Опубликовано в журнале Новый Мир, номер 12, 2016
Галина Юзефович. Удивительные
приключения рыбы-лоцмана: 150 000 слов о
литературе. М., «АСТ; Редакция Елены Шубиной», 2016, 416 стр. («Культурный разговор»).
1. Лелик, все пропало
Сегодня считается хорошим
тоном говорить о судьбе отечественной литературной и кинокритики с трагическим
пафосом и легким надрывом в голосе. Закрываются площадки, где раньше печатали
рецензии и статьи. Публика перестает читать «толстые» литературные журналы.
«Культурные журналисты» с именем дружно уходят из профессии… Преемственность
вот-вот оборвется, то ли на высокой трагической ноте, то ли как в фильме
Гайдая: «Лелик, все пропало — гипс снимают, клиент уезжает!»
«Российские критики не
готовы писать ни о чем, потому что они потеряли надежду быть прочитанными и
услышанными, — жалуется журналист Антон Долин. — Такое положение вещей напрямую
связано с ситуацией в стране. Теряется вера в силу и необходимость доверия
массмедиа, которые превращаются в агитотделы. В агитационных изданиях первыми
отмирают отделы культуры. Самые лишние и вредные сотрудники в пропагандистском
издании — это люди, которые учат думать, — критики. Поэтому многие явления
остаются без осмысления. В России сегодня нет рынка для аналитики культурных
явлений. <…> Мы живем в стране, в которой происходит маргинализация
культурной журналистики…» [1]
Иными словами, нет
платежеспособного спроса — нет и предложения. Отчасти это верно: «рынок
аналитики культурных явлений» у нас и впрямь не сложился. Сегодня в России
становится все меньше вакансий для «литературных журналистов» на ставке,
авторов, которые могут позволить себе писать четыре рецензии в месяц — и
оставаться полноценными представителями «среднего класса». С другой стороны, их
круг был трагически узок и в более тучные годы — чтобы проникнуть за этот периметр
в 1990 — начале 2000-х, надо было не только обладать определенными задатками,
но и поймать удачу за хвост.
Для тех, кто и раньше
обитал за пределами этой «зоны комфорта», в последнюю пятилетку изменилось
немногое. Да, действительно: отделы культуры в крупных СМИ закрываются — но
появляются новые площадки, возникают новые издания, запускаются
интернет-порталы, частично или полностью посвященные литературной критике.
Недавно в Москве стартовал амбициозный проект Бориса Куприянова «Горький»,
продолжают публиковать интервью, рецензии, обзоры и статьи «Питерbook», «Rara
Avis», «Лиterraтура», «Прочтение» и «Год литературы», неплохо себя чувствуют
многие другие сайты. Да, тиражи величественных некогда «толстяков» сдулись до
несолидных двух-трех тысяч экземпляров… Но посещаемость сайта «Журнальный
зал» держится на отметке полмиллиона человек в месяц, а в провинциальных
библиотеках выстраиваются очереди за «Знаменем» и «Иностранкой». Сегодня в
нашей стране выходит более тридцати литературных журналов, в основном
ежемесячных, от «Нового мира» до «Невы» и «Сибирских огней», и практически в
каждом есть раздел критики-публицистики. И наконец, да, критики с репутацией,
сложившейся два десятилетия назад, действительно пишут реже, неохотнее,
тяжелее, но освободившуюся нишу занимают новые книжные обозреватели: живые,
острые на язык, непохожие друг на друга, а главное — переполненные энергией.
2. Дикая энергия
Галина Юзефович — один из
ярчайших представителей этого нового поколения. Человек феноменальной
трудоспособности, она ведет еженедельную книжную колонку интернет-портала
«Медуза», преподает литературу в Высшей школе экономики, выступает на радио,
ездит с лекциями по стране… Первые ее литературные обзоры и рецензии появились
в прессе еще в 1999 году, но только в последние пять-шесть лет ее энергия нашла
выход в полной мере. Сыграли свою роль и упорство автора, и искреннее обаяние
текстов, и готовность работать, что называется, на чистом энтузиазме. Сегодня
Галина Юзефович, пожалуй, догнала по популярности Льва Данилкина, который на
протяжении многих лет оставался общепризнанным российским «критиком номер
один». Только в отличие от легендарного обозревателя журнала «Афиша» она не
ушла в биографы Владимира Ленина или Юрия Гагарина. Как кэрролловская Алиса в
Зазеркалье, она готова «бежать вдвое быстрее, чтобы куда-то попасть».
