стихи
Опубликовано в журнале Новый Мир, номер 1, 2012
Кузнецова Инга Анатольевна родилась в 1974 году в поселке Черноморском Краснодарского края. Окончила факультет журналистики МГУ. Поэт, переводчик, литературный критик. Автор двух книг стихов. Живет в Москве.
Инга Кузнецова
*
СОЛО ДЛЯ ОСЕННЕГО ГОЛОСА
поэт
кукла тела отдельно на подоконнике
снимаешь как дерн распавшиеся слои
отказывающей силлаботоники
сонное дуло держит тебя на прицеле
ты за мякотью тела
у тебя аллергия на общеизвестные факты
ну и чудак ты
не пытайся понять как устроено утро
каким этот день заготовлен
медитируй соавтор не указанный в титрах
над обедом из пары картофелин
сонное дуло держит тебя на прицеле
ты за мякотью тела
ты игнорируешь общеизвестные факты
разве выживешь так ты
что-то мерцает в просветах меж листьями
невозможное обещание
только такому тревожному лишнему
ты доверяешь ища его
четкое дуло держит тебя на прицеле
пуля — косточка в теле
здесь бесполезно сопротивление фактам но
будущее распахнуто
бабочка/человек
между водой и воздухом с сердцем склоненным влево
то ли лицом и ребрами резать воду не поднимая век
то ли дождаться отлива
искать времена свернутые в ракушке или вернуться домой
обнаружить в холодильнике глобальное потепление от электричества
отключиться
а потом учиться самому самой
разворачивать хрупкие сложенные в ключицах
путешествие
от Уитмена до наших дней
что мне делать с ней
этой банкой с томатным супом
(Уорхол выглядит гениально глупо)
откроешь — не закрывается
Америка
читая тобой себя
думаешь: не судьба
Америка есть ли ты
огни твои не померкли
поначалу мерка
свободы потом
фантом
досрочное лето
мираж перелёта
Америка ты “никогда”
домашнее “наоборот”
там ходят индейцы с прекрасными головами
задумчивых лис
Америка здесь
улыбкой колгейт засияем едва мы
соло для осеннего голоса
голуби пестрые с хлопотом ходят по лужам
лес с тобой хотели бы породниться мы
оплести тебя туже
джазовая труба
джазовая труба
тороплива правдива груба
в наших краях дворы заросли как урочища
всюду шмели настойчивые точно спорщики
всюду смятение листьев крушенья пророчества
в вечер врезается ветер с июлевых пор еще
джазовая труба
джазовая труба
режет нитки небесных рубах
лес переходит дорогу сухими доспехами
потрясают его полководцы из башенных сосен
клевера шапочки жестче а все же не к спеху нам
произносить слово тишайшее осень
джазовая труба
джазовая труба
желудей гладкотелых пальба
веки прикроешь увидишь условный овал лица
и другой и еще силуэты уходят все дальше
в цвете теряя картонные тени проваливаются
в арку фигуры превосходящей
джазовая труба
джазовая труба
убери мне морщинку со лба
что это значит? безликие мы исчезаем
или к Лицу приближаемся множеством абрисов?
ветер лови он звенит он проходит низами
нежною медью тоскуй и немного убавь басов
джазовая труба
мысленная труба
гаснущая труба
Байкал
это плавник. Из солнечного однажды
мир возник. Помнишь, озеро, проводник
вечной жажды?
Равновеликие среды — воздух, вода и твердь
(звук, написанье, автор) —
сплавились воедино. И слово уже не ответ,
но отверстие в завтра.
Точно капли дождя, по стеклу роговицы
рыба, листок, амеба
мечутся и стекают. Подводная птица
просится в нёбо.
Толща воды в разломе земной коры,
столб временного гуда —
тот же хаос-космос, что в слове сокрыт,
в слово-линзу виден отсюда.
возвращение
зона сухая трава
желтая жестяная банка
возле рва
все что случилось в небесных сферах
леса помнит санскрит
как измерить в каких амперах
смысл что в тебе искрит
здесь впитаешься станешь дерном
родины а затем
новым прахом огнеупорным
думающим зачем