стихи
Опубликовано в журнале Новый Мир, номер 7, 2014
Сульчинская Ольга Владимировна родилась и живет в Москве. Окончила
филологический факультет МГУ и Высшую школу гуманитарной психотерапии. Работала
редактором, переводчиком, копирайтером и преподавателем психологии.
Публиковалась во многих литературных журналах и альманахах, автор трех книг
стихов. Живет в Москве.
Без приюта
1
На переходе в Павелецкой
Трубач летает над народом,
И запах старческий и детский
Царит над тем же переходом.
Стучит подземный паровозик,
Елозят рельсы по тоннелю,
Совсем как санные полозья,
Но спит без памяти Емеля.
Не с ним теперь моя затея —
Меня вывозит эскалатор
Под купол, где, по шву потея,
Изнанку выставил экватор,
Ан врёт! Снаружи ночь как прорубь,
Крупноячеистые тучи,
И месяц норовит за ворот
Скользнуть, оскалившись по-щучьи.
2
Домой в такое время возвращаться
Смешно как будто: полночь в отдаленье.
Снег хлопает, взлетает оперенье,
И фонари не устают вращаться.
Где чашку кофе город мне отпустит?
Улыбчивый братишка неваляшки,
На Пушке клоун стережет стекляшку,
Последнее прибежище для грусти.
А может, лишний раз податься в гости,
Сменить ночлег, поддаться искушенью?
Ночь велика! Но при немалом росте
В ней нет примет ни сна, ни утешенья.
Давай меняться? Я тебе цепочку
Над тем мосточком ярких бус фонарных,
А ты мне хоть недолгую отсрочку
От пеней окончаний безударных?
Обещанье
Не недели, не месяцы…
Анна
Ахматова
А в ответ на вопрос повисает глухое молчанье.
А за вторником следом среда неизменно приходит.
С первой встречи с тобой мы уже начинаем прощанье,
Даже если глядим, как идет по реке пароходик,
Если просто едим или музыку слушаем. Годы
Мы с утра и до вечера вместе проводим, прощаясь.
Пароходики выросли. Гордо плывут пароходы,
И холодная Лета под ветром лежит не качаясь.
Всё однажды исполнится, если дано обещанье,
И упругое время вернется в исходную точку.
Не расспрашивай дальше, услышав глухое молчанье.
Не проси, не тяни, не томи, не целуй на прощанье.
Ты не купишь души — ты всего лишь получишь отсрочку.
Лампочка
Если бы кто-нибудь знал бы, как надоедает
Стискивать зубы и грудью ложиться на ветер!
Хочется счастья. Но счастья у нас не бывает.
Или любви. Но её не бывает на свете.
Хочется света. Но света, увы, маловато.
Ночь на дворе. И под двери пургой заметает.
Лампочка есть. И ничем она не виновата
В том, что для счастья (см. выше) ее не хватает.
* *
*
Ты разговариваешь не со мной,
А с демонами за моей спиной —
И с демонами собственного ада.
Я разговариваю не с тобой —
Торгуюсь насмерть за тебя с судьбой.
А выкупив, сама не буду рада.
Мы оба пропадем. Нам так и надо.
Сон в Крыму
Сквозь меня протекают народы,
Шевеля плавниками веков.
Тяжелы и курчавобороды,
Ассирийцы проводят быков.
В уши лезут, скрипя, колесницы,
Шумно дышат верблюды в раю.
И сознанье теряет границы —
Покидает отчизну свою.
Кто-нибудь, поднимите мне веки.
В сухожильях шумеры хрустят,
Беспокойные древние греки
На моем языке говорят.
«Благовещение»
Ангел не утруждает себя коснуться земли,
Хотя изрядно снижается. Вдалеке корабли,
Ветер в их парусах не оставляет желать
Лучшего. Но недвижна — как и время — морская гладь.
Ангел думает: Дева. И над его головой
Мысль прорастает белой лилией полевой.
Дева боится ангела, хотя он пригож лицом.
Она не знает, что делать с необычным гонцом.
Был бы гость, предложила бы сесть, принесла поесть.
Но этот — не кость, не жила, не плоть — а живая весть.
И Дева читает ангела. Как письмо по слогам —
По губам, по руке, по крыльям, по неведомым берегам
С той стороны океана, по дорогам своей страны,
И даже, как это ни странно, по звёздам, что не видны —
И все же видны, сквозь вежды — как слёзы, стоят в глазах.
…Треплет ветер ее одежды — тот же, что поёт в парусах.
Когда темнеет
Приходит мальчик с палочкой в руке,
В сандаликах набившийся песок.
И палочкой он чертит на песке,
Он пишет миру, как он одинок.
Забыл про маму — что вернётся к ней,
А здесь темно и не с кем поиграть.
И вечера боится он сильней,
Чем взрослые боятся умирать.
Вот барбарис, он кисленький на вкус,
И, если хочешь, вот моя рука.
Не бойся, милый, я сама боюсь.
А жизнь и вправду страшно велика.
* *
*
По дому ходит медленное дерево —
Качает тень подвешенная лампочка,
Я говорю себе, не всё потеряно —
При виде отыскавшегося тапочка.
Я говорю, заваривай с лимонником,
С душицей, чабрецом — но не настаивай,
И со сверчком, как с Музой и любовником
В одном лице, без грусти разговаривай,
Пока деревья обрастают перьями,
Сужая круг, у лампы тени кружатся,
И из-под крана медленными перлами
Выходит время, скапливаясь лужицей.
Метафизическое чаепитие
А мы себе сидим и говорим о вечном,
Вдыхая терпкий пар из чашек золотых.
За окнами видна в движенье бесконечном
Недвижная река средь зарослей густых.
Так, делая глоток и предвкушая тайно
Подтаявший песок с чаинками на дне,
На время поглядишь и вдруг поймешь случайно,
Что и течёт оно, и говорит — во сне.
И сонный говор лечь спешит в речное ложе,
Шумит прибрежный куст приветливой листвой,
И как предостеречь, что будет не похожа
Изменчивая речь на полный список свой?
Всё, всё предрешено, всё вычислено строго!
Но что нам до судьбы? Мы говорим о том,
Что в письменах речных мы проницаем Бога
И слышим тишину внимательным умом.
Сентябрьский номер журнала “Новый мир”
выставлен на сайте “Нового мира” (http://www.nm1925.ru/), там же для чтения
открыт августовский номер, в “Журнальном зале” «Новый мир» № 9 появится после
28 октября.