(составители Андрей Василевский, Павел Крючков)
Опубликовано в журнале Новый Мир, номер 10, 2005
“АПН”, “Вестник общественного мнения”, “Взгляд”, “Время новостей”, “Газета”, “Газета.Ru”, “Главная тема”, “Гуманитарный экологический журнал”, “GlobalRus.ru”, “Двадцать два” (“22”), “Дело”, “День и ночь”, “День литературы”, “Завтра”, “Известия”, “Иностранная литература”, “Искусство кино”, “Итоги”, “Книжное обозрение”, “Лебедь”, “Литературная газета”, “Литературная Россия”, “Московские новости”, “НГ Ex libris”, “Нева”, “Независимая газета”,
“Новая газета”, “Новая Польша”, “Новое время”, “Новые Известия”, “Огонек”, “Подъем”, “Политический журнал”, “ПОЛИТ.РУ”, “Посев”, “Рец”,
“Российская газета”, “Русский Журнал”, “Сетевая поэзия”, “Спецназ России”, “Топос”, “Урал”
Авторское дело — сторона. Беседовал Александр Вознесенский. — “НГ Ex libris”, 2005, № 24, 7 июля <http://exlibris.ng.ru>.
Говорит прозаик Олег Зайончковский: “Льву Пирогову отвечу словами Льва Толстого: литературный труд заменяет мужчине деторождение. Лучше классика я не сформулирую”.
См. также: Андрей Немзер, “Откуда пошли Георгиевичи. О романе Олега Зайончковского” — “Время новостей”, 2005, № 121, 8 июля <http://www.vremya.ru>.
Николай Александров. Подстаканник ушел. — “Известия”, 2005, № 126, 22 июля <http://www.izvestia.ru>.
“<…> кстати, относительно недавно появившийся — классический двенадцатигранный стакан советской эпохи придумала Вера Мухина 62 года назад <…>”.
Ханс Кристиан Андерсен. Сказки и истории. Переводы с датского Н. Федоровой, Н. Киямовой, А. Афиногеновой. Вступление А. В. Сергеева и А. Н. Чеканского. — “Иностранная литература”, 2005, № 7 <http://magazines.russ.ru/inostran>.
К 200-летию писателя. “Недостаток классических, ганзеновских переводов заключается в том, что их авторы считали сказки и истории Андерсена, даже те, которые предназначены в первую очередь взрослому читателю, исключительно чтением для детей и в своем стремлении адаптировать их к детскому восприятию зачастую слишком далеко отходили от текста, порой сбиваясь на пересказ. <…> Предлагаем вниманию читателей └Иностранной литературы” сегодняшнее прочтение нескольких сказок, историй и притч Ханса Кристиана Андерсена (некоторые из них хорошо знакомы нам с детства), чтобы читатели журнала могли сравнить старые, классические переводы с новыми”.
Владимир Баранов. Нелюдь. — “Лебедь”, Бостон, 2005, № 433, 10 июля <http://www.lebed.com>.
“<…> мы [христиане и мусульмане] — вовсе не две ветви якобы единого Человечества (такое по умолчанию предполагаемое единство — просто миф!), мы — две в принципе разных Цивилизации Земли, которые не имеют никаких общих целей и которые просто вынуждены сосуществовать в одной биосфере”.
Валерий Барзас. Авангардисты. — “Нева”, Санкт-Петербург, 2005, № 6 <http://magazines.russ.ru/neva>.
“В мае — июне 1975 года, по горячим следам, я написал репортаж с неудачным, безликим названием: └25 МАЯ”. Его читали многие художники-авангардисты, их друзья и знакомые. Подозреваю, снимались и копии. Кто-то, как мне писали, намеревался пристроить его в какой-то неформальный журнал. Помимо моей воли очерк ушел в самиздат и там с течением лет тихо └преставился”, ушел в небытие. Почему же сейчас возникла потребность его └оживить”? Казалось бы: незначительное событие — 30-летие художественной выставки. Тем более — несостоявшейся…”
Павел Басинский. “Теодор Достоевски”. — “Литературная газета”, 2005, № 29, 20 — 26 июля <http://www.lgz.ru>.
“Можно заставить посмотреть плохое кино. Кинотеатр как ловушка. Опять же — заплачено. Но скучную книгу, даже если за нее заплачено, нельзя заставить себя прочитать. Исключение — учебник по сопромату. [Оксана] Робски пишет легко, хорошо, └вкусно”. Чувствам ее героини доверяешь еще и потому, что они не обременяют тебя, не └грузят”. Это такая Анна Каренина, которая не бросилась под поезд, а └хватанула” еще мензурочку опия, позвала подруг и начала с ними коммерческое └дело”. Вероятно, так и надо. <…> Вот она, поистине новая русская литература. Ее главная особенность в том, что она принципиально нерусская. Но без агрессии, без напряга, что, может быть, даже страшнее. Здесь и не ставится вопрос о духовности или антидуховности. Это не Пригов — Ерофеев — Сорокин, постаревшие, поседевшие, исстрадавшиеся в борьбе с русской духовностью. Пора им молоко за вредность бесплатно выдавать. Это — изящная женская ножка, которая отодвигает проблему, как упавшую ветку на дорожке в свой загородный дом. Практически не обращая на нее внимания”.
См. также: “Учитывая все вышеизложенное, к творениям авторов типа Оксаны Робски надо подходить не с литературными, а с психологическими мерками”, — пишет Елена Травина (“Оксана Робски. Из болота повседневности” — “Дело”, Санкт-Петербург, 2005, № 381, 25 июля <http://www.idelo.ru>).
См. также: “Что же касается [Оксаны] Робски, я бы не назвал ее представителем мейнстрима. Это просто яркий персонаж, к которому критическое сообщество не знает пока, как подступиться. Причем это совершенно не имеет отношения к характеру и качеству текста. Претензии, что она плохой стилист, не умеет строить длинных предложений и, значит, это не литература — суждение дилетанта. По этим критериям и Зощенко надо на помойку отправить. Критики, прочитывающие Робски непредвзято, безотносительно к тому, кем является автор и сколько у него денег, понимают, что ее тексты — └живые” и из литературы их поэтому не выкинешь”, — говорит (новый) главный редактор журнала “Иностранная литература” Алексей Михеев в беседе с Максимом Шульцем (“Взгляд”. Электронное информационно-аналитическое издание. 2005, 15 июля <http://vzglyad.ru>).
Павел Басинский. Отнацбестились… — “Политический журнал”, 2005, № 23, 27 июня <http://www.politjournal.ru>.
