(составители Андрей Василевский, Павел Крючков)
Опубликовано в журнале Новый Мир, номер 5, 2006
ПЕРИОДИКА
*
“АПН”, “Вестник Европы”, “Взгляд”, “Время новостей”, “Гипертекст”,
“Гуманитарный экологический журнал”, “День и ночь”, “День литературы”,
“Завтра”, “Зеркало”, “Искусство кино”, “Книжное обозрение”, “Критическая масса”, “Литературная газета”, “Литературная Россия”, “Московские новости”,
“Наш современник”, “НГ Ex libris”, “Нева”, “Независимое военное обозрение”, “Новая газета”, “Новое время”, “Новые Известия”, “ПОЛИТ.РУ”,
“Русский Журнал”, “Со-Общение”, “Спецназ России”, “Топос”, “Урал”
А Достоевский не опасен? Беседовал Дмитрий Харитонов. — “Русский Журнал”, 2006, 25 января <http://www.russ.ru>.
Говорит Владимир Котельников, заместитель директора ИРЛИ РАН по научной работе, в связи со 175-летием со дня рождения Константина Леонтьева: “Общественная востребованность оформится не скоро, но когда она вполне заявит о себе, читающая и мыслящая Россия должна иметь подлинного Леонтьева в научном освещении. Такое издание мы и готовим, следуя традициям Пушкинского Дома, что подразумевает абсолютно достоверный основной текст, свод редакций и вариантов, полный комментарий. В данном случае комментарий будет не только реальный, но и универсальный, вводящий творчество Леонтьева в широкий историко-культурный, философский и политический контекст. <…> Все эти идеи должны оставаться в интеллектуальной области, в область политическую их переносить не следует. Книги не должны быть орудием политической борьбы, а если мы в ней все-таки участвуем, умные книги — только светильники на поле битвы. Мы не пропагандируем └идеологию” Леонтьева; мы готовим полное, комментированное собрание сочинений, которое дает весь объем его миропонимания и мысли как внутренне связанный, личностно цельный — при остром драматизме идейного развития и рефлексии”.
Михаил Айзенберг. “Стихи — это разговор”. Вопросы задавали Александр Гольдштейн и Михаил Юдсон. — “Критическая масса”, 2005, № 3-4 <http://magazines.russ.ru/km>.
“На мой взгляд, литературные премии имели бы реальный смысл, если бы стали новым инструментом критического обсуждения. Но этого как будто не происходит. Может быть, потому, кстати, что у большинства премий сменяемое (каждый год новое) жюри и это мешает премии стать долговременным сознательным проектом. Да и просто мешает └естественному отбору”, потому что для каждого члена жюри задача └не потерять лицо” становится приоритетной. Рисковать не хочется, нужно представить нечто беспроигрышное. Какое-то знакомое, то есть вчерашнее, то есть однажды уже съеденное блюдо. Исключением, на мой взгляд, является премия Андрея Белого, но у нее изначально другой статус и характер: возникла она четверть века назад в андеграундном сообществе и не имеет материального выражения. И жюри там, кстати, постоянное. С его решениями я не всегда согласен, но всегда понимаю их мотивации”.
Григорий Амелин, Валентина Мордерер. [Дмитрий Быков, “Борис Пастернак”]. — “Критическая масса”, 2005, № 3-4.
“Книга Быкова не просто ошеломительно плоха, она вредоносна (и автор — как тот тарантул, который полезен только тем, что, будучи настоян в масле, служит лучшим лекарством от укусов, причиняемых им же)”.
См. также: Никита Елисеев, “Прогулки с Пастернаком” — “Новый мир”, 2006, № 4.
Владимир Аристов. Благодарности издалека. — “Взгляд”, 2006, 17 января <http://www.vz.ru>.
“Елизавета Мнацаканова — одна из триады поэтов (вместе с Геннадием Айги и Виктором Соснорой), которые особенно явственно связывают авангард начала XX века с современностью. <…> Собственно, формально сходных примеров в поэзии не так уж и мало. Из прошлого можно назвать Илью Зданевича, Гертруду Стайн, OuLiPo (то, что Мнацаканова не знала всего этого, в общем-то несущественно)”. В настоящее время Мнацаканова — лектор литературы в Венском университете, ее книга “ARCADIA” (изд. Р. Элинина) получила в прошлом году премию имени Андрея Белого.
Алексей Балакин. [Алексей Иванов, “Золото бунта, или Вниз по реке теснин”]. — “Критическая масса”, 2005, № 3-4.
“Так вот, если б └Золото бунта” было кулинарным изделием, то на его обложке наверняка бы красовалось: └Состав: картон, бумага, типографская краска, клей, вкусовая добавка ▒роман▒, идентичная натуральной”. Это отнюдь не порицание, но простая констатация. └Золото бунта” — качественный, действительно качественный продукт, созданный надежным, трудолюбивым мастером, ответственным за свое ремесло. Но он — не живой, выросший из ниоткуда непонятно по какой причине, а весь придуманный, измышленный, искусственный, выращенный в пробирке”.
См. также: Дмитрий Быков, “Сплавщик душу вынул, или В лесах других возможностей” — “Новый мир”, 2006, № 1.
Сергей Беляков. Победа pro et contra. — “Урал”, Екатеринбург, 2006, № 1 <http://magazines.russ.ru/ural>.
Рубрика “Журнальная полка Сергея Белякова”. В данном случае — о статье Игоря Яковенко “За победу мы по пятой осушили…” (“Дружба народов”, 2005, № 10 <http://magazines.russ.ru/druzhba>). “Прежде всего Яковенко забывает, что с древнейших времен до наших дней дожили как раз те народы, что умудрились на протяжении тысячелетий сохранить свои фундаментальные ценности. <…> Пока евреи не перестанут читать Тору, делать обрезание или хотя бы помнить о том, что Тору надо читать, а мальчиков следует обрезать, еврейский народ будет жить. Если бы Тора была забыта, если б еврейские реформаторы предложили отбросить иудаизм, чтобы лучше интегрироваться в античный мир, позднее — в средневековое христианское общество, в общество российское и т. д., их ждал бы конец. Радикальный отказ от традиционных ценностей есть способ коллективного самоубийства, при котором индивиды-то могут и выжить, а вот народ неминуемо погибает”.
Станислав Бескаравайный. О технологичности истребления нечисти. — “Гипертекст”. Критический журнал. Издается с 2004 года. Главный редактор Кристина Абрамичева. Уфа, 2005, № 3.
“<…> создатели фильма └Блейд-3” наконец-то додумались запускать в систему вентиляции серебряную пыль”.
Андрей Битов. Айсберг всплыл… Последнее белое пятно питерской литературы. — “НГ Ex libris”, 2006, № 2, 19 января <http://exlibris.ng.ru>.
“Ныне пришла пора еще одной части айсберга подняться на поверхность. Это может быть наиболее тайная, наиболее загадочная его часть. Я о поэтах └филологической школы”. В нее входили уже ушедшие Сергей Кулле, Александр Кондратов, Юрий Михайлов, Михаил Красильников, Леонид Виноградов и здравствующие ныне Лев Лосев, Михаил Еремин, Владимир Уфлянд. Они первыми стали восстанавливать прерванные традиции обэриутов и футуристов. Их рискованные хепенинги едва не на четверть века опередили последующие игрища московских концептуалистов. И о них забыли бы, если бы не присутствующие поныне в нашей поэзии Лосев и Еремин, если бы Бродский не назвал Уфлянда в числе своих учителей”. В связи с книгой — “└Филологическая школа”. Тексты. Воспоминания. Библиография” (М., “Летний сад”, 2006).
См. также: Андрей Битов, “О пустом столе” — “Октябрь”, 2005, № 3; “Записки жюриста” — “Октябрь”, 2005, № 6; “File на грани фола” — “Октябрь”, 2005, № 10 <http://magazines.russ.ru/October>.
См. также: “Разговор с писателем Андреем Битовым” — “Слово/Word”, 2005, № 45 <http://magazines.russ.ru/slovo>.
См. также: Андрей Битов, “Каменноостровская месса” — “Новый мир”, 2006, № 1.
Владимир Бондаренко. Отвязанная лодка. Остров озарений Ольги Седаковой. — “НГ Ex libris”, 2006, № 1, 12 января.
“В Венеции я полюбил стихи Ольги Седаковой”.
См. также: Ольга Седакова, “Сергей Сергеевич Аверинцев: воспитание разума” — “Континент”, 2005, № 126 <http://magazines.russ.ru/continent>.
Андрей Борцов. Русский характер. — “Спецназ России”, 2006, № 1, январь <http://www.specnaz.ru>.
“Дело в том, что улыбка в русском общении не является сигналом вежливости. В американском же и европейском поведении улыбка — прежде всего сигнал вежливости, поэтому она обязательна при приветствии и в ходе разговора. <…> Улыбка у русских — сигнал личного расположения к человеку, выражение симпатии”.
Светлана Васильева. Кони и сказки. — “День и ночь”, Красноярск, 2005, № 11-12 <http://magazines.russ.ru/din>.
“Автор представляет читателю журнала └День и ночь” главу из нового романа └Приключения мадам де Люкс”. Его героиня, библиотекарша Людмила Авзаловна, всерьез начитавшись Литературы, возомнила себя чуть ли не спасителем человечества, защитницей └вдов и сирот”, как когда-то небезызвестный идальго Дон Кихот Ламанчский, — и вот что из этого вышло…”
Катарина Венцль. Московский дневник. — “Зеркало”, Тель-Авив, 2005, № 26 <http://magazines.russ.ru/zerkalo>.
1995 год. “На улице к Тер-Оганяну подходят двое — шустрого вида грузин с приятелем. Быстро пройдя мимо милицейских машин, припаркованных около галереи, они отправляются во двор. В кустах между мусорными баками они зажигают косяк. Затянувшись с присвистом, они кашляют и приседают. Докурив, они с блестящими черными глазами вскакивают на ноги и выметаются на улицу. Расходятся так же мгновенно, как и сошлись: на остановке грузины растворяются за проезжающим трамваем. Заторможенный от косяка Тер-Оганян идет с понурой головой, осторожно ставя ноги перед собой. Сосредоточиваясь, он исподлобья посматривает вокруг себя. Девушка, напротив которой он садится в метро, пугливо косится ему на руки”.
Владимир Винников. “Лодка на речной мели…” Почти неюбилейные заметки. — “Завтра”, 2006, № 2, 11 января <http://www.zavtra.ru>.
“3 января 2006 года исполнилось 70 лет со дня рождения Николая Михайловича Рубцова. 19 января 2006 года исполнится 35 лет со дня его гибели. То есть в эти самые дни пересекается незримая черта, после которой посмертное бытие поэта с неизбежностью будет становиться все длиннее, чем его земная жизнь, его досмертное бытие. <…> Ни в коем случае не приравнивая Николая Рубцова к вечным гениям мировой поэзии, тем не менее с полной уверенностью можно сказать, что первое испытание историческим временем его творчество выдержало, что в своем └хронотопе” Рубцов навсегда останется если не первым среди равных, то равным среди первых. <…> Феномен Рубцова, как в свое время близкий и родственный ему феномен Есенина, выходит за рамки собственно литературы, это общественное, а следовательно — и политическое явление. Но — это определяюще важно — без высочайшей художественной составляющей рубцовского творчества ни о каком общественно-политическом явлении применительно к нему и речи бы идти не могло. В конце концов, многочисленные └рубцовы” из числа отечественных стихотворцев, примерявшие на себя роль └непризнанного и потому пьющего гения”, рубцовских поэтических высот как-то не достигли”.
