стихи
Опубликовано в журнале Новый Мир, номер 2, 2016
Тимофеевский Александр Павлович родился в 1933 году в Москве. Поэт, драматург,
сценарист. Автор нескольких поэтических книг. Постоянный автор «Нового мира». Живет в Москве.
* *
*
В. Агеносову
Иль мне
в лоб шлагбаум влепит
Непроворный инвалид.
Пушкин
Опасен стихотворный
лепет,
Не зная
точно наперед,
Он пишет:
или в лоб мне влепит…
А получил удар в живот.
Здесь нас
скорей не разночтенье,
А откровенье
удивит —
Влепил больной
душевной ленью
И полоумный инвалид.
Вначале было
слово, слово…
Но, музе
ветреной служа,
Я сам,
с неловкостью слепого,
Хожу по острию ножа.
Сболтнул, — Мне жить осталось
с вами… —
И прикусить
спешу язык,
А вдруг,
играючи словами,
В судьбу нечаянно проник.
Афон гора
*
Г. Авруцкому
Позвал Господь
мастера в небесные выси,
Говорит мастеру:
Дионисий,
Нарисуй моей
Матери дом
Синий на
голубом,
Легкий, как
воздух, крепкий, как камень,
Да так, чтоб дом
тот стоял веками. —
Хотел Дионисий
спросить у Христа, —
Как быть без кисти
и без холста?
Скажу ему
— думает — напрямик,
Я работать так не
привык.
Ты, Господи,
главный на небеси,
А я первый мастер на
всей Руси…
Глядь, а Христа уже не
видать,
Осталась небесная
благодать:
Синева да
голубизна,
Да белые
облака из сна,
Да солнца
светы — цветы по весне,
Каких не увидишь даже
во сне.
Взялся тут
мастер с молитвой за дело:
Слава Тебе,
Пречистая Дева,
Будет тебе
построен дом —
Синий на голубом.
По небу
стал рисовать руками
Дом воздушный
и крепкий как камень,
Синьку облаком
разводил,
Контур пальчиком
обводил,
А нужен
был коричневый колер,
Он опускался
в чистое поле,
На колер
шла земная кора —
Так вырастала Афон гора.
*
Афон гора
с небесной синевой
Сливается и в небе тонет, тает,
То кажется
— не стало ничего,
То чуть мерещится, то снова возникает.
Афон гора,
где Матери престол,
И сонмы
душ вокруг него клубятся,
И ластятся
к заступнице святой,
И их удел дрожать
и колебаться.
Афон гора,
метаморфозы душ,
Где ждут
прощенья, жаждут превращенья,
И нету ни одной
застывшей формы.
Здесь Божья Мать дарует
отпущенье.
Так, может
быть, и мне туда…
Поэтический
процесс в виртуальном пространстве
А. Злобину
Одетый в барахло, в рубахе домотканой рисует нам Пабло пейзаж
довольно странный. Сперва карандашом,
а после акварелью по контуру прошел.
Лубочные
картинки
Легенда об
императоре Александре I благословенном
Император Александр
Был большой интересант.
Защищал он
интересы
Хлебопашцев и крестьян.
Царских дел
обширен круг,
Не хватает
царских рук —
Хочет дать
рабам свободу,
Да все как-то недосуг.
Говорят ему
друзья —
Генералы да
князья:
«Отпускать
крестьян на волю
Раньше времени нельзя.
В государстве
недород,
Подождет простой народ».
Царь послушался
злодеев,
Под сукно
декрет кладет,
Где народу
все права,
Где заветные
слова:
Власть
— Советам,
Земля
— крестьянам,
Мир
— народам,
Хлеб
— голодным!
В государстве
воровство,
У царя
в душе мертво,
Он задумал
очень много,
А не сделал ничего.
Чтоб не
выслушать упрек,
Он Сперанского
упёк,
Выслал к черту
на кулички
Всех, кого лишь только
мог.
Рассердился Вельзевул,
Осердясь, вскочил на стул.
Снял он
ходики со стенки
И часы перевернул.
Обеспечили в аду
Императору езду
В пломбированном
вагоне
Всей России на беду.
Проходил его
транзит
Через древний
град Тильзит,
Александр Наполеону
Нанести решил визит.
В восемьсот
седьмом году
Повстречались на
плоту,
Поздоровкались за
ручку,
Проявили теплоту.
Был один
из них в плаще,
В треуголке
и вообще,
А другой
— в ботфортах узких,
С аксельбантом на плече.
У царей
такой настрой,
Чтоб устроить
пир горой,
Заедали мед
и пиво
Бутербродами с икрой.
Бонапарт по
простоте
Восклицает: Либерте!
Либерте, эгалите,
А еще
фратерните!
«Что
ж ты, — говорит, — .удак,
Сослал Сперанского
в ГУЛАГ,
Как ты
мог такое сделать,
Палыч?! Так тебя растак.
Не избегнуть
нам войны,
Побежишь, задрав
штаны,
Я свободу
дам пейзанам
Ледяной твоей
страны!»
Александр ответил:
«Шиш!
Это я войду
в Париж,
Ты не
дашь людям свободу,
Потому что сам сгоришь.
Потому что
Вельзевул
Ход времен перевернул».
Тут наш
царь налил «Парламент»,
Выпил водку и икнул.
«Вот
пройдет короткий срок,
Я поеду
в Таганрог,
А поездка
в Таганрог
Государям всем урок.
Посоветуюсь с врачом,
Стану старцем Ильичом.
А как
стану Ильичом,
Все мне будет нипочем.
Генералов не
прощу
И князей
в расход пущу,
Всем помещикам-дворянам
Я за папу отомщу.
Тут уж,
сир, такое дело,
Я отправлюсь
жить в леса,
Типа Орлеанской
девы
Буду слышать голоса.
Очень сильно
заболею,
Будут боли
в голове,
Упокоюсь в мавзолее
В белокаменной
Москве…»
Вельзевул сказал:
«По мне,
Оба вы,
цари, в говне —
До сих
пор в России рабство,
Значит, вам гореть в огне».
Под котлом
большим и ржавым
Стал он
пламя раздувать,
И пошло,
и побежало,
Покатилось время вспять.
Рой причин
опередил
Цепь отставших
сильно следствий,
Безобразный суд
судил
Прежде розысков и следствий.
Тут реформы
впопыхах
Поползли обратно
раком,
И не
стало в словарях
Мандельштама с Пастернаком.
Поменялись даль
и близь,
К дамам честь вернулась
девья.
Листья вихрем
завились
И взметнулись на деревья.
Волосаты стали
все
В прошлом
лысые мужчины,
И помчались
по шоссе
Задом наперед машины.
И не
стало лошадей
И старинных площадей.
Все, что
было сердцу мило,
За ненужностью снесли.
* *
*
А. Левитину
Нас зовут
и гонят со двора,
Мама нам
кричит: ребята, ужин!
Не зови,
у нас идет игра,
Никакой твой ужин нам
не нужен.
Мы играем
в карты, в расшиши,
И в двенадцать палочек, и в прятки,
Ведь игра
есть праздник для души,
Проиграл — душа уходит в пятки.
Мы из
самых рьяных игроков,
Не кричи
и перестань сердиться,
Мы тут
заигрались в стариков,
И уже нельзя остановиться.