“<…> [Михаил] Шишкин для нынешней России (и литературной, и вообще) — неинтересная персона. Ну нет его просто здесь как человеческого феномена. Дмитрий Быков при всем нашем к нему отношении (хорошем, замечательном, плохом, отвратительном) есть, а Шишкина нет. В этом нет ни вины Шишкина, ни заслуги Быкова. Но и нашей вины в этом нет. То, что Быков в принципе способен написать └национальный бестселлер”, я слабо допускаю. Шишкин не напишет его никогда”.
См. также: “Эта позиция — └русский писатель должен жить в России” — это все отрыжка сталинская. Во всем мире и немецкий, и американский, а до революции — и русский писатель предпочитал жить за границей”, — говорит Михаил Шишкин в беседе с Андреем Архангельским (“Сопротивление мату” — “Огонек”, 2005, № 27 <http://www.ogoniok.com>).
См. также: “Пафос этого ужасающего философического самодовольства, антихристианского эгоизма, возведенного в любовь к абстрактному └единому целому”, поражает. Со времен Набокова не появлялся в нашей словесности автор, этические основания которого были бы настолько враждебны здешней литературной традиции”, — пишет Дмитрий Ольшанский (“Протоколы следствия, не имеющего причины” — “GlobalRus.ru”, 2005, 22 июля <http://www.globalrus.ru>).
Cм. также: “Нет, впадание в ярость по поводу Шишкина интересно как раз тем, что эта ярость — разносторонняя, коллективная и неадекватная”, — пишет Наталья Иванова (“Можно ли перепатриотичить патриота?” — “ПОЛИТ.РУ”, 2005, 26 июля <http://www.polit.ru>).
Cм. также: Михаил Шишкин, “└Трудно быть русским писателем…” С лауреатом премии └Национальный бестселлер” 2005 года беседует Владимир Бондаренко” — “День литературы”, 2005, № 7, июль <http://www.zavtra.ru>.
См. также: Евгений Иz, “Бумеранг не вернется: Венерин апокриф (роман Михаила Шишкина как Знамя Нацбеста)” — “Топос”, 2005, 14 июля <http://www.topos.ru>.
См. также: Евгений Лесин, “Запутался, сломался, стал киллером. Михаил Шишкин и знак доверия русскому читателю” — “НГ Ex libris”, 2005, № 26, 21 июля <http://exlibris.ng.ru>.
Сергей Беляков. Слово для защиты: постскриптум о Юрии Олеше, или Опыт автогерменевтики. — “Урал”, Екатеринбург, 2005, № 6 <http://magazines.russ.ru/ural>.
“Уж много месяцев прошло с того времени, когда в 10-м номере └Урала” за 2004 год вышла моя статья └Европеец в русской литературе: нерусский писатель Юрий Олеша”. Ни одна из моих статей или рецензий не вызывала столько откликов. Откликов в основном отрицательных. Не стал бы я на них отвечать (сколько людей — столько мнений, банально, но верно), если бы критиковали меня └по существу”. Но странное дело, почти никто не понял смысла статьи. <…> Виноват, видимо, я. Я старался как можно убедительнее доказать свою идею, но как оказалось, я писал на одном языке, а мои критики прочитали ее совсем на другом. Алфавит тот же, та же грамматика, но совершенно иное значение слов. Я не хочу оправдываться, доказывать, что не являюсь ни фашистом, ни черносотенцем. Я хочу только объяснить, растолковать собственный текст…”
Андрей Беспалов. Выживание как национальная идея. — “Русский Журнал”, 2005, 24 июня <http://www.russ.ru/culture>.
“<…> действительно, руководство НАТО не предлагает развернутой аргументации своих действий, так как последние относятся к числу тех, что не требуют объяснений. Расширение НАТО на восток — это демонстрация силы. И если применение силы еще иногда объясняют — да и то, как правило, лишь post factum и по большей части в случае неудачи (победителей, как известно, не судят), — то ее демонстрация всегда в конечном итоге необоснованна. Или, говоря строже, сама сила выступает в этом случае основанием”.
Михаил Богословский. Важнейшие мифы еврейского народа. — “Нева”, Санкт-Петербург, 2005, № 6.
Исхода не было.
Владимир Бондаренко. Чтобы жить… О новой книге Рубена Гальего. — “День литературы”, 2005, № 7, июль <http://www.zavtra.ru>.
“Говоря о Рубене Гальего, всегда надо быть предельно честным и откровенным. Сам его текст вынуждает к этому. Предельная правда о жизни и смерти больных детей — это уже не игра в постмодернистские тексты. <…> Но что писателю делать дальше? Можно всю жизнь писать о жизни ребенка-инвалида, и всегда найдется читатель, который зальется слезами. Его книги, думаю, уже изучают и будут изучать специалисты по церебральному параличу, психологи, педагоги, надеюсь, заставят читать и чиновников… Но хочет ли он быть автором учебных пособий? Есть и другой путь, на который его толкают противники России. Стать ангажированным политическим писателем, записным обвинителем любого российского режима <…> К счастью, сам автор прекрасно понимает сложность своего писательского будущего. Вот и вторую книгу он начинает как пьесу и заканчивает как пьесу. Первый акт и третий акт — этакие сцены из пьесы абсурда. Продолжение Ионеско и Беккета, но с определенным политическим подтекстом. <…> Я не считаю драматургические попытки в книге └Я сижу на берегу” большой творческой удачей автора. Все-таки серединная [прозаическая] часть книги намного сильнее. Но понимаю неизбежность и необходимость этих попыток выхода из мира страшных документальных описаний. Автору нужны новые сверхзадачи, новые дерзкие замыслы”.
См. эту статью также — “Завтра”, 2005, № 27 <http://www.zavtra.ru>.
Владимир Бондаренко. По адским кругам Олега Григорьева. — “Литературная Россия”, 2005, № 29, 22 июля <http://www.litrossia.ru>.