«Удивительные приключения
рыбы-лоцмана» — первая книга Галины Юзефович. Полдюжины интервью и около ста
семидесяти рецензий, написанных за последние десять-двенадцать лет, цифра
солидная, ничего не скажешь. При этом автор не претендует на исчерпывающий
обзор «главных книг десятилетия»: это сугубо личный, субъективный выбор,
практически «читательский дневник». «Удивительные приключения…» —
путеводитель по виртуальным книжным полкам самой Галины Юзефович, по тем
книгам, которые она считает актуальными и важными — если не как художественное
высказывание, то как «значимый культурный феномен». Мы не найдем здесь рецензий
на произведения Павла Крусанова или Сергея Носова, здесь нам, к сожалению,
ничего не расскажут о романах Дмитрия Быкова, но, к счастью, — и о сочинениях
Александра Проханова. Зато добрым словом поминается, например, «Вилла „Рено”»,
катастрофически недооцененный критикой роман петербургского поэта Натальи
Галкиной. У Юзефович есть свои любимчики — много места отведено анализу текстов
Захара Прилепина и Андрея Рубанова, но Владимиру Сорокину, Алексею Иванову,
Харуки Мураками или Фредерику Бегбедеру посвящено по одной рецензии. Чтобы
составить более-менее полное представление о том, что происходило в нашей
изящной словесности за последние десять лет, лучше разыскать материалы,
написанные Галиной Юзефович по горячим следам. «Удивительные приключения
рыбы-лоцмана» — для другого. «В книгу вошли тексты последних десяти-двенадцати
лет, которые, как мне кажется, способны и сегодня иметь практическое
применение, — говорит автор в предисловии, — напомнить (или рассказать) об
интересной книжке, в нужный момент не попавшейся на глаза, или, наоборот,
уберечь от разочарования».
В своих обзорах Юзефович
обращается не столько к собратьям-критикам или, не дай бог, авторам
рецензируемых книг, сколько к читателям, не к участникам «текущего
литературного процесса», а к заинтересованным зрителям, не расставляет
писателей по ранжиру, а делится впечатлениями и наблюдениями. Но самое
интересное в этой книге, на мой взгляд, даже не точный и остроумный пересказ
фабулы произведений, не эмоциональная реакция критика, с которой можно
соглашаться, а можно спорить до хрипоты, а выявление неочевидных
закономерностей и неожиданных параллелей. Как, например, в рецензии на
«Покорность» Мишеля Уэльбека, где говорится, что этот роман не столько
антиисламский, сколько посвященный «печальному увяданию» европейской
цивилизации, «старческому равнодушию к себе и собственным ценностям». Ради
такого нового ракурса, дополнительного измерения текста и стоит заглянуть в
рецензии на книги, даже давно прочитанные.
3. Рубануть шашкой
Хотя в предисловии Галина
Юзефович честно признается в «отсутствии подлинного интереса к вещам, которые
не нравятся», она может и шашкой рубануть; и вполне эмоционально. Особенно
достается Виктору Пелевину и Борису Акунину. «В нынешнем „пелевине” градус
бесчеловечности и автоматизма достигает такой высоты, что, с одной стороны,
снимает всякие сомнения в том, что 150 000 экземпляров первого тиража будут
успешно распроданы, а с другой — заставляет по-новому взглянуть на старую
легенду, согласно которой настоящий Пелевин давно умер (сторчался, впал в
нирвану — кому что больше нравится), а пишет за него группа специально
обученных дрессированных пингвинов» (из рецензии на «Бэтман Аполло»). «Нынешний
сборник <…> представляет собой практически финальную стадию трупного
окостенения: от знакомого всем Эраста Петровича осталась негнущаяся мертвая
кукла, идеальный в своем бесчеловечном занудстве „благородный муж” без цвета,
вкуса и характера» (из рецензии на сборник «Планета Вода»). Впрочем, чаще
Юзефович практикует критику умолчанием, руководствуясь рациональной максимой:
зачем тратить нервы, свое время и время читателей на книги, которые не
заслужили доброго слова?..
Автор «Удивительных
приключений…» обладает ценным и не слишком характерным для русского
литературного критика качеством: Юзефович избегает глобальных обобщений. Это,
впрочем, не означает, что с ней не о чем поспорить. «Мир Марии Галиной —
теплый, вещный, с мокрыми носками и творожными запеканками — ничуть не похож на
предельно схематичную, чуждую любой детальности реальность Стругацких», — пишет
критик в рецензии на «Автохтонов». Помилуйте, да проза Стругацких соткана из
таких деталей чуть менее, чем полностью, — это один из коронных приемов
братьев-соавторов!
