Опубликовано в журнале Новый Мир, номер 4, 2010
КНИЖНАЯ ПОЛКА АННЫ ГОЛУБКОВОЙ
+10
В и к т о р К р и в у л и н. Композиции. Книга стихов. Публикация О. Кушлиной. М., «АРГО-РИСК»; «Книжное обозрение», 2009, 104 стр. (Книжный проект журнала «Воздух», вып. 46, серия «In Memoriam», вып. 3.)
Если судить по неформальным отзывам, именно эта небольшая книжка стала для многих главным литературным событием прошлого года. Случалось даже встречать глубокомысленные рассуждения о том, почему именно Иосиф Бродский, а не Виктор Кривулин стал «главным поэтом» конца ХХ века. Честно говоря, желание непременно назначить кого-то на должность «главного поэта» представляется мне довольно-таки странным. Бродский — это Бродский, а Кривулин — это Кривулин, и они нисколько не мешают друг другу в культурном пространстве. Другое дело, что творчество нобелевского лауреата гораздо лучше исследовано, а книги Бродского постоянно переиздаются. Например, популярный книжный интернет-магазин «Озон» выдает по запросу «Иосиф Бродский» больше двухсот позиций, а по запросу «Виктор Кривулин» — всего двадцать, из которых только шесть — собственно поэтические книги, причем приобрести можно всего одну — как раз вот эту самую книгу «Композиции». Примерно такая же ситуация сложилась и в литературоведении. Судя по электронному каталогу Российской государственной библиотеки, творчеству Бродского посвящены около пятидесяти диссертаций, творчеству Виктора Кривулина — ни одной… И это притом, что масштаб поэтического дарования Кривулина и его роль в русской поэзии признаются практически всем литературным сообществом. Что происходит в тех случаях, когда авторитет поэта не столь очевиден, не хочется даже и думать. И потому радостное событие — выход хорошей книги, способной к тому же восполнить явный пробел, — становится поводом к невеселым размышлениям. В книгу «Композиции» вошли стихи, написанные в 1972 — 1977 годах. Издана она тиражом в пятьсот экземпляров. Других более или менее доступных изданий стихов и прозы Кривулина — нет. Собрания сочинений — нет.
И после этого
кто-то еще смеет писать о том, что русская поэзия находится в «безнадежном
упадке». Скорее в безнадежном упадке находится не сама поэзия,
а ее восприятие в современной культуре, не способной ни адекватно прочесть, ни донести
до читателя сложные и многозначные произведения…
В а л е р и й З е м с к и х. Кажется не равно. Книга стихотворений. М., «Центр современной литературы», 2009, 96 стр. («Русский Гулливер».)
Стихи петербургского поэта Валерия Земских отличаются спокойствием интонации. И казалось бы, среди всеобщего громкого хора перебивающих друг друга поэтов его голос останется неуслышанным. Но этого не случилось, возможно как раз потому, что Валерий Земских неизменнно верен и направлению своего взгляда, и своему негромкому голосу. Примечательно название книги — «Кажется не равно», в полной мере отражающее и содержание, и главный творческий принцип автора. Это поэт, ни в чем не уверенный, более того, как раз на этой неуверенности и выстроивший всю свою поэтику. И потому совершенно естественным образом его стихи повествуют о моментах перехода, о полумыслях-получувствах, об оттенках ощущений. Герой его стихотворений все время пытается встретиться с самим собой — переживающим в настоящем и одновременно когда-то пережившим похожие чувства: «Ты заглядываешь в комнату / Там горит лампа / Возможно ты включил ее когда-то / Если вспомнишь / Жизнь изменится / На время / Прошедшее с тех пор». Стихи Валерия Земских достаточно разнообразны, однако более всего он тяготеет к тонкому верлибру, как бы чуть-чуть царапающему слух и сердце читателя. Книга «Кажется не равно» получилась довольно грустной, в стихах часто идет речь о пустоте, утрате, промежутке, пропущенном или же безвозвратно ушедшем времени. Видимо, именно поэтому от книги в целом остается какое-то элегическое осеннее впечатление.
