Перевод с немецкого и вступление Вячеслава Куприянова
Опубликовано в журнале Новый Мир, номер 5, 2017
Михаэль Крюгер (Michael Kruger) родился в 1943 году в Виттгендорфе
(Саксония). Немецкий поэт, прозаик, издатель и переводчик. Лауреат многих литературных
премий, в том числе премии имени Эрнста Майстера
(1994), французской премии «Медичи» (1996), Большой литературной премии
Баварской академии изящных искусств (2004), премий имени Эдуарда Мёрике (2006) и Йозефа Брайтбаха
(2010). Автор нескольких лирических сборников, в том числе
«Кто поймает лунный свет» («Wer das Mondlicht faengt», 2001), «Под открытым небом» («Unter
freiem Himmel», 2007), «Шаги, тени, дни, границы» («Schritte,
Schatten,
Tage,
Grenzen»,
2008) и других, а также – ряда романов и сборника рассказов «Из жизни успешного
писателя» («Aus dem Leben
eines Erfolgsschriftstellers», 1998). Живет в Мюнхене.
В «Новом мире» Михаэль Крюгер
публикуется впервые. Осенью текущего года книга стихов и прозы Михаэля Крюгера выходит в издательтсве
ОГИ.
Долгие годы писатель Михаэль Крюгер
возглавлял в Мюнхене крупное издательство «Ханзер», в
работе которого значительное место было уделено классической литературе, а
также — отечественной и переводной поэзии. Его собственную творческую позицию
германист и литератор Вальдемар Вебер характеризовал
так: «Поэзию Крюгера можно определить как интеллектуальную.
Однако мысль поэта всегда прочувствована, она возникает изнутри художественного
образа. Это лирика сугубо городская, выражающая тоску одиночки среди безликой
толпы, не желающая принимать одиночество за норму человеческой жизни».
Крюгер,
действительно, поэт — размышляющий, и его поэтическая мысль имеет гораздо
больше точек соприкосновения с текущей жизнью, нежели просто городская лирика.
Автор многих книг, которые успешно
находят своего читателя и часто переиздаются, — Крюгер
постоянно меняется сам и постоянно находит для своих сочинений новые темы,
иногда объединяя их в циклы. В его стихах все чаще возникают, например, мотивы
деревенского детства — так что критика замечает: «Сочиняя, заставить сочинять
саму природу, на это способен не каждый. К таким относится Михаэль Крюгер» (Б. фон Март, «Нойе Цюрихер Цайтунг», 2010).
Многие его тексты монологичны.
В них он дает слово самым разным фигурам и персонам — будучи незаметным
посредником в этих речах: речь Либерала, речь Медлительного, речь Философа. И
даже — речь Маркса, где последний делится с читателем своими взглядами на Бога,
Ницше и Гегеля и абстрактно предупреждает: «…ко всему будьте готовы».
Во всем, что он пишет, обычно присутствует доля юмора,
хотя чем дальше, тем стихи нашего доброго автора становятся мрачнее. Что это:
опыт, возраст, разочарование в истории? Все это есть.
Михаэль Крюгер всегда
востребован и всегда занят. Однажды я шел по переходу у вокзала в Кельне, когда
мне навстречу вдруг вынырнул Крюгер. Пробегая мимо,
он успел крикнуть: «Бегу на пересадку, опаздываю на свое выступление!» …Или вот
однажды на книжной ярмарке во Франкфурте я хотел поговорить с ним на стенде его
издательства — но тут к нам подошел со своей свитой президент Германии Иоахим Гаук и начал оживленно
беседовать с Михаэлем, со своим, как оказалось, старым другом. А после этого у Крюгера начались издательские переговоры.
Однако нужные мне книги он всегда высылал незамедлительно.
В декабре прошлого года, после одного моего выступления, я спросил, не
появилось ли у него — после того как он перестал руководить издательством и
вступил в должность президента Баварской академии изящных искусств — побольше времени. Крюгер сказал,
что времени не появилось, и добавил, что раньше у него была замечательная
расторопная секретарша, а сейчас он все делает сам.
Предлагаемые читателям «Нового мира» стихи Михаэля Крюгера взяты из его книг, вышедших как в прошлом, так и в
нынешнем веке: «За этой границей» (1990), «Под открытым небом» (2007), «На
чистовик» (2010 — 2014) и «Перевод часов» (2013 — 2014).
Из книги «За этой границей» («Hinter der Grenze», 1990)
* *
*
Свяжи с достижимым свое счастье,
изъяны режут
тебе глаза:
Орфей без
лиры, Аполлон без носа,
обломки
приводят к слепоте.
Ты знаешь,
как с собой кончают скорпионы?
Гуанчи высушивают своих мертвецов,
как камбалу
и воблу,
и парами их
выставляют в пещерах.
Ничто не
пропадает. Повсюду голод,
люди,
гибнущие от тщеславия.
Ты знаешь,
как с собой кончают скорпионы?
Слово рождает слово
Здесь озеро,
безмолвна череда
дождей,
деревьев, слов за словом.
И ночь уже
пронизывает день
так же, как
исходит смерть из жизни,
как новая
история из прежней,
непринужденно,
но и непременно,
тревожно, но
не раздражая.
Уже размыты
все границы,
они
расходятся, друг в друга переходят.
Лишь мы на
месте остаемся, и в тревоге
мы ловим
свет, а свет летит навстречу
и разрушает
тот, другой, не этот свет.
Из книги «Под открытым небом» («Unter freiem Himmel», 2007)
Парламент мёртвых
В парламенте
мертвых регламента нет.
