюдений, это широко популярная в среде дворничества поговорка. Количество листвы и величина мировоззренческого оптимизма имеют, как правило, обратно пропорциональное соотношение.
4. ДВОРНИЧЕСТВО КАК ИЗЯЩНОЕ МИРОВОЗЗРЕНИЕ
Дворничество пристрастно к различным направлениям философии, но непременно изысканно-эстетско окрашенным.
а) Преимущественное философское пристрастие испытывает к философии образа жизни, наподобие Сократа или же Григория Сковороды. “Мир ловил меня, ловил, но не поймал”, — повторяет вслед греческому и украинскому мыслителям изящный дворник. И более того, развивает философское положение следующим дополнением: “зато сам я поймал нечто существенное в этом мире”. Ибо в собственном замкнутом пространстве дворничество явственно отловило целый мир, сконцентрировав его характернейшие и обобщенные черты в отточенной аристократичностью степени.
б) Дворники идеалистического воззрения напоминают уже и своим внешним видом излюбленные в работе предметы. Мастер изощреннейшей метлы вдруг приобретает бороду того же ограна, окраски, силуэта в профиль и абриса лица. Виртуоз лома вытягивается носом в небывалую длину, руки же его просто-таки ожелезневают или ожелезниваются. Скрежещущий зигзагами и диагонально специалист скребка переходит на все более диагонально изношенные одежды. Скребущий в форме клеток носит и клетчато окрашенной окраски одеяния, часто и вовсе теряющие его собственные очертания. Громитель ледорубом постепенно находит возможным громить сим орудием чего ни попадя, в том числе и частично дышащие существа или предметы…
Вопрос философии о первичности духа или материи они решают самым решительным образом: уставясь в небо и безмолвствуя — не есть ли это категоричнейший ответ, причем имеющий философичнейший огран? Следовательно, размышления поднявшего голову в неизбывные дали дворника улетают скорее всего в мир идеальных образов и первоисточников жизни, в Беловодье или же град Китеж, где только и находит себе место мечтательная душа изящного поклонника раздумий, желательно возвышенных. Лишь атеистические циники могут иронизировать об опасности высокого взгляда. Ведь в любое время может появиться грозный техник-смотритель и жесточайше придраться к качеству уборки тротуара! Поздно уже будет переводить глаза в более низменное и безопасное место!
в) Многие специалисты относят идеалистические воззрения дворников к буддизму. Но с этим течением человеческой мысли дворничество имеет разве что лишь внешние проявления, типа неподвижного сидения на собственных корточках. Если в таком виде его застает мысль о сне, то он с естественной легкостью повинуется объятиям Морфея, нисколько не задумываясь о последствиях дремы на куче завезенных метел, на продуваемой скамье в аллее, сугробе снега зимним промозглым вечерком, словом, куда бы ни занесла его в тот момент судьбина… Равна ли наша сущность нашему внешнему виду и нашему окружению? Можно с бесконечностью задавать подобные вопросы, и всегда-то ведь найдутся всяческие злодеи, препятствующие скорейшему и безопаснейшему разрешению сей темы раз и навсегда! Потому она неразрешенная и есмь.
Буддистско подобного типа дворник предпочитает если и ходить вообще на работу, то с прихотливостью и по своей собственной какой-то системе, не иначе, как случайно проходя мимо и даже отвернувшись от собственного участка и разного встречного мусора, чтобы нечаянно не увлекаться бренным бытием. Ведь именно выражение отрешенности от всего происходящего присуще дворничеству в любое время суток, года, при любой погоде.
г) Впрочем, коммунистические веяния также ощутимы в дворницкой среде, воспитанной все же на образцах детей-тираноборцев, убивающих ничтоже сумняшеся папашу-заблужденца, мешавшего бедокурить, и министрах-гигантоманах, уж если своровавших, то в разливанном масштабе гигантской империи… Все эти образы заимствованы, разумеется, на досуге у западного боевика, чтобы жизнь не казалась пресной.