“Я не собираюсь в чем-то упрекать Олега Григорьева, давно уже перебравшегося в мир иной. Хочу понять его и его творчество, причины того, почему некогда беззащитный и наивный, простодушный поэт, удивлявший всех порывами своей доброты, стал превращаться временами в довольно злобного бомжа и алкоголика, потакающего всем своим дурным позывам. Скажу сразу, я не принимаю принятую иными его почитателями теорию неких театральных масок, которые якобы Олег Григорьев примерял на себя, творя как бы понарошку свои └садистские стихи” и детские страшилки. <…> От его взрослой поэзии шарахались не по цензурным причинам, не хотелось подпускать к себе в жизнь психологию социального дна, принимать близко к сердцу мир социального невыдуманного абсурда. Заметьте, как быстро освобождается пространство даже в переполненном вагоне метро, когда на сиденье садится испитая, дурно пахнущая бомжиха. Вот нечто подобное происходило и вокруг Олега Григорьева”. А также: “Не захотел идти по пути Иосифа Бродского, и после ходатайств литературных друзей [Олег Григорьев] выступил [на суде] с заявлением: └Я прошу рассматривать мое дело и судить меня не как поэта, а как простого рабочего, каким я и был всю жизнь”. Все-таки как поэта его освободили, к тому же шел 1989 год, не захотели питерские власти еще одно └дело Бродского” получить. Ну а если бы он и на самом деле был бы лишь рабочим, так бы вновь пошел по лагерям? И сколько же в наше время сидит таких же бедолажек и горемык”.
В. Е. Борейко. Художники дикой природы. — “Гуманитарный экологический журнал”, Киев, 2005, выпуск 2 (17), том 7, спецвыпуск “Заповедники и дикая природа” <http://www.ecoethics.ru>.
“Влияние пейзажной живописи на развитие идеи охраны дикой природы — очень интересный, но, к сожалению, практически не исследованный вопрос”.
Аркадий Бурштейн. Эссе о коричневой пуговке. — “Урал”, Екатеринбург, 2005, № 6.
“Но если это так, то мир, представленный в песенке о коричневой пуговке, должен описываться на языке мифологических пространств. Давайте попытаемся вместе проделать этот цирковой номер…”
Дмитрий Быков. На сон поэтов. — “Огонек”, 2005, № 29, 18 — 24 июля <http://www.ogoniok.com>.
“Для того, кто уяснил себе циклический характер русской истории и определился со стадиями этого круга, вопросов насчет настоящего и будущего почти не остается. В прошлом еще есть какие-то неясности, а в будущем все понятно. Даже скучно”.
В поисках утраченной поэзии. На вопросы анкеты отвечают Катя Капович и Филипп Николаев. — “Иностранная литература”, 2005, № 7.
Из ответов американского поэта русского происхождения Филиппа Николаева (Philip Nikolayev): “Из значительных англоязычных поэтов нашего времени хочется порекомендовать шотландца Уильяма Герберта (W. N. Herbert), англичанина Глина Максвелла (Glyn Maxwell), австралийцев Джона Трантера (John Tranter), Пэм Браун (Pam Brown) и Джона Кинселлу (John Kinsella), новозеландца Грегори О’Брайена (Gregory O’Brien), ирландца Тревора Джойса (Trevor Joyce), гайанца Джона Агарда (John Agard), канадца Августа Кляйнзалера (August Kleinzahler), американцев Чарлза Бернстина (Charles Bernstein), Майкла Палмера (Michael Palmer), Луи Симпсона (Louis Simpson) и Дэвида Лемана (David Lehman). <…> Мне кажется, что этих поэтов стоит переводить на русский язык”.
Алексей Варламов. Глаголы. — “Подъем”, Воронеж, 2005, № 6 <http://www.pereplet.ru/podiem>.
“Воронеж — самый литературный город России. В нем родились два русских гения Иван Бунин и Андрей Платонов. Они никогда не встречались лично, и неизвестно, как они высказывались друг о друге, но вряд ли с симпатией — то были двое, обозначившие противоположные полюса русской прозы и души. Не так давно в родном городе им поставили памятники. Кажется, единственные во всей России. Во всяком случае, Платонову — точно. Бунин изображен сидящим рядом с собакой. Наверное, потому, что написал └хорошо бы собаку купить” и └Сны Чанга”. Есть, кстати, в городе изваяние еще одной легендарной собаки, но стоящей отдельно от своего творца. Белый Бим, литературный герой, превзошедший славу писателя Гавриила Троепольского” (“Ноябрь. Воронеж”).
Татьяна Венедиктова. “Культура спора” устала от себя? — “Иностранная литература”, 2005, № 7.
“Редукция любой проблемы к двум и притом полярным сторонам не ведет ни к здравому ее осознанию, ни тем более к решению. Да и кто сказал, что у проблемы обязательно и заведомо две, и только две, стороны? Незаметно укоренившись в сознании, эта догма управляет течением нашей мысли, чего мы сами чаще всего не замечаем”. О книге Деборы Таннен (Deborah Tannen) “Культура спора. Остановить словесную войну в Америке” (Нью-Йорк, 1998).
Миша Вербицкий. LJ: конец эпохи. — “Русский Журнал”, 2005, 6 июля <http://www.russ.ru/culture>.
“Массмедиа суть сообщение. И это сообщение — идиотское. <…> Идиотизму поддаются и сами медиа. Медиа могут смеяться над своей пропагандой, но эта ирония есть сама — часть пропаганды. Самое несвободное от идиотизма знаковое пространство — мозги людей, ответственных за идиотизм, и рефлексия об идиотизме помогает им чрезвычайно мало, ибо является частью идиотского сообщения”. А также — о Сети, о блогах и Живом Журнале.
О блогах см. также “WWW-обозрение Владимира Губайловского” в июньском номере “Нового мира” за этот год.
Александр Генис. “Война и мир” в 21-м веке. — “Двадцать два” (“22”), Тель-Авив, № 136 <http://club.sunround.com/club/titul22.htm>.
“Батальные страницы Толстого — плод того же парадокса, что и весь роман. О нем нам напоминает поумневший к концу книги Николай Ростов, который └имел настолько опытности, что знал, как все происходит на войне совсем не так, как мы можем воображать и рассказывать”. <…> Итак, войну нельзя рассказать, но Толстой-то это делает!”
“С грустью дочитывая └Войну и мир”, я думал о том, что в 21-м веке таких романов уже не будет. Не было их, впрочем, и в 20-м”.
Александр Гогун, Александр Вовк. Евреи в борьбе за независимую Украину. — “Двадцать два” (“22”), Тель-Авив, № 136.
“Так или иначе, можно констатировать факт участия евреев в национально-освободительном движении украинского народа в 40-х годах ХХ столетия. В принципе, ничего необычного в этом нет: во всех крупных военно-политических образованиях тех лет евреи принимали участие — в польской Армии Крайовой, власовской армии, партизанских коммунистических отрядах, Красной Армии, вермахте, а также в коллаборационистской еврейской полиции — была и такая. Не стала исключением и УПА, воевавшая за независимую Украину — против Гитлера и Сталина”.
См. также: Александр Гогун, “Красные партизаны. Как это было в Западной Белоруссии” — “Посев”, 2005, № 6 <http://posev.ru>.