См. здесь же: Владимир Личутин, “Грустная сторона славы”; в этой статье есть одно очень странное и неловкое место, цитирую: “Мысли о смерти, не как о вечном забвении, но как о новом необычном состоянии, после которого и придет земная слава, не отпускали Рубцова. Они придавали остроту жизни, были солью и перцем, так необходимыми песенному стиху, повязывали слова музыкой печали, заставляли особенным, болезненным придирчивым взглядом озирать окружающее — от воробья в ветвях краснотала до таинственной ночной звезды, пристанища неведомому народу. Еще лет за семь до смерти уже виделся ему перевоз через реку Лету:
…Бесследно все — и так легко не быть!
При мне иль без меня — что нужды в том?
Все будет то ж — и вьюга та же выть,
И тот же мрак, и та же степь кругом.
Дни сочтены, утрат не перечесть.
Живая жизнь давно уж позади,
Передового нет, и я, как есть,
На роковой стою очереди”.
Хм, не считает же Владимир Личутин, что эти хрестоматийные тютчевские строки 1870 года написал Рубцов?
См. также: Сергей Шаргунов, “Под водой. 35 лет назад умер Николай Рубцов” — “НГ Ex libris”, 2006, № 2, 19 января <http://exlibris.ng.ru>.
См. также сайт http://www.rubtsov.id.ru
Вячеслав Влащенко. Почему в воровском мире был культ Есенина? — “Нева”, Санкт-Петербург, 2005, № 12 <http://magazines.russ.ru/neva>.
“Есенинский плач о себе стал высокой поэзией, потому что это одновременно и плач о каждом живом существе целого мира, о каждом человеке, потому что он сродни материнскому плачу, ибо так оплакивает только мать своего единственного ребенка, ибо, если вспомнить исповедь Мармеладова в романе Достоевского, └так не на земле, а там… о людях тоскуют, плачут, а не укоряют, не укоряют!” <…> Такой материнский плач о себе слышат читатели во многих стихах Есенина, слышат, видимо, и └блатные” — люди, погубившие свою душу, но сохранившие память о детском рае, детской чистоте и гармонии с миром, о материнской нежности и любви; люди, у которых, как у поэта, └вся в крови душа”; люди └пропащие”, которым └теперь не уйти назад”, каждый из которых мог бы сказать о себе словами поэта: └Я душой стал, как желтый скелет”; люди, у которых, может быть, как у Есенина и Некрасова, место Бога в душе занимает идеализированный образ матери”.
См. также: Юрий Ключников, “Небо поэта. К 80-летию со дня ухода С. А. Есенина” — “День литературы”, 2006, № 1, январь <http://www.zavtra.ru>.
Дмитрий Галковский. Святочный рассказ № 4. Невольный перевод с английского. — “День литературы”, 2005, № 12, декабрь <http://www.zavtra.ru>.
Я ничего в рассказе не понял. Наверно, это моя проблема.
См. также: Дмитрий Галковский, “Девятнадцатый век. Святочный рассказ № 13” — “Новый мир”, 2004, № 3.
Федор Гиренок. “Где пушки — там философия!” Беседовали Михаил Бойко, Алексей Нилогов. — “Завтра”, 2006, № 2, 11 января.
“Традиционные производители философии — немцы, французы. Но немцы в духовном плане потерпели поражение. До сих пор оправиться не могут. Французы сегодня также проигрывают в конкуренции. Кто усилился? Американцы. Американские философы в интеллектуальном отношении на порядок ниже, но сегодня это мощнейшая страна. Где пушки — там и философия! Теперь они хотят завоевать мир не только пушками, но и философией. Они стараются потеснить традиционных производителей философии. В Америке нет философии, но они будут ее производить. И все будут у них учиться, их будут читать, они заполонят своими книгами весь мир”.
“Закончилась Европа античная, Европа христианская, а сегодня подходит конец Европе вообще. И конец этот глупый”.
“<…> фашизм был неадекватным ответом на то, что происходило в Европе. Неадекватным, подчеркну. Но это был ответ. Сейчас же у европейцев нет ответа. Они даже не могут сформулировать проблему в правильных терминах”.
“└Россия и Европа” Данилевского должна быть у каждого русского человека! Начиная чуть ли не с первого класса школы. Это абсолютно гениальная вещь. У нас в России было не так много подобных философских гениев, чтобы на них махать рукой”.
“Если мы будем сильны, можно пожертвовать и философией. Философия — дело наживное. Но мы не можем позволить себе быть слабыми. Слабость для России означает небытие”.
Анна Голубева. “Ящик”. Интеллектуальная игра. Правила. — “Критическая масса”, 2005, № 3-4.
“Телевидение — арена поп-культуры, и только в этом качестве его можно адекватно оценивать. Оно должно быть аутентичным — убедительным. Оно должно быть актуальным — модным. Оно не должно быть высоким, красивым и с лютней. Его идол — не Аполлон, а Фортуна. Это не Дельфы, мы в Риме”.
“Таким образом, телевидение редко дает возможность увидеть тех, кто плохо говорит, даже если хорошо мыслит. И часто не дает возможности наблюдать реальный процесс возникновения смысла, в чем, по идее, состоит (помимо чистой эмоции) ценность живого разговора”.
Ольга Горелик. Книга Садового кольца. Почему издателям невыгодно вывозить печатную продукцию за пределы больших городов. — “Новые Известия”, 2006, 13 января <http://www.newizv.ru>.
“По данным исследования └РосБизнесКонсалтинг”, рост книжного рынка в денежном выражении достигает 27% ежегодно, а в перспективе может дойти и до 35 — 40%. При этом больше книг в стране не издается — численность населения уменьшается, а потребности стабилизируются или даже уменьшаются. Иначе говоря, читать особенно некому. Таким образом, весь рыночный рост обеспечивается только за счет того, что книги постоянно дорожают. Вместе с тем с каждым годом все больше появляется литературы, вообще не находящей покупателя. Это объясняется тем, что объемов розничной сети попросту недостаточно, чтобы продать всю продукцию книгоиздателей. По оценкам экспертов, в прошлом году в продажу попало лишь 62,5% от общего объема изданных книг. Складывается парадоксальная ситуация: во многих регионах есть спрос на книги, но, поскольку магазинов явно не хватает, он остается неудовлетворенным”.
Надежда Григорьева; Данила Давыдов. [Курицын-Weekly]. — “Критическая масса”, 2005, № 3-4.
“Одержимый миражом новой культуры, Слава Курицын завел себя и читателя в никуда и очнулся в пустыне, разбитый после странного сна. Однако вдохновенные видения, сброшенные в электронный архив, не пропали: не зря говорят, что бумажный └Курицын-Weekly” — лучшая книга Курицына, памятник истории русской литературы новейшего времени” (Надежда Григорьева).
“Настаиваю: └Курицын-Weekly”, вне первоначальных задач этой сетевой хроники, предстает не столько источником сведений о недавно минувших временах, сколько эдаким лирическим дневником трикстера — ведь может и у трикстера быть лирический дневник. Все равно это не повредит его трикстерскому началу, все равно никто не поверит, что это всерьез” (Данила Давыдов).
Михаил Давидов. Дуэль и смерть А. С. Пушкина глазами современного хирурга. — “Урал”, Екатеринбург, 2006, № 1.
“Проследим поэтапно за клиническим течением болезни и оказываемой помощью”.
Данила Давыдов. Моноспектакль. — “Книжное обозрение”, 2006, № 1-2 <http://www.knigoboz.ru>.
“Замечательно то, что книги московского поэта мытищинского происхождения выходят за пределами Москвы и Московской области — две предыдущие в митьковском └Красном матросе” (Петербург), новая — в революционной └Ультра.Культуре” (Екатеринбург). Это, думается мне, не случайный симптом. Родионовская сверхпопулярность последнего времени тем не менее как-то странно сочетается с сегрегацией поэта в московском литературном пространстве. То есть будто бы есть какие-то └нормальные” поэты, а Родионов-де — нечто отдельное. Понятен механизм подобного рассуждения: родионовская стратегия, нацеленная на демонстрацию эстетического превосходства текста исполняемого над текстом, написанным-напечатанным, нарушает привычную и устоявшуюся установку, принятую в поэтических кругах и устроенную ровно обратно. Акции, подобные конкурсам слэма или фестивалю звукового стиха, несколько расшатали существующую конвенцию, но, видимо, недостаточно”.
Данила Давыдов. Война со смертью. — “Книжное обозрение”, 2006, № 1-2.
“Эссе Фанайловой и интервью с ней составляют немалую часть книги [└Русская версия”]. Вовсе не бонус, а вполне идеологически осмысленный раздел, уводящий от чистой литературности, напоминающий об обязанности поэта отвечать на вызов этого мира (еще один вполне самоценный раздел — компакт-диск, на котором Фанайлова чрезвычайно жестко читает стихи под музыкальный фон, оформленный Александром Салоидом). Постоянная напряженность ответственности: и отождествление стихотворений со статьями, и заявление о том, что человек должен постоянно носить с собой яд, дабы немедленно самоуничтожиться в случае недостойного поступка. Самурайская этика журналиста, постоянно участвующего в жизни вне литературы, за пределами описания. Позиция Фанайловой чрезвычайно раздражает, но это раздражение не проваливается в чистую негативность, а требует реакции. Писать о глубоко невротической — безусловно! — природе этой поэзии не хочется. Хочется отнять у Фанайловой приготовленную на всякий случай ампулу с ядом и погладить ее по голове и всех-всех-всех, но невозможно, многиемногие уже умерли, а остальные тоже умрут. Победа над смертью — задача поэзии, извините. Каждый борется как умеет. Фанайлова на передовой. Но холодное презрение: └Можно говорить то, что на самом деле думаешь, / А не то, чего требует великая русская поэзия”, — при всей истребительной ясности, несправедливо. Есть много различных фронтов, и очень многие не отсиживаются в тылу”.
Екатерина Дайс. Я милого узнаю по походке: Юрий Андрухович. “Московиада”. — “Вестник Европы” (“The Herald of Europe”). Журнал европейской культуры. 2005, № 16 <http://magazines.russ.ru/vestnik>.
“Андрухович заново формирует мифологию Украины, возводя к культуре античности, вписывает ее в классический европейский контекст. <…> Активно выводя свой народ и его культуру из сферы имперской периферии, разрушая пространство └младшего брата”, Андрухович представляет Украину как часть общеевропейского целого, постулирует исконный (от Орфея идущий) равноправный статус своей родины в концерте европейских народов. Иными словами, он предстает классическим деятелем эпохи национального становления, титаном, мифотворцем и культурным героем. <…> Действие романа, написанного от первого лица, происходит одним майским днем 1991 года. Герой — национально мыслящий украинский поэт (курсив мой. — А. В.) Отто фон Ф. — учится в Литинституте и живет в общежитии. Утром он выходит из него и долгим, сложным маршрутом идет по Москве. На этом пути с ним происходят разные неожиданные события. Герой переживает значимые превращения и в конце концов оказывается под городом, в потаенном подземелье. Волею случая он попадает на съезд православных русских националистов, в котором, при всей пародийности авторского изображения, знакомый с хронологией событий легко узнает проходивший в мае 1991 года Второй Славянский собор. Далее герой опускается еще глубже и попадает на совсем уж фантасмагорическое заседание некоего тайного комитета, который управляет страной. Цель этого заседания — остановить распад Советского Союза и сохранить великую империю. Наш герой расстреливает членов тайного совета и убивает себя (курсив мой. — А. В.). Только так он может освободиться от империи, уйти от России и уехать из Москвы. Дальнейшие события не подлежат рациональному объяснению. То ли воскресший Отто фон Ф., то ли его душа едет на Киевский вокзал и отправляется на Украину. На верхней полке идущего в Киев поезда автор покидает своего героя”.
