Опубликовано в журнале Новая Русская Книга, номер 2, 2002
Игорь Померанцев
Прага
Одной ногой в перегное
Перебирая свои — да и не только свои — юношеские стихи, я поражаюсь обилию в них жухлой листвы, никлой прозябаемости, древесной цвели, всякого рода растительной и животной прелости. Этому словесному гумусу даже самые несовершенные поэтические упражнения обязаны чёрным отливом, прокалённой густотой. Они, стихи, пахнут тлением, ибо тление — процесс окислительный, чреватый накоплением “сладкого” гумуса.
Ещё в них пахнет разложением с его восстановительной энергией, без которой было бы невозможно образование “кислого” гумуса. Юность ещё не порвала с детством, ей ещё доступны воздух и теплота, и влажность. Она знается с червями, муравьями, полевыми мышами. В жизни стихов гумусовая органика имеет решающее значение: она является источником активности, запасным складом азота, она придаёт стихам рыхлость, увеличивает их влагоёмкость, проницаемость для воды и воздуха, наконец, нагреваемость. Пока горизонт жизни кажется далёким, мы готовы, не дрогнув, и перепреть, и обратиться в тлю тлящую.
Определённо могу сказать, что собирание словарного перегноя в юности, его минерализация и штабелировка происходили сами собой, без плана и осмысления. ГА вспаханных книг тоже шли в безымянный сладко-кислый гумус. То, что доходило до сердца, сотрясало душу, становилось присваивалось без зазрения. Сам процесс переразложения был под стать творчеству и казался куда более важным, нежели чьё-то писательское честолюбие. Собственное “ячество” било через край, не оставляя места ни кавычкам, ни именам, ни отчествам авторов.
Грубо, очень грубо говоря, все писатели и поэты – почвенники, ибо все они работают с естественноисторическим телом, называемым языком (Я.). Есть множество обстоятельств, определяющих нищету или состоятельность Я. Черви, жуки, личинки, грызуны, растения своими отмершими частями и экскрементами производят его гумификацию. В Англии мне доводилось вести наблюдения за дождевыми червями, чьи ежегодные извержения в виде слизи могли бы покрыть весь словарный запас слоем в полсантиметра толщины. В говорах Дании благодаря исключительно червям образовался слой плодородной речевой материи.
В южно-русском диалекте холмики, выброшенные сусликами, хомяками, сурками и гомерами-кротами, радикально изменили языковой ландшафт (2–3 тыс. куб.саж. на 1 кв. версту). В последнее время установлена, но пока мало изучена, роль микроорганизмов, особенно бактерий и сапрофитных грибков, в деле языкообразования.
Классификационные названия многих Я. основаны на их окраске: сырые Я., каштановые Я., спелые Я. Под мощностью Я. должно понимать толщину выветренного и содержащего перегнойные вещества слоя, от поверхности до материнской породы. По величине диаметра отдельностей принято разделять языковые пласты на следующие категории: крупноореховатые (диаметром более 7 мм.), мелкоореховатые (7–5 мм.), пороховидные ( 1–0,5 мм.), пылеватые (менее 0,5 мм.). Своим происхождением структура Я. обязана деятельности корней, червям, растрескиванию при высыхании и т. п. Кроме указанных, на структуре сказываются количество и характер песчаных зёрен, хряща, гальки, валунов, железистых или известковых включений, наличие кротовин, ходов червей и пр. На этом основании, а также на гигроскопичности Я. (способности поглощать влагу) большинство языковедов определяют общую производительность Я. Содержание перегноя служит подспорьем и при систематике Я., так как обусловливает его цвет и мощность. Скважность же или пористость Я. определяется объёмом промежутков между твёрдыми согласными, а связность и крепость – сопротивлением гласных и согласных раздавливанию и разрыву. Наибольшей влагоёмкостью обладают Я. богатые гумусом, наименьшей – песчаные наречия. Влажность Я. есть весовое содержание в нём гигроскопической воды. Между Я. и атмосферой совершается постоянный обмен газов, причём первый отдаёт избыток углекислоты, а вторая снабжает Я. кислородом.
