Опубликовано в журнале Новый Мир, номер 1, 2015
«Исчезнувшая»
Любая рецензия на
«Исчезнувшую» Дэвида Финчера начинается со
слов: «Осторожно, спойлер!» Типа, — не читай!
Узнаешь, что к чему — не получишь удовольствия от просмотра. Резон в этом есть.
В повествовании заложена бомба, которая для пущего эффекта должна взорваться
для зрителя неожиданно. Так что кто еще не… Предупреждаю!
Кино длинное. Два с
половиной часа.
Первый час мы наблюдаем
сытого, ленивого, впрочем, довольно обаятельного кобеля по имени Ник (Бен Аффлек), которого неторопливо, с кафкианским чавканьем
заглатывает машина американской юстиции. Мы в растерянности. Мужик явно
невиноват. Машина вроде исправна. Детективы, ведущие дело о пропаже жены Ника —
Эми (Розамунд Пайк), —
профессиональны, добросовестны, не предвзяты; особенно женщина-детектив Рона Бонди (Ким Диккенс). Никто никого не хочет намеренно
засудить, но почему-то все улики свидетельствуют против Ника, удавка на его
толстой шее неумолимо затягивается, а в перспективе явственно маячит электрический
стул.
Довеском к юридической
пытке идет моральная. Вокруг Ника все время
пасутся толпы каких-то волонтеров, репортеров, телевизионщиков, сочувствующих и
просто зевак. Плюс — родители Эми (Дэвид Кленнон и
Лиза Бейтс), железная парочка детских писателей
с Восточного побережья, в своих книжках превратившая дочь в Супер Эми — идеал
совершенства. Безумные подружки Эми. Былые поклонники Эми. Сорокалетние
домохозяйки в экономных нарядах, готовые утешить соломенного вдовца… И вся
эта туча мирно жужжащих слепней обывателей вдруг в какой-то момент, озверев,
разворачивается и бросается на Ника:
«Признайтесь, это вы убили свою жену!» Плюс ко всему по ночам прокрадывается к
нему грудастая молодая любовница (Эмили Ратажковски), требующая секса, внимания и большой любви.
Ужас! На стороне Ника только сестра Марго (Кэрри Кун), но и она вот-вот попадет
под раздачу, чего Ник уже точно себе не простит.
И вот, на исходе первого
часа, когда мы вместе с загнанным, ошалевшим, остервеневшим Ником начинаем догадываться, что все это — подстава, —
декорация, как в театре, разворачивается на 180 градусов, открывая взору
изнанку происходящего.
Прекрасная Эми бодро
катит на купленной за наличные неприметной машине; а за кадром идет доклад,
иллюстрируемый доходчивыми картинками: как ловко и гениально она все это обстряпала. Как расставила повсюду силки — разложила записки
для мужа и зацепки для следствия, перевернула мебель в гостиной, размазала
кровь на кухне, сунула в камин орудие «убийства», написала обстоятельный
дневник об ужасах своего брака и даже подделала собственную беременность.
Это и есть та бомба, о
которой выше шла речь. В этот момент в организме зрителя происходит волшебная
метаморфоза. Состояние подавленности, растерянности, тревоги сменяет
благородная ярость. В голове воцаряется ясность. Сердце стучит. Кулаки
сжимаются. Зритель шепчет: «Вот с-су-ка!», — и готов порвать Эми на тысячу
мелких кусков.
Финчер — мастер такого рода эффектов, но надо отдать должное — ровно то же
испытываешь при чтении одноименной книжки Гиллианн Флинн, легшей в основу сценария. Первые страниц сто клюешь
носом и вставляешь спички в глаза, а тут вдруг — бодрость невероятная, страницы
летят… Думаю, это связано с тем, что из реальности загнанного в угол
невротика ты переселяешься во внутренний мир психопата, где нет никаких
вытесненных желаний, подавленных импульсов и нравственных тормозов. Можно все!
«Чо хочу, то и делаю!» Организм с одной стороны
ликует, с другой — воспринимает контакт с таким персонажем как прямую угрозу. И
откликается соответственно — выбросом адреналина. Короче, психопаты бодрят.