“Кажется, мы становимся нацией”. Беседу вел Леонид Никитинский. — “Новая газета”, 2006, № 2, 16 января <http://www.novayagazeta.ru>.
Говорит Владимир Кантор: “Вот то, что мы с тобой пьем чай и пытаемся понять свое место в истории, и есть главное доказательство того, что она [история] существует”.
Сергей Кара-Мурза. Красная Армия — часть народа и часть народного хозяйства. — “Наш современник”, 2005, № 12 <http://nashsovr.aihs.net>.
“Исследования ЦРУ в 1960 — 1975 гг. показали, что военные расходы СССР составляли 6 — 7% от ВНП. При этом доля военных расходов в ВНП снижалась. Так, если в начале 50-х годов СССР тратил на военные цели 15% ВНП, в 1960 г. — 10%, то в 1975 г. всего 6%. Исходя из структуры расходов на оборону выходит, что собственно на закупки вооружений до перестройки расходовалось в пределах 5 — 10% от уровня конечного потребления населения СССР. Таким образом, утверждение, будто └мы жили плохо из-за непосильной гонки вооружений”, является ложным”.
Наум Коржавин. “Писателю везде трудно”. Беседу вел Павел Нуйкин. — “Литературная газета”, 2005, № 2-3, 25 — 31 января <http://www.lgz.ru>.
“— И все же должна, с вашей точки зрения, быть государственная поддержка в издании литературы?
— Классики — да. Я вообще считаю, что классиков должны печатать государственные издательства. Оно, с одной стороны, и государству на пользу, а с другой — государство отвечает за то, чтобы классика была всегда и всем доступна в полном ассортименте. Государство должно оставить за собой только то, что уже абсолютно апробировано временем. Сейчас кричат, что власть, мол, должна поддерживать талантливых людей. А как она будет их определять? Государственных способов определения, кто талантлив, кто не талантлив, нет. <…>
— А в Бостоне, где вы сейчас живете, можно прожить на гонорары от публикаций стихотворений?
— Нет, что вы. За счет стихов сейчас существовать могут очень немногие поэты в мире. Я живу на пособие для престарелых”.
Анатолий Королев. Путешествие вглубь. Беседовал Андрей Хегай. — “Литературная Россия”, 2005, № 52, 27 декабря <http://www.litrossia.ru>.
“Я пережил └период ереси”, когда меня можно было считать художником бунта. Сейчас как писатель я нахожусь в классической фазе постмодернизма, которая следует за распадом текстов, — фаза обожествления этих распавшихся текстов и возрождение священного света из бездны черного юмора. Для меня современными художниками вызова являются и гений гвоздей Гюнтер Юккер, и французский писатель Мишель Уэльбек с его романом └Платформа”, и Амели Нотомб с ее парадоксом └Косметика врага”. В русской культуре это, конечно, фигуры Владимира Сорокина и Дмитрия Пригова, из мира перформанса — может быть, Олег Кулик”.
Псой Короленко. [Александр Дугин. Поп-культура и знаки времени]. — “Критическая масса”, 2005, № 3-4.
“Радостно потому, что Дугин сказал громко и по-русски все то, о чем я до сих пор говорил пришептывая и в основном на идише и других традиционных наречиях”.
Василий Крупский, Валерий Смирнов. О Рудольфе Абеле и о многом другом. Вспоминает бывший боец интербригад и сотрудник советской разведки. — “Независимое военное обозрение”, 2006, № 1, 13 января <http://nvo.ng.ru>.
Говорит Кирилл Хенкин: “Она [Марина Цветаева] писала свои стихи и умела отворачиваться в другую сторону, когда у нее под носом происходило то, что не входило в рамки ее представлений о благородстве, чистоте риз и так далее. Я не хочу углубляться в анализ характера Марины Ивановны и ее семьи — я собираюсь все это подробно описать в своих мемуарах, над которыми сейчас работаю. <…> И Эфрон, и Цветаева жили в страшной нищете. Понятно, что как поэтесса Марина Ивановна ни черта, простите, не зарабатывала. Она выступала на каких-то вечерах, где читала свои стихи, получала за это крохи. Но без меценатской помощи литератор-эмигрант в то время прожить не мог. Единственное исключение — писатель Марк Алданов. Инженер по профессии, он неплохо устроился на крупном предприятии и мог сравнительно безбедно существовать. Если какой-то литератор имел достаток, превышавший границы бедности, это означало, что либо кто-то ему оказывает материальную поддержку, либо он на кого-то работает. Цветаева попробовала выжить переводами Пушкина на французский. Но на этом не разбогатеешь. И вдруг среди этой чудовищной нищеты у ее мужа, который формально трудится всего лишь корректором в типографии и прежде регулярно приносил в дом то, что на старорусском называется └получка”, причем — весьма скромная, с какого-то момента заводятся немалые деньги. Я не верю, что это могло пройти незамеченным для жены Эфрона. Марина Ивановна наверняка понимала, что ее муж делает что-то не совсем то. Подтверждает это полученный мною не так давно очень любопытный документ — фотокопия ныне рассекреченного протокола допроса Цветаевой французской полицией в связи с убийством советской агентурой экс-чекиста Игнатия Рейсса, в свое время отказавшегося работать на Москву и вернуться в СССР. Итак, допрашивают Марину Ивановну о деятельности ее мужа. └Мой муж ничего предосудительного не делал. Я знаю, что он помог некоторым молодым людям уехать в Испанию”. — └Не можете ли вы вспомнить, кому именно?” Марина Ивановна отвечает: └Я могу вспомнить, например, Кирилла Хенкина и еще… Лев… Нет, не помню!” Марина Цветаева почему-то забыла фамилию Льва Савинкова! Причина очень проста: Лев Савинков, сын знаменитого террориста Бориса Савинкова, являлся сотрудником парижской резидентуры советской разведки. А вот Хенкина Марина Цветаева └сдала” без видимого внутреннего сопротивления. Ведь я для них был человеком случайным и не более”.
Дмитрий Кузьмин. Вопли обывателей. — “Критическая масса”, 2005, № 3-4.
“Журнал └Вопросы литературы” отозвался наконец на антологию └Девять измерений” (М., └Новое литературное обозрение”, 2004). <…> Но филологически статьи в └Вопросах литературы” настолько ничтожны, что возражать им в рамках филологического дискурса бессмысленно. В сущности, филологический журнал опубликовал три письма разгневанных читателей <…>”.
См. в журнале “Вопросы литературы” (2005, № 5 <http://magazines.russ.ru/voplit>) подборку статей “Новейшая русская поэзия”: А. Скворцов, “Поэтика избыточности”; В. Козлов, “Преодоление множественности”; А. Рудалев, “О ценностных измерениях └новой” поэзии”; И. Шайтанов, “Стратегия поэтического неуспеха”.
См. также: Кирилл Решетников, “Не стреляйте в НЛО” — “Газета”, 2005, № 199, 20 октября <http://www.gzt.ru>.
Виктор Куллэ. Расколдованные стихи. Георгий Оболдуев — самый непрочитанный из больших поэтов минувшего века… — “НГ Ex libris”, 2006, № 2, 19 января.
“При сквозном, подряд, чтении Оболдуева прежде всего поражает широта его диапазона. Наибольшее внимание критики, вероятно, привлекут новаторские (не только для своего времени, но и для литературного сегодня) циклы: └Устойчивое неравновесье”, └Мысли до ветру” и обозрения: └Людское”, └Поэтическое”, └Живописное”. В них действительно предвосхищены многие открытия поэзии второй половины века — вплоть до герметических восьмистиший Михаила Еремина и каталожных карточек Льва Рубинштейна”. В связи с выходом книги — Георгий Оболдуев, “Стихотворения. Поэма” (М., “Виртуальная галерея”, 2006).
См. также: “Устал уже бороться с дурацким нисходящим штампом └бронзовый век”. Да в золотом веке русской поэзии живем мы, в золотом! Только прочитать и оценить надобно!” — пишет Виктор Куллэ (“Да в золотом веке русской поэзии живем мы, в золотом!” — “НГ Ex libris”, 2006, № 2, 19 января <http://exlibris.ng.ru>).
Станислав Куняев. Черные розы Гефсиманского сада. — “Наш современник”, 2005, № 12; 2006, № 1.
Письма Татьяны Глушковой к Станиславу Куняеву 1976 — 1978 годов. Цитирую:
“5 января 1978 г. <…>
Теперь о Кожинове.
Вот в чем беда: он мало умен и, главное, литературно мало даровит…
Уж поверьте, что это так!
(Мы с Вами — точно — умнее гораздо, как ни тоскливо это.)
Самое же поразительное — это отсутствие у таких, как Кожинов (т. е. русских), какого-либо народного чувства, чутья. (И чутья социального…) Эти слова непривычно громки — для меня, но я не знаю, как выразить ту важность, которая тут отсутствует. Так, все жалкие идеи о 30 — 40-х годах хуже, чем жалки! Так не может рассуждать человек, рожденный не из книжки (идеи), а естественным образом. Ибо нет и не будет во веки веков оправданья ни единому году того царствования. А пуще всего годам 30-м и 40-м. Они были страшны не только физически, но и морально, и противоядия тому злу, может быть, не сыщется уже никогда. (Все это чудно видно в документах Смутного времени. Когда └брат доносил на брата, сын — на отца, и не было Бога ни в единой душе…”) Эта отрава тогда начала в народе течь, а когда случилась Победа (в войне), все уж стало тут необратимо…
И вот, на мой взгляд, все речи такие как раз и есть антинародные, ибо всякий распад (нации и любого единства) начинается, именно когда Бог рушится в человеке. Кожинов ни капли не верит в Бога. Он думает, наверно, что Бог, как недвижимость, всегда при нем, если он — русский.
Ужасно он не плодотворен!
И очень мало даровит — вот беда!”
Валентин Курбатов. Не бегать за временем. Беседу вел Илья Колодяжный. — “Литературная Россия”, 2006, № 1, 13 января.
“— Чего, на ваш взгляд, не хватает современной критике и литературе?
— А вот этого и не хватает — свободной силы, которая дается церковью. Одни стращают ею, другие заигрывают, третьи делают вид, что ее вообще нет. Но все живет и плодоносит только с нею и в ней, где западная культура в своем лучшем — та же почва и то же небо”.
См. также беседу Валентина Курбатова с Юрием Беликовым “Проснуться посреди родины” — “День и ночь”, Красноярск, 2005, № 11-12 <http://magazines.russ.ru/din>.
Ефим Курганов. Шпион его величества. Роман. — “Нева”, Санкт-Петербург, 2005, № 12.
“Это — книга-реконструкция. Я попробовал, в меру своих возможностей, представить, каким мог бы быть профессиональный дневник шефа русской разведки в 1812 году. Содержание этого гипотетического дневника восстановлено строго по источникам” (Е. К.).
Cм. также: “Курганов, автор книг по теории и истории анекдота, выдвинувший идею анекдотизации современных литературных жанров, воплощает ее на практике, создавая └актуальную” версию русского шпионского романа: └Прежде анекдот, проникая в роман, перерабатывался и уж, во всяком случае, перекрашивался так, чтобы как можно менее выделяться, чтобы всячески скрывать свое низкое происхождение. А теперь анекдот проникает в роман и перерабатывает его, да так, что недавний властелин во многом просто подстраивается под анекдот”. Не могу сказать └за всю Одессу”, но исторический детектив Курганова, активно используя возможности исторического анекдота, вполне отвечает данной романной модели. И это радует, но не только потому, что практика совпала с теорией, а потому, что роман получился не просто нескучный, но увлекательно-занимательный”, — пишет Владислав Кривонос (“Дневник с секретами” — “Русский Журнал”, 2006, 26 января <http://www.russ.ru>).