В л а д и м и р Т у ч к о в. Майор Азии. Стихи. М., «Издательство Р. Элинина», 2009, 58 стр.
Владимир Тучков больше известен как прозаик, недавно он даже получил премию журнала «Знамя» за цикл коротких историй «Русский И Цзин: Четвертый слой». Его предыдущая поэтическая книга «Заблудившиеся в зеркалах» вышла в 1995 году. В книге «Майор Азии» собраны очень разные стихотворения — от экспрес-сионистской лирики до коротких жестких текстов, тяготеющих к литературе абсурда. Стихи первого типа эмоционально насыщенны, они обладают сложной образной структурой, которую можно расшифровывать чуть ли не бесконечно. И в то же время, несмотря на видимую сложность, эти стихотворения прекрасно выстроены, у них есть своя интонация, свой внутренний сюжет, динамика, есть загадка, которую каждый читатель должен разгадывать самостоятельно. Впрочем, разгадать один таинственный момент мне оказалось не под силу. У меня почему-то не сложилось более или менее четкого представления о том, кто все это видит и чувствует. Возникает странный парадокс: индивидуальная поэтика есть, а лирического субъекта — нет, вернее, есть лишь намек на него, слабый призрак, проходящий по стихам, как проходит по осеннему лесу «последний грибник» — один из любимых персонажей Тучкова.
Стихи второго типа короткие, жесткие и ироничные: «из последних сил /держать себя / в рамках гуманизма / по отношению к самому себе». Объединяет их примерно одинаковое отношение к жизни как к какому-то странному случайному казусу, исполненному и страданий, и ярких мгновенных впечатлений. Этот подход достаточно уникален, что в очередной раз заставляет пожалеть о том, что в последние годы Владимир Тучков уделяет так мало внимания поэтическому творчеству.
А л е к с а н д р С к и д а н. Расторжение. М., «Центр современной литературы», 2010, 222 стр. («Академический проект └Русского Гулливера”».)
Новая книга известного поэта, эссеиста, литературного критика и теоретика современного искусства представляет собой нечто вроде ретроспективы всего, что сделано Александром Скиданом на сегодняшний день. В нее вошли фрагменты трех предыдущих поэтических книг — «Делириум» (1993), «В повторном чтении» (1998), «Красное смещение» (2005), новые стихотворения — «Блоковские мотивы» и др., а также несколько эссе. Особенно интересна речь, произнесенная поэтом при вручении ему премии им. Андрея Белого, в которой Скидан определил основные черты своей поэтики: «абсолютная разорванность», «сознательный разрыв с коммуникацией», «критика товарного фетишизма в его эстетических проявлениях»…
Эта книга одновременно и целостна и динамична. Она дает представление о творчестве Скидана в целом и при этом демонстрирует его эволюцию от, если так можно выразиться, традиционного постмодернизма к социально ориентированному поэтическому дискурсу. Эволюцию эту, впрочем, нельзя назвать такой уж неожиданной — борьба с тоталитарными языковыми структурами закономерно переходит в борьбу с тоталитарными структурами, реализующимися в жизни социума, — и в первую очередь как раз через тот же язык. При смене позиции, однако, теряется один важный элемент — вечная постмодернистская игра смыслами и значениями, бесцельная и тем самым весьма привлекательная, похожая на кропотливое шитье бисером по канве с заранее нанесенным орнаментом. Социальное же искусство — это всего лишь инструмент в борьбе, как говорится, за лучшее будущее, то есть, при всем сходстве изначальных посылок, оно радикально отличается по целям и методам. Во всем этом заложена возможность конфликта формы и содержания, никак, впрочем, не проявляющаяся пока в этой книге. Но с любой точки зрения — даже если придерживаться иных взглядов на природу искусства — нельзя не признать, что в книге «Расторжение», как и во всем творчестве Александра Скидана, сошлись силовые линии очень многих эстетических и этических проблем современности: «о если б знали дети вы / холод и мрак отца своего / порядковый номер на рукаве /матери не»…
А н д р е й С е н-С е н ь к о в. Бог страдающий астрофилией.