Эми — психопатка
классическая. Прямо-таки из учебника. Родилась она такой (как в книге) или мама
с папой постарались (как в фильме), но у нее психика трехлетнего ребенка,
отчаянно возжелавшего надо всеми взять верх. При этом
ребенок вооружен «заряженным пистолетом» в виде недюжинного интеллекта,
ангельской внешности, отменных манер, звездного статуса (все читали книжки про
Супер Эми), феноменальной лживости и совершеннейшего морального идиотизма.
Добро и зло для Эми —
теория. Так что, вырыв муженьку волчью яму, она, отъехав подальше и поменяв
имидж, с довольным видом усаживается перед телевизором в дешевом кемпинге,
чтобы наблюдать, как станут его распинать и сдирать с него кожу. При этом, как всякий трехлетний ребенок, привыкший жить на готовом,
Эми, идеально, с большим запасом продумавшая план изничтожения Ника, совершенно
не удосужилась позаботиться о себе. Все, что у нее есть для жизни
на нелегальном положении, — поясная сумка с десятью тысячами наличных баксов и подержанная машина, на которой далеко не
уедешь.
Этот ресурс исчезает
даже раньше, чем Эми предполагала. Парочка гопников — соседей по кемпингу —
быстро освобождает ее от наличности. И Эми оказывается в полнойзаднице:
без денег, без топливва, без защиты, без крыши
над головой. Вернуться и покаяться? Нет! Лучше смерть! Поэтому из прошлого
извлекается богатый поклонник (Нил Патрик Харрис), который на ее беду
оказывается еще большим психопатом, чем сама Эми.
Он запирает Эми в своем
стерильном, шикарном доме на озере. Диктует, что ей носить, в какой цвет
красить волосы, что есть, что пить и когда включать/выключать телевизор! Он
явно решил над ней доминировать. Нет уж! Поклонник отправляется к праотцам с
помощью канцелярского ножа во время сексуального акта (потрясающий,
«хичкоковский» эпизод: шелковые простыни, обнаженные тела, море крови,
музыкальные всхлипы за кадром); а Эми возвращается к Нику, который, не будь дурак, уже умудрился выступить в самом супер-пупер американском шоу с заявлением: «Вернись, родная!
Я все осознал!»
На исходе второго часа
Эми, вся в крови, эффектно является на пороге семейного гнездышка под вспышками
фото и телекамер — несчастная жертва маньяка, который, типа похитил ее, запер и
безостановочно зверски насиловал. Та-да-да-дам! Вся Америка сидит, прилипнув к
экранам! Короче, Эми вынужденно милостиво заменяет мужу смертную казнь на
«пожизненное»; для этого он должен всего лишь публично поддержать ее версию
событий и жить с ней дальше долго и счастливо. Помямлив,
пометавшись туда-сюда, Ник соглашается. Просто потому, что ему так удобнее.
Зритель в шоке: как!
Жить с этим монстром? Вместе растить детей? Все знать и смириться? Но ведь
можно же доказать! Ведь куча же нестыковок! Версия Эми насчет
маньяка-поклонника, сочиненная на ходу, яйца выеденного не стоит! Доказать
можно. Но никому не нужно. На одной чаше весов — истина, на другой —
упоительная история раскаявшегося мужа и похищенной маньяком жены, которые наконец снова вместе! Против всеамериканского ажиотажа куда ты попрешь. Все поднимают лапки: и
честный детектив Рона Бонди, и блистательный
циник, чернокожий адвокат Таннер Болт (Тайлер Перри), и сам Ник. И только Марго оплакивает в
отчаянии жалкую участь брата.
В книжке есть иллюзия,
что Нику удастся по-человечески сохранить себя за счет жалости к Эми: «Мне тебя
жалко, — говорит он Эми в финале. — Ведь тебе каждое утро приходится
просыпаться тобой». В фильме ничего подобного нет. Финчер ясно
показывает: этих двоих ждет ад, выставленный на продажу как образец семейного
счастья.
