Опубликовано в журнале Новый Мир, номер 1, 2015
«Ведомости», «Газета.Ru»,
«Гефтер», «Коммерсантъ Weekend», «Культпросвет»,
«Литературная газета», «Лиterraтура», «Московский
комсомолец», «НГ Ex libris»,
«Нева», «Новая газета», «Новые Известия», «Новый журнал», «Огонек»,
«Папмамбук», «ПостНаука»,
«Профиль», «Радио Свобода», «Российская газета», «Свободная пресса», «Урал»,
«Эксперт», «Colta.ru», «Deutsche Welle», «RUNYweb.com», «The Prime Russian Magazine»
Андрей Архангельский. Любовь, похожая на дрон. О новой книге Виктора Пелевина «Любовь к трем цукербринам». — «Огонек», 2014, № 35, 8 сентября <http://www.kommersant.ru/ogoniok>.
«Собственно, именно проявление человеческого духа Пелевин описать не может,
эта мысль ему невыносима, он не может ее └пережить”, поскольку она разрушит
прочный фундамент, его персональный и художественный мир рассыплется, если вдруг
выяснится, что не └все равно всему”».
«Отличие новой книги от других, пожалуй, только в том, что автор еще и
пытается убедить нас: он тоже не лишен человеческого, просто люди в основном не
заслуживают такой милости. И тут происходит поразительное. Когда Пелевин
отключает свой цинизм и включает, условно, свою душевность — это как если бы дрон-беспилотник включил бы режим самоуничтожения и в
последние 15 минут произнес бы некий монолог, что роботы тоже люди».
«Удивительно, что за сферу интимного у Пелевина отвечает └умалышивающий”, плюшевый язык. То есть сфера душевного в
представлении Пелевина — это пространство, уставленное какими-то детскими
прописями, малогабаритными цветками в горшках и довольно простыми моральными
поучениями».
См. также рецензию Ирины Светловой в настоящем номере
«Нового мира».
Дмитрий Бавильский. «Пришла пора пожить в тени…»
Беседу вел Роман Богословский. — «Лиterraтура»,
2014, 28 октября <http://literratura.org>.
«Если вы даже поверхностно пробежитесь по моей
библиографии, выскакивающей в любом поисковике, то увидите, что я не пишу
отрицательных рецензий. Причем уже давно. В прошлой жизни писал, но потом
понял, что нельзя привязываться к тому, что тебя раздражает, так как в мире
есть бесконечное количество интересного и приятного».
«Мне показалось, что такая [современная └академическая”] музыка — и есть самый что ни на есть передовой край современной
культурной деятельности. Все прочие виды искусства пребывают в кризисах или
заметных отставаниях. Ни литература, ни, тем более, кино нынешнюю сложность не
тянут, не отражают. Серьезные провисания и у визуальных видов искусства, и у
театра, кстати, тоже. Только музыка, в силу своей предельной абстрактности,
может соответствовать сложности и многообразию текущего момента. И когда я
начал говорить с композиторами, то увидел, что это не просто фанатически
преданные своему делу интеллектуалы, но интересные философы и занимательные
собеседники».
О книге бесед Дмитрия Бавильского с современными композиторами
см. статью Михаила Бутова «Композиторы очень умные, или Ответ,
оставшийся без вопроса» в декабрьском номере «Нового мира» за 2014 год.
Дмитрий Бак. Литературные музеи в мировом масштабе — это не тренд. Литературный
музей меняет место жительства. Беседу вела Анастасия Скорондаева.
— «Российская газета» (Федеральный выпуск), 2014, № 222, 30 сентября <http://www.rg.ru>.
«Многие относятся к сегодняшним писателям иронически, неужели это новые
Толстые и Мандельштамы? Да, говорим мы, будущие классики уже с нами, их имена
не склоняют в модных журналах, но они есть! Я не знаю, кого именно будут
проходить в школе через 100 лет — Олега Чухонцева или
Марию Степанову, Инну Лиснянскую или Ирину Ермакову, но о них надо узнать уже
сейчас — Гослитмузей может и должен сделать
это».
«Еще наша целевая линия развития — └Музей звучащей литературы”, основанный
на наших фондовых коллекциях, где можно будет услышать голоса многих писателей
и актеров. Лев Алексеевич Шилов и Виктор Дмитриевич Дувакин,
основатели аудиоархивистики, оставили нам
множество сокровищ».
Павел Басинский. «Литературные премии ничего не отражают». Беседу
вела Евгения Тюлькина. — «Новые Известия», 2014, 22 октября <http://www.newizv.ru>.
«Я вам честно скажу: на самом деле премии ничего не отражают. Они лишь
показывают существование литературного процесса как такового. <…>
Поэтому премия — это не результат, а процесс, который ничего не фиксирует, а
лишь задает тонус литературе, поэтому нельзя требовать от премий идеальности».
Библиотеки в эпоху Цукерберга. Беседу вел Вячеслав Суриков. —
«Эксперт», 2014, № 42, 13 октября <http://expert.ru/expert>.