В логовище дворников полным-полно валяется устаревших бюстов вождей в плачевном состоянии, с отбитыми ушами, поцарапанными глазами и без плеча. Железный Ленин употребляется, по уверению последователей его решительной революционности, как предмет, удобный для битья орехов. Сталин приспособлен для держания конца веревки, на которой сушится белье. А на огромный плакат “Верной дорогой идете, товарищи!” накалывается расписание лекций дворников из разряда студенчества, список долгов со сроками всевозможных способов расплаты или попыток всевозможных от них увиливаний, так что в некотором роде жизнь соответствует установке лозунга.
5. ТЕОРИЯ ИЗЯЩНОГО
Понятие изящности есть одно из главнейших профессиональных определений. Двигая метлой или движком, скребком, напрягаясь ломом, дворники остаются полностью свободными художниками в собственной голове, ничем совершенно не обремененной. Разве может кто-либо обвинить дворника в модернизме? Или в антинародности? В стилевом шовинизме? Заставить следовать лишь самым суровым требованиям реализма? Мыслить в одном, общеуказанном направлении головы? На это виртуоз лома и метлы может резонно ответствовать, что его собственный профессиональный статус далек от циркового артиста, где ногами, руками, телом и головой крутят одновременно… Конечно, если повысить квалификацию, зарплату, отправить на курсы, желательно для освоения иностранных языков, что повышает, соответственно, зарплату на десять процентов… Тогда, разумеется, иное дело! Или же разработать идеологизированную систему теории изящного, где самое идеологическое, соответственно, выглядит самым изысканным, изящным, рождающим глубокие чувства, наподобие некиих устаревших, типа чувства любви… Поэтому каждый начальник жэка знает, что не стоит трогать пустоту головы дворника, особенно в скользкий период времени, поскольку денег все равно нет и не будет, а если они и будут, то это все равно одно и то же, что их нет.
К тому же общеизвестно, что дворники сродни птицам и любят открытое звездное небо над головой, где, видимо, пытаются обнаружить некиих НЛО платоновских идеальных сущностей и праобразов. И разумеется, с легкостью бы тут же и обнаружили, если бы им не мешали различные прочие летающие предметы, разведенные в пустынных небесах, словно на огороде… Иногда в доме номер шесть, квартире шестнадцать такое количество тех самых неопознанных предметов летает из окна в окно, что и опознать их весьма затруднительно по причине невероятной, даже неописуемой, скорости полета и свистящих вслед слов торпедного свойства.
Количество изящных вещей или предметов составляет в совокупности теорию изящного, поскольку именно вещи, вернее их отражение-воплощение в черепных залежах, создают некую основу, на которой только и возможно конкретное воплощение изящного в жизнь.
а) Метла. Метлой виртуозный дворник владеет в той степени изящества, как дирижер — палочкой, хореограф — ногами, писатель — стилом, колоратурное сопрано — верхним ми бемоль. Метла, как научно было замечено, отражает мышление дворника-виртуоза, а также и влияет на его воззрения.
Иные метут по ветру, другие — против. В ритме танцевальном или же фабрично-заводском с перетопом… Имеется мнение, что “теория метлы” идет от мифологического образа бабы Яги в ступе.
Виртуозные знатоки метлы уверяют, что изготовлять ее следует сообразно погодным факторам, настроению дворника, времени солнцестояния, фазам Луны и знакам зодиака, а также — предполагаемой проверке или же ее отсутствию и прочим переменчивым состояниям бытия…
Витийствуя над шедевральной метелкой в полном одиночестве и затемнении, дворник суеверно не впускает никого в свое жилище. Доходит подчас и до курьезов. Иннокентий, большой озорник в молодости, вырубил свет у деди Феди, надеясь проникнуть в каморку, где тот священнодействовал… Но свет погас во всем квартале, создав некоторую панику. Дядя Федя так и не выполз из своего убежища, не заметив данного затмения. А от зажженной спички Иннокентия пошел невероятный дым, загорелся дворницкий хлам, который и тушили необычайно долго из двух пожарных машин с брандспойтом, отрядом солдат и парой их начальников, а также и многочисленным количеством зевающего от скуки народа, хотя они и могли бы слегка поучаствовать в тушении, но были преисполнены излишней неги…
б) Лопата, или, говоря по-профессиональному, движок. В теории движка соединены многие индивидуальные подходы и методы. Степень загиба краев, частота оборачиваемости разными сторонами, стиль и манера сгребания снега… Здесь уместна постановка следующих тревожащих душу вопросов. Если дворник работает по диагонали, не означает ли это его неблагонадежности? Или недостаточной идеологической вдохновленности? Или же склонности к пороку и насилию? Гребущий снег прямолинейно по дорожке внушает сомнение в благостном отношении к семье и обществу. Гребущий перпендикулярно скорее всего есть просто отшельник или же еретик, что хуже, но как-то веселее. Выруливающий замысловатыми узорами, разумеется, обуреваем модернизмом и даже авангардизмом. Популярны силуэты вождей, особенно в канун праздников. Тогда уместна и помощь скребка для отточенного изображения злобных глаз, лба, кровожадного рта, мощных челюстей из фильма ужасов. Ужасающие усы традиционно доверяются изысканной метле. Эклектически гребущий всеми способами дворник склонен к “согревательности” как стилю жизни.