Евгений Лесин. Встаньте, братья, встаньте в круг. Владимир Сорокин завершил трилогию про Лед, покончил с мясными машинами и создал Адама и Еву. — “НГ Ex libris”, 2006, № 1, 12 января.
“Нет, роман мне понравился, но даже лучшие его страницы (а они великолепны) я уже читал. Помните? └Мясо наелось мяса, мясо наелось спаржи, / Мясо наелось рыбы и налилось вином. / И расплатившись с мясом, в полумясном экипаже / Вдруг покатило к мясу в шляпе с большим пером. / Мясо ласкало мясо и отдавалось мясу. / И сотворяло мясо по прописям земным. / Мясо болело, гнило и превращалось в массу / Смрадного разложенья, свойственного мясным”. Игорь Северянин, 1921 год. Тут даже полумясной экипаж есть. Впрочем, может, именно стихи Северянина и вдохновили Сорокина?”
См. также: Алла Латынина, “Сверхчеловек или нелюдь?” — “Новый мир”, 2006, № 4.
Т. Линх. Американские хайку о природе. Сокращенный перевод КЭКЦ. — “Гуманитарный экологический журнал”, Киев, 2005, выпуск 4 (19), том 7 <http://www.ecoethics.ru>.
“Хайку посвящены природе, отсюда — потребность в └объективности”, но они создаются людьми, поэтому здесь неизбежна └субъективность” восприятия. При развитии эстетики хайку главной движущей силой было именно усилие достичь уточненного баланса между субъективностью и объективностью”.
Инна Лиснянская. Концерт на Таймыре. — “День и ночь”, Красноярск, 2005, № 11-12.
Мемуары. “Наделенный необыкновенным даром Окуджава в быту был обыкновенен”.
См. также: Инна Лиснянская, “Хвастунья” — “Знамя”, 2006, № 1, 2 <http://magazines.russ.ru/znamia>.
Аркадий Малер. Нападение на синагогу? Неинтересно. — “Русский Журнал”, 2006, 17 января <http://www.russ.ru>.
“Лично я вообще крайне удивляюсь, почему у нас в стране действительно нет реального └антисемитизма”, с погромами и поджогами, ввиду того, как он насаждался либералами все 90-е годы. Не знаю как где, но в сегодняшней России └антисемитизма” (а точнее сказать, юдофобии) нет как массового и регулярно заявляющего о себе явления. Напротив, все последние годы русский народ своей запредельной толерантностью и гуманностью демонстрирует наивысший образец высокоцивилизованного сосуществования с другими народами. Звучит казенно, но по-другому не скажешь. В России человек с еврейским происхождением или просто заподозренный в нем кем-либо чувствует себя лучше, чем в Израиле: по крайней мере здесь безопасно. Градус реального присутствия подобных людей во всех возможных элитах России окончательно опровергает миф о └вездесущем антисемитизме”. И в стране, спасшей евреев мира от физического уничтожения, по-другому и быть не могло”.
См. также: “Борцы с фашизмом должны понимать, что нормальный фашист — это не садист, но всего лишь простой человек, взявшийся решить какой-то трагически неразрешимый вопрос. <…> Разумеется, преступления против ни в чем не повинных людей необходимо клеймить как бесчеловечные — └про себя”, однако понимая, что они очень даже человеческие, слишком человеческие. Если не предъявлять к человеческой природе завышенных ожиданий, будет и меньше поводов для обид”, — пишет Александр Мелихов (“Не замахиваясь на невозможное…” — “Московские новости”, 2006, № 2, 20 января <http://www.mn.ru>).
Игорь Манцов. Канцлер Бисмарк, развративший цивилизацию белых людей. — “Взгляд”, 2006, 15 января <http://www.vz.ru>.
“Наконец, в середине лета на глаза попался замечательный текст Виталия Найшуля, где были внятно сформулированы все опасности и все беды, вытекающие из самой идеи пенсии. Возликовал! Ведь я всегда интуитивно ощущал то, о чем Найшуль заявил теперь членораздельно, в открытую, не стесняясь. Я так и думал, что ПЕНСИЯ — это социальный эквивалент того метафизического зла, которое безжалостно осуждено в Новом Завете: └Итак, не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы””.
Cм. также: Виталий Найшуль, “О перспективах России” — “ПОЛИТ.РУ”, 2005, 10 июня <http://www.polit.ru>.
Игорь Манцов. Непрозрачность, необратимость. — “Русский Журнал”, 2006, 27 января <http://www.russ.ru>.
“А ведь есть еще легендарная реплика Юрия Андропова: └Мы не знаем страны, в которой живем!” Сегодня понадобится именно эта формула, она актуализирует категорию непрозрачность”.
“<…> вблизи белочка воистину чудовищна. Шкурка-то у нее праздничная, да, а зато глазки инфернальные, спаси Господи”.
“Мир лежит во зле, и даже самый проницательный человек вечно путается, ошибается и влипает. Я не знаю, как помочь своей стране. У меня больше нет ни сил, ни желания └злиться”. Я вижу, что фильмы, подобные недавним опусам Ника Кассаветиса, Алехандро Аменабара, Стивена Спилберга, Джима Джармуша, Дэвида Кроненберга или Михаэля Ханеке, здесь и сейчас решительно невозможны. А это плохо, это беда! На уровне массового сознания нам нужны вливания именно такого рода”.
Константин Мильчин. Пин-гвин-код. — “Книжное обозрение”, 2006, № 1-2.
“Сюжет [романа └Пикник на льду”] хоть и интересный, но, безусловно, не новый. И про пингвинов уже писали. И эсэнгэшной чернухой только европейцев можно удивить. И линия любовная особо не прописанная. Но тут ведь все дело в пропорции. [Андрей] Курков нашел некий тайный рецепт, золотое сечение успешной книжки. Раскрыл секретный пин-гвин-код. Ингредиенты многих коктейлей по отдельности тоже могут показаться невкусными, но если умелый бармен сочетает их в правильных дозах да еще грамотно перемешивает, то результат тает во рту”.
Александр Мильштейн (Мюнхен). Воскрешение Маяковского. В Мюнхене сыграли премьеру оперы, посвященной русскому поэту. — “Взгляд”, 2006, 9 января <http://www.vz.ru>.
Автор музыки и либретто Дитер Шнебель. Называется “Смерть Маяковского”. “Между актерами, изображающими зрителей, и зрителями как таковыми стоит Маяковский. Точнее, два Маяковских. Зачем это нужно, вскоре становится понятно: один из них поет, другой говорит. <…> В каком-то месте Лилечка (она здесь тоже в двух экземплярах: поющем и говорящем) повторяет несколько раз: └Cталин хочет, чтобы ты умер”. Но стреляет Маяковский в себя сам… Я думал, что один из двух Маяковских после этого останется стоять… Но нет: упали замертво оба, перед этим один из них качался в строительной люльке на фоне багряного зарева и читал стихи о лодке, которая разбилась о быт…”
См. также: Евгений Лобков, “Незапланированная главная книга” — “Зеркало”, Тель-Авив, 2005, № 26 <http://magazines.russ.ru/zerkalo>; “Русская поэзия пока что не достигла уровня этой поэмы”, имеется в виду поэма Маяковского “Про это”.
Александр Миндадзе. Они улетели. Киноповесть. — “Искусство кино”, 2005, № 10 <http://www.kinoart.ru>.
“Им ничего не говорят.
— Мы не знаем! Подтверждаем факт, да! Крушение! А причины неизвестны… И все может быть, все! Техническая неисправность… Или ошибка экипажа. Или и то, и другое сразу! Еще некачественное топливо… Да молния ударила! Птица!
— Вы нам одно только… есть там кто живой, нет?
— Полной информации не имеем. Дайте время.
— Никого, значит!
— Спасательные работы идут.
Родственники не верят, молчат тяжело”.
Татьяна Москвина. Конец романа. — “Московские новости”, 2006, № 1, 13 января <http://www.mn.ru>.
“└Мастер и Маргарита” — не самый лучший, не самый умный, не самый художественный или этически высокий русский роман. └Мастер и Маргарита” — самый обаятельный русский роман. <…> И такое впечатление, что вместе с фильмом Бортко закончился и булгаковский └соблазн”. Что прочтенный с неуклюжей старательностью роман начинает медленно оседать и уходить куда-то на дно культуры”.
См. также: “По недоразумению воспринятый в шестидесятые прошлого века как антисоветский (и воспринимавшийся так еще четверть века) роман — великолепный и чудовищный, ослепительно пошлый, бесконечно циничный и вместе с тем бесконечно наивный, гордо-заискивающий и трусливо-мстительный, прославляющий абсолютную тиранию как единственное снадобье против всеобщей несправедливости с выраженно левантийским лицом, — массовый читатель заглатывает, как └солянку мясную сборную” в дешевой забегаловке, — горячо! остро! вкусно!.. А потом, когда начинает подташнивать, ломает себе голову: что же это я за гадость съел? Съел — и ладно. Горячо было, остро, вкусно — вот и хорошо. А желудок-то у тебя луженый. Особенно смолоду. Вот почему └МиМ” превратился прежде всего в юношеское чтение — и вот-вот превратится в подростковое”, — пишет Виктор Топоров (“Мимо └МиМ”” — “Взгляд”, 2006, 20 января <http://www.vz.ru>).
Виталий Найшуль. Почему следует отменить Новый год, или Настоящий урок “оранжевой революции”. Беседовали Дмитрий Ицкович, Виталий Лейбин и Булат Нуреев. — “ПОЛИТ.РУ”, 2006, 13 января <http://www.polit.ru>.
“Новый год и есть наш настоящий День Чекиста. Уберите его — и репрессивное основание государства сгинет. Государству сразу понадобятся культурные основания: Вера, Отечество и др., причем не только русского, а всех народов России. Новый год — это игла Кощея, бессмертного советского человека. Ведь и 7 ноября, и тело Ленина в Мавзолее — все это для └идейных” и коммунистов, а Новый год — для всего советского народа. Его упразднение будет означать исчезновение советского народа, настоящий конец советского строя. <…> Технически это очень просто. Нужно только вернуть Новый год на его историческое место (13 января). <…> Поэтому можно заявить, что главного урока из └оранжевой революции” Администрация Президента не извлекла. Продолжая праздновать 1 января, они готовят революцию в России. <…> Отмена советского Нового года — идеологическая бомба. Она затронет все три идеологические инстанции России — государство, интеллигенцию и церковь. Для государства она ставит вопрос об идейно-правовой определенности, к которой оно не приучено. Для интеллигенции — вопрос о русском просвещении, к которому оно не готово. Для церкви — вопрос о переходе из позиции изгоя и досуговой организации на новые социальные и политические роли”.
Настоящая литература бестселлером быть не может. С петербургским поэтом Александром Кушнером беседует Елена Елагина. — “День и ночь”, Красноярск, 2005, № 11 — 12.
Говорит Александр Кушнер: “Если понимать откровение как способность к пророчеству, особенно имея в виду тему русской поэзии поэт-пророк, то я к этому относился, признаться, кисло, считая, что пушкинский └Пророк” — это гениальная библейская стилизация. И только. На самом деле призывать поэта быть пророком неразумно, потому что чтбо мы можем предсказать? Курс валюты? И то не можем”.
См. также: Александр Кушнер, “Введение в счастье” — “Литературная газета”, 2006, № 1, 18 — 24 января <http://www.lgz.ru>.
См. также: Александр Кушнер, “Идти сквозь снег, любить опять…” — “Новый мир”, 2006, № 1.
Вадим Нифонтов. Ницше как воспитатель. — “АПН”, 2006, 20 января <http://www.apn.ru>.