+ CD-Rom. Предисловие А. Цветкова-младшего. М., «Новое литературное обозрение»,
2010,
152 стр., илл. («Новая поэзия».)
Андрей Сен-Сеньков
— наряду с Валерием Нугатовым и Алексеем Денисовым — один из самых интересных
поэтов условно выделяемого «поколения 90-х». Конечно, среди представителей этого
поколения есть и много других замечательных авторов, однако именно по отношению
к этим троим можно уже сегодня говорить о сложившейся и динамично развивающейся
поэтике со своими вполне узнаваемыми чертами. Андрея Сен-Сенькова, хотя у него немало
последователей и подражателей, невозможно ни с кем перепутать. По словам самого
автора, название книги просто соединило две ее основные темы. Получившийся сборник
содержит практически все, написанное поэтом в последнее время, так что книга представляет
собой нечто вроде набора разноцветных мозаичных стекол, через различные сочетания
которых можно бесконечно рассматривать окружающий мир. Многое из включенного в книгу
было уже опубликовано в разных журналах и альманахах, но отдельные публикации не
дают этого ощущения невероятного разнообразия способов видения мира и постоянной
смены точек зрения. Основной метод поэта состоит в познании одного явления при помощи
другого — это может происходить и путем наложения, и путем разложения — иногда чуть
ли не уничтожения одного явления другим.
И все же в любом, даже самом коротком, произведении Сен-Сенькова присутствует катарсис,
а это значит, что мгновенная смерть объекта вовсе не была напрасной и что художественный
акт — то есть видоизменение и преображение реальности — состоялся: «наши детства
заканчиваются / когда у трехколесных щенков / купируют хвосты / превращая / в дорогих
породистых инвалидов».
Книга дополнена диском с записью чтения стихов в музыкальном оформлении Павла Жагуна. И эта принципиальная синкретичность — сближение музыки со словом, а слова с музыкой (можно вспомнить опыты мелодекламаций, практиковавшиеся на «башне» Вячеслава Иванова, или симфонии Андрея Белого) — возвращает нас к опыту модернистского искусства.
О л е г П а щ е н к о, Я н и н а В и ш н е в с к а я. Искусство ухода за мертвецами. М., «Додозавр», 2009, 96 стр.
Это вторая книга творческого союза, особенно интересного тем, что Янина Вишневская и Олег Пащенко постоянно меняются ролями. Если в первой книге «Они разговаривают» (М., «Гаятри/Livebook», 2008) были представлены стихи Янины и рисунки Олега, то здесь — наоборот: визуальный ряд (фотографии) подготовила Янина Вишневская, а стихотворения написал Олег Пащенко. В результате возникает увлекательный диалог визуального и вербального — иллюстрации придают стихотворениям дополнительный объем, смысл текстов начинает как бы мерцать и трансформироваться. Загадочно уже название книги — «Искусство ухода за мертвецами». По словам Олега Пащенко, изначально имелось в виду, что это уход вслед за мертвецами, однако публика упорно соединяет существительное «уход» с глаголом не «уходить», а «ухаживать». Это толкование радикально меняет смысл — если в первом случае читателю предлагается изучить искусство ухода в отчужденный мир мертвых, то вторая интерпретация подразумевает, что мертвые никуда не уходят, а остаются рядом с нами, так что наиболее чувствительные и сострадательные люди могут и впрямь начать ухаживать за ними, как за какими-то диковинными цветами. Отчасти именно на это понимание работают фотографии Янины Вишневской, открывающие совершенно иной мир внутри обыденной привычной реальности. Смотрящий на эти фотографии все время как бы соскальзывает с узкой грани, отделяющей понятное и знакомое от неведомого. Ключом к книге, как мне кажется, могут служить следующие строчки: «Некоторый человек, умерев, / попадает в пустую комнату / где нет ничего, кроме / надписи на стене: / └ты бессмертен”». Стихотворения Олега Пащенко, однако, повествуют не столько о потустороннем, сколько об этом мире и о сложных переживаниях человека, ведущего обыкновенную повседневную жизнь. И здесь уже слово «уход», безусловно, произведено от «уходить». Ведь вся наша жизнь, в сущности, и есть путь на ту сторону…
С о л н ц е б е з о б ъ я с н е н и й. По следам XIV и XV Российских фестивалей верлибра. Сборник стихотворений. Составитель Д. Кузьмин. М., «АРГО-РИСК», «Книжное обозрение», 2009, 172 стр.