Говорит Борис Куприянов: «<…> конкурент библиотеки
сейчас не └Гоголь-центр”, не └Винзавод”, не └Красный Октябрь”, а поликлиника,
как это ни странно. Потому что поликлиника — это коммуникативный центр, куда
ходит огромное количество людей вовсе не для того, чтобы вылечиться, а для
того, чтобы пообщаться, найти какую-то связь друг с другом. Библиотека может и
должна стать как раз таким коммуникативным центром, потому что └базис рецепта”
хуже, чем └базис просвещения”. Это не главное предназначение библиотеки, просто
мы часто забываем о ее коммуникационных, культурно-социальных функциях».
Дмитрий Бобышев. «Война России с
Украиной проходит прямо по мне, буквально по моему телу…» Беседовал Геннадий Кацов. — «RUNYweb.com», 2014, 10 октября <http://www.runyweb.com>.
«О моих отношениях с Мариной [Басмановой] мне
хотелось бы сказать всем, кто задает этот вопрос, всего три слова: └Не ваше
дело”. <…> Ни измены, ни предательства не было, они существовали лишь в
оценке этого третьего, потому что мы объяснились с девушкой, и она заверила
меня в том, что свободна. Я тоже считал себя свободным от каких-либо
обязательств после возмутительной ссоры с приятелем, случившейся ранее. Я
сделал предложение и получил обнадеживающий, хотя и не окончательный
ответ. И началась драма».
«<…> как смел я └увести Марину”, — как
будто женщина это лошадь, которую можно за узду вывести из конюшни, или как
будто Бродский имел какие-то имущественные права на нее».
«└Единственная женщина” — это, конечно, миф, который Бродский сознательно
создавал для наивных читателей, и в этом ему способствовали критики и
литературоведы, а точней — бродсковеды».
Алина Бодрова. Лермонтов:
груз 200. О соотношении мифологического и реального в
нашем представлении о поэте. — «Colta.ru», 2014, 15 октября <http://www.colta.ru>.
«Самое поразительное впечатление от работы над новым собранием, а значит,
от чтения и перечитывания прежних изданий и
внимательного знакомства со старыми и новыми работами о Лермонтове — это
канонизированная ограниченность исследовательских тем и сюжетов при решительной неизученности базовых
историко-литературных обстоятельств и фактов».
«Характерна здесь история с любовной лирикой: Лермонтов в своих стихах
оказался убедительнее для позднейших исследовательниц и исследователей, чем для
собственных современниц. Какую статью о женщинах-адресатах ни открой, почти
наверняка прочтешь про искреннее и глубокое чувство и преданные мечты и надежды
— почти дословный прозаический пересказ лермонтовских ламентаций
(составленных, в свою очередь, из элегических штампов эпохи)».
Филолог Алина Бодрова рассказала о том, что Лермонтов был не таким, каким
его воспринимают сегодня. Беседу вела Майя Кучерская. — «Ведомости», 2014,
16 октября <http://www.vedomosti.ru>.
«Юнкерские поэмы (как и юнкерские стихотворения) составляют действительно
огромную исследовательскую лакуну. Да что говорить — до нового собрания
сочинений они в последний раз печатались в изданиях Лермонтова в середине
1930-х гг. и, разумеется, со значительными купюрами, а потом просто не
включались в академические собрания. При том что никто
не сомневался и не сомневается в лермонтовском авторстве,
у нас до сих пор нет авторитетного издания этой группы текстов. А от них
все-таки нельзя отмахиваться как от юношеской шалости, случайной похабени, написанной в угоду юнкерским нравам, — это такой
тип текстов, который тоже нужно уметь видеть не в порнографической, а в историко-литературной
перспективе. Ведь традиция обсценного бурлеска
была не только у нас, но и в европейских литературах. С другой стороны, без
юнкерских стихов и поэм не вполне ясен дальнейший переход Лермонтова к той же
└Казначейше” или поэме └Сашка”».
Владимир Бондаренко. «Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога…»
О стихотворении Иосифа Бродского «На независимость
Украины». — «Свободная пресса», 2014, 21 сентября <http://svpressa.ru>.
«Но должен ли настоящий поэт думать о какой-то политкорректности? Когда прочитал └На независимость Украины” в 1994 году, я по-настоящему и
навсегда понял и высоко оценил великого русского поэта Иосифа Бродского…»
Инна Булкина. Мухи в янтаре. — «Гефтер», 2014, 24 октября <http://gefter.ru>.
«Задача, которую ставил перед собою автор └Русской поэзии в 1913 году”
[Олег Лекманов], принципиальна иная: его предмет — большой поэтический
массив, все стихотворные сборники, вышедшие за этот год в столицах и провинции
(источник — библиографический справочник Тарасенкова — Турчинского). Лекманова занимает
поэтическая книга как таковая, т. е. как └большая форма” со своими жанровыми
особенностями. По сути, перед нами продолжение его работы 2009 года о
модернистских сборниках начала ХХ века. На этот раз └модернистский” сборник
рассматривается на фоне той самой └массовой продукции” — собственно, на фоне
поэтической инерции».