в) Лом. Как известно, для точности и верности удара ломом необходимо компьютерной точности мышление, а вовсе не грубая сила… Лом — орудие интеллектуального напряжения. Мгновенный, легкий, непринужденный удар рождает смертельную судорогу льда в направлении, желанном мастеру. Какие только фигуры не возникают под прихотливым ломом в платоновском совершенстве! Звезды, силуэты деревьев, предметы домашней утвари! Или, напротив, огромная плита, скорее надгробие, что так печально гукает, отпадая в целости от завлажневшего асфальта… Погребальные мотивы с йориковским юмором особенно популярны! Профиль маленьких лебедей в национальном балете с немецким акцентом соответствует барельефу трех вождей революции патриотическо-немецкого плана. Иногда добавляется для симметрии и четвертый, так же вечно живой и малотленный.
Метлу — настраивают на работу, лом — сам настраивает своего владельца на извержение безумной энергии. Гладкий, затертый дланями предшественников стальной лом сам гонит прочь скверное миросозерцание, пессимизм и всякие сомненья. Пессимистический удар лома бессмыслен. Лишь оптимистическое метание соответствует истинному состоянию духа художника!“Против лома нет приема”, “Лом — орудие пролетариата” и прочая народная мудрость вовсе не случайны. Известна боязнь Троцкого всевозможных ломов или их собратьев, которые, как австралийские бумеранги аргентинского покроя, если ими бросать по населению собственного народа, имеют обыкновение лететь обратным курсом на голову их же кидателя…
6. ОДЕЯНИЯ ДВОРНИЧЕСТВА
Дворничество одевается самым прихотливым, изощренным образом, хотя и не всегда выдержанным в едином стиле. Лишь на внешний взгляд кажется, что дворники не замечают своей одежды, глядя скорее на небеса, чем на себя в зеркале… Воитель лома и метлы, настраивая себя на ратные подвиги, меняет несколько раз одежду, подбирая по настроению необходимую фуфайку: грязно-серую, хаки, серо-синюю или же затерто-грязную… Если же цвет не сочетается с промозглым утром, то, разумеется, он никогда не оскверняет своего участка излишне мрачным видом и остается дома.
а) фуфайка, шапка-ушанка в качестве изысканности мировидения.
Облачившись в фуфайку, шапку-ушанку, подчас валенки, свежеобращенный в дворничество человек с легкостью переходит и во внутреннее состояние дворника — встает тут же эдак фертом, подбоченивается, цыкает важно зубом, оглядывается вокруг с видом птицы в свободном полете, не обязательно травоядной и насекомопитающейся!
Лишь на первый взгляд все форменные одеяния — однотипны, шаблонны, однофасонны, одноцветны! Фуфайка полностью перенимает образ своего хозяина, все его загибы, кривоватости, косоватости рук, изогнутости мышления, извращенности сознания и прочие психотклонения… У безрукого Степана Ильича, по прозвищу Ильич, рукав новехонькой фуфайки мгновенно иссох и далее испарился. Фуфайка Иннокентия, поставленная в угол, стоит без всякого присутствия его хозяина…
Изношенная с виртуозностью фуфайка несет во всех своих потертостях психологический портрет хозяина. Если они находятся на задней нижней части, ее носитель предпочитает философствовать, восседая с торжественностью на стуле. Если на плечевом верхнем суставе — таская бревна на субботниках по примеру вождя. Коли вся его фуфайка обтерта равномерно — валяется, храпя, все сутки напролет на складе метелок, постанывая от сновидений, что, кстати говоря, есть наиболее типический из всех предложенных вариантов.