“Между тем одним из тех русских, кто └полностью освоил” идеи Ницше, оказался Лев Гумилев. Да-да, именно Лев Гумилев. Историком назвать его было бы неверно, он, скорее, философствующий эссеист, пишущий об истории. Но его размышления насквозь пронизаны ницшеанством — учения └смерти и пустоты” противопоставляются учениям └жизни”, и в их борьбе состоит история. Думаю, Ницше такой подход бы одобрил”.
Андрей Немзер. Без фантиков. — “Время новостей”, 2006, № 11, 25 января <http://www.vremya.ru>.
“Но отыскивая причины конца премии [имени Аполлона Григорьева], которая — при всех ее недостатках и компромиссах — была все же, по моему разумению, действительно экспертной (а не пародирующей или имитирующей экспертизу), я с упорством, достойным лучшего применения, отмахиваюсь от целого сонма вполне резонных самообвинений и обид и упираюсь все в ту же сентенцию: Фантиков не берем”.
“Да, мое дело [критика] — вторичное и служебное. Но служебное не значит снабженческое”.
Опрокинутая звезда маршала Ворошилова. Беседовал Ян Шенкман. — “НГ Ex libris”, 2006, № 1, 12 января.
Говорит питерский филолог Андрей Россомахин: “Для меня остается загадкой, как в Хармсе уживались устойчивый интерес к оккультным практикам и вера в Бога. Насколько мне известно, сейчас идет работа над масштабной биографией Хармса. Работа ведется независимыми друг от друга исследователями и в разных форматах — для серии └ЖЗЛ” и для издательства └Vita Nova”. Так что подождем открытия этой и других тайн”.
Василина Орлова. Записки на манжетах окружающих. — “Литературная Россия”, 2006, № 1, 13 января.
“Успех сериалов имеет, видимо, приблизительно ту же природу, что и успех романов, — хочется какой-то непрерывности в жизни, в особенности когда жизнь до того клиповообразно исполосована, что не удается создать целостное представление о собственных целях, о преемственности событий”.
Глеб Павловский. Изучать Путина? Предисловие к книге Алексея Чадаева “Путин. Его идеология” (издательство “Европа”). — “Русский Журнал”, 2006, 17 января <http://www.russ.ru>.
Среди прочего: “Большинство граждан РФ сегодня составляют и еще долго будут составлять рожденные в СССР — государстве, которого уже нет. Между истреблением имперской России в 1917 году и упразднением СССР в 1991 году прошло всего лишь 75 лет. Многие успели побывать в подданстве нескольких государств, а иные, как бабка моя, Феодосья Ивановна, еще помнят жизнь при обоих старых режимах. Но обе империи с большим государственным опытом не спаслись. Не сохранились и развитые ими цивилизации. Осталась Россия, объявив себя наследницей их всех. Находится ли она в большей или хотя бы в не меньшей безопасности, чем те? Не станет ли ликвидация России желательным для кого-то └окончательным решением” неизвестной задачи в мире темного будущего?”
Лев Пирогов. Грядущие перспективы. Зачем жить и против чего бороться. — “НГ Ex libris”, 2006, № 1, 12 января.
“В └Дозорах” исподволь проводится идея олигархического устройства мира. Читатели ведь не замечают того, что принадлежат к глупому инертному стаду, которое пестуют, стригут и режут блистательные └Иные”. Читатели наивно ассоциируют себя с героями, а это именно те, кого показывают в кино и по телевизору, к чьей системе ценностей нужно стремиться, чтобы быть остриженными и зарезанными с ощущением незатухающего счастья в душе”.
См. также: “Чем принципиально отличается от борьбы Дозоров борьба кардиналистов и роялистов в └Трех мушкетерах” или мазаринистов и фрондеров в └Двадцать лет спустя”? Ничем. По сути, речь идет об интригах знати. <…> Светлые — не Добро, Темные — не Зло. Это неоднократно подчеркивал в книге и сам Лукьяненко, да и из фильма это ясно. Светлые и Темные — хищники, живущие за счет человечества, в данном случае — └дорогих россиян” или даже проще — москвичей. Для Светлых и Темных люди — всего лишь овцы. Разногласия возникают лишь по вопросам, следует ли есть овец или пасти, аккуратно состригая ценную шерсть. <…> Лукьяненко рассказывает о прошлом, но самим рассказом фиксирует его, заставляет застыть, хотя бы в форме литературного памятника. И мы, глядя в └Дозорах” на слепок 1990-х, понимаем, что та эпоха ушла. Завулон будет осужден Мытищинским судом по статье └вампиризм” и уедет куда-то в Сибирь — мотать срок и плести варежки. Гесер продаст └Горсвет” Газпрому и приобретет в Лондоне старинный замок с привидениями. В нем он проведет 400 лет, играя в футбол с редкими туристами”, — пишет Павел Святенков (“Дневной Дозор: конец ужасной эпохи” — “АПН”, 2006, 9 января <http://www.apn.ru>).
См. также: Константин Крылов, “Разбирая сумрак” — “АПН”, 2006, 16 января <http://www.apn.ru>.
См. также: Михаил Харитонов, “Без нечисти” — “Спецназ России”, 2006, № 1, январь <http://www.specnaz.ru>.
Лев Пирогов. Кипяток не для чайников. Улицкая, Толстая и национальный вопрос. — “НГ Ex libris”, 2006, № 1, 12 января.
“Конечно, это еще не делает Улицкую └еврейской писательницей”. Скорее она писательница └европейская” — с утлым (на русский взгляд) └европейским безумством”: проблема семьи, проблема быта, проблема пола. Именно через эту призму в └Казусе Кукоцкого” выражается отношение к истории. Семья, быт, деторождение, адюльтер — в общем, └личная жизнь” — именно через эти очки Улицкая смотрит на мир. └Мужской мир” — это как раз то, что происходит сейчас в России — азарт, смертоубийство, дикий капитализм, └эх, однова живем” и так далее. А европейский рассудочный и политкорректный мир — женский. Пример писательницы с └русским безумием” — Татьяна Толстая”.
Последний поэт империи. Прошло десять лет после смерти Иосифа Бродского, но его место на мировой арене не занял никто. Беседу вела Ольга Мартыненко. — “Московские новости”, 2006, № 3, 27 января.
Говорит Соломон Волков: “Передо мной лежит книга, присланная немецким специалистом по Бродскому Йенсом Хертлом, └Певец изломанных линий”. Это толстый том в 435 страниц, где детально и очень тщательно анализируется, как Бродский выстраивал свою биографию. Он, безусловно, этим сознательно занимался, у него был замечательный учитель в лице Анны Андреевны Ахматовой. Думаю, если он чему научился у нее, так не поэтическим приемам, а этому мифостроительству”.
Принцип запредельности. Беседовал Александр Вознесенский. — “НГ Ex libris”, 2006, № 3, 26 января.
Говорит Юрий Мамлеев: “Да, современный человек не может примириться с тем, что он умрет. И это внутреннее сознание смертности, конечности. Встречаются даже люди, которые верят в Бога, но не верят в бессмертие души. Что есть полный тупик, нелепость и абсурд. И это состояние накладывает отпечаток, неизлечимая смертельная болезнь висит в сознании людей, но о смерти не говорят. Эта тема — табу именно в массовом сознании, и прежде всего на Западе. Только философам разрешается говорить о смерти и немножко — искусству, литературе. А преодолеть этот камень, который лежит на душе полуатеистического человечества, пытаются путем, о котором вы говорите, в том числе и научным интересом к пересадкам клеток и органов, клонированию и т. д. И это все абсолютная чушь”.
Михаил Ремизов. Консерватизм сегодня: аналитический обзор. — “АПН”, 2006, 27 января <http://www.apn.ru>.
“История консерватизма как партийного бренда в России до сей поры резюмировалась фразой Владислава Суркова, оброненной на партсобрании “Единой России”: └Мы, безусловно, консерваторы, но пока не знаем, что это такое”. В рамках данного очерка мы будем стараться говорить о тех, кто └знает” или хотя бы думает, что знает, что это такое. То есть о консерватизме как идеологическом течении”.
Оксана Робски. “Я бы занялась политикой”. Беседу вел Леонид Клейн. — “ПОЛИТ.РУ”, 2005, 29 декабря <http://www.polit.ru>.
“Да, у меня дикий склероз. Я читаю, например, сейчас книжку и даже хотела вам рассказать, но не помню ее автора. У меня жуткая память. Я даже купила себе диктофон, чтобы записывать то, что приходит в голову. Я когда пишу книгу, то в конце периодически забываю, как зовут героя. Мне даже редактора говорят: └Оксан, он у вас все-таки Артем или Кирилл?” Или со вторым романом у меня был случай. Мне в издательстве говорят, что им понравилась сцена, где героиня на кладбище и она говорит, что хочет выйти замуж. Я им отвечаю, что мне тоже нравится этот фрагмент. Тогда мне говорят, что у этого персонажа в начале книги есть муж и они счастливы в своей семейной жизни. Вот такие нестыковки. В результате мы просто вычеркнули один эпизод”.
Игорь Савельев. Литература красивого жеста. — “Урал”, Екатеринбург, 2006, № 1.
“Так что питерскому прозаику Евгении Мальчуженко еще очень повезло. Ругают — пускай. Главное, что ее роман (└документальную дезинформацию”) заметили хотя бы в большем количестве изданий, чем это обычно бывает”.
См. также: Вячеслав Саватеев, “С кого они портреты пишут?.. └Огнем пышущая ненависть” и гримасы современного └юмора”” — “Литературная Россия”, 2006, № 4, 27 января <http://www.litrossia.ru>.
См.: Евгения Мальчуженко, “Крупа и Фантик. Документальная дезинформация”— “Новый мир”, 2005, № 9.
Секретная лаборатория рамок и правил. — “Со-Общение”, 2005, № 12 (“Современное искусство. Искусство современности”) <http://www.soob.ru>.
“<…> пока существует неясность, кто выступит в роли заказчиков, заинтересованных в том, чтобы творчество российских художников, поэтов, певцов и других арт-деятелей несло российской аудитории и миру определенные смыслы. А это, в свою очередь, позволяет сделать вывод, что нам еще только предстоит сформулировать эти смыслы (потому что, будь они понятны и прозрачны, заказчики уже нашлись бы). Однако если мы представим себе, что деятельность по созданию бренда └Россия” оформляется в рамках соответствующего проекта, то его авторы (например — российские предприниматели), несомненно, способны выступить в роли заказчиков на деятельность людей искусства в качестве его участников”.
Александр Скидан. “Извлечь поэзию из ее же обломков”. Вопросы задавали Александр Гольдштейн и Михаил Юдсон. — “Критическая масса”, 2005, № 3-4.
“Литература становится частью культур-индустрии, это не поветрие, а капиталистический способ производства. Россия — часть мирового рынка. Противостоять └опрощенчеству” — значит вырабатывать и практиковать какие-то контррыночные стратегии”.
“Лучше всего о поэзии пишут Олег Аронсон, Шамшад Абдуллаев и Анатолий Барзах, но это, так сказать, дальнобойная критика. Проницателен и всегда нетривиален в своих суждениях Григорий Дашевский. Если же говорить собственно о жанре журнальной (газетной) рецензии, то на этой неблагодарной ниве я бы отметил подвижнические усилия Данилы Давыдова и взвешенный тон Натальи Курчатовой (все, замечу в скобках, поэты)”.
Алексей Смирнов. Двойная трагедия. — “Зеркало”, Тель-Авив, 2005, № 26.
Среди прочего: “└Потаенные русские сказки”, записанные Горбуновым, показывают величайшую ненависть и презрение простонародья к своим жрецам-священникам и дикую похотливость мужиков к попадьям и поповнам. Совершенно не случайно Пушкин, сам чрезвычайно похотливый субъект, писал о Попе и его работнике Балде в достаточно гнусном, издевательском тоне. Прадед Пушкина, петровский генерал и черный абиссинец Ганнибал, оставил после себя более трехсот потомков от крестьянок и убил тяжелой тростью прямо в церкви села Михайловское священника за то, что тот не отдал свою дочку негру на растерзание”.