Смириться с этим зрителю
нелегко. Он уже инвестировал столько своих эмоций в сочувствие Нику и ненависть
к Эми, что подобная концовка оставляет у него что-то вроде дыры в голове (или,
как пишут в интернетах, «заставляет
задуматься»). Банальности типа: «все мужики — сво…»;
«так ему и надо! тряпка!»; «хорошее дело браком не назовут»; «смотри, на ком
женишься» и т. п. — не спасают. Смысловое зияние, когнитивный диссонанс
остаются. Слишком велик контраст между тривиальностью того, что дано: муж и
жена на пятом году супружества поддостали друг
друга, муж изменяет, жена страдает, и тем, что мы наблюдаем в финале, где
попраны все великие американские идеалы: Закон, Порядок, Истина,
Свобода, Честность в браке, Любовь, Справедливость.
Нравственные опоры
социума летят к чертям. И это не результат вторжения каких-то зловещих
инопланетных монстров, прорыва хтонических сил или столкновения шекспировского
масштаба характеров. Ничего подобного. Ник и Эми — банальны.
Недаром Финчер берет на роль Ника — Бена Аффлека, «красавчика», одинакового во всех ролях, а на роль
Эми — Розамунд Пайк —
типичную актрису второго плана, по-английски техничную, но начисто лишенную персональной харизмы[1].
Они оба — такие, как все. Просто девочку искалечили амбициозные
фашисты-родители, повесив перед носом морковку в виде блистательной Супер
Эми, которая всегда и во всем на шаг впереди. А Ник, выросший в семье
алкоголика, привык быть «хорошим мальчиком», рано поняв: чтобы выжить, надо
«нравиться всем», и в первую очередь женщинам.
Восхитительный эпизод,
где Ник делает предложение. Презентация по поводу книжки про счастливое
замужество Супер Эми. Просто Эми сидит, стиснув зубы, в окружении журналистов,
которые ехидничают: «Ну, а вы-то когда же? Что? Никто не берет?» И тут
появляется неотразимый, влюбленный Ник, дарит колечко с бриллиантом и делает
предложение со словами: «У тебя потрясающая вагина!» Вот! Наконец-то! Наконец-то
Эми обошла Супер Эми на повороте! Ведь у нарисованной
идеальной Эми никакой вагины уж точно нет!
Немудрено, что Эми
вцепляется мертвой хваткой в мужчину своей мечты и тут же принимается лепить из
него супермужа. Но потом оба теряют работу, переезжают из Нью-Йорка в
провинциальную глушь. Ник расслабляется, опускается, начинает гулять, выпивать.
В нем проступают черты отца. А Эми, не в силах смириться с ролью стареющей,
брошенной домохозяйки, принимается мстить. Их идеальный брак — типичная созависимость нарцисса
и неуверенного в себе невротика. И достаточно самой несущественной жизненной
встряски, чтобы их психологические защиты перестали входить друг в друга, как
шарниры в пазы. Совместное существование превращается в пытку. От этой пытки
Ник бросается в адюльтер. А Эми впадает в ярость взбесившегося трехлетнего
ребенка без тормозов.
Все просто! Причина
развивающейся на наших глазах катастрофы — элементарная человеческая
незрелость.
Однако же, каков
результат! Обмануты все! Все готовы, все рады, все счастливы просто
обманываться! Потому как купаться в иллюзиях удобнее, проще, нежели быть собой.
И дело не только в СМИ, экспоненциально разгоняющих эту тягу к иллюзиям до
уровня коллективного помешательства. Никто никого тут специально не стремится
свести с ума. Просто возможности социума и скорость изменений среды превосходят
возможности адаптации населяющих этот социум взрослых детей. И получается, что
вся зыбкая общественная конструкция держится на соплях;
что любой мало-мальски сообразительный психопат способен расшатать ее, взорвать
и навязать что угодно глупым деткам, пребывающим в комфортной полудреме
психологического небытия.
Страшно? Ну, да.
Однако же, маленьким
детям таких горьких лекарств не прописывают.
Видимо, лозунг:
«Взросление или смерть!» — стал действительно самым насущным на данном витке
эволюции.
[1] Розамунд Пайк играла старшую сестру Джейн Беннет в экранизации романа Джейн Остин «Гордость и предубеждение» (2005, режиссер Джо
Райт), где в роли Элизабет Беннет блистала
Кира Найтли.
Апрельский
номер журнала “Новый мир” выставлен на сайте
“Нового мира", там же
для чтения открыты февральский и мартовские номера.