«Вообще, самый существенный упрек этой книге, который может предъявить
рецензент, — ее конспективность и в каких-то сюжетах — недосказанность. Отчасти
это проблема формата, но такое ощущение, что автор скорее стремился обозначить
некоторые проблемы и либо └застолбить” их и оставить └на потом”, либо оставить
вовсе и помчаться дальше, ведь на этом пути еще так много всего └вкусного”…»
Инна Булкина. Найти охотника.
— «Гефтер», 2014, 29 октября <http://gefter.ru>.
«Между тем объем написанного на сегодняшний день о стихах Гандлевского на
порядок превышает его собственный небольшой └корпус”. Что для классического
поэта опять-таки совершенно нормально, но в нашем случае похоже на прижизненную
канонизацию. Хотя и это не совсем точно: канонизируют по большей части критика
и школьная хрестоматия, а Гандлевский уже давно стал героем не
столько литературной критики, сколько академической филологии».
Дмитрий Быков. Неюбилейное послание Новелле Матвеевой. — «Новая газета», 2014, №
114, 10 октября <http://www.novayagazeta.ru>.
«Скажу больше: то, что в девяностые она оказалась не в
либерально-демократическом клане (не войдя, впрочем, ни в какой другой),
абсолютно закономерно. Матвеева — природный и потомственный демократ, защитница
угнетенных и нищих, само понятие элитарности ей всегда было враждебно
<…>».
«Она одна из многих, кто в девяностые был прежде всего оскорблен и разочарован, кто вместо свободы
и желанного равенства (которого не бывает, но о котором поэт обязан мечтать!)
увидел цепь грубейших подмен. То же самое случилось с Леонидом Филатовым — что
не мешало ему дружить с идеологическими противниками. Путь Матвеевой к
восторженным стихам о возвращении Крыма └в отчий дом” — путь естественный и
логичный, и пролегает он не через бесконечное возвеличивание собственного └Я”,
не через личную обиду, не через зависть к новым именам (вообще ей, кажется,
незнакомую). Матвеева остается защитницей человека труда, и у нее, в
отличие от множества нынешних прихлебателей госпропаганды, это искреннее — с советских времен».
Александр Генис. Начало. 29
сентября Петру Вайлю исполнилось бы 65
лет. О своем ушедшем соавторе и друге вспоминает Александр Генис. — «Радио Свобода», 2014, 29 сентября <http://www.svoboda.org>.
«По дороге к печатному станку мы обнаружили, что
вместе писать нельзя: стыдно. Письмо как акт слишком физиологично. Слова
зачинаются, рождаются, иногда выплевываются. Делать это на глазах другого — не только неприлично, но и не гигиенично. (Тот же
Довлатов считал, что писать вдвоем — все равно, что делить невесту.) Усвоив
первый урок, впредь мы не повторяли ошибок и следующие 15 лет сочиняли вместе,
а писали врозь, поклявшись никогда не раскрывать авторство статьи, эссе, главы,
абзаца. Нам нравилось жить с тайной, и я унесу ее в могилу, как это поторопился
сделать Вайль».
Федор Гиренок. Природа власти. —
«Литературная газета», 2014, № 36, 17 сентября <http://www.lgz.ru>.
«Мир человека — это не мир логики и права, а мир абсурда. Рационально
устроенный мир существует только в порядке речи. В мире же абсурда требуется не
ум, а воля к власти».
Главкнига: чтение, изменившее
жизнь. — «НГ Ex libris»,
2014, 2 октября <http://www.ng.ru/ng_exlibris>.
Говорит Ольга Сульчинская: «Например,
мое представление о том, что значит быть женщиной, вырастало из трех книг: это
└Таис Афинская” Ивана Ефремова, пушкинский
└Каменный гость” и └Театр” Моэма <…>».
«Назову напоследок еще одну — └Винни-Пух и все-все-все”, Алан Александр Милн. В переводе Заходера,
разумеется. <…> Там есть ответы на важнейшие вопросы. └Винни-Пух жил
под именем Сандерс. — Что это значит? — Это
значит, над дверью была табличка с надписью ▒Мистер Сандерс▒,
и он под ней жил”».
Епископ Григорий (Вадим Миронович Лурье). О спасении в
современной русской культуре. — «The Prime Russian Magazine», 2014, 11 сентября <http://primerussia.ru>.
«Тема спасения в русской культуре есть, а самого спасения нет. Пока что. Но
современная русская культура очень молода. Она начинается лишь со времен Петра
I. У нее вся жизнь впереди. Когда-то христианство нашло путь в греческую
культуру, встроив в свою родословную Платона и Аристотеля. Оно найдет путь и в
современную русскую культуру, встроив в свою родословную Курта Кобейна и Егора Летова».
Михаил Дурненков. Нулевые были
самими благополучными годами России. О важных итогах «Любимовки» и долгожданной встрече с реальностью. Беседу
вела НаталияБабинцева. — «Культпросвет», 2014, 20
сентября <http://www.kultpro.ru>.