Фестивали
верлибра в нашей стране проводятся уже много лет. Начиналось все в первой половине
1990-х годов, когда верлибр — «свободный стих» — стал в некотором роде метафорой
поэтической свободы, а эти фестивали — альтернативой рассыпающейся на глазах «официальной»
литературе. С тех пор прошло много времени, верлибр стал уже вполне привычной частью
русской поэзии, однако до сих пор в силу определенной инерции эта форма стиха продолжает
казаться чуть ли не революционной. Фестивали верлибра интересны тем, что притягивают
к себе почти всех самых ярких представителей современной русской поэзии. Очередной
сборник, составленный Дмитрием Кузьминым, посвящен XIV (5 — 6 мая
По этому сборнику можно составить достаточно полное представление о том, что такое современный русский верлибр. Есть тут и поэты-минималисты, достигшие в работе со словом максимальной выразительности, — Иван Ахметьев: «я как Микеланджело / чищу картошку / снимаю все лишнее»; Александр Макаров-Кротков: «если / и вышло бы / нечто / что нам / ваши / восторги / разве что / оглянуться / успеть»; Айвенго: «офисный романтик покупает фета / поди угадай что у него на уме». Есть и стихи экспериментальные, например Натальи Азаровой, Полины Андрукович, Михаила Вяткина. Есть поэты, пишущие только верлибром, есть использующие эту форму наряду со многими другими — например Дмитрий Григорьев или Максим Амелин, именно таким образом рассказавший об опыте встречи с реальным воплощением «Лиры стиховедения». В отличие от силлаботоники, задающей четкие параметры стиха, а подчас даже благодаря своеобразной памяти жанра — и тематику стихотворений, верлибр дает гораздо больше возможностей для собственной интонации и поэтического видения. С другой стороны, поэту тут никак не скрыться за наработанными до него формами, он как бы оказывается вынужден сам устанавливать себе правила и ограничения. Отсюда, вероятно, и происходит такое поэтическое разнообразие, которое даже мешает вывести более или менее четкое определение верлибра.
В современной критике охранительного толка до сих пор оспаривается право этой формы стиха быть именно стихом. Наиболее органичной формой русской поэ-зии считается рифмованная силлаботоника, на самом деле, как известно, имеющая западноевропейское происхождение и перенесенная на нашу почву искусственно в XVIII веке. Народный русский стих использовал совершенно другие формальные средства. И потому, как ни парадоксально, именно верлибр, показывающий, что стихотворение может строиться не только на рифме и привычных пяти размерах (на самом-то деле, по частоте использования — вообще двух размерах — ямбе и хорее), но в основном на аллитерациях, на работе с интонацией, на чисто фонетическом письме или же на смысловых перекличках, заставляет нас переосмыслить традиционные штампы и тем самым возвращает к истокам нашей национальной поэзии.