См. также: Александр Гогун, “Из огня да в полымя. Особенности украинского партизанского движения” — “Вышгород”, Таллинн, 2005, № 1-2 <http://www.veneportaal.ee/vysgorod>.
См. также: Александр Гогун, “1943: украинско-польская трагедия” — “Посев”, 2003, № 9.
Владимир Голышев. Религиозная революция: как одолеть “Кремлевского Мамая”? — “АПН”, 2005, 6 июля <http://ww.apn.ru>.
“Придя в церковь спесивым неофитом, намеревавшимся стать └святее папы римского”, я вышел оттуда с глубоким убеждением, что правильно понимают и оценивают Церковь миллионы └обычных людей” — те, что святят куличи и яички на Пасху, крестят своих детей, ставят свечки и кладут деньги в церковную кружку (потому что └так надо”), а на вопрос о своем вероисповедании решительно отвечают, что они — православные. Такие люди составляют 60 — 70 % населения России, а Церковь, наряду с армией, стабильно лидирует в рейтингах доверия и, несмотря ни на что, своих позиций не уступает (напротив, наблюдается постоянный рост). Эти 60 — 70 % — не восторженные чудаки, которые вчера еще бегали по монастырям в поисках духовника и постились по монастырскому уставу, а сегодня с упоением ковыряются в подлинных и мнимых церковных └болячках”. Это — нормальные русские люди. Собственно, они и есть — народ… Простосердечие позволяет им получать сразу то, до чего я годами доходил умом, — правильное понимание природы Церкви и правильное к ней отношение”.
Наталья Горбаневская. Полдень. Дело о демонстрации на Красной площади 25 августа 1968 года (отрывки из книги). — “Урал”, Екатеринбург, 2005, № 6.
“Накануне прошел дождь, но в воскресенье с самого утра было ясно и солнечно. Я шла с коляской вдоль ограды Александровского сада; народа было так много, что пришлось сойти на мостовую. Малыш мирно спал в коляске, в ногах у него стояла сумка с запасом штанов и распашонок, под матрасиком лежали два плаката и чехословацкий флажок. Я решила: если никого не будет, кому отдать плакаты, я прикреплю их по обе стороны коляски, а сама буду держать флажок”.
Нина Горланова, Вячеслав Букур. Любовь в ходе ремонта. Рассказ. — “Урал”, Екатеринбург, 2005, № 7.
“Случайно выяснилось: Максимото не только делал ремонт в квартирах, но и говорил каждой, что видел ее во сне — с самого детства. Что было делать бедным женщинам? Если бы только ремонт или только во сне, то еще можно бы выстоять. Но сочетание ремонта и └видел во сне с самого детства” — тут головка закружилась, и она упала в его мастеровитые объятия”.
См. также: Нина Горланова, “Опора на ничто?” — “Отечественные записки”, 2004, № 5 <http://magazines.russ.ru/oz>; о книге Анны Сидякиной “Маргиналы. Уральский андеграунд: живые лица погибшей литературы” (Челябинск, Издательский дом “Фонд Галерея”, 2004).
См. также: Нина Горланова, “Водоканальи и моя душа” — “Новый мир”, 2005, № 8.
Диана Грачева. “Память, ты слабее год от году…” О судьбе прозы Н. Гумилева. — “Подъем”, Воронеж, 2005, № 3.
“Следует отметить, что отношение Н. Гумилева к прозе не было столь однозначно пренебрежительным, как это может показаться…”
Александр Григорьев. Сумма вопрошания философии. Предисловие Александра Астраханцева. — “День и ночь”, Красноярск, 2005, № 5-6, май — июнь <http://www.krasdin.ru>.
“<…> чуть не весь текст ее (дискурс, выражаясь научно) состоит из одних только вопросов” (Александр Астраханцев). Автор книги — доцент кафедры философии Сибирского технологического университета.
Лев Гудков. Цинизм “непереходного общества”. — “Вестник общественного мнения”. Данные. Анализ. Дискуссии. 2005, № 2 (76), март — апрель.
“Негативная мобилизация”, “ценностное бессилие”, “отсутствие моральной ясности” и т. д. Наиболее интересны — таблицы с результатами социологических опросов.
Евгения Дебрянская. Долгий путь к себе. Вместо предисловия. — “Рец”, 2005, № 27 <http://polutona.ru/rets>.
Предисловие к книге “Учитесь плавать” (http://www.mitin.com/books/debrjan/plav.shtml). Из редакционной справки: “Евгения Дебрянская (род. в 1953) была в числе учредителей ряда радикальных и правозащитных организаций, в частности Либертарианской партии и движения за права сексуальных меньшинств. За заслуги в организации этого движения в 1990 году награждена ценным подарком от мэра NY”. Особенно меня тронул/заинтересовал “ценный подарок”.
Джен. Процесс. — “Топос”, 2005, 11 июля <http://www.topos.ru>.
“В сознании современного русского писателя просто нет причин писать с точностью и изяществом Бунина или Набокова”.
“Все понимают, что жанровому роману с хорошим сюжетом не помешает хороший язык. Но далеко не все согласятся, что роману нежанровому, написанному хорошим языком, нужен еще и хороший сюжет”.
“Современные русские писатели часто вызывают у взрослых читателей не восхищение, а снисходительное сочувствие”.
Джен. Современный роман. — “Топос”, 2005, 15 июля <http://www.topos.ru>.
“Стандартная тема современного психологического романа про женщину — самосовершенствование, обретение гармонии внешней и внутренней. Стандартная тема современного романа про мужчину — психопатология, нарушение гармонии внешней и внутренней, причем часто это нарушение окружения самим героем. Соответственно яркими романами могли бы стать тексты про психопатологическую женщину-разрушителя (инвалид-убийца с раздвоением личности) и самосовершенствующегося мужчину (цели исчерпываются сбрасыванием лишнего веса, сменой имиджа, обретением прекрасной работы и любимой женщины)”.
Джен. Книгоиздательство. — “Топос”, 2005, 18 июля <http://www.topos.ru>.
“Я думаю, что вера в бумажные книги как источник особо прекрасного психологического состояния — то же самое, что и вера в лекарства как в источник исцеления. Второе навязано людям фармацевтической промышленностью, а первое — издательской. Если бы наркотики были легализованы, то, вероятно, сформировался бы миф о том, что только с их помощью можно совершать путешествия в иные миры”.
“Толстые журналы умирают потому, что вместо того, чтобы создавать новые форматы для новой литературы, они пытаются подбирать литературу под старые форматы. И, кстати, тем самым провоцируют создание текстов старых форматов — среди тех, кто жаждет печататься”.