Но, надо признать,
широкая эрудиция автора нечасто дает сбои. Галина Юзефович — классический
обитатель литературного пограничья, человек эпохи постмодерна, привыкший
использовать те инструменты, которые удобнее ложатся в руку, не обращая
внимания на лейбл страны-производителя. В рецензии на «Асан» Владимира Маканина
она цитирует культовый телесериал Джосса Уидона «Светлячок», в отзыве на
«Покорность» Уэльбека — приводит строчку группы «Аукцыон», а в материале,
посвященном фантастическому роману Марии Елиферовой «Смерть автора», —
ссылается на Дерриду и Барта. В то же время тексты Юзефович написаны
правильным, чистым, богатым, слегка архаичным русским языком. Вместо «заголовок
свидетельствует» или «заголовок свидетельствует, что» — неторопливое и округлое
«заголовок свидетельствует о том, что». Это скорее внутренняя установка, чем
жесткое требование формата, — но установка, которая помогает найти общий язык и
добиться доверия интеллигентного читателя, воспитанного на классической
литературе.
4. Частное дело
каждого
При всей антипатии к
обобщениям у Галины Юзефович есть вполне стройная и хорошо отрефлексированная
теория эволюции восприятия «изящной словесности» в современном обществе. В
книге автор обходит этот вопрос стороной, зато делится на страницах
петербургского научно-популярного журнала «Машины и механизмы»: «Главный
сегодняшний тренд — отказ от унификации эстетических вкусов, утрата четких и
всеобщих ориентиров. Еще в 1990-х годах существовала более или менее
универсальная вкусовая конвенция: все знали, что литературная классика — это
высокий вкус, а детективы или беллетризации мексиканских сериалов — низкий,
плебейский. И как бы само собой подразумевалось, что высокий вкус — это хорошо,
а низкий надо развивать, формировать и постепенно „повышать”. Против такого
подхода можно было бунтовать, но игнорировать его было невозможно. Более того,
даже в рамках „высокого” вкуса существовали различные публики и антипублики,
сформированные по признаку эстетических предпочтений, и между ними наблюдалось
определенное напряжение и конкуренция за статус.
Вкусы сегодня перестали
поставляться пакетно: или „серьезная литература плюс сложная музыка плюс вино
плюс одежда определенных марок плюс авторский кинематограф”, либо „чик-лит плюс
кока-кола плюс пирсинг пупка плюс офисный костюм недорогой фирмы в будни и
плюшевый домашний костюмчик в выходные”. Сегодня этот критерий вообще перестал
служить социальным маркером. <…> Чем дальше, тем больше вкус будет
становиться индивидуальным делом каждого. Категория вкуса как значимой
эстетической доминанты будет распадаться и умирать за ненадобностью. И этому
есть два объяснения. Во-первых, размывание жесткой социальной решетки — одна из
важнейших реалий нашего настоящего. А во-вторых, избыточное количество
окружающих нас объектов и их общедоступность (ее-то в первую очередь и
обеспечивают новые технологии) делают затруднительной — если вообще возможной —
какую-то каталогизацию и иерархизацию в этой сфере» [2] .
Сама Галина Юзефович не
готова к полному отказу от иерархий. Об этом свидетельствует структура книги:
сборник выстроен по принципу «от простого к сложному», от «массовой
беллетристики» — к «литературе не для всех» (с необходимыми оговорками,
конечно). Разделы «Начнем с фантастики» и «Перейдем к детективу» посвящены,
условно говоря, жанровой литературе, но не совсем той, которую можно в изобилии
найти на полках любого книжного магазина, маркированных соответствующим
образом. Критика привлекают не «формульные», а штучные, уникальные тексты:
магический реализм Марии Галиной и Марии Елиферовой, нестандартные антиутопии
Андрея Рубанова и Анны Старобинец, психологические драмы Кейт Аткинсон и Ю
Несбё, замаскированные под детективные романы.
В разделе «Легче легкого» собраны рецензии на книги, которые имеет смысл
захватить с собой в отпуск, — но именно тут представлены Харуки Мураками и
Дэвид Кроненберг. Основательнее всего укомплектован раздел «Всерьез и надолго»:
здесь внимание уделяется тем самым «большим книгам», которые претендовали на
Нобелевскую, Гонкуровскую и Пулитцеровскую премии, выходили в финал «Нацбеста»
и «Русского Букера», от сочинений Орхана Памука и Тони Моррисон до романов
Людмилы Улицкой и Сергея Кузнецова. Но опять-таки отобраны не самые знаменитые
или самые скандальные произведения, а те, что сильнее всего затронули автора. В
пятом разделе, «Из старых запасов», Галина Юзефович обращается к «неизвестной
классике». Уилки Коллинз «Мой ответ — нет», Харпер Ли «Пойди поставь сторожа»,
Гилберт Кийт Честертон «Бэзил Хоу» и т. д. — тексты, интересные скорее
историкам и литературоведам, чем казуальным читателям беллетристики.