Шапка-ушанка и вовсе есть атрибут дворничества, можно сказать, его родовой признак, подобно пионерскому галстуку у пионера. Является ли задрипанный ребенок без красного галстука пионером? Вовсе нет. А “как оденешь галстук”, так сразу и готовься на всевозможные шапкозакидательские подвиги…
Шапка -ушанка носится: а) на ухо, б) на лоб, в) симметрично и ровно, г) со сдвигом влево, д) со сдвигом вправо, е) залихватски набекрень.
Сдвижение шапки набок меняет устойчивость мировоззрения дворника. И чем более набок, тем все более хлипким, неодобрительным и даже вредоносным оно является, что важно вовремя заметить, обезвредить, оно же — предупредить распространение!.. Дабы не допустить ревизионизма!
б) стиль пятен как художественный метод.
Не менее отражают стиль мышления и образа жизни всевозможные пятна. Пятна размашистые свидетельствуют о необузданности, убористые — о склонности ко клевете и мелкой мести, точечные и “образа созвездия” — о порывах все блага мира сосредоточить на себе… Пятна от селедки производят совершенно другое эстетическое впечатление, нежели следы растительного масла или засохшего мороженого. Не говоря уже о грубых материалах: мазуте, грязи земляной, потеках водяных, следах сельскохозяйственных трудов. Встречаются пятна невидимого свойства, но от этого не менее злостные. Выбор пятен подобен предпочтению художником для создания шедевра материала: акварели, масла, пастели или мрамора.
7. СТИЛЬ ЖИЗНИ “ОТ ДВОРНИКА”
Стиль жизни “от дворника” есть явление художественное и совершенно лишенное коммерческой основы. Некоторая зависимость от состояния кошельков и бумажников имеется, но в отрицательном смысле.
Дворники живут на чердаках, в подвалах, в бомбоубежищах и прочих местах, где веет дух и не давит собственность. Это одна из существенных привилегий дворничества — ничего не иметь и тем самым иметь весь мир! Жилище дворника — на птичьих правах, без телефона, часто без света или без туалета, без отопления, без газа… Струи влаги, грибки на стенах и крайняя степень запущенности сами по себе оформляют стены в некое художественное действо! Рай, да и только! Впрочем, лишь в первые несколько месяцев. Затем же все более нарастает порыв освободиться даже и от такой излишней художественности. Не иметь лучше уже и вообще ничего! Пусть даже и окончательным переходом в современный вариант античных киников! Тогда-то дворник и выглядит тем, кем и является: перекати-полем, птицей божьей, что не жнет, не сеет, не вьет гнезда.
Столы, стулья, кровати, шкафы, посуда, одежда приходят к дворнику как бы сами по себе, просто выпадают некоей манной прямо в собственную помойку или накопитель или валятся неограниченно на озеленение. В условиях дворницкого равнодушия ко всему на свете можно и забыть гнусное понятие денег и шагнуть в коммунизм, благо буржуазно-капиталистических помоек еще несметное количество.
8. СТИЛЬ РЕЧИ “ОТ ДВОРНИКА”
Любая речь изысканного дворника требует прежде всего мимического выражения. Это и есть наиболее значительная часть смысла произнесенного. Ведь речь, как известно, может состоять из любого количества слов, высказанных в любой словесной оболочке. Но если мимика отсутствует на свирепого ограна лице, можно сказать, все пропало втуне. Скорее уместно будет впасть в иную крайность — не произносить принципиально ни единого слова, но оформить их соответственной мимической фактурой — и дело пойдет! О, дело буквально побежит! Даже и быстрее значительно, чем если любые слова преодолеют препону цензурности и вырвутся-таки, неудержимые, наружу, пугая случайного прохожего, дерзнувшего в ту особую минуту ступить непосвященной ногой на чистейшей замётки тротуар.