А к т у а л ь н а я п о э з и я н а П у ш к и н с к о й — 10. Антология. Составители Т. Буковская, В. Мишин, В. Земских. Киев, «Птах», 2009, 276 cтр.
Эта антология стала результатом многолетней работы — в ней собраны произведения поэтов, публиковавшихся в альманахе «АКТ» и выступавших на «АКТуальных чтениях», которые проводятся каждый месяц на Пушкинской — 10 (Санкт-Петербург) Тамарой Буковской и Валерием Мишиным. Антология посвящена Виктору Кривулину, книга которого открывает эту полку. Фактически она, как и альманах «АКТ», продолжает традиции петербургской неофициальной культуры. Вся антология поделена на две части: «EVERГРИН» и «LIVEЛИВ». В первой мемориальной части стихи Михаила Ген-делева, Ген-надия Григорь-ева, Олега Григорь-ева, Виктора Криву-лина, Бориса Кудря-кова, Все-волода Нек-ра-сова, Олега Охап-кина, Вла-ди-мира Уфлянда, Алексея Хвос-тенко и др. Во второй — стихи действующих участников современного литературного процесса, чей вклад в историю русской поэзии второй половины ХХ века очевиден и бесспорен, — это Иван Ахме-тьев, Ни-колай Бай-тов, Влад-лен Гавриль-чик, Александр Гор—нон, Арка-дий Драго-мощенко, Михаил Ере-мин, РЫ Нико-нова, Елена Шварц, Владимир Эрль, а также многие другие. Впрочем, поэтические подборки в обеих частях размещены в алфавитном порядке, что подчеркивает демократичность подхода и доверие к читателю, который сам волен выбрать из предложенного многообразия то, что ему интересно. Уже по именам ясно, что антология включает не только петербургских поэтов, в ней представлены все, кто так или иначе принимал участие в проектах Тамары Буковской и Валерия Мишина, — лишнее подтверждение открытости петербургской культуры, ее готовности к диалогу, к взаимодействию самых разных поэтик.
С е р а я л о ш а д ь. Альманах поэзии.
Выпуск
Уже из нашего обзора видно, что в России выходит немало альманахов, но культурно значимым событием становятся далеко не все. Альманах «Серая лошадь», на мой взгляд, как раз и принадлежит к таким вот важным системообразующим изданиям. Изначально альманах возник в конце 1990-х годов как площадка одноименного литературного объединения молодых поэтов Владивостока, но очень быстро перерос эти рамки — во многом, конечно, благодаря географическим перемещениям своих авторов, что одновременно означает появление новых творческих контактов и расширение круга единомышленников. Редакция альманаха, как это часто бывает, постоянно меняется (например, долгое время в ее состав входил Алексей Денисов). Шестой выпуск альманаха составлен поэтом Татьяной Зимой. Содержание его довольно разнообразно: кроме стихов, имеется здесь и проза (Алексей Дёмин, Питер Гринуэй в переводе Макса Немцова), которая, впрочем, очень близка к поэзии, если не по форме, то по своему лирическому, ориентированному на передачу мгновенных впечатлений содержанию. Есть тут и стихотворные переводы с китайского, немецкого, сербского, голландского, японского, английского и украинского, что вводит представленные в книге стихи даже не в общероссийский, а в мировой контекст.
