Опубликовано в журнале Новый Мир, номер 7, 2013
ЛЕГЕНДА № 17
Фильм «Легенда № 17», блокбастер,
рассказывающий о восхождении к высотам большого спорта великого советского
хоккеиста Валерия Харламова, создал не Михалков-режиссер (постановщик картины —
Николай Лебедев), а Михалков-продюсер, точнее, — возглавляемая им студия «ТриТэ».
Авторы по-своему честны и сразу
предупреждают, что будут врать.
Пролог. 60-е годы. Бильбао, где
маленький Валера гостит с мамой-испанкой (Алехандра Грепи), в детстве вывезенной в Советский Союз, у
дяди-испанца (Хавьер Альсина). Какой-то пролетарский
праздник. Красные знамена, красные галстуки, гитары, столы на площади… Гвоздь
программы — самые смелые мужчины бегут по улице впереди разъяренных быков.
Валера смотрит на это с балкона, вдруг видит щеночка, который вот-вот угодит
под копыта разъяренного стада; он вылетает на улицу, бросается наперерез,
спасает, прижимает к себе…
Мальчик с собачкой — прямая цитата из
михалковского фильма «12», отсылающая, в свою
очередь, к албанской девочке с котиком из великой картины Барри Левинсона
«Хвост виляет собакой». Маркер: перед нами «пропагандистская
залепуха», аудиовизуальный продукт, являющийся не
версией, сколь угодно вольной, — реальности, но претендующий на полное ее
замещение в сознании лохов.
Ну, и дальше нам честно впаривают.
В конце пролога дядя-испанец
наставляет племянника: ты можешь все! Точнее: только тебе решать: что ты
можешь, чего не можешь. Главное: найди себе дело по душе.
И вот уже подросший мальчик (Данила
Козловский) играет в хоккей в молодежной команде ЦСКА и обращает на себя
внимание великого и ужасного тренера Анатолия Тарасова (Олег Меньшиков). Тарасов,
поманив юного хоккеиста поездкой в Японию, на самом деле коварно ссылает его
вместе с друганом Александром Гусевым, Гусем
(Александр Лобанов), в город разноцветных дымов Чебаркуль. В заштатную команду «Звезда». Там их обоих
едва не засасывает опасная трясина договорных матчей, легкодоступных женщин и
ресторанного угара. Но влезши как-то утром, опять же вместе с Гусем, на
заводскую трубу (это у них вроде физзарядки), Харламов принимает решение жить и
играть по-честному. В очередном матче он закидывает чуть не с десяток шайб в
ворота противника, и вот уже великий и ужасный Тарасов забирает его обратно в
Москву, в основной состав ЦСКА. Как настоящий друг, Харламов перетаскивает из
Чебаркуля за собой и Гуся…
Гусь — лепший
кореш Харламова — запоминается в фильме разве что
перманентно выбитыми зубами и простодушной колхозной физиономией. Он нужен
только для того, чтобы начинающему хоккеисту было с кем поговорить. В картине
вообще всего две роли — Харламова и Тарасова. Все остальные — и знойная
испанская мама, и бессловесный, голубоглазый папа (Борис Щербаков), и
незапоминающаяся сестра (Дарья Екимасова), и хрупкая
положительная возлюбленная (Светлана Иванова), и отрицательный
партийно-спортивный функционер, копающий под Тарасова (Владимир Меньшов), и
товарищи по команде, среди которых, на минуточку, легендарный Третьяк
(Александр Пахомов), Петров и Михайлов, — не более,
чем статисты. Да и сам няшка-Козловский два с
половиной часа честно изображает на экране одно и то же — невероятно
правильного пацана, который правильно идет к успеху.
Ему сказали в детстве: ты можешь все! И он ломит, превозмогая себя и одолевая
любые преграды, — к вершинам хоккейной славы.
Ретро-реальность 60 — 70-х воссоздана в фильме так, что видишь титанические усилия
группы, а не стихию ушедшей жизни. Да, современную рекламу замазали, обширную
массовку одели. Все вроде «как раньше», но сильно напоминает стаффаж в вакууме.
И это — не результат экономии или халтуры. Просто
«воздух» создателям фильма не нужен. Ничего в этой истории не вырастает из
«воздуха», из потока жизни, из горизонтального взаимодействия между людьми.
Есть только игрок и тренер, пешка и гроссмейстер, который проводит пешку в
ферзи.
Тарасов — харизматичный
самодур с выкаченными глазами — всячески мытарит Харламова.