9. ТИПОЛОГИЯ ДВОРНИКОВ-ВИРТУОЗОВ
1. Прирожденные дворники династического происхождения.
а) Дворник Зайка. Собственно, возраст его за пятьдесят, и вид вовсе не благодушный. Можно даже классифицировать его как агрессивный в определенной степени. Лицо морщинистое, вертикального направления мышечных складок. При улыбке преобретает саркастическое выражение. Шапка кроличья, десятилетней давности, некогда найденная в отходах. Фуфайка казенная, со штампом в правой нижней части и многочисленных отметинах о прожитой жизни: пятна соседствуют с царапинами и рваными кусками, заплаты теснят друг друга, напоминая коммунизм или его прообраз в виде коммунальной квартиры. Запас всевозможных орудий труда у него неограниченный, зайти в комнату, где он обитает, нельзя. Везде лежат вещи: метелок целый угол, движков и лопат навалено повсюду, так что пройти мимо нет никакой возможности, а также всевозможные найденные предметы, которые, возможно, когда-нибудь кому-нибудь будут нужны…
в) Пал Саныч. Дворником стал еще до своего рождения, его мамаша также в дорожденном образе уже колола лед во чреве собственной матери и так далее: генеалогическое древо теряется среди капризов погоды, снегов, дождей и листопадов. Место его рождения, как гласит дворницкий эпос, — участок матери, так увлеченно коловшей лед, что едва ли не заметила, что выпрыгнул из живота ребенок и сразу потянулся ручонками к метле, а то и к лому! Так развивает тему предание. И будто бы, подобно младенцу Гераклу, придушил попутно двух пришлых кошек, пытавшихся похитить нечто в мусорном бачке, еще не обследованном его мамашей, отвлекшейся таки на факт некоего прибавления в ее многочисленном семействе.
Братья, сестры, двоюродные братья и двоюродные сестры, а также дядья и прочие тетки, зятья и снохи Пал Саныча были, естественно, дворницкими существами. Потому и прирожденному дворнику Пал Санычу пристала некоторая барственность и бесповоротность решений. Унаследовал он и фамильную силу, напор, толщину мышц, в том числе и лобовых складок. В минуту мучительной мысли ему приходилось сгонять всю кожу с обширной лысины прямо на крутые, медвежьи брови, так что выражение получалось самое мыслительно напряженное, схожее по угрюмости с Мыслителем Родена.
2. Дворники-стихотворцы.
Писать стихи для изящного дворника, разумеется, важнее, чем мести метлой или размахивать ломом! Трудно даже и определить, идут ли в дворники люди, пишущие стихи, или, напротив, поступив в стан славных дворников, человек уже безостановочно строчит вирши, как угорелый.
а) Дядя Федя. Неисправимый оптимист: в любую погоду и в любом настроении спешит поутру в великолепии своей бороды на участок, напевая всевозможные вирши, гекзаметры и спондеи. Ни бумажки, ни листика невозможно найти на его участке. Даже малейший клочок бумаги пойман им с пафосом и тут же исчеркан стихотворными строками! В свободное от работы время он сидит на деревянном ящике из-под яблок на собственном участке с такой сосредоточенностью, что можно принять его за статую, хотя он все-таки еще сохраняет теплое дыхание. И вдруг мелко-мелко так задрожит — и как вскочит, подпрыгнет, размахнется эдак руками или метлой и как побежит, побежит, побежит… — и вот уже вдохновение сверкает из его глаз с фейерверками криков, воплей и стонов неизвестного еще науке происхождения!.. И в самом деле, подметая необычайной утонченности метлой, он выделывает орнаменты древних персов и выписывает гекзаметром Софокла и Эврипида, опуская Эсхила, как слишком фрагментарного автора. В минуту вдохновения он бросился как-то писать скребком “Фауста” Гете… Даже и злобная техник вздохнула завистливо в виде присловья, мол, эта наша исконная вещь посильнее вышла ихнего западнического оригинала…
б) Иннокентий. Носит кепку, коренаст, нахрапист, любит закладывать руку за борт пиджака, а другую — простирать вдаль и декламировать стиховедческие тексты. Ходить в таком виде затруднительно, особенно в часы пик, — многие непосвященные граждане предполагают нечто невероятное в образе его руки, а именно самые практические намерения либо их стукнуть, либо что-либо украсть. Бывают и грубейшие стычки…