Д. Ю. Доронин. Дикая природа как Иное в воззрениях алтайцев. — “Гуманитарный экологический журнал”, Киев, 2005, выпуск 2 (17), том 7, спецвыпуск “Заповедники и дикая природа”.
“Так, по представлениям алтайских и, более широко, сибирских народов, есть миры, недоступные простому смертному при жизни, — такие, как Нижний и Верхний миры — там обитают духи, с некоторыми из них взаимодействует шаман. Также традиционные представления могут говорить нам о множестве миров, относящихся к Нижнему или Верхнему миру. В каждом из этих миров есть своя природа, свои разумные обитатели, свой особенный рельеф и небесные светила. Важно, что в каждом мире, в том числе и в нашем мире людей, есть некие особенные вещи, или природные объекты, или даже некие природные явления и живые существа, через которые может происходить взаимодействие, смешение различных миров. Интересно, что практически каждая вещь (или природный объект) может быть таковой. Наиболее характерным признаком такого “переходного объекта” (посредника-медиатора) является некая ненормальность в его расположении или природе, которая как бы свидетельствует о его пограничном положении — между миром нормы (миром людей) и Иными мирами, которые могут управляться совсем другими законами…”
Евгений Евтушенко. “Я был влюблен во все, что писал”. Беседу вел Андрей Морозов. — “Новые Известия”, 2005, 15 июля <http://www.newizv.ru>.
“Кстати, привилегию (! — А. В.) публично читать свои неопубликованные стихотворения, не спрашивая ни у кого разрешения, ввел я. До этого никто не догадывался, что так можно”.
“Какой прогиб? Где у меня были прогибы?”
“Я даже сам, как дизайнер, делаю рисунки для кроя своих рубашек, выбираю ткани, которые ни на ком не видел”.
См. также: Владимир Березин, “Tristia” — “Книжное обозрение”, 2005, № 25-26 <http://www.knigoboz.ru>.
Эльфрида Елинек. В стороне. Перевод с немецкого Александра Белобратова. — “Иностранная литература”, 2005, № 7.
Нобелевская лекция Эльфриды Елинек была записана на видео и показана в Шведской академии в Стокгольме 7 декабря 2004 года. Здесь же — эссе Эльфриды Елинек “Досужими путями мышления” (перевод Е. Белорусец) и ее беседа с Александром Белобратовым “Я ловлю язык на слове…”.
См. также: “В разделе └Нобелевская премия” обсуждается Эльфрида Елинек. Опубликованы ее нобелевская лекция — как и романы, сильно отдающая прозекторской — и одно эссе. Но главное — напечатана ее беседа с Александром Белобратовым, из которой наконец-то становится ясно, кто она такая, эта самая Елинек, на самом деле — и что ее связывает с Венской школой. Дама эта непроста хотя бы уже потому, что ставит перед собой умозрительную и, кажется, совершенно неразрешимую задачу: └Я работаю с языковыми и образными клише, я вынуждаю язык обнаружить свой ложный идеологический характер, я, так сказать, подвергаю язык порке, чтобы он вопреки своему желанию говорил правду”. Источник ее пафоса — захватанный нацистами немецкий язык — понятен. Пути преодоления — также. Есть только одно └но” во всей этой истории — наблюдать за поркой, которую устраивает Елинек своему языку, невероятно скучно”, — пишет Глеб Шульпяков, обозревая этот номер “Иностранки” (“Ничья ворона” — “Русский Журнал”, 2005, 26 июля <http://www.russ.ru/culture/periodicals>).
См. также беседу Славы Сергеева с переводчиком романов Эльфриды Елинек Александром Белобратовым (“Эльфрида Елинек — писатель, выстроенный из литературных связей” — “Новое время”, 2005, № 4, 30 января <http://www.newtimes.ru>).
Александр Елисеев. Пророк внутрьдержавы. — “АПН”, 2005, 5 июля <http://ww.apn.ru>.
“Вне всякого сомнения, Солженицын принадлежит не только великой русской литературе, но и русской политической философии”.
“Именно внутрьдержава должна стать реальной альтернативой как экспансионизму (советского или евразийского типа), так и нынешнему └проекту” региональной державы, своеобразно встроенной в цивилизационную систему Запада. Нам больше подходит роль самодостаточного Большого Пространства, которое живет в условиях прозрачного изоляционизма. При таком изоляционизме держава отказывается от борьбы за сферы влияния, выбирает модель просвещенного └авторитаризма” (желательно монархического типа) и хозяйственной автаркии, но остается открытой разным культурным влияниям и ведет активную внешнюю политику. Последняя считает своей главной задачей сохранение самого изоляционизма. России незачем делить мир, она настолько огромна, что сама представляет собой целый мир — великий и многообразный”.
Журнальная полка Сергея Белякова. — “Урал”, Екатеринбург, 2005, № 7.
“Как бы то ни было, но после премиального └Малыш наказан”, замечательного └Ура!” каждое произведение Шаргунова привлекает внимание. Тем более, что после └Ура!” прошло целых три года. По нынешним временам многовато. Но вот наконец я открываю пятый номер └Нового мира” с долгожданным └рассказом” (о жанровой принадлежности этой вещицы я бы еще поспорил) Сергея Шаргунова. Первое впечатление — вещь странная, сумбурная. Шаргунов — да, узнается. И способ организации текста характерен для └крупной” шаргуновской прозы (деление повествования на многочисленные эпизоды, переходы между которыми часто └проглатываются”), и стиль вроде бы узнаваемый, но… Простите, при чем же тут, собственно, реализм? По крайней мере в том смысле, в каком его понимал Шаргунов четырехлетней давности. Скорей уж импрессионизм. └Простота и ясность”, верность которым провозглашал автор └Отрицания траура”, остались в прошлом. Малыш вырос из ползунков. Сюжет в принципе не важен. <…> Важнее всего для Шаргунова — заставить читателя смотреть на мир глазами героя, то есть — глазами автора, если принимать во внимание автобиографичность его прозы. Если это получится — вам рассказ Шаргунова понравится, если нет — остановитесь где-то странице на третьей. Проза Шаргунова — это проза впечатления, impression. Попытка схватить реальность за фалды да еще и показать ее читателю. <…> Вообще говоря, не забудем, что автору идет всего-то двадцать пятый год. └Как меня зовут?” я бы не назвал ни удачей, ни неудачей писателя. Это закономерный этап работы. Что-то получилось, что-то нет, но главное, Шаргунов не остановился на дебютной (в прямом и премиальном смысле) удаче. <…> Сергей Шаргунов не только баловень литературы, он действительно писатель, писатель хороший. А новый рассказ подтверждает, что Шаргунов ищет себя, Шаргунов └растет”. Вот еще немножечко подрос”.
