стихи
Опубликовано в журнале Новый Мир, номер 9, 2016
Чигрин Евгений Михайлович родился в 1961 году на Украине. Жил на Дальнем Востоке.
Автор четырех книг стихотворений. Лауреат нескольких литературных премий,
участник многих российских и международных фестивалей. С
2003 года живет в Москве и Красногорске.
Музыка 1599 года
С музыкой Холборна[1] в небо,
В госпиталь ангелов, где
Справа — внимательный Некто,
Слева в немой череде
Те, за которыми музы
Смотрят: шагай на укол,
Кушай небесные мюсли,
С братом веди разговор.
Лютня, продольная флейта —
Лучших микстур не найти.
Космосом лечат поэта,
Звёздные дышат пути.
Марсы, Сатурны, кометы,
Жизнь на Венере близка.
От алкоголя — «торпеды»,
От наркоты — облака…
Доктор астрального мира
Вылечит музыкой, чтоб
Баба с косой отпустила
На межпланетный флэшмоб…
Этим подлечимся, Женя,
Чтобы ещё на земле,
Словно в порядке обмена,
В прежней квартире-норе
Стихотворенья всходили
В незаморочных мозгах,
Золото жизни ловили,
Как поцелуи впотьмах.
Я в марсианской больнице —
Связан? Заколот? Забыт?
Мутная родина снится,
Чистая родина спит.
Северные ворота
Щекастый гномик музыку корпит:
У дудочки бамбуковой везенье…
Какой опять невидимый пиит
Вышёптывает мне стихотворенье?
В четвёртый раз затягивает снег,
С подземным сочинителем не споря,
—
Который где? Который — саундтрек
Фантазий холоднеющего моря?
В четвёртый раз заваливает снег,
По буквочке становится счастливо:
Я слышу твой с иголочками смех,
Я вижу свет… Я вру неторопливо…
В четвёртый раз у Северных Ворот
Маяк захвачен действием небесным,
Приговорён буксирный пароход
Бессмертием? — безмолвием
воскресным.
В четвёртый раз шарманку крутит
снег,
Расплещем жизнь в слабеющее небо,
Я слышу твой с изюминкою смех
У маяка, смотрящего налево.
…Текут слова, за музыкой плывут
Смятением приправленные крыши,
Неместный ангел? Гномиков приют?
Светильник зажигает кто-то выше…
Предновогоднее
Зима слоится корочками льда
И тянется неровными снегами.
Змеиным светом вспыхнула звезда
И скрылась за кирпичными
церквями.
Прожилось как? — совсем не в
молоке:
Надули щёки Парки над вязаньем…
Светильник. Стол. По локоть жизнь
в стихе —
До петухов с таким иносказаньем.
Случилось что? — какой-то сложный
звук?
В тарелке хлеб и красным телом
рыба.
Всё больше заморочен бредом слух
В тональности Борея, без просыпа
Свистящего заботливо в ушах
Пугающих задворок и проездов…
Другим бы стать в рифмованных
словах
Под музыку таинственных
оркестров,
Которые приносят волшебство…
Два призрака прилипли к
антресоли,
Стоит декабрь в потрёпанном
пальто,
Луна в суставах ощущает боли,
Которые бы морфием… Зачем
Так мало жить?.. Обещано —
ненастье
И Новый год, и старый
Вифлеем,
И плюшевое заячье ушастье.
Мякинино: белый мост
Мой дар убог, и голос мой
не громок…
Евгений Баратынский
Мой голос так себе, мой
дар убог: навряд ли это может называться
Талантом. Сочинил немного строк,
которые кому-нибудь приснятся
По случаю? По музыке души? Я ставлю
вопросительные знаки,
Как в космосе плыву себе в тиши…
Живу себе. Рисую на бумаге
Кириллицу, которую давно нам
выдумали умные мужчины:
Смотрю в
окно, равно гляжу кино, там белый мост, там огненные джинны
Рекламы, охмурительный яхт-клуб,
Москва-река и ширится, и длится,
Текучий мир
в любом раскладе люб, там море пароходу «Крокус» снится…
Мой голос
так… Две рифмочки, глагол, конечно, прилагательных немного,
Как Рейн учил! Борисович вколол
наркотики от греческого бога.
Но что-то, как сновидец, знаю я…
Смеркается. Туманится. Я вижу
То сновиденье бога-муравья, то
парадиза призрачную крышу,
То некого приятеля, ему мой голос
так себе сгодится крайне,
Я это понимаю по всему: в
Мякинино, в Дамаске, в Самарканде…
Боснийское: одиночество почтальона
Мы встретимся в Требине
или Требине, где ангел почтовый завис
С молитвой боснийской о брошенном
сыне, где в зелени всякий карниз
И призрак поэта шатается рядом,
кивая на свой монумент.
Мы свидимся за незапамятным
садом, где воздух — боснийский акцент,
И выпустим музу в боснийское
небо, которое лепится за…
Пока нас ведут на верёвочке Феба
и Вышний нам смотрит в глаза…
Протянет к нам руки не мёртвая
Лета, а ветки душистой айвы…
Прочти многоточья, как знаки
респекта, значение в них улови.
…Кофейня. Контора. Обшарпанный
домик и дворик такой же, как все,
Которому нужен заботливый
дворник. Фонарик в сплошной бирюзе.
Зачем это вижу? Откуда всё знаю?
От Дучича[2]?
От Самого?
На лютне боснийской втихую играю
не музыку, не колдовство…
Мы встретимся в Требине
или Требине, где ангел почтовый завис
С молитвой
боснийской о брошенном сыне, где в сумерках каждый карниз,
Где мы голубиную почту отметим:
строенье австрийских веков,
Простой смс-кой любимым ответим в
саду, где орда светлячков.
…Я сам почтальон одиночества, в
город смотрящий, равно в естество,
Из дальней страны, чья отметина —
холод, где муза приходит в пальто.
Мы встретимся только в метафоре
Бога? В платановом летнем кафе?
Под занавес речи иллюзий не
много, не больше, чем страсти в строфе.
Островное: 2001
Большие тыквы, маленькие листья,
Прибился остров к осени такой,
И пишутся соломенные письма,
И тянется закатной желтизной
Холстина высей, растекаясь
кругом,
Дырявый лес прихватывает за…
Два ангела скользят за виадуком,
Змеистый поезд выпучил глаза.
Под башмаками оживает тропка,
(Я местный сочинитель и ещё…)
Пойду налево — золотится сопка,
Пойду направо — тоже хорошо,
Ведь рядом фиолетовое море
И бороки угодья сторожат…
…Корсаковский маяк в большом
дозоре,
В безумье мира чаечки кричат.