Опубликовано в журнале Новая Русская Книга, номер 1, 2001
За последние годы в практике книгоиздателей — преимущественно тех, кто адресует свою продукцию так называемому «широкому» (а если выражаться откровеннее — малообразованному и невзыскательному) читателю, — обозначилась странная склонность к тандемам: видимо, в силу убежденности в том, что один хороший писатель под одной обложкой — хорошо, а два хороших писателя в той же упаковке — еще лучше. Иногда подобные сочетания были оправданными, но чаще всего — случайными, порой нелепыми, порой совершенно анекдотичными. Например, в одной из многочисленных новейших поэтических серий вышел том под заглавием «Два Аполлона», а в нем — стихи Аполлона Майкова и Аполлона Григорьева. С нетерпением ждем «двух Иванов» — Козлова и Мятлева, «двух Иннокентиев» — Анненского и Оксенова, «двух Вильгельмов» — Кюхельбекера и Зоргенфрея… Поистине «Великий почин»!
Дождались мы подобного прецедента и на мемуарной ниве. Правда, сочетаются на сей раз не два имени, а «две любви, две судьбы». Разумеется, «две судьбы» — Александра Блока и Андрея Белого — нерасторжимо друг с другом связаны, однако «две любви» — Блока и его жены, Белого и его второй жены — отличаются разительным несходством и апелляции к приему «сравнительных жизнеописаний» никак не оправдывают. Единственное, что объединяет мемуарные тексты Л. Д. Блок и К. Н. Бугаевой, — это их жанровая принадлежность. Связное изложение событий в воспоминаниях Л. Д. Блок обрывается на первой половине 1900-х годов, К. Н. Бугаева описывает пореволюционную эпоху; Л. Д. Блок пишет прежде всего о себе и своих переживаниях, из мемуаров К. Н. Бугаевой мы не узнаем об авторе почти ничего; наконец, собственно о любви и ее драматических изломах повествует только Любовь Дмитриевна, воспоминания же Клавдии Николаевны, исполненные преклонения и благоговения перед Белым, сообщающие много важного для осмысления его психологического и творческого облика, сферу личных взаимоотношений почти не затрагивают.
«Очень разными» называет два мемуарных сочинения и В. В. Нехотин, автор вступительной статьи и редактор книги, — явно предвидя недоумения по поводу издательской причуды, осуществленной при его участии. Возможно, эта затея и В. В. Нехотину была не очень по сердцу, раз уж он, исследователь, умеющий очень хорошо и тщательно работать, обладающий опытом кропотливых изысканий (достаточно указать хотя бы на «Собрание стихотворений» Нины Оболенской-Хабиас, подготовленное им совместно с А. Ю. Галушкиным), в данном случае предпочел не усердствовать. Уровень подготовки обеих составляющих книги такой, что невольно закрадывается подозрение: инициаторы издания заботились не о его качестве, а чтобы к предустановленному сроку успеть, не запоздать с сенсацией — и не дай бог кто-нибудь другой опередит.
Между тем и сенсация получилась не самая свежая: тот же В. В. Нехотин перечисляет осуществленные ранее издания, полностью и в отрывках, тех же мемуаров. Оправданием нового издания могла бы в первую очередь служить их более тщательная текстологическая подготовка. Однако и в данном случае — применительно к мемуарам Л. Д. Блок — в ход пошла одна из «многочисленных машинописных копий авторского текста», а текст, хранящийся в РГАЛИ и претендующий на то, чтобы быть основой для филологически грамотного издания, оставлен без внимания; более того, на основании текста, опубликованного по неавторизованной машинописи, в примечаниях даже предпринята попытка текстологической критики прежних изданий, совершенно курьезная (к фрагменту фразы «но в Ваших интересах знать» сделано примечание: «В предшествующих публикациях этого фрагмента ошибочно печаталось «не в ваших же интересах»»; однако в бременском издании 1977 года текст воспроизводится точно так же, как и в издании рецензируемом, в московском издании 1980 года — в третьем варианте: «не в ваших интересах», — а других «предшествующих публикаций» не было). Об источнике текста воспоминаний К. Н. Бугаевой в книге не сообщается ничего, но при этом нетрудно догадаться, что составители не озаботили себя сверкой по авторизованным архивным источникам, а лишь воспроизвели текст, опубликованный Джоном Мальмстадом в 1981 году отдельным изданием в славистической серии университета Беркли (США), со всеми — пусть и немногочисленными — погрешностями, а также и с нелепыми опечатками (в частности, в американском издании, в главе «Работа над «Масками»» неоднократно упоминаемая гротескная фамилия Пэпэш-Довлиаш воспроизводится ошибочно: Пэнэш-Довлиан; тот же Пэнэш-Довлиан — и в новом издании: как звали персонажей романа Белого, издателям мемуаров его вдовы знать не обязательно!).
Примечания к обоим мемуарным текстам не имеют авторской подписи — что справедливо: почти все, в них содержащееся, не является плодом индивидуальных разысканий, а лишь повторяет, часто в адаптированном виде, сведения из комментариев, опубликованных ранее, или сводится к выпискам из подручных справочных источников. Анонимный комментатор, если речь заходит, например, о конкретном, но не названном романе Жюля Ромена, отсылает нас пальцем в небо — к девятитомному собранию сочинений этого автора в русском переводе, в то время как Л. С. Флейшман, комментировавший бременское издание воспоминаний Л. Д. Блок, высказывает догадку о том, что мемуаристка читала по-французски роман Ж. Ромена «Бог плоти», — и эта догадка подтвердилась напечатанным ныне мемуарным свидетельством Д. Е. Максимова (см.: Новое литературное обозрение. 1999, № 35. С. 264). Если в 1981 году для Джона Мальмстада Галина Сергеевна К-я из мемуаров К. Н. Бугаевой — лицо неустановленное, то и для анонимного комментатора Г. С. Киреевская, антропософка, служившая в 1920-е годы в Камерном театре, неоднократно упоминаемая в опубликованных дневниках Бугаевой, корреспондентка Волошина, автор рукописных воспоминаний о Белом, — по-прежнему лицо неустановленное. И во многих других случаях, когда комментатор ограничивается общими сведениями или разводит руками, можно было бы дать вполне конкретные относящиеся к тексту пояснения.
Первыми выпусками серии «Библиотека русской культуры» Издательский дом «XXI век — Согласие» уже красноречиво заявил о своей, видимо, принципиальной установке — выпускать на потребу непритязательного читателя изготовленные на скорую руку, и при этом чужеядные, издания. Тем самым Издательский дом иногда облегчает выбор читателю притязательному. Последний, увидев, например, мемуарные книги С. К. Маковского в исполнении «XXI века — Согласия», безусловно предпочтет им те же книги Маковского, одновременно выпущенные издательством «Аграф». Безусловно, тот же притязательный читатель сделает в скором времени аналогичный выбор, когда увидит на книжном прилавке «Воспоминания» К. Н. Бугаевой, подготовленные их первым публикатором Джоном Мальмстадом, с заново выверенным текстом и обновленным исследовательским аппаратом. А серию «Библиотека русской культуры» следовало бы перепрофилировать на изготовление репринтов — так было бы, по крайней мере, честнее.
Александр ЛАВРОВ