Юрий Соколов. Война закончилась. Война продолжается… — “Наш современник”, 2005, № 12.
“Последние социологические опросы в России по Великой Отечественной и Второй мировой войне выявили, например, тревожный факт: подавляющее большинство опрошенных не знает, что воевали мы не просто с Германией и ее союзниками, а с Европой, объединившейся на принудительной и добровольной основе под властью Гитлера. Эта мысль, убедительно доказанная В. В. Кожиновым в замечательной работе “Россия. Век XX. 1939 — 1964”, так и не нашла отражения в выступлениях руководителей государства, в СМИ, в школьных учебниках и, как следствие, в общественном мнении. Да и историки, как правило, почему-то обходят ее стороной, не опровергая и не подтверждая, игнорируя неопровержимые факты”.
Александр Сокуров. “Что со мной происходит, происходит заслуженно”. О зеркалах и элегиях, о птицах и паузах с Александром Сокуровым беседует Людмила Иванова. — “Новое время”, 2006, № 3, 22 января <http://www.newtimes.ru>.
“Я не чувствую, что являюсь тем, чьи высказывания имеют значение для общественного мнения”.
“Интересная деталь: началось с того, что в режиссерской секции └Ленфильма” посмотрели мою картину └Одинокий голос человека”. Взгляды разделились. Один известный режиссер сказал: └Надо же, русский парень, а может делать кино!” Меня это очень удивило. Я еще не понимал тогда, что существуют русские, евреи и того, что это вообще может иметь какое-то отношение к культуре”.
“Стараюсь брать в производство книгу, которую сам хотел бы прочитать…” Беседовал Арте Морс. — “Гипертекст”, Уфа, 2005, № 3.
Говорит иркутский издатель Геннадий Сапронов: “С профессионалами проблема в целом по стране. Во всех провинциальных городах практически исчезли редакторы, корректоры, технологи. Редактор как класс, как подвид интеллигенции уже просто не существует. Даже хорошего корректора найти проблема. А литературного редактора с хорошим вкусом, образованием, который только улучшает рукопись, и подавно. И себя я к серьезным издательским силам не отношу. Это моя индивидуальная творческая работа, и не более того”.
Мария Степанова. “Литература не должна интересовать”. Вопросы задавали Александр Гольдштейн и Михаил Юдсон. — “Критическая масса”, 2005, № 3-4.
“Мне самой интересны (насущны) разве что спасение души да деторождение”.
“Но ведь толстые журналы, даже лучшие, ориентированы не на расширение возможностей письма, а на читателя; ради него и за его счет они существуют, и уж предел его-то возможностей они очень хорошо сознают. Кажется, мы вернулись к ситуации параллельного существования (и негласного противостояния) двух русских литератур — официальной и другой. Удивительно, что сосуществовать им иногда удается буквально на соседних журнальных страницах, в одних премиальных списках. Только в роли госприемки нынче оказывается не государство, но └читатель”, сумма ожиданий которого вычисляется вручную профессионалами литературного цеха”.
“Как жаловалась студентка Литинститута в какой-то ночной телепрограмме: └Ну я же не могу сказать на дискотеке, что я поэт?””.
См. также: Мария Степанова, “Продленный день. Речь при вручении Премии Андрея Белого” — “GlobalRus.ru”, 2005, 26 декабря <http://www.globalrus.ru>.
См. также: Александр Тимофеевский-старший, “Серебряное горлышко. Мария Степанова: чудовищная правдоподобность, интимность и глобальность” — “НГ Ex libris”, 2006, № 2, 19 января <http://exlibris.ng.ru>.
См. также: Лиля Панн, “Метафизиология Марии Степановой” — “Новый мир”, 2006, № 1.
Александр Суконик. Мой постскриптум. (Несколько слов на тему Высокого и Низкого). — “Топос”, 2006, 11 и 12 января <http://www.topos.ru>.
“Я знаю, что одинок, но так ли я безразличен, так ли я далек от людей, как это может показаться из того, что я пишу? Мне скучно жить в мире, в котором нет напряжения между высоким и низким, но, кажется, человечеству тоже скучно так жить: вот кончились фашизм и коммунизм, и кем-то была написана книга └Конец истории” — ан нет, оказалось, что совсем еще не конец истории, так что, вероятно, я не так уж одинок. У меня на письменном столе постоянно лежит том Достоевского, раскрытый на └Записках из подполья”, потому что └Записки из подполья” продолжают оставаться единственной книгой для наших времен. Человек любит созидать, но любит и разрушать. Человек стремится достичь благополучия рая, но человек боится достичь благополучия рая. Человек любит процесс достижения цели, но человек боится достигнуть цели, └которая, разумеется, должна быть не что иное, как дважды два четыре, то есть, формула, а ведь дважды два четыре есть уже не жизнь, господа, а начало смерти”. Так что, господа, в этом смысле — да здравствует Талибан, да здравствует мусульманский Восток, который является на помощь Западу, чтобы тот окончательно не погрузился в дважды два четыре! (А что касается России с ее миражной раздвоенностью, как вот она висит между небом и землей со всеми своими корнями, ветками и березовыми листочками… да, что касается России…)”
Андрей Тарковский. Мартиролог. Публикация Марии Чугуновой. — “Новая газета”, 2006, № 2, 16 января.
Андрей Тарковский начал вести свой “Мартиролог” 30 апреля 1970 года, последняя запись сделана 15 декабря 1986 года, за две недели до кончины — 29 декабря. Первая публикация на русском. Первое издание его “Мартиролога” вышло в Германии в 1992 году, затем последовали публикации во Франции и Италии. Несколько цитат.
“23 февраля 1972 г. <…> Мне почему-то кажется, что экранизировать следует несостоявшуюся литературу, но в которой есть зерно, которое может развиться в фильм, который, в свою очередь, может стать выдающимся, если приложить к нему свои способности”.
“29 июля 1974 г. <…> Т. Г. Огородникова предложила мне написать 2 — 3 экранизации для телевидения. Хочу предложить ей └Обломова”, └Жизнь Клима Самгина” и └Очерки бурсы” Помяловского”.
“4 ноября 1981 г., среда, Москва <…> Если бы меня спросили, каких убеждений я придерживаюсь (если возможно “придерживаться” убеждений) во взгляде на жизнь, я бы сказал: во-первых — то, что мир непознаваем, и (следовательно) второе, что в нашем надуманном мире возможно все. Как мне кажется, первое обусловливает второе. Или второе — первое, как угодно”.
“25 мая 1983 г., Via di Monserrato. Очень плохой день. Тяжелые мысли. Страх… Пропал я… Мне и в России не жить, и здесь не жить…”
Евдокия Турова. Слезы лиственницы. Из цикла “Кержаки”. — “Урал”, Екатеринбург, 2006, № 1.
“В Пермской губернии водку не пьют. В Пермской губернии пьют кумышку. Вот во Франции есть коньяк, а в Перми — кумышка. И точно так же, как есть плохой коньяк, бывает и дрянная кумышка. Более того, в деревнях (на свадьбе особенно) можно глотнуть (и одного раза хватит) кумышку с добавлением и табака, и мухоморов, и даже сушеного куриного помету. Это для экономии, чтоб гостям скорее в голову шибануло. Но если вы попробуете кумышку, очищенную на березовых углях, выдержанную в лиственничном бочонке, настоянную на травах и кедровых орехах, вы скажете: ну и пусть во Франции есть коньяк!
Господин оханский уездный пристав Пьер Дюро опрокинул стопку кумышки, совсем уже по-русски крякнул и заел впечатление соленым рыжиком”.
Юрий Тюрин. Итоги 2005 года — процессы, которые идут. — “АПН”, 2006, 18 января <http://www.apn.ru>.
“Вымирание русских — это и есть сегодняшняя мировая катастрофа, затеняющая своим значением и войну в Ираке, и пресловутый └waterworld” Нового Орлеана, и землетрясение в Пакистане, и даже гигантское безжалостное цунами, накрывшее Индонезию… Да и что такое эти 200 — 250 тысяч людей, погибших в этом году на Суматре, когда русских каждый год вымирает более миллиона?! Это звучит жестоко, но цифры — холодная вещь. А цифры говорят, что население Индонезии восстановится по численности уже в течение десятилетия… Ничего подобного ни один прогнозист-статистик не скажет сегодня о русских и России”.
Константин Фрумкин. Миссия инженера. — “Нева”, Санкт-Петербург, 2005, № 12.
Борис Стругацкий и Алистер Кроули.
Алексей Цветков. “В прозе много слов, а жизнь коротка”. Вопросы задавали Александр Гольдштейн и Михаил Юдсон. — “Критическая масса”, 2005, № 3-4.
“Никогда не знаешь, что бы получилось; быть одним из когорты англоязычных поэтов, еще более многочисленных, чем русские, не очень завидно. Сейчас я, впрочем, пишу иногда стихи по-английски, и они даже уже опубликованы в США. Но сомнительно, чтобы нашлось время и силы развить это во что-либо серьезное”.
Александр Ципко. В ожидании Гагарина. Сила и слабость молодежного консерватизма. — “Литературная газета”, 2006, № 1, 18 — 24 января.
“Молодые консерваторы требуют от власти куда больше жесткости и упорства в отстаивании национального достоинства и национальных интересов, чем те, кого мы называем └силовиками””.
Что такое ненасильственное действие. — “Гуманитарный экологический журнал”, Киев, 2005, выпуск 4 (19), том 7 <http://www.ecoethics.ru>.
Пункт 57, раздел “Остракизм отдельных лиц”: “Отказ от исполнения супружеских обязанностей”.
Мариэтта Чудакова. “Бодрости от Воланда требовать не обязательно”. — “Книжное обозрение”, 2006, № 3.
“Одна из папок А. П. Чудакова с набросками разных соображений о литературе озаглавлена └Булгаков”. Среди прочих там и такая запись: └Булгаков постоянно высшие душевные побуждения сводит к простым: наказание, месть, ▒ты не верил — вот тебе!..▒, т. е. вводит простейшие чувства в высокую литературу”. И это тоже — одна из причин популярности [романа]”.
“Мне приходилось пояснять, что Мастера нельзя адекватно изобразить визуально — об этом позаботился автор, такова поэтика этого персонажа. Но если изображать — Галибин не кажется неудачным выбором”.
“Этот вопрос [об экранизациях] сродни вечному вопросу о том, нужно ли печатать письма писателей, которые они сами печатать не предполагали, и погружаться в их биографии, когда есть их книги. По крайней мере в первые десятилетия ХХ века культура заявила на это свои права. Встать поперек потока культуры — трудно и неэффективно. Так и экранизации. Мне хватает печатного текста. Но это — факт моей биографии, и только”.
Составитель Андрей Василевский.
“Вопросы истории”, “Дружба народов”, “Звезда”, “Знамя”
Василий Антонов. Историческая концепция Н. Г. Чернышевского. — “Вопросы истории”, 2006, № 1.
“Теория циклов развития представляет собой своеобразную периодизацию Чернышевским истории человечества. То обстоятельство, что в его работах встречаются рассуждения о первобытности, рабстве, феодализме, капитализме (└системе наемного труда”) и социализме, полном наборе тех общественных систем, которые и составляют Марксово учение о формационности исторического процесса, давало основание некоторым авторам причислять его к сторонникам этого учения. На деле же он в этом вопросе стоял на совершенно противоположных марксизму позициях и оперировал терминами циклы, фазисы, формы развития”.