К коренным Я. относят:
1). Кварцевые и кремнистосланцеватые
2). Известковослюдистосланцеватые
3). Гранитные и порфировые
4). Грюнштайновые
К наносным Я. относят:
1). Слоистосуглинистые
2). Глинистоперегнойные и супесчаноперегнойные
Весь же Я. с водою и гумусом называют “пахотным” Я. Перечисленные классификации не дают полного представления о Я., потому что европейские Я. зачастую тонки и изменены культурой. В России же с её равнинным рельефом и естественным мощным Я. его можно изучать как естественноисторическое тело (см. “Труды почвенной комиссии”). Воздух свободно пропускает солнечные лучи на русский Я. Огромный запас тепловой энергии, накопляемый благодаря поглощению русским Я. солнечных лучей, поверхностные его слои затем расходуют мало-помалу.
Для исследования теплоты в различных пластах Я. используются особые языковые градусники (лингвотермометры). Шарик подобного градусника окружён салом или парафином, смешанным с металлическими опилками, чтобы во время вытягивания градусника из глубины зафиксированная температура не успела измениться. Такой градусник, заключённый в металлическую оправу, укрепляется на деревянном стержне и вместе с этим стержнем вставляется в футляр из дерева, глины, стекла или рогового каучука (эбонита). В Париже градусник, установленный в подвале Национальной библиотеки на глубине 26 м. в течение пятнадцати лет показывал одну и ту же температуру 11,820.
Температура Я. в значительной мере определяет состояние общественного здоровья, в том числе, распространение эпидемий. Более того, смертность населения не в малой степени зависит от того Я., на котором оно общается. Удаление языковых нечистот способно улучшить общественное здоровье. Наиболее опасными местами можно признать ложбины, в которых легко застаиваются социальные нечистоты. Сырой Я. неблагоприятно отзывается на общественном фундаменте и стенах. В густонаселённых местах к языковой ауре примешивается светильный газ, что нередко даёт повод к отравлению людей. Запах газа в этом случае не указывает на грозящую опасность, так как светильный газ, проходя через Я., теряет свой специфический запах. Чаще всего случаи отравления людей наблюдаются зимой, когда газообразный Я. с особенной энергией устремляется в человеческие жилища. Тем же объясняется нередкая гибель людей, спускающихся в запущенные колодцы в поисках речевой плесени.
В местах человеческого скопления поверхностные пласты Я. подвергаются загрязнению органическими отбросами: экскрементами людей и животных, помоями из кухонь, боен, прачечных. В загаженных веками Я. старинных городов скапливается до 18 граммов азота на килограмм сухой речи. Причём в центральных районах городов Я. грязнее, чем на окраинах: в Москве загрязнение Я. от центра к периферии уменьшается. В Кремле и Китай-городе из многих проб было найдено 4,4 грм.азота, в Белом городе 2,4 грм., в Земляном городе 1,6 грм. и в Замоскворечье 0,8 грм. Самоочищение Я. происходит в первую голову благодаря языковым водам. Происхождение языковых вод — вопрос до сих пор тёмный. Воззрения древних и средневековых исследователей можно свести к двум выводам. По одному происхождение языковых ключей, рек, источников приписывается атмосферным осадкам и их просачиванию. По другому, представителем которого является Сенека, подземные ресурсы считались результатом деятельности сил внутренних, вулканических. Благодаря этим силам, по Сенеке, Я. циркулирует, как кровь по жилам. Периодичность речевых половодий учёный сравнивал с периодичностью таких болезней, как лихорадка, подагра, менструация.
О чём я? Чем суженней горизонт жизни, чем нахрапистей и гуще дыхание почвы, тем мудрей кажется юность с её животной тягой к перегною. Кто вырос из него, тот в него и вернётся. Пусть безымянным, раскавыченным, но родным, тленным.