Алина Зазелова. Цена образа. Интервью с директором Московского дома фотографии Ольгой Свибловой. — “GlobalRus.ru”. Информационно-аналитический портал Гражданского клуба. 2005, 27 июня <http://www.globalrus.ru>.
Говорит Ольга Свиблова: “Бум на фотографию совпал с тем моментом, когда искусство стало по преимуществу концептуальным и публика соскучилась по визуальности, востребовала изображения”. А также — много интересного о ценах на фотоработы известных мастеров.
Тадеуш Зелиховский-Войниллович. Иосиф Бродский в переименованном городе. — “Новая Польша”, Варшава, 2005, № 5 <http://www.novpol.ru>.
“Иосиф Бродский жил в двух переименованных городах”. Один — понятно какой; другой — Нью-Йорк, бывший некогда Новым Амстердамом.
Cм. также: В. Козлов, “Непереводимые годы Бродского. Две страны и два языка в поэзии и прозе И. Бродского 1972 — 1977 годов”; А. Волгина, “Иосиф Бродский/Joseph Brodsky” — “Вопросы литературы”, 2005, № 3 <http://magazines.russ.ru/voplit>.
Сергей Земляной. “Целесообразно проявлять холодность”. Генрих Бёлль под надзором советских писателей. — “Политический журнал”, 2005, № 23, 27 июня.
1965, 1970, 1972, 1975. “Поучительная история частных поездок Генриха Бёлля в Советский Союз и опубликованные документы о крайне настороженном отношении └компетентных органов” к нобелевскому лауреату менее всего могут дать повод для банального морализирования”.
Станислав Золотцев. Всем временам времена. Суждение читателя о современной российской прозе. — “Подъем”, Воронеж, 2005, № 6.
“Русская литература сегодня пришла к новому рубежу своего развития — к пониманию того, что высшим ее героем может и должен стать человек, доказывающий свою способность выстоять. Да, не просто выжить, но — выстоять под лавиной неисчислимых бедствий”.
Наталья Иванова. Путин как персонаж постмодернистской культуры. — “Русский Журнал”, 2005, 19 июля <http://www.russ.ru/columns/condition>.
“Постоянно действующий персонаж — он же главный ньюсмейкер, — президент фактически не отключается от деятельности. Он — в сюжете (и, разумеется, в сюжетах). Вот он спускается со ступеней собора в Астрахани; вот он встречается с губернатором; а вот он уже пьет чай с пограничниками; а здесь ему вручают новенькую форму с пилоткой, символически принимая его в свое братство. Если товарищ Сталин, как известно, не дремал и светящееся окно по ночам его в Кремле всегда было показателем бодрствования, то Путин как бы и не нуждается в отдыхе, в восстановлении сил. (Или — не может себе его позволить.) Вот наконец вожделенный Бочаров ручей — и тут государственная встреча с президентом Турции: переговоры, официальные прогулки, пресс-конференции и т. д. Неутомимый супергерой — он везде и всегда при деле. В нем нет ничего └русского”, └национального” — ни от Емели, ни от Иванушки, ни от Обломова. От его передвижений у сидящего перед телеэкраном └электорального человека” кружится голова. Человек не понимает (в смысле — не может примерить эту энергетику на себя). Он, конечно, чувствует, что Путин — совсем другой. Чужой. Персонаж из другого теста (текста). <…> Путин, кроме прочего, — персонаж коллективного сознания, который находится на границе между естественным и искусственным повествованием…”
См. также сайт vladimir.vladimirovich.ru
Cм. также беседу Максима Кононенко (он же — Mr. Parker) с Александром Гавриловым (“Пимен Daily” — “Книжное обозрение”, 2005, № 27-28 <http://www.knigoboz.ru>).
См. также статью Аллы Латыниной “Психотронная пушка” в настоящем номере “Нового мира”.
Игорь Караулов — Юрий Ракита. “Поэзия делается для равных?” — “Сетевая поэзия”. Журнал современной поэзии. Главный редактор Андрей Новиков. Выпускающий редактор номера Константин Прохоров. Санкт-Петербург, 2005, № 1 (8) <http://periodica.litafisha.ru/net—poetry>.
“<…> 99 % населения не любит стихов, а из числа любящих 99 % любят плохие стихи. <…> Я против демократии в литературе. Мой вопрос об авторе не └сколько у него читателей”, а └кто его признал”” (Игорь Караулов).
“Я не предлагаю ранжировать поэтов по принципу └у кого больше”, но считаю, что наличие минимальной читательской статистики — необходимо для оценки поэтического творчества” (Юрий Ракита).
Тема этого выпуска “Сетевой литературы” — “Почему люди пишут стихи?”, предыдущего выпуска — “Правда и искренность в литературе”.
Василий Киляков. Записные истины. — “Подъем”, Воронеж, 2005, № 6.
“А я ехал и все думал, глядя на бегущие мимо косые столбы, столбы, на падающие и поднимающиеся вновь провода, все думал: как же мы живем… и, главное, зачем…”
Когда идея Бога в душе остается. Беседу вел А. Назаров. — “Литературная Россия”, 2005, № 26, 1 июля.