«Я думаю о том, что нулевые, которые закончились совсем недавно, были
самими благополучными годами России за всю историю. Во всех смыслах. И в плане
экономической стабильности, и в смысле свобод тоже: мы еще будем вспоминать это
десятилетие как └эпоху возрождения” — вот увидишь. Мы сейчас не можем оценить,
как сильно их влияние. Еще много лет люди нулевых будут что-то производить в
искусстве. Это были годы свободы. Мы могли говорить и делать все, что угодно.
И, в отличие от лихих 90-х, нам за это еще и платили
хорошие деньги».
«Нулевые были долгими, и я надеюсь, что их последствия
будут еще сильнее и ярче. <…> И
если нас не скосит газонокосилкой истории, мы будем в ближайшее время наблюдать
расцвет в разных областях искусств».
Леонид Зорин. «Я не сделал ни одного дурного человеческого либо
литературного поступка». Беседу вел Александр Мельман.
— «Московский комсомолец», 2014, 31 октября, на сайте газеты — 30 октября <http://www.mk.ru/culture>.
«— В 52-м году, то есть еще при Сталине, вы вступили в партию.
Верили?
— Я считал, что это антифашистская сила, безусловно, и в этом смысле не
грешил против себя. Хотя особых иллюзий не было. Кроме того, я не хотел быть
изолированным от литературного процесса. <…> Я был членом партии,
присутствовал на всяких собраниях. Но не голосовал.
— Как это?
— Да очень легко. Ну, много народу, сидишь себе, можно было не поднять
руки».
Максим Кронгауз. Всеволод Емелин как
поэт либеральной интеллигенции. О
поэтическом фельетоне сегодня. — «Colta.ru», 2014, 15 сентября <http://www.colta.ru>.
«Собственно, меня интересует Всеволод Емелин и его новая книга └Политшансон”. Но как тут обойтись без Иртеньева и Быкова».
«Итак, воплотившийся в лирическом герое Всеволода Емелина народ
занял позицию между интеллигенцией и властью. Ему достается от обеих, он обеих
и ненавидит. Однако в этом есть некоторое лукавство. Для начала рискну сказать,
что лирический герой Емелина — не совсем народ. Я ничуть не подвергаю
сомнению └рабоче-крестьянскую” биографию поэта. Но и лирический герой, и сам
автор слишком образованны, чтобы оставаться типичными
представителями народа. Кто только не выглядывает из-за спиныЕмелина и
не подмигивает нам: Бродский, Евтушенко, Вознесенский, Есенин, Клюев, Пастернак…
Кого-то я даже не опознаю, хотя и чую его присутствие».
«Скажем, завсегдатаи └Жан-Жака”. Именно для них пишет поэт Емелин.
Непосвященному просто неинтересно читать эти тексты. Следовательно, Емелин —
поэт либеральной интеллигенции не в меньшей степени, чем те авторы, которые ее
не раздражают, а скорее ублажают».
«Вы спросите: а где же анализ емелинской поэзии
как таковой? А я отвечу: а при чем здесь это?»
Олег Кудрин. Песня на два голоса. О национальной идентичности
Николая Гоголя-Яновского. Часть вторая. — «Урал», Екатеринбург, 2014, № 9 <http://magazines.russ.ru/ural>.
Первая часть напечатана в № 9 «Урала» за 2013 год.
Среди прочего: «Вот! Кульминация сцены. О чем запорожцы, будучи в союзе с
гетманом Потемкиным, могут просить царицу? Как минимум — не разрушать
Запорожскую сечь, как максимум — восстановить настоящую гетманщину,
на сей раз во главе с Потемкиным. Иных вариантов просто нет. Но все портит Вакула, насланный в спутники
чертом <…>. Государыня и придворные смеются. Потемкин, чтобы совсем не
потерять лицо, улыбается, но, в первую очередь, все же хмурится. Запорожцы
толкают кузнеца. Планы Потемкина и запорожцев разрушены. Дальше царица будет
расспрашивать об обычаях ее подданных. Но ответ на главный вопрос └Чего же
хотите вы?” она уже получила. Другого шанса заступиться за Сечь
и попросить о гетманщине не будет».
Андрей Курков. Состояние войны будет перманентным. Беседовал Никита Жолквер (Берлин). — «Deutsche Welle», 2014, 18 сентября <http://dw.de>.
«Я украинский писатель русского происхождения, пишущий на языке
происхождения. Споры о том, какой я писатель, продолжаются уже более 20 лет. Но
я борюсь за право русскоязычных украинских писателей идентифицировать себя с
Украиной и с украинской литературой».
«Думаю, будет культура └все включено”, то есть └all inclusive”, а не └all exclusive”. Пока, однако, есть мощная группа
интеллектуалов, считающая, что украинская культура — это только этнически
украинская культура, то, что написано на украинском языке украинцами. Но при
этом есть еще более мощная группа, которая считает, что государство у нас
многонациональное, и все, что делается его гражданами, независимо от того венгр
он, грек или болгарин, этнический русский или еврей, это все принадлежит
украинской культуре».
Лев Лурье. Двести лет одиночества. О несвоевременности и современности
Лермонтова. — «Огонек», 2014, № 40, 13 октября.