А еще Н. Г. очень любил Александра II и отнюдь не собирался свергать его с трона, был поборником законности и ускорил женитьбу на Ольге Сократовне, чтобы избежать прямого участия в “бунте”. “С этого момента в своей сознательной жизни Чернышевский поклонялся только идеалам социализма, демократии, просвещения и служения народу и видел их реализацию желательной в мирном, реформистско-демократическом духе”.
Глеб Бобров. Чужие Фермопилы. Рассказ. — “Звезда”, Санкт-Петербург, 2005, № 12 <http://magazines.russ.ru/zvezda>.
“Время действия └Чужих Фермопил”, — пишет во вступлении соредактор └Звезды” Яков Гордин, — начало восьмидесятых, разгар афганской войны. Вполне советские времена. Место действия — └реабилитационный центр Азадбаш. Формировочная дивизия под Ташкентом”.
То, что происходит в Азадбаше, нельзя, разумеется, распространять на всю армию. Но это — пространство концентрированной жестокости, садистского безумия, расчеловечивания, которые в ослабленной форме были, да и остались характерны для многих воинских подразделений, частей и соединений. Азадбаш — квинтэссенция армейских уродств. И, что не менее трагично, — нарыв межнационального напряжения, взаимного презрения и подозрительности, который через несколько лет прорвется так называемыми └локальными конфликтами”, кровавым сведением исторических счетов. <…> Хотя └Чужие Фермопилы” — художественная проза, редакция помещает рассказ в публицистическую рубрику └Армия: война и мир”. Нашему читателю не нужно объяснять — почему”.
Первая треть “9 роты”, к примеру, — просто детский сад по сравнению с прописанным здесь мочиловом. Фильм про Азадбаш пришлось бы назвать “Мутанты в казарме”.
Фазиль Искандер. Предметы жизни. Стихи. — “Знамя”, 2006, № 1 <http://magazines.russ.ru/znamia>.
В ожидании письма от друга
Спустился вниз к почтовому ящику.
…Мертвая бабочка в пустом почтовом ящике.
А ведь бабочка могла выпорхнуть и улететь,
Если б я в ожидании письма от друга
Каждый день спускался к почтовому ящику.
(“В ожидании письма”)
Александр Кушнер. На вашей стороне. Стихи. — “Знамя”, 2006, № 1.
Все эти зеленя, увалы и отлоги,
Что Пушкин знать не знал, встречались по дороге
Ему, лощины те, и взметы, и жнивья.
Они еще войдут в приметливую прозу,
Наскучат нам еще, и выстрел из ружья,
И тетерев, мешком упавший под березу.
Все это столько раз пересечет сюжет
И так загромоздит его, что смысла нет
Теперь вникать в рассказ; сиреневым исподом
Земли свою любовь предъявят к мужику.
А Пушкин все равно сильней любим народом,
Хотя и не считал себя пред ним в долгу.
Ольга Лебедушкина. Про людей и нелюдей. — “Дружба народов”, 2006, № 1 <http://magazines.russ.ru/druzhba>.
“Все └нелюди” Пелевина, Лукьяненко, Акунина и Крусанова — это на самом деле люди. Скажем, у Лукьяненко схема всех └Дозоров” настолько изношена литературой, что практически пришла в негодность при всей ее вечной правоте — это противостояние личности надличностным интересам системы, трудовые будни └маленького сверхчеловека” (Д. Черногуз). Пелевин и не скрывает, что его героиня в └Священной книге оборотня” — среднее арифметическое, извлеченное из Лолиты и Ады, а что касается брутальных красавцев в штанах с лампасами, то несть им числа и в литературе, и в кино. И дело лишь за тем, чтобы или превратить └маленького человека” в мага, или приделать ему хвост. Нынешняя культурная ситуация такова, что уже нельзя заставить весь мир читать про Оливера Твиста. Но если посадить его на метлу — то можно. Я не случайно вспоминаю здесь Джоан Роулинг, потому что мнимый постгуманизм нашей отнюдь не массовой литературы имеет все ту же └масскультовую” природу. И, вернемся к тому, с чего начали, дело здесь не в постмодернистских приемах, а в чем-то куда более серьезном — в кризисе героя. Как известно, отличие литературы └элитарной” от литературы └массовой” состоит не в том, что одна — └для умных”, а другая — └для идиотов”. Разница, как написал некогда Джон Кавелти, — в разнонаправленности векторов мышления. └Нетленка” и все, что претендует на это звание, живет за счет того, что берет индивидуальное и делает его всеобщим. └Масскульт” озабочен тем, чтобы взять всеобщее в готовом виде (так называемую └формулу”) и придать ему хотя бы минимальную индивидуальность за счет запоминающейся детали или эффектного ракурса. Поэтому в первом случае, если речь идет о герое, успех гарантируется уникальностью характера, а во втором — уникальностью использования формулы. И кажется, наша └серьезная” (в той или иной степени) словесность готова пойти по этому — └формульному” — пути.
Вряд ли здесь стоит обвинять жизнь в отсутствии характеров, а время — в тотальном корыстолюбии и коммерческом бесстыдстве. И модные культурологические теории здесь только отчасти └при чем”. Всякий раз, проходя очередной кризис, литература оказывается наедине с самой собой. Как она выйдет из этой переделки, посмотрим. А нынче будем по-прежнему ждать └рефлектирующего героя” — мутанта, или └деятельную героиню” — вампиршу, или, в конце концов, воскресшего Лермонтова, отсидевшегося в другой галактике. Пока еще это даже интересно читать…”
Открою тайну: уже не всем интересно.
Надежда Мальцева. Не в мудрости горя премного — в любви, что не ведает трус. Стихи. — “Дружба народов”, 2006, № 1.
……………………………………….
И вот мы одни — не поем и не строим,
не славим ни старый, ни новый режим,
да что там! — хотя б на Восток под конвоем
не едем, на Запад тайком не бежим!..
Блажен головы приклонить не имеющий,
на вечном распутье жемчужины сеющий,
отпущенный раб, что взирает во тьму
с надеждой о доме, ненужном ему.
Забытые вырубки, колкая стружка…
Вернутся ли дикие пчелы сюда?
О чем, улетая, кричала кукушка?
Сверчок на шестке не оставил следа.
А мы — мы застыли в кругу ожидания,
как бедному Гамлету милая Дания,
мы снимся себе, и готова тропа
явить нам сокровища и черепа.
(“Фокстрот на разрыв аорты (Садовая-Каретная, 8)”)
Сергей Маркедонов. Дагестан. — “Дружба народов”, 2006, № 1.
С заведующим отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа здесь беседует редактор раздела “Нация и мир” Ирина Доронина. Очень интересная, многопластная публикация.
“С. М.: В Дагестане <…> в большей степени антимахачкалинские, чем антимосковские действия, хотя, конечно, это никого не должно расслаблять. Дело в том, что в процессе └возрождения ислама” обозначились фундаментальные противоречия между тарикатистами (суфиями) и салафитами (ваххабитами).
И. Д.: Откуда вообще это слово — ваххабиты?
С. М.: Слово └аль-ваххабийа” образовано от имени основателя религиозно-политического движения Мухаммеда ибн аль-Ваххаба (1703 — 1792), выходца из Неджда — центральной части современной Саудовской Аравии. Сами его последователи никогда себя ваххабитами не называли — идентифицировать себя с именем одного человека означало бы для них впасть в грех идолопоклонства. Сегодня всех сторонников радикального ислама относят к ваххабитам, что по существу неверно.
И. Д.: А в чем суть теологических расхождений между салафитами и тарикатистами?
С. М.: Одно из фундаментальных расхождений касается тех форм поклонения святым местам и шейхам, которые салафиты категорически осуждают. Они также не приемлют отклонения от исконных исламских ценностей, введения новшеств, учитывающих этническую специфику региона, и сотрудничества с официальной властью, с их точки зрения, безбожной. В 1990-е годы общины ваххабитов в Дагестане стали, по сути, маленькими несистемными и антисистемными анклавами — социально-политическими альтернативами республиканской власти. Их структурообразующими единицами были джамааты, а главами общин — амиры. Единого надобщинного центра не существовало. В джамаатах были основаны собственные учебные заведения и велось судопроизводство на основе шариата. В 1997 году руководитель радикального крыла ваххабитов Б. Кебедов (Багауддин Мухаммад Кизилюртовский) создал └Исламское сообщество Дагестана” (ИСД), основной целью которого провозгласил выход исламизированного Дагестана из состава России. Однако для Кебедова сепаратизм был лишь средством, и теоретически он допускал существование исламского Дагестана в составе РФ. В этом важное отличие дагестанских исламских радикалов от чеченских. ИСД инициировало создание экстремистских военизированных структур. Дагестанские салафиты экспортировали идеологию └воинов ислама” в соседнюю Чечню, однако там, в отличие от Дагестана, исламистский терроризм так и остался лишь инструментом сепаратистской борьбы. В Дагестане же, напротив, защита └чистоты ислама” является идеологическим фундаментом для террористов.
И. Д.: Значит, говорить о террористическом альянсе Чечни и Дагестана нет оснований?
С. М.: Как я уже сказал, но повторю еще раз, поскольку это важно: действия чеченских террористов диктуются в первую очередь противостоянием федеральной власти, в меньшей степени — республиканской. Дагестанский же терроризм нацелен в первую очередь на Махачкалу, но Москве ни в коей мере не следует этим обольщаться, потому что если в Чечне идет борьба за сохранение своих └мятежных островков”, то в Дагестане планируется исламский мегапроект. Тем не менее, учитывая разную мотивацию и разный уровень идейно-политической подготовки террористов, их разную, если угодно, пассионарность, у власти еще сохраняется шанс преломить ситуацию, сыграв на противоречиях организаторов └великих потрясений””.
Михаил Румер-Зараев. Anno Domini — лето Господне. Ярославский дневник. — “Дружба народов”, 2006, № 1.
“И хор в районном Доме культуры есть, и народный театр, и всякие ансамбли, и своя юная звезда Светлана Государева, исполняющая русские народные песни └Жила я у Миши”, └Ой, да никто ж меня не любит”, └Хорошо овес зелененький жать”. Государева — еще школьница, но ее уж и в области знают, недавно губернатор принимал. А в школе, где Светлана учится и свои песни распевает, недавно проводилась профилактика терроризма. В коридоры были подложены две черные сумки. Ребята их обнаружили и сообщили о находках классному руководителю и завхозу. После чего были даны три коротких звонка — сигнал эвакуации. Все эвакуировались за шесть минут. Такие учения проводятся раз в квартал. Враг в Любимском районе не пройдет. <…>
На наших глазах развернулась в кабинете директора многозначительная сцена: только что родившая бухгалтерша просит поскорее взять ее после декретного отпуска на работу, а главбух сомневается — какая ж работа, когда дома младенец новорожденный, хотя и закон на стороне молодой матери. Но она убеждает, просит, с ребенком будет муж, он все равно безработный, а семье молодой так ее зарплата нужна… Велика ли зарплата, тихонько спросил я у директора. Оказалось — восемь тысяч. Господи, как все переменилось, сместилось: здоровый молодой мужик вынужден сидеть дома с младенцем, а кормящая мать рвется работать, чтобы обеспечить семью. <…>
Интересно было посмотреть хронику преступлений, которую систематически публикует районка. <…> Взламывают пустующие зимой дачи в нежилых деревнях и уносят что ни попадя. А в деревне Вахромейка женщина уехала в город, оставив под замком двух малышей — семилетнего и годовалого. Дети несколько дней питались хлебом и молоком, а потом начали голодать. Соседи доставили их в больницу в тяжелом состоянии, мать же, вернувшись, устроила в больнице скандал. В селе Воскресенском покончил с собой 72-летний крестьянин. К смерти, как потом выяснилось, готовился заранее — заготовил гроб, крест — и наложил на себя руки. <…>
Что, собственно, происходит в районе? А то-то и оно, что ничего. Никаких радикальных перемен за пятнадцать лет, что я не был здесь, не произошло. Просто все стало хуже, беднее. Те же колхозы, что дышат на ладан, проживая остатки накопленного в советские времена. И вечная мечта, вечная надежда на кого-то, кто придет и поможет, └приедет и рассудит”, — на богатого инвестора, на умного соседа, на иностранного фирмача. Ну, создадут братья Подгорновы образцовый молочный комплекс на тысячу коров на базе └Красного Октября” — будет, куда экскурсии водить, на кого равняться, кому завидовать, а остальные хозяйства, находящиеся на разных стадиях приближения к тому, во что превратился колхоз └Рассвет”? С ними-то что делать? Опять гадать о сроках превращения района в пустыню? Я теперь стал осторожнее в прогнозах”.