Все, что
осталось невысказанным, будет
произнесено.
Мой дед носил куртку
с пуговицами
из рога оленя, это было
последнее,
что я помню о нем, сказал некто,
расстрелянный при попытке к бегству.
Несчастный
случай меньше обременяет, чем
длительная нищета, молвил злой на язык
погибший в
автокатастрофе. Председатель,
закутанный в свою серую бороду, спит.
Смерть
пришла как супружеская измена,
лепечет
ребенок, я ее сразу узнал.
Все они
правят вместе, даже меланхолики,
с собой
покончившие от несчастной любви.
Ветхие
черепахи волокут жизнеописания
по рядам
мертвецов, из которых никто
не ведает,
что и нами правят они.
Из книги «На чистовик» («Ins Reine», 2010 — 2014)
Натюрморт
Спички, обгоревшие,
и ботинки,
не желающие ходить,
вышедшие из моды.
Светлая
штора веет на запад.
Из монастыря
ночи
неясные
голоса.
Снова меньше
на пару слов,
и рот сжат
еще сильнее,
как при
тяжелой болезни.
Программная лирика
Ничто не
поможет,
нам придется
описывать
росу на блестящих
листьях оливы,
древнее
гостеприимство
теней,
алфавит
камней, с
горы и в гору.
Наш щит
Ахилла
это высохший
клочок земли.
Порой
пролетают птицы мимо,
красноголовые
зяблики,
сокращая нам
жизнь.
Долгая ночь
Ночь долго
не прекращается,
и гомон
птиц, что нам прежде
приносил в
комнату свет в подарок,
заставляет
себя ждать. Совсем рядом
нарисовано
чернью грядущее время,
слышен
назойливый гул без формы и смысла.
Мельник
спит. В его допотопной бороде
кишат
мрачные истории, они трещат,
как костер.
Истории о войне, они
говорят сами
за себя. Избыток прошлого
будит нас,
теперь мы сидим и мерзнем
за столом в
ожидании вспышки молнии,
которая нас озарит. Вы слышите мир?
кто-то
спросил, но кто, невозможно увидеть.
Моя книга
В моей книге
солнце никогда не светит.
Под серым
нищим небом просит
какой-то
человек ему позволить
пойти домой,
поскольку
его там
дерево зовет. А я читаю,
что жизнь
моя меняется, не ожидая,
когда я сам
смогу ее менять.
Теперь
вступаем мы в священный город,
он мне свою
историю расскажет под дожем.
Я
представлял ее себе совсем иначе.
Играет буря
мышцами и вынимает
у
проповедника святое слово изо рта.
Молитва про
себя. И в парке
я вдруг
встречаю Гёльдерлина!
По-русски он
беседует
с Данте и
Мандельштамом,
негромко,
робко и без нетерпенья.
На этом
языке приятно слушать
о
поражениях.
О милости
Слово
милость подходит
от фразы к
фразе и тщетно
просит его
впустить.
Но грубые и жесткие слова
уже заняли
все стулья на сцене
и играют
свою пьесу
под
названием действительность.
Трагедия без
антрактов
идет с
большим успехом.
Пьеса об
одиночестве слов.
Память природы
Груда камней
в мокрой траве,
на них
легкий блеск росы.
Они знают
больше нас. Строптивы и холодны,
они
вынырнули и заняли место снега,
а еще вчера
нам казалось, что мы
должны за все быть благодарны снегу.
Кобольды в
каменных масках.
Здесь лежат
они как лодыри и грезят,
лишь бы
никто их покой не нарушил.
Едва лишь
выдержали птицы первое
испытание
дождем, они упорно
подбирают
отмычки к природе.
Люди,
жмурясь от света, выходят на воздух,
им хочется
крикнуть. Их лица подобны
тем старым
яблокам, которых еще
с прошлой
осени ветер не смог
сбить на
землю. Добрый ветер,
он изымает
смерть из нашего взора.
Из книги «Перевод часов» («Umstellung der Zeit», 2013 — 2014)
Что это было?
В
прошлогоднем меду
застыла
нетронутая
муха.
Совершенная
смерть.
Так мог бы
начаться
детективный
роман
или
закончиться так.
Ривьера
Ветер, сам в
себя углубившись,
сидит на
деревьях за моим окном,
несмотря на
болтливую грусть
дождя. Все
притихло вокруг,
даже
выставленные напоказ концы
света и
умножение глупости.
Какие
маленькие синицы!
Как они
прислушиваются к деревьям!
Естественно,
было бы неуместным
сделать
здесь ставку на разум,
ибо в нем
уже нет ничего,
чем можно
подкормить наши мечты.
Стоячая вода
Стоячая вода
в лесу,
время от
времени ее
задевают
насекомые.
Плотная
поверхность
с листьями и
семенами,
избегающая порывов ветра.
По ночам
пьют отсюда
весьма
крупные звери,
но лишь по
ночам, чтобы
мы не впали
в смущение,
отыскивая
другое название
для стоячей
воды.
Куприянов Вячеслав Глебович родился в 1939 году в Новосибирске. Окончил Высшее военно-морское
училище инженеров оружия в Ленинграде и Московский институт иностранных языков.
Поэт, прозаик, переводчик, эссеист, редактор. Один из пионеров современного
русского свободного стиха. Автор нескольких книг поэзии и прозы. Много
переводит с европейских языков, признан крупнейшим переводчиком немецкой
поэзии, как современной, так и классической (Гёльдерлин,
Новалис, Р. М. Рильке). Лауреат
международных
и отечественных литературных
премий. Живет в Москве.