«С Николая Гоголя (он на пять лет старше Лермонтова) русская литература
перестает быть делом выпускников Пажеского корпуса и Николаевского
кавалерийского училища. Сверстники Михаила Юрьевича —
Белинский, Герцен, Гончаров, следующая генерация — Тургенев, Достоевский,
Некрасов, Чернышевский, Островский — с военной средой связаны не были.
Эта группа писателей видела в Лермонтове талантливого чужого. Его невозможно
представить себе в компании Станкевича, Герцена, Огарева, Бакунина, спорящим о
Гегеле. Он принадлежал к социальному кругу, глубоко чуждому своим сверстникам,
— писателям └натуральной школы”».
«Год рождения в нашей стране для писателя — важнейший биографический
фактор. Те, кто встречает в юности поворот от короткого относительного
либерализма к долгой реакции — в особенно тяжелом положении. В год восстания
декабристов Лермонтову было 11 лет, как Даниилу Хармсу в 1917-м».
Александр Мелихов. Защищать родной улус. О расширении литературных
вселенных. — «НГ Ex libris»,
2014, 25 сентября.
«Любые разговоры в пользу тех, кто обойден посмертной известностью, не
могут не трогать. А Олег Юрьев еще и обладает отличным слогом, эрудицией и
умом, и оттого его интересно и приятно читать, о чем бы он ни писал. Хотя, увы, довольно часто он оказывается интереснее тех, кого
вывел из тумана. Главы, скажем, о Чурилине и Нельдихененастолько
хороши, что в оба портрета я просто влюбился. И эту любовь не смогли погасить
даже их стихотворения <…>».
О книге Олега Юрьева «Писатель как сотоварищ по выживанию.
Статьи, эссе и очерки о литературе и не только» (СПб., «Издательство
Ивана Лимбаха», 2014).
Александр Мелихов. Почетная капитуляция. — «Нева»,
Санкт-Петербург, 2014, № 10 <http://magazines.russ.ru/neva>.
«Проще выражаясь — Чехов в моих глазах перестал справляться с
экзистенциальной защитой, защитой человека от ощущения собственной мизерности и
мимолетности, что, как я теперь считаю, составляет первейшую обязанность
искусства. Да, конечно, он нам соболезнует, этот добрый доктор Айболит, он
грустит вместе с нами, он осуждает наших обидчиков, — но ведь даже самый
безнадежный больной сочувствию медперсонала предпочел бы лекарство! Точно так и
я с некоторых пор начал предпочитать книги, пробуждающие во мне гордость и
бесстрашие, а не грустное бессилие. └Хаджи-Мурат”, └Старик и море”, а не
└Скучная история” или └Черный монах”».
«Слабому приятнее думать, что не лично он, а человек
вообще слабое и одинокое существо, коему дал бы Бог вынести хотя бы собственное
существование, — и эта эстетизациябессилия,
соединенная с дискредитацией силы, по-видимому, самое подходящее мироощущение
для современного культурного человека. Чехов обеспечивает ему почетную
капитуляцию перед грозными вызовами жизни и потому останется любимцем
интеллигенции всех стран <…>».
Глеб Морев. Все, что вы хотели
знать о Нобелевской премии, но не знали, как спросить. Заметки о премиальном
архиве. — «Colta.ru», 2014, 13 октября <http://www.colta.ru>.
«<…> понятно, что академическое сообщество (не
только русское) демонстрирует глубокую невменяемость в отношении актуального
литературного процесса как в СССР, так и в эмиграции —
упуская всю новаторскую литературу, ретроспективно представляющуюся сегодня
наиболее ценной. Синхронно оценить значение Сирина-Набокова,
Андрея Белого, Замятина, Зощенко, Бабеля, Пильняка, Кузмина, Цветаевой,
Ахматовой, Блока, Ремизова, Мандельштама, Ходасевича никто из них, разумеется,
был не в состоянии».
«Скажем, Пруст, Кафка, Джойс, Андрей Белый — то есть фигуры, сформировавшие
литературу ХХ века, — вообще не попали в поле зрения академии, будучи проигнорированыноминаторами. То есть на
самом деле речь идет не об универсальной Главной премии мира, точке абсолютного
отсчета, а о довольно консервативной в эстетическом и политическом смыслах
институции, изначально ограниченной частными установками своего создателя
(пресловутый └идеализм”, отмеченный в завещании Нобеля)».
«Мне нравится то, что я люблю». Поэт Анатолий Найман рассказал
о личном Ольге Ципенюк.
— «Огонек», 2014, № 38, 29 сентября.
Говорит Анатолий Найман: «Так
сложилось, что мое имя связалось с Ахматовой, хотя она не такую роль в моей
жизни играла, как принято говорить. Но я не против,
что сейчас это выглядит так. При этом важно сказать, что не только у меня были
дружеские отношения с Ахматовой: у Ахматовой тоже были дружеские отношения с Найманом».
Анна Наринская. Суровая вчерашняя
проза. О романе Виктора Ремизова «Воля вольная». — «Коммерсантъ Weekend», 2014, № 42, 31 октября <http://www.kommersant.ru/weekend>.