Пригласив в Москву, не выпускает на лед. Во время тренировок заставляет тупо
сидеть на трибуне. А когда, наконец, выпускает — ставит в ворота без
соответствующей вратарской экипировки и заставляет команду лупцевать
его шайбами. Избиение младенца, или Как закалялась
сталь. Харламов бунтует, бесится, терпит, смиряется — вырабатывает характер. И
вот он уже полноценный игрок ЦСКА, член сборной, олимпийский чемпион, звезда
мирового хоккея! Слава, деньги, рестораны, новенькая «Волга», квартира… Но все это его совершенно не портит. Нет, ну, конечно, —
не все так безоблачно. С мамой он в ссоре из-за того, что та попыталась в трудный
момент дать взятку тренеру домашними пирожками. С Ириной — трепетной студенткой
МГУ — отношения не складываются, поскольку не умеет экранный Харламов правильно
дарить букеты и читать любимой стихи. Но в целом, несмотря на всемирную славу,
— он все тот же исключительно правильный пацан,
преданный хоккею, своему тренеру, команде и стране СССР. Он не ведется ни на
какие внутренние интриги, а также происки внешних сил в лице «клетчатого»
господина из НХЛ (Даниэль Ольбрыхский), наивно
пытающегося перекупить его за миллион долларов. Наши спортсмены не продаются!
Естественно, по законам жанра перед
финальным триумфом в серии матчей с канадцами — герой наш должен упасть на дно.
Харламов попадает в аварию, разбивается вдрызг,
раскисает, пьет. Тарасов педагогически ведет его в морг, дабы
продемонстрировать ожидающее капитулянтов «светлое будущее». Герой мужественно
берет себя в руки, восстанавливается, его опять вводят в состав сборной и перед
самой поездкой в Канаду открывают страшную тайну: строптивого Тарасова, который
умудрился досадить самому дорогому Леониду Ильичу, — отстранили. С канадцами нашим придется играть без него. Ужас!
И вот — эпохальный матч! Враждебно
настроенный стадион. Звероподобные канадские профессионалы, напоминающие
взбесившихся быков из пролога. Финальные полчаса «грязного»
хоккея, жуткого мордобоя, кровищщи и полетов за
бортик… Зрители, прильнувшие к экранам телевизоров в уютных квартирах и в КПЗ,
в Москве, в Бильбао… Надрывающийся комментатор Николай Озеров (Павел Никитин) и
одинокий, отставной тренер Тарасов в ночи, в пустой дворовой хоккейной коробке…
Он ударит веточкой по невидимой шайбе — и наши в Монреале забивают. Он —
так раз веточкой, — и шайба снова в воротах соперника! Канадцы — в ауте. Не
понимают, что происходит. Харламов, избитый в хлам, творит на льду чудеса. Семь
— три! Мы выиграли! Вражеский стадион рыдает.
Зрители в зале аплодируют со слезами
восторга. Кассовые сборы в первый уикэнд — 200 миллионов рублей, а к началу июня больше 900
миллионов. Победа!
Великую эту победу несколько омрачило
лишь то, что вскоре после премьеры российские хоккеисты вылетели с чемпионата
мира, продув американцам с разгромным счетом 3 — 8. Но ничего! Наши девочки так
истосковались по настоящим мужчинам, а наши мальчики — по настоящему хоккею, что
мы готовы приходить в экстаз и от виртуальных спортивных побед на экранах
кинотеатров.
Мальчиков и девочек, а также дядь и
теть — осуждать трудно. В жизни так мало радости!
Меня же данное полотно в жанре «Мы —
лучшие на планете!», поразило нежданной откровенностью, с какой явлено тут миру
не только «Кощеево яйцо» российской власти, но даже и иголка внутри яйца.
У великой архетипической победы,
показанной на экране, три источника.
1. Экспроприация и концентрация
ресурсов. Когда Тарасову в фильме говорят, что команда ЦСКА побеждает,
поскольку в армию забривают всех подающих надежды спортсменов, — он даже не
считает нужным оправдываться. А как же иначе? Никто себе не принадлежит. Все —
крепостные. Все у всех отобрать во имя великой цели — так победим!
2. Каторжный труд и богатырское
терпение. Безоговорочная готовность сносить боль, издевательства и унижения, не
понимая толком, ради чего.
3. Таинственная харизма лидера,
этакого царя-шамана, у которого есть блат где-то на небесах. Если «царь
настоящий», типа Сталина — мы побеждаем. Точнее, он для нас побеждает. Если подменный, вроде дурака-Брежнева в фильме, — все
разваливается к чертям.
Это языческое, магическое
мироощущение, судя по бешеному успеху картины, — рулит и сегодня. Прежде, когда
страна еще играла в высшей лиге, магическую составляющую нашего коллективного сознания/бессознательного
принято было как-то скрывать; пропаганда предпочитала прикрывать ее то
православием, то идеей построения коммунизма. А нынче она вдруг вылезла наружу,
как тряпичная основа на износившемся кожзаменителе. Авторы «Легенды № 17», идя
навстречу юному поколению, воспитанному на американском кино, находят нужным
лишь слегка припудрить ее подростковым карго-индивидуализмом: только тебе
решать, что ты можешь, чего не можешь! Но какой там — решать, когда у тебя за
спиной торчит великий и ужасный шаман с веточкой!