Конечно, такое разделение
условно: материалы из первых четырех частей можно перемешать без особого ущерба
для общей структуры. Чтобы перенести отзывы на «Серенького волчка» Сергея
Кузнецова и «Щегла» Донны Тартт в раздел, посвященный детективам, на «Теллурию»
Сорокина и «Поклонение волхвов» Сухбата Афлатуни — поближе к фантастике, а
рецензии на романы Харуки Мураками и Марии Галиной — в рубрику, посвященную
книгам, выдвигавшимся на крупные литературные премии, тексты практически не
придется переписывать. Понятно, что Галина Юзефович разбила книгу на части
прежде всего для того, чтобы читателям было легче сориентироваться в этом
запутанном лабиринте. Однако такое разграничение задает контекст, а контекст
определяют ожидания публики. То, что вроде бы простительно «большой»
литературе, — оборванные сюжетные линии, отсутствие внутренней динамики,
загадки без ответов — в произведениях «жанровых» воспринимается как серьезная
авторская недоработка. Не удивительно, что некоторые писатели приняли вполне
комплиментарные отзывы как несправедливый упрек — увы, иерархии выстраиваются в
нашем сознании непроизвольно, сами собой: так уж устроен мозг примата, именно
благодаря этому механизму мы способны видеть перспективу, отличать далекое от
близкого, а маленькое — от большого.
5. Нон-фикшн
Наконец, целых пять (!)
разделов сборника занимают рецензии на произведения, которые в нашей традиции
принято относить к области «нон-фикшн»: «О других и о себе: автобиографии и
биографии», «Здесь и сейчас: как устроена современность», «Мир вещей», «Большой
мир: книги о времени и пространстве» и «Из жизни идей». Около четверти общего
объема: Галина Юзефович рецензирует нашумевшие биографии (Павел Басинский о
Льве Толстом, Захар Прилепин о Леониде Леонове, Дмитрий Быков о Маяковском и т.
д.), книги о разнообразных социальных институтах и практиках (Кирилл Кобрин о
Шерлоке Холмсе и викторианской Англии, Колдер Уолтон о британской разведке
времен Холодной войны), работы по «истории вещей» (Фредерик Рувиллуа о системе
литературных бестселлеров, Александр Кабаков о материальной культуре 50-х),
историко-географические обзоры (Сергей Беляков о гетмане Мазепе, Василий
Авченко о русском Приморье) и популярные культурологические исследования
(Умберто Эко о поэтике Джойса, революционные «Ружья, микробы и сталь» Джареда
Даймонда). Разные темы, разные авторы, чрезвычайно разные подходы: от
откровенно публицистического у Прилепина до подчеркнуто академического у
Даймонда. Галина Юзефович, по сути, дает краткий дайджест, обозначает основные
направления современной нон-фикшн — за что честь ей и хвала. Сейчас в России
издается огромное количество подобных книг, но многие так и остаются на
периферии критического внимания.
На деле внезапный рост
популярности нон-фикшн в самых разных формах, от популярных видеолекций в
Интернете и образовательных курсов до многотомных книжных серий, — феномен, о
котором эксперты говорят не меньше, чем о кризисе жанра рецензии. Несколько лет
назад внезапно выяснилось — surprise, как любит говорить Галина Юзефович, — что
люди, у которых нет ни времени ни возможности посещать университетский курс по
квантовой физике, нейрофизиологии или искусству барокко, остро хотят знать, как
устроен наш мир, и высоко ценят авторов, способных рассказать об этом связно,
аргументированно и доходчиво. Рискну предположить, что интерес того же рода
движет и читателями «Удивительных приключений рыбы-лоцмана» и других подобных
книг. Только в 2015 — 2016 годах в России вышел десяток сборников статей и
рецензий, полностью или отчасти посвященных литературе: «Вот жизнь моя» Сергея
Чупринина, «Великая легкость» Валерии Пустовой, «Клудж» Льва Данилкина, «Лесин
и немедленно выпил» Евгения Лесина, «Огонь столетий» Марка Амусина, «13» Сергея
Шикарева, «Культурный разговор» Татьяны Москвиной, «Непереводимая игра слов»
Александра Гарроса, «Не зяблик» Анны Наринской, «Тексты в периодике» Людмилы
Вязмитиновой… Надеюсь, это свидетельствует о том, что до издателей стало
постепенно доходить: современная литература — такая же специфическая
дисциплина, как генетика или ареалогия, и так же нуждается в популяризаторах,
экспертах, готовых бросить заплутавшим читателям ариаднину нить.