«Если грубо, то эта книга — про тот русский бунт, который, казалось,
назревает в реальности и даже, пусть не в полную силу, но вспыхивает то там, то
тут. Про то, как случаются приморские партизаны (они, кстати, даже упоминаются
в тексте, и это — к чести автора — свидетельствует, что он вполне осознает, что
делает)».
«<…> как раз когда этот текст привлек к
себе внимание, оказавшись в шорт-листе премии └Большая книга”, его актуальность
оказалась не только отодвинутой в прошлое, но даже в каком-то смысле размыта
настоящим. И на картинке, актуальной именно сегодня, эти вроде бы затаившие
непокорность, самостоятельные мужики-охотники и коррумпированные, но все же с
проблесками совести менты видятся не в состоянии вооруженной конфронтации, а,
наоборот, совместного обсуждения траектории вставания с колен и противостояния
проискам врагов».
«Так что остается только литература. С литературой же здесь дело обстоит
так. └Воля вольная” (ну вот зачем так называть текст? зачем?) — это такая смесь
советской деревенской прозы в ее некоем └среднестатистическом” выражении, с
советской же прозой └суровой”, типа романов о геологах и прочих настоящих
мужчинах».
Журнальный вариант романа Виктора Ремизова «Воля вольная»
см. в «Новом мире», 2013, №№ 11, 12.
Наука и техника — инобытие духа. Беседа Елены Эберле с Михаилом Эпштейном. — «Гефтер», 2014, 8
октября <http://gefter.ru>.
Говорит Михаил Эпштейн: «Но социальные сети слишком еще
социальны. Я мечтаю об экзистенциальных сетях, где было бы
меньше товарно-рекламных элементов и где избранные друг другом могли бы
действительно общаться так, как общаются души, без обезличивающих гламурных
составляющих. Само развитие техники ставит перед нами
такую задачу и предоставляет такую возможность».
«Наше общество очень болезненно реагирует на узаконивание языковых
инноваций». Интервью с филологом Александром Кравецким о
церковнославянском языке в современном мире. — «ПостНаука»,
2014, 7 октября <http://postnauka.ru>.
Говорит Александр Кравецкий: «То,
что церковнославянский язык продолжает существовать, не особенно замечается. Он
как бы выпал из культурного обихода. Хотя заметная часть наших современников
регулярно сталкиваются с текстами на этом языке. То, что он выпал из сферы
культуры, связано с несколькими моментами. Он занимает пограничное положение
между современностью и Средневековьем. В России принято изучать и описывать или
современный русский литературный язык, или язык древности. Поэтому начиная с XVIII века интерес филологов ограничивается или
современным русским литературным языком, или же, наоборот, древностями —
кирилло-мефодиевским наследием, древнерусской литературой и письменностью. А
современный облик этого языка особого внимания не привлекает.
— То есть церковнославянский язык нельзя назвать ни древним языком,
потому что он до сих пор функционирует, ни современным языком?
— Да, именно так».
Материал подготовлен на основе радиопередачи «ПостНаука»
на радио «Говорит Москва», ведущий — главный редактор проекта «ПостНаука» Ивар Максутов.
Павел Нерлер. «Вопрос этот политический…» Вокруг письма
Н. Я. Мандельштам Н. С. Хрущеву. — «Новая газета», 2014, № 120, 24 октября.
«Письма Н. Я. вождям свидетельствуют об остром
политическом чутье Н. Я., интуитивно всегда понимавшей,
как писать такие письма. В обращении к Хрущеву она осуждает Большой террор,
что, с одной стороны, никак не расходится с официальной политикой партии на тот
момент. Но, с другой стороны, текст письма Н. Я. построен таким образом, чтобы
все возможные сомнения в пользу реабилитации советского поэта О. Э.
Мандельштама истолковывались бы как доказательство необходимости издания его
стихов в СССР».
«Итак, письмо наверх было отправлено, но до адресата — до самого верха — не
дошло. Путь, который оно проделало, был самым что ни на есть
классическим бюрократическим └маршрутом” письма из самотека».
Андрей Новиков-Ланской. Мучитель наш.
Андрей Новиков-Ланской вспоминает мифы о
Лермонтове. — «Газета.Ru», 2014, 18 октября <http://www.gazeta.ru>.
«<…> Иосиф Бродский, который в огромном
корпусе своих эссе и интервью практически не упоминает имени Лермонтова, словно
отказывает ему в существовании, в то время как, например, куда менее известные
Батюшков и Вяземский вспоминаются им достаточно часто».
«<…> но недавние литературоведческие работы
показывают, какое огромное воздействие лермонтовские стихи
оказали на тексты самого нобелевского лауреата: количество явных и скрытых
цитат, тем, мотивов и перекличек с Лермонтовым едва ли не больше, чем
заимствований из других авторов. Иными словами, можно говорить о том, что Иосиф
Александрович находился под серьезным влиянием Лермонтова, вел с ним постоянный
внутренний диалог или спор — и, возможно, внутренне преодолевал его в себе».