А в 12-м номере “Звезды” за прошлый год опубликована и грустная “семейная” повесть живущего в Германии Михаила Румера-Зараева.
Сергей Гандлевский. “Безумных лет угасшее веселье…”. Александр Сопровский. Письма к Сергею Гандлевскому. Публикация и примечания Сергея Гандлевского. — “Звезда”, Санкт-Петербург, 2005, № 12.
“Александр Сопровский, несмотря на свою редкостную безбытность, богемность и очевидную безалаберность, наделен был мировоззренческим порядком, укладом и здравостью — чуть ли не аристократическими и довольно диковинными в наше демократическое и амикошонское время. Ему было органично присуще очень классическое, почти классицистическое чувство уместности и стиля (штиля). Лирике, обращенной к миру, следовало, по строгим понятиям моего товарища, быть серьезной и торжественной, исполненной достоинства; шутке, рассчитанной на самый узкий круг, пристал казарменный смак; дружеское письмо должно было отвечать требованиям занимательности, сердечности, умной игры, веселости и т. д. Попросту говоря, Сопровский был разносторонен, как мало кто из литераторов-современников. И при первом прочтении всего, написанного им, кому-то может и не повериться, что приподнятого звучания лирика, глубокомыслие и пафос работы о └Книге Иова” и не всегда удобопечатаемый └балаган” писем ко мне (не знаю, как к другим адресатам) вышли из-под одного пера. По нынешним культурным понятиям — довольно архаичная и слишком строгая иерархия. Но по ней трижды затоскуешь над какой-нибудь сегодняшней похмельно-развязной газетной писаниной или строфами с претензией на лиризм, но в действительности сложенными с ощутимой нагловато-заискивающей ужимкой конферансье” (Сергей Гандлевский).
Ниже — фрагмент письма Александра Сопровского с комментариями С. Г.
“12.VI.1978. Из Москвы на Мангышлак1.
<…> Тебе теперь, должно быть, важен комфортабельный уют верхом на раззадорившейся невесте, нежели нелицеприятная мужская беседа за четыре рубля двенадцать копеек (включая стоимость посуды)2? Но забудь и мечтать об этом. Конечно, в пустыне тебе должно сниться женское постоянство; но вспомни, набравшись мужества (так советует тебе кореш), что и весь мир — пустыня, полная миражей эротизма, с оазисами мужской дружбы, в которых только и дает напиться путнику духа злой погонщик верблюдов — судьба.
Как у тебя дела со стихами? Если ты еще не придумал рифму ишак — Мангышлак, то уж и не старайся; рифмуй себе спокойно дромадер — дебаркадер; или, если имеешь дело с аквалангистами, то компрессор — по рельсам (вариант — по шпалам).
Коротко о себе. По-прежнему учусь на историка, и не без успеха3. Нахватываюсь по части надуманных исторических параллелей4, дабы уж точно знать, каким Макаром это все ниспровергнуть5. Но вот что меня сильно смущает: ведь если Антиох Селевкид воевал с Птоломеем Эвергетом, то, напротив, Птоломей Младший воевал с Антиохом Епифаном. Сам видишь: так мы не построим. Ясно пока лишь только одно: если надо, то следует в нужное время добиться требуемого соотношения сил в нужном месте. Альтернативой этому может быть лишь призрак нейтронной смерти6.
Так что зря ты мне все твердишь: Бердяев, Бердяев… Исаич7 — вот наш Бердяев.
Ну, пока. Если, облизываясь при мысли о закуси, которую выставит тебе под свадебную портвягу еврейская родня8, — ты все же улучишь секунду-другую для недоуменного воспоминания о бывших товарищах, то вот тебе справка <…> Не смею больше задерживать9. А. Сопровский”.
Комментарии С. Гандлевского (нумерация моя. — П. К.):
“<…> 1. В это время я был в качестве рабочего в геологической экспедиции в Казахстане на полуострове Мангышлак.
2. Цена водки.
3. На историческом факультете МГУ Сопровский учился почти на одни пятерки, был старостой группы, пока не попал в поле зрения └куратора” из госбезопасности. Тогда пошел уже совсем другой разговор.
4. Шутливый выпад в адрес уникальной эрудиции <Алексея> Цветкова.
5. Очень любя стихи Цветкова, Сопровский недолюбливал некоторые цветковские образы за их перегруженность, на Сашин вкус, историческими аллюзиями. Желание сравняться с Цветковым в исторической учености, чтобы иметь право критиковать его с позиции силы, — это очень по-сопровски. С похожей целью Сопровский позже штудировал Гегеля, Маркса и Ленина.
6. Довольно гремучая смесь стилей.
7. Александр Исаевич Солженицын <…>”.
Е. В. Тарле и К. И. Чуковский. Переписка. Вступительная статья, подготовка текста и комментарии Е. Н. Никитина. — “Вопросы истории”, 2006, № 1.
Сохранилось одно письмо Чуковского и 14 — академика. Четверть века пролегает между первым и последним письмом.
Интересно, что Тарле подробнейшим образом консультировал Чуковского по экономическим, историко-социальным и другим темам. В контекст писем вплетены и трагические события, связанные с безвинно осужденными (К. Ч. пытается облегчить участь дочери их общей знакомой — писательницы Т. А. Богданович).
Евгений Викторович Тарле любил критические статьи Чуковского (особенно дореволюционные), фрагменты некоторых из них — знал наизусть. Емкие “портреты” поздних работ Чуковского о Некрасове удивляют соединением любования (не апологии, Тарле согласен не со всем) — с “открыванием”, с расшифровкой чужого замысла.
Историк ценил писателя за дар исследователя, писатель историка — за талант художественного воображения.
Андрей Турков. “Честно я тянул свой воз”. — “Дружба народов”, 2006, № 1.
Размышления о дневниках Твардовского, которые в течение пяти лет публиковались в “Знамени”. Тут же и о выпущенной в прошлом году (в “Вагриусе”) книге военных дневниковых записей и писем А. Т.
Михаил Фельдман. Промышленные рабочие России в начале XX века. — “Вопросы истории”, 2006, № 1.
“Незавершенность промышленного переворота в общероссийском масштабе не могла не сказаться на относительно слабом развитии капиталистических отношений, в том числе и на незавершенности формирования рабочего класса. Вместе с тем к 1914 г. очевидно наличие в России относительно обширного массива рабочих индустриальной эпохи. Более 36% от трехмиллионного промышленного рабочего класса России — то есть примерно 1,1 млн. человек — отнюдь не малая величина для любой европейской державы начала века. Отличительной чертой этой социальной группы является прежде всего квалификация, позволявшая выполнять нередко сложные технологические операции, а также получаемая ими относительно высокая плата; это были чаще всего местные потомственные рабочие, стремившиеся сохранить и передавать └по наследству”, от отца к сыну, свои рабочие места.
Если судить по Уралу, эта категория рабочих отличалась от остальных по одежде, домашней обстановке, бытовому поведению, имела более высокий образовательный уровень; сближалась по условиям быта и внешнему облику с низшими служащими; была более близка к горожанам. У этой категории рабочих преобладали реформистские настроения и прочные религиозные убеждения”.
Автор — профессор Уральской академии госслужбы.
Алексей Цветков. Стихи. — “Знамя”, 2006, № 1.
Стихотворение памяти Александра Сопровского:
дорога в наледях на брно две зимних смерти
в столице слякоть но с утра вполне красиво
покуда не через порог покуда вместе
отлично время провели за все спасибо
за то что встретились и врозь хранили верность
вдохнем тогдашнего огня и вновь наполним
сойтись бы как-нибудь опять пока не вечность
на самой светлой из планет какую помним
все было с вами рождеством и новым годом
теперь на росстанях гудки и давка в кассах
и не сдвигая по одной перед уходом
за тех кто мертвые сейчас на этих трассах
Василий Цветков. Лавр Георгиевич Корнилов. — “Вопросы истории”, 2006, № 1.
Печатается в рубрике “Исторические портреты”.
“Действовали <…> две политические силы, одинаково └выдвигавшие” генерала в качестве своего лидера. Это, используя терминологию Керенского, └революционная демократия” и └контрреволюция справа”. Корнилов должен был выбрать себе опору. Но генерал стремился к равному использованию их потенциала в противодействии └разрушителям России”. На многочисленные упреки в отсутствии у него └политической позиции” можно ответить, что она заключалась в некой └средней линии”, в поисках единения, которое только и могло привести к успеху. Позднее эта └средняя линия” стала доминантой и в политической программе Белого движения, в позиции так называемого └непредрешения”. Но если в условиях гражданской войны она была оправдана из-за отсутствия общероссийской легитимной власти, то в 1917 г. └средняя линия” привела к расколу между потенциальными политическими союзниками. И жертвой этого раскола стал сам Корнилов”.
Жизнь генерала со всеми ее перипетиями: от юности, становления, войны, немецкого плена, пресловутого “мятежа” и Ледяного похода до трений с генералом Алексеевым, похода на Кубань и кошмарной гибели от разрыва гранаты (и последующих надругательствах большевиков над телом “Великого Бояра”), — каким-то образом вместилась в этот яркий и плотный очерк, не превратившись в нагромождение фактов. И — обнаружила странно-таинственную логику в развитии этой трагической судьбы. Последняя дата в статье доцента Московского педагогического госуниверситета — 2004 год (воссоздание музейной корниловской экспозиции в Краснодаре).
Михаил Эпштейн. Русский язык в свете творческой филологии. — “Знамя”, 2006, № 1.
Весьма любопытное и поучительное исследование. В конце текста — постскриптумом — помещено такое:
“Пользуясь случаем, приглашаю всех читателей к участию в └Даре слова. Проективном словаре русского языка”. Подписаться на эту сетевую рассылку (бесплатно) и прочитать все предыдущие выпуски можно по адресам: http://www.russ.ru/antolog/intelnet/dar0.html http://www.emory.edu/INTELNET/dar0.html
Я буду рад письмам от читателей с отзывами на опубликованные слова, оценкой их применимости, а также с указанием лексических пробелов и с предложениями новых слов, с размышлениями о судьбах и возможностях русского языка. Пишите, пожалуйста, Михаилу Наумовичу Эпштейну по адресу russmne@emory.edu, в кодировке КОИ8, указывая в качестве темы dar”.
Здборово. Прямо Чуковский какой-то. Когда у К. Ч. в начале прошлого века выходили первые исследования о детской речи, они тоже завершались подобными просьбами. Правда, без кодировок и сетевых рассылок.
Составитель Павел Крючков.
ИЗ ЛЕТОПИСИ “НОВОГО МИРА”
Май
10 лет назад — в № 5 за 1996 год напечатана поэтическая подборка Иосифа Бродского “Крики дублинских чаек! Конец грамматики”.
80 лет назад — в № 5 за 1926 год напечатано стихотворение Владимира Маяковского “Сергею Есенину”.