На участок он выходит весьма торжественно, заставляя Симеония Ставроподольцева выкатывать себя на самодельном броневике из коробки на колесиках. И стоит так неограниченно долго с простертой вдаль рукою, если не появятся комиссии или злобный техник. Приходится прятаться в кустах, не меняя, разумеется, соответствующей позы, хотя рука неудобно торчит, с трудом замаскированная под ветку . Однажды в ужасе Иннокентий позеленел и покрылся древесными ветвями, как палками. Но был обнаружен. И так громко, партийно-отчетливо затянул “Интернационал”, что генетическая память и страх возможного реванша ушедшей идеологии победили в сознании членов комиссии и не позволили им высказать ему упреки…
c) Василий. Раздражает всех пунктуальностью: выходит на участок вовремя и убирает до состояния полнейшей чистоты. Ну как тут его не возненавидеть? К тому же презирает вдохновение — работает по методе точного расчета. Сложные траектории движения скребка вычерчивает по математическим формулам, шахматным комбинациям, с криком “Мат!” подскакивает вдруг на высоту, доступную ему из-за маленького роста. Принципиально загадочно выражается: стер из памяти, тактовая частота, сделать копию, архивировать… Он архивирует мусор в накопитель с вполне высокой тактовой частотой, чем опять же раздражает. Постоянно предлагает явления технического прогресса, особенно машины для колки льда с большим ледорубом спереди, не понимая, что придется ведь тогда необычайно быстро работать, работать и работать или же вовсе не работать, уступив это священное право машинам… А ведь и то и другое противоречит такому слову, как “менталитет”…
3. Прочие.
а) Савелий. Дать какое-либо определение Савелию — невозможно, так как он меняется в любую сторону. Поэтому и отнести его к какой-либо группе невозможно и неправильно. Валенки неопределенные, неясен их цвет, размер, степень изношенности. То же самое можно сказать и о характере: неопределенный. Отличительных примет нет не только в чертах лица, но и во всем прочем. Савелий отдает дань любой моде, какая ни появляется. Поскольку на прекрасную одежду, новые марки автомобиля или рекламируемый курорт он не намерен тратить деньги как зло, то и запросы у него в кругу своих возможностей: он увлекается футболом, магией, пешеходным туризмом, скоростной прожорливостью, спортивным криком на громкость, коллекционированием спичечных этикеток, карманных календариков устарелых лет и, наконец, впал в астрологическую зависимость. Теперь он выходит на работу лишь в наиболее из “удачных” по предсказанию дней, да и то при совпадении с собственным “удачным” настроением, кстати, также необычайно переменчивым…
10. ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Данное исследование может быть расширено и на другие профессии… Разве не каждый человек в какой-то степени король, дворник, трубочист и летатель на Луну?.. Разве не каждый из людей, любой национальности и социального статуса, пребывает время от времени существом в огромных валенках с заплатами и неудобной шапке?.. Дворничество, может быть, есть скорее наше состояние души в свободном счастливом полете… Ни соображения карьеры, ни соблазны финансового благополучия не заставили этих людей подшлифовать себя в угоду общественному стандарту, о нет, как истинные аристократы духа, они выстояли и сохранились… Не поэтому ли требуется еще более настоятельно занести их образы в Красную книгу человечества и оградить всевозможными охранными грамотами от всех правительств, государств и прочих излишне усердных граждан. К окончанию данного исследования сия мысль оформилась окончательно и дополнилась серьезнейшими аргументами, так что выглядит совершенно бесспорной и научно обоснованной.
Приложения:
а) фрагменты из картин известных художников с предметами дворницкого обихода;
б) всевозможные современные картинки о дворниках;
в) таблица метел, исполненная графически;
г) таблица шапок-ушанок;
д) таблица предполагаемых униформ для дворников;
е) исторический ракурс одеяния дворников;
ж) утопический образ изящного дворника.