Борис Парамонов. Ангел. 200 лет со дня рождения Лермонтова. — «Радио Свобода», 2014,
14 октября <http://www.svoboda.org>.
«Стихов он писал много, но на девять десятых это юношеские опыты,
несамостоятельные, можно сказать, эпигонские, он часто составлял свои первые
поэмы из чужих стихов, делал центоны (Эйхенбаум).
Хороших стихотворений у него наберется не больше полусотни. Поэмы плохи все,
включая прославленного └Демона”, от которого остались несколько оперных арий,
нелепого └Мцыри” и псевдорусской └Песни о купце Калашникове”. Роман —
полтораста страниц, и его Печорин — отнюдь не герой нашего времени, не
представительный тип, а проекция собственных комплексов автора, его
подчеркнутого женоненавистничества. Лучшее в романе — не похождения Печорина, а
страницы реалистической прозы, например, описание поездки по кавказским горам в
└Бэле” и фигура Максима Максимовича, отнюдь не Печорина».
«<…> Лермонтов не любил женщин, всячески избегал их, а отнюдь не
был пожирателем женских сердец, как выдуманный им Печорин. О какой Бэле можно
говорить, когда в соответствующей главе └Героя” предмет любви, восхищения и
похищения — жеребец Казбича Карагез. Бэла — маскирующая конструкция,
возведенная по всем правилам психоанализа: терапии еще не было, но
потенциальные пациенты не переводились. Что уж говорить о княжне Мери —
предмете издевательств мизогина, заработавшего
репутацию сердцееда по известному правилу: чем меньше женщину мы любим… Или вспомните, как в └Фаталисте” Печорин проходит мимо
влюбленной в него дочери старого казака. Женщины ему не нужны — так же, как
автору его Лермонтову».
Николай Пашин. Из дневников «пропавшего без вести». Публикация и примечания Андрея
Любимова. — «Новый журнал», 2014, № 276 <http://magazines.russ.ru/nj>.
«4-ое февраля [1946], понедельник. Весьма интересные сообщения поступают с
лондонской конференции Совета Объединенных наций. Англичане и советчики
подрались так, что от обоих пух летит да перья. <…> Между тем, на
очереди конференции — вопрос о беженцах, т. е. — о нас. Он будет решаться после
10-го февраля. Без всякого преувеличения можно сказать, что в эти дни решится
вся наша судьба. Единственно, чего мы опасаемся, это чтобы └примирение” не
произошло именно на этом пункте. Тогда нам — конец. Но и тогда еще останется и
наше слово».
Начало см.: «Новый журнал», №№ 270, 272, 273, 275;
окончание в следующем номере.
«└Пирожок” — это поэзия современности». «Пирожки», «порошки» и другие формы
сетевой поэзии: интервью создателей знаменитого сообщества четверостиший без
рифмы, но со смыслом. Беседу вела Полина Щербакова. — «Газета.Ru»,
2014, 19 сентября <http://www.gazeta.ru>.
«Пирожки» — четверостишия, написанные четырехстопным ямбом, строчными
буквами, без знаков препинания и с отсутствием явных рифм.
Говорит Роман: «Да, мне однажды стало
интересно, когда был написан первый └пирожок”. Посмотрел много литературы,
нашел в балладе Карамзина └Раиса” четверостишие:
С ее открытой белой груди,
Язвимой ветвями дерев,
Текут ручьи кипящей крови
На зелень влажныя земли.
1791 год, по форме — чистый └пирожок”, а содержание, оно диктуется
временем, и └дзен” вчера уже └не дзен” сегодня».
Федор Успенский. Осип Мандельштам: чужие языки в стихии русского. — «Гефтер», 2014, 20
октября <http://gefter.ru>.
«Мандельштам вырос в специфической языковой среде, в ситуации многоязычия:
вокруг него звучал немецкий, польский, русский, идиш, иврит. Мешанина
языков определила отстраненное отношение к русскому языку. Будучи одним из
лучших его носителей, он в чем-то видит его как иностранец, может подметить то,
чего мы по привычке не замечаем, на что у нас не хватает языковой компетенции.
На мой взгляд, в своем языкотворчестве Мандельштам сопоставим только с фигурой
Хлебникова. Для меня творчество Хлебникова и творчество позднего Мандельштама —
ветви, растущие из одного ствола, но если Хлебников являлся, так сказать,
славянофилом, погруженном в недра праславянского
единства, то Мандельштам выступает как типичный западник, испытывающий тоску по
мировой культуре и обращающийся не к одному конкретному языку, а ко всей
языковой совокупности».
Татьяна Черниговская. «Самая модная идея — бессмертие». Известный психолингвист —
о загадках сознания, научных трендах и перспективах землян. Беседу вела Марина
Токарева. — «Новая газета», 2014, № 113, 8 октября.