Говорит Юрий Арабов: “Сценарий в подавляющем большинстве своем все-таки отличается от фильма. Так было и в этом случае. Но и для меня, и для режиссера-постановщика [фильма └Телец” Александра Сокурова] моментом, облагораживающим Ленина, была его болезнь и смерть, поскольку человек страдал. А в христианской парадигме страдание означает близость к Богу. Например, цель буддизма — избежание страданий. Поэтому ничто не должно приниматься близко к сердцу, включая привязанность к близким. В христианстве наоборот — через страдания приближаешься к Богу. И поскольку Ленин безмерно страдал последние годы, то для нас это явилось облагораживающим моментом. Другое дело — насколько он при этом что-либо понимал. В сценарии я попытался показать, что он все-таки что-то понял. В фильме это не прозвучало. Режиссер не сделал этого └момента понимания”. <…> Александр Николаевич [Сокуров] ближе к некоему экзистенциальному мировоззрению, когда человек одинок в Космосе и ему может помочь только человек, который рядом с ним, и мера любви, которую ты отдаешь человеку, возвращается той же мерой к тебе. Со вторым постулатом я согласен, а с └одиночеством в Космосе” — нет. <…> Что касается литературы как └учителя человечества”, такой литературы, конечно, уже не будет, поскольку сейчас главный учитель человечества — деньги. И результаты — соответствующие. Не только в литературе, во всем. Еще Бродский со своим цинизмом, со своей разочарованностью сказал, что идея Бога не склеивает человечество, а деньги — может быть. В какой-то степени верно, но ведь и плоды будут соответствующие. Литература как некий духовный акт уходит. Литература как массовое предприятие, приносящее прибыль, существовать будет. При всем при этом интересные литературные произведения, конечно же, будут появляться. Будут существовать университеты, при университетах — типографии, при типографиях — тираж книжки количеством в тысячу экземпляров. Пятьсот будут куплены, пятьсот — нет. Из пятисот прочитавших книгу один поймет, что ее автор — новый Фолкнер или Толстой. А четыреста девяносто девять прочтут и забудут. Вот что будет. И автор книги уже никогда не получит того, что получал при жизни Лев Толстой или Фолкнер. Только Бог положит на свои весы книжку этого автора и скажет: └О-о-о! Этого в ад нельзя!.. Хорошая книга…””
См. также беседу Юрия Арабова с Еленой Кутловской — “Независимая газета”, 2005, № 110, 3 июня <http://www.ng.ru>.
См. также фрагменты сценария Юрия Арабова “Доктор Живаго” — “Искусство кино”, 2004, № 12 <http://www.kinoart.ru>.
См. также стихи Юрия Арабова — “Знамя”, 2005, № 6 <http://magazines.russ.ru/znamia>.
Антонина Ковалева. Начало жизни. — “Подъем”, Воронеж, 2005, № 3.
“Родилась я в 1922 году, когда уже началась в моей стране великая ломка старой жизни <…>. Как проходила коллективизация в 1929 — 1930 годах в нашем селе, я запомнила…”
Ср. с воспоминаниями о деревенском детстве Анны Василевской, также родившейся в 1922 году: “Книга о жизни” — “Новый мир”, 2003, № 12.
Юрий Колкер. Гонфалоньер справедливости. — “Нева”, Санкт-Петербург, 2005, № 6.
“Выходит вот что. Перед нами — матерый человечище. Истории русской литературы XX века без него не напишешь. Он — гонфалоньер справедливости, борец, трибун, Радищев, Прометей, цадик. Освободить наше представление о [Науме] Коржавине от этих смыслов, сказать о нем: поэт, только поэт — значит унизить его, а с ним — и всех нас (не говоря уже о поэзии). Потому что мы знаем от Буало (повторившего Горация): └В стихах посредственность — бездарности синоним”. Скажем еще раз: мы все в долгу перед ним… А стихи? Они здесь, в сущности, ни при чем”.
См. также: А. Солженицын, “Четыре современных поэта. Из └Литературной коллекции”” — “Новый мир”, 1998, № 4.
Дмитрий Комм — Павел Руминов. Российское кино: deadline уже близок? Разговор пессимиста и оптимиста. — “Искусство кино”, 2005, № 3 <http://www.kinoart.ru>.
Говорит Дмитрий Комм: “В последнее время, когда я смотрю российское кино, у меня возникает странное ощущение. Мне кажется, что оно сделано инопланетянами вроде гигантских жуков из └Звездного десанта”, возможно, разумными, но бесконечно далекими от человеческих представлений о добре и зле, благородстве и подлости, честности и бесчестье. Вероятно, у этих инопланетян есть какая-то своя мораль и свой здравый смысл, но они, в свою очередь, совершенно непонятны мне. Только инопланетный разум, на мой взгляд, мог сделать идею о тайном сговоре добра и зла основой для коммерческого, жанрового фильма. <…> Когда смотришь жанровые фильмы (об артхаусе я сейчас не говорю), сделанные в Америке или Европе, Китае или Японии, то при всей разнице культурных кодов в них обнаруживается некое сходство базовых ценностей, тех принципов, что указывают на нашу общую принадлежность к племени людей, а не носорогов. Например, идея о том, что быть честным не всегда прагматично, но всегда почетно. Или о том, что лежачего не бьют. О том, что любовь не продается. И о том, что быть сильным не значит быть правым. Все эти простые истины могут быть неведомы героям, но зритель, когда смотрит фильм, понимает, что они, истины, хорошо известны его авторам. Этим законам можно не следовать в жизни — большинство из нас так и делает, — но их нужно знать просто для того, чтобы адекватно воспринимать себя и окружающую действительность. Я думаю, что именно здесь кроется причина кризиса отечественного кино, а все прочее — уже следствия. Наши эстеты — самые эстетствующие в мире — сейчас обвинят меня в морализаторстве, в то время как я говорю о проблемах искусства. В конце концов, никто еще не снял хороший фильм о том, что лживость и подлость — это добродетели. Есть несомненная связь между тем, чтобы разделять общечеловеческие ценности и уметь говорить на человеческом языке. Фильмы, которые снимают разумные жуки, не только этику, но и эстетику обречены иметь жучиную”.
Антон Костылев. Капитан Россия. — “Газета.Ru”, 2005, 8 июля <http://www.gazeta.ru>.
“<…>└Надпись” [Александра Проханова] — внятное и последовательное идеологическое высказывание, каких в отечественной литературе за последние годы было, собственно, два: └Священная книга оборотня” Пелевина и └Орфография” Быкова. Все три посвящены отношениям с властью, образуя достаточно полный спектр реакций. Особенно, конечно, трогательно сходство романов Быкова и Проханова — яростно глядящие друг на друга близнецы, один из которых вывернут наизнанку, кишками наружу. Однако Пелевину и Быкову повезло сохранить безопасную дистанцию от своих произведений. Проханов же слипается перед лицом города и мира со своими текстами в странный литературно-биологический организм”.
См. также: Григорий Заславский, Сергей Шаргунов, “Власть имущи под пером и на сцене. О новом романе Александра Проханова и другой злобе дня” — “Независимая газета”, 2005, № 149, 21 июля <http://www.ng.ru>; “Скоро на книжных прилавках появится новый роман Александра Проханова. Называется роман злободневно — └Политолог”. <…> Как сообщил сам Александр Андреевич, └центральная фигура романа — политолог Михаил Львович Стрижайло. Он предприимчив, изобретателен, безумно активен, полон энергии. Этот креативный человек, оперирующий самыми разными общественными пластами, использует разнообразные методы для достижения цели: и физическую расправу, и магические колдовские приемы. Хотя образ и собирательный, но на создание Стрижайло меня вдохновил мой друг, политолог Станислав Белковский”, — признался Проханов…”
Андрей Кротков. Одетый король и голые писатели. Несоветская советская детская литература. — “НГ Ex libris”, 2005, № 23, 30 июня.