Хотя при составлении сборника географический принцип соблюдался достаточно строго, книга вовсе не производит впечатление замкнутого на своих проблемах местного издания. Стихи в альманахе очень разные. Есть здесь и верлибры, и регулярный стих, и попытки сочетать словесное и визуальное (цикл «Ангелы Пауля Клее» Сюнтаро Таникава в переводе Василия Зорина или интересные эксперименты Спартака Голикова). Как всегда, прекрасна музыкальная лирика Алексея Денисова: «а я у рижского вокзала разливного припил / а я у рижского вокзала шаурмищу купил / а я у рижского у рижского вокзааала / подумал как подумал что меня так мааало»… Лаконична и тонка Галина Петрова: «В этом покойном воздухе / только одна, наверное, / верба еще шевелится — / так осторожно, тоненько / перебирает прутьями»… Выразительна и точна Юлиана Ивженко: «минарет читается миномет / врет глазами а на губах — / печать / абортарий загнанные в мечеть / как тут не замечать?» Сдержанна и в то же время очень эмоциональна Кира Фрегер: «посмотри как закипая через край переливается пустота / запах моря в размороженной рыбе почти билет / подцепи ногтем усталую тень заставь ее встать / подай голос обнищавшей ночи заставь ее петь». Или вот яркий образный Алексей Кухтин: «Этот город порочен / до прожилок своих кирпичей / Этот город проточен / проточной водой / Пожирает кашу / из потерянных блядей, бичей и вещей, / клубка змеящихся улиц / и саранчи машин…». Ну и, конечно, Татьяна Зима — иногда избыточная, иногда — лаконичная, но всегда — работающая на грани возможного: «в распахнутом окне господь показывал впервые нам / как падает снег / одиночество скрипело зубами в саду / скрип-скрип / нет это ричард кивал головой / смерти нет смерть есть / нет это рыбы вплывали в окно и снег / таял у них на плавниках и хребте»…. И не случайно, видимо, отдельные подборки в альманахе становятся метатекстом, приобретая особое значение именно в качестве единого целого. Именно поэтому весь сборник, что с поэтическими книжками бывает довольно-таки редко, читается практически на одном дыхании.
Д е н ь о т к р ы т ы х о к о н 2. Стихи участников I Московского фестиваля университетской поэзии. М., 2009, 144 стр.
Первый выпуск этого альманаха вышел в 2007 году с подзаголовком «Стихи и проза студентов РГГУ», что целиком и полностью соответствовало содержанию книги, в которую вошли стихи участников вузовского литературного объединения. Во втором выпуске концепция издания несколько изменилась — оно было составлено по следам I Московского фестиваля университетской поэзии (25 — 26 октября 2008 года). Университет — естественная и крайне благодарная среда для развития поэзии, и потому удивительно, что фестиваль 2008 года стал первым, а не, к примеру, пятнадцатым. Впрочем, проблемы бытования поэзии в российских вузах как раз и обсуждались на «круглом столе» «Современная поэзия в университетском пространстве», который прошел в РГГУ в рамках фестиваля. Интерес, который проявили к фестивалю не только студенты, но и известные критики и культуртрегеры, свидетельствует о том, что это начинание перспективное и многообещающее.
В основном в альманахе опубликованы студенты. Средний возраст авторов — 20 — 22 года. Однако далеко не все из них новички — некоторые вошли в литературную жизнь чуть ли не со школьной скамьи. Неудивительно, что наиболее ярко выглядят в сборнике те, кто уже неоднократно выступал со своими стихами на других фестивалях и неоднократно публиковался. Например, Евгения Суслова: «разговоры / сломанная мякоть лимона / ошибки / на ветках окна / люди дуют на воздух / в ожиданье пожара / бросают селения речи / сгибают шеи»… Поэзия же начинающих, естественно, не свободна от прямых подражаний.
Надо сказать, что хотя в состав редколлегии входит Юрий Орлицкий — известный исследователь и пропагандист русского верлибра, сборник примерно наполовину состоит из рифмованной силлаботоники.
Интересно, что «бунтарской», «сердитой» поэзии, которую можно было бы ждать от студенчества, тут не так уж и много. Преобладают попытки лирического осмысления окружающего мира, однако желание сказать что-то свое естественным образом упирается в ограниченность имеющегося опыта. Впрочем, это не страшно — опыт непременно придет с годами, а вот свежесть и непосредственность чувств могут и исчезнуть. Возможно, главный смысл и фестиваля, и этого сборника заключается именно в том, чтобы стать той стартовой площадкой, без которой начинающему автору нелегко.