«Мы такие, какие есть, потому что у нас такое тело. Сейчас в мире эта
проблема называется └эмбодимент”, телесность. Она
всерьез обсуждается. Ведь есть куча наших соседей по планете, которые слышат и
видят другие диапазоны, и миры, в которых они живут, для них другие. Вы могли
бы задать страшный вопрос: а вообще мир какой? Так вот: на этот вопрос, я
думаю, нет ответа ни у кого. Кроме глупцов. Единой картины мира в принципе нет.
Мы видим лишь то, что нам позволено Создателем».
«Я часто пристаю к математикам и физикам, задавая вопрос: если люди
исчезнут с планеты, математика останется? Это ставит людей в тупик. Но я не
ради тупика, я ответ хочу получить! Потому что математика — это └свойство
мира”, как говорил Галилей».
Что у нас с БАСом? Почему
английские словари толще русских? Текст: Елена Новоселова. — «Российская
газета» (Федеральный выпуск), 2014, № 232, 10 октября.
Говорит один из авторов Большого академического
словаря русского языка Людмила Кругликова: «Лингвист и философ
Михаил Эпштейн утверждает, что в XIX веке было 150 слов с корнем └люб”, а наши
современники знают в три раза меньше. Между тем в └Словообразовательном словаре
русского языка” Тихонова, насчитывающем около 145 000 слов современного
русского литературного языка, имеется 310 слов с корнем └люб”. А если считать начиная с первых памятников письменности, то
получится 441 слово».
Елена Чуковская. «Помощь гонимым — часть жизни Корнея
Ивановича». 28 октября — 45 лет со дня смерти Чуковского. Беседу вела Ксения Кнорре-Дмитриева. — «Новая газета», 2014, № 123, 31
октября.
«И он [Солженицын] около месяца прожил в Переделкине. Потом он бывал у нас
постоянно и после смерти Корнея Ивановича, в последний год перед высылкой жил в
Переделкине. Их отношения были, конечно, чисто литературными — все-таки они
были людьми разных поколений, и Корнею Ивановичу было уже много лет, он отчасти
ограждал себя от каких-то тяжелых впечатлений. Он читал рассказы Солженицына,
высоко их ценил — есть его отзывы, где он сравнивает Солженицына с Толстым, он
читал └Раковый корпус”, но не читал └В круге первом” и
об └Архипелаге” не знал».
«<…> Корней Иванович его [Бродского] защищал, не видя и не зная
его, — писал в разные инстанции, но лично они не сблизились. Когда Бродского отпустили и он приехал в Переделкино, читал стихи, Корней
Иванович не увлекся его стихами, как-то не так их принял».
«Шел бы всю жизнь по ручью…» Беседу вела Александра Гуськова. — «Папмамбук», 2014, 18
сентября <http://www.papmambook.ru>.
Говорит Григорий Кружков: «Знаете,
все удивляются, откуда Шекспир так много знал. Но в то время в театрах был
богатый репертуар, театров было несколько, и в месяц ставили по несколько пьес.
Так что, по скромным подсчетам, актер в году мог посмотреть 30-40 разных
спектаклей. А за десять лет — 400 пьес. И это вполне стоит Оксфордского
университета. Столько информации в елизаветинских пьесах! Там и античная
мифология, и история Европы, и придворная жизнь, и военная, все сословия, все
стили».
«Мне кажется, я тоже учился по такому принципу — не в Оксфорде, а в
процессе своих переводческих занятий».
«Я иду, чтобы быть живым». Режиссер Иван Вырыпаев об НЛО, своем пути
и постмодернизме. Беседу вела Инна Логунова. — «Профиль», 2014, на сайте — 17
октября <http://www.profile.ru>.
Говорит Иван Вырыпаев: «По форме я всегда буду
постмодернистом: что бы я ни делал, я все равно повторяю, я использую готовые
формы. Самый важный, основополагающий принцип постмодернизма в том, что у
каждого истина своя, а соответственно, ее вообще нет. Все развинчено на части.
Между тем, мне кажется, что реальность есть, истина и знание существуют, но они
не концептуальны. Как только они обретают форму концепции, тут же появляется
санитар по имени постмодернизм и снова разбирает ее на части. Но в целом,
наверное, искусство приближается к реализму. И я пытаюсь говорить именно о
реальности, а не о каких-то мистических явлениях».
«Я сейчас, может быть, навлеку на себя гнев, но скажу: русский язык умер.
Язык Гоголя и из более близкого нам времени — язык Платонова и Венечки Ерофеева
— уже не может развиваться и не развивается».
«Все разлетится, и не будет ни русского мира, ни православия, ни чего-то
еще, что мы знаем сегодня. Это не страшно. Главное видеть этот процесс распада
и свое место в нем, тогда ты — хозяин формы».
Я нарисую на камне козу. Герман Лукомников о листьях тополя, Янке Дягилевой и встрече
с Высоцким. Беседу вела Елена Семенова. — «НГ Ex libris», 2014, 16 октября.
Говорит Герман Лукомников: «Начинающим палиндромистам стоит иметь в виду, что все короткие
палиндромы давно написаны, а длинных читать никто не
будет».
Апрельский
номер журнала “Новый мир” выставлен на сайте
“Нового мира", там же
для чтения открыты февральский и мартовские номера.