“└Судьбу барабанщика” Гайдара принято считать образцовой советской героической повестью для детей. Отца главного героя арестовывают — не по 58-й, но арестовывают. В 1939-м открыто писать об арестах решился бы не всякий. Мальчик оказывается брошенным на произвол судьбы. Пытается выжить. Продает старьевщику вещи мачехи. Связывается с великовозрастным соседом-полууголовником и его хулиганской компанией. Полностью доверяет появившемуся неизвестно откуда └дяде” и его подозрительному спутнику по имени └старик Яков”. └Дядя” и └старик Яков” — очевидные шпионы и диверсанты. Но до чего же забавно и симпатично они обрисованы! └Дядя” щедр, оптимистичен, сыплет житейскими байками, шутками и прибаутками. └Старик Яков” на неправильные поступки и ошибки Сережи только укоризненно покачивает головой — нет, не для того он проливал кровь в революционных битвах, чтобы глупые мальчишки так неосмотрительно себя вели… Небольшое усилие памяти — и образы └дяди” и └старика Якова” проясняются: это же Остап Бендер и Ипполит Матвеевич Воробьянинов в новых исторических условиях! Просто Бендер отчаялся найти очередной миллион — и продался империалистам, а Воробьянинов окончательно └озлобился””.
Александр Крюков. Анна Ахматова в исполнении Нины Королевой. — “Подъем”, Воронеж, 2005, № 6.
Жестокий разбор шеститомника Анны Ахматовой, выпущенного издательством “Эллис Лак”: “Знакомясь с ахматовской лирикой, читатель получает удивительную возможность дважды, а подчас трижды читать одни и те же произведения в пределах одного издания. <…> Трижды повторены тексты поэмы └Реквием”: сперва в первом томе как отдельные стихотворения в хронологическом порядке, затем в третьем томе в составе поэмы └Реквием” и, наконец, в томе четвертом, в цикле └Из стихотворений 30-х годов”. Трудно подумать, что подобное утроение текстов отражает творческую волю А. Ахматовой, как утверждает Н. В. Королева…”
Виктор Леглер. Южнее Сахары. — “Двадцать два” (“22”), Тель-Авив, № 136.
“Слово └жара” не подходило к происходившему в аэропорту, поскольку природные явления, как многие полагают, имеют определенные пределы. Здешняя температура относилась скорее к области технико-металлургической…” Журнальный вариант африканской повести.
Михаил Леонтьев. Государство-цивилизация: неуязвимо для чужих, комфортно для своих. — “Главная тема”, 2005, № 5, апрель — май <http://www.gt-msk.ru>.
“Данный текст, в сокращенном виде опубликованный в └Комсомольской правде” 27 апреля 2005 года, представляет, по сути, авторскую компиляцию идей и концепций широкого круга авторов └Главной темы” (в частности, С. Лопатникова, В. Найшуля, А. Уткина, С. Кургиняна, С. Чернышева, М. Юрьева и Е. Холмогорова, которому, собственно, и принадлежит тезис └реставрация будущего России”). Этот текст — попытка в предельно мягкой форме сформулировать общую программу, построенную на неком видении результата и задач на ближайшее будущее. Как мне представляется, эти тезисы — настолько общие, что близки к консенсусным для всех, кто считает, что страна должна предпринять какие-то усилия, чтобы выжить. И все существенные возражения лежат за рамками этого консенсуса”.
Cм. здесь же: “Существует устойчивое и чрезвычайно широко распространенное представление о том, что целью консерваторов является сохранение прошлого, а целью реакционеров — и вовсе возвращение к прошлому. <…> Основной идеологической и практической установкой пламенных реакционеров во все времена было не возвращение к прошлому, а Реставрация будущего, то есть восстановление в правах того будущего, которое было утрачено в результате тех или иных катастрофических изменений — реформ, революций, завоеваний и гражданских войн — короче говоря, различных форм смуты. <…> Различие между консерватизмом и прогрессизмом, революционизмом, таким образом, это не различие между ориентацией на прошлое или на будущее, между └пассеизмом” и └футуризмом”. Это различие двух несовместимых образов будущего”, — пишет Егор Холмогоров (“Реставрация будущего. Пролегомены к философии русской реакции”).
См. также: Егор Холмогоров, “К реставрации будущего. По материалам Консервативного пресс-клуба (19.09.2003)” — “Русский Журнал”, 2003, 26 сентября <http://www.russ.ru/politics>.
Сергей Малашенок. Как написать роман Улицкой. — “Топос”, 2005, 1 июля <http://www.topos.ru>.
“<…> решительное противоречие этой системы (если позволите, системы уравнений, описывающих героев Улицкой) со всей системой классической русской литературы, с одной стороны, и с действительно почти совсем уж алгебраической системой современной мировой литературы пограничья”.
Борис Межуев. Александр Солженицын и русское Будущее. — “АПН”, 2005, 25 июля <http://ww.apn.ru>.
“<…> мы не находимся в буквальном смысле на └острове”, и для того, чтобы защитить свой град, России нужно крепить вокруг себя пояс лояльных и дружественных, геокультурно родственных, соседних государств. И чтобы добиться этого, нам требуется то же, что когда-то предохранило Америку от мировых катастроф и вывело в конце XX столетия в дамки, — соединение геополитической изоляции с геокультурной экспансией”.
Михаил Мейлах. Геростраты ХХI века. Наследие поэта-обэриута Александра Введенского не издается 10 лет. И не будет издаваться. — “Московские новости”, 2005, № 26, 8 июня.
Обэриуты, авторское право, право наследования, издательские перипетии.
Александр Мелихов. Закваска экстремизма. — “Новое время”, 2005, № 25-26.
“Террор есть порождение именно культуры, а вовсе не бескультурья”.
“<…> пожалуй, прививка трагического взгляда на мир — единственная мировоззренческая профилактика экстремизма. <…> Но, может быть, эта моя позиция тоже отдает экстремизмом, возлагая на человека непосильную ношу: постоянно принимать решения, заведомо зная, что правильных решений не бывает. Последовательно проведенное трагическое мировоззрение требует вообще исключить из словаря слово └истина”, всюду заменив его словом └предположение”, — это и было бы философским разоружением экстремизма. И тем не менее трагическое мировоззрение, пожалуй, не должно абсолютизировать даже себя самое. Если оно не допускает правоты в споре, уверенности в будущем, но этим делает жизнь совсем уж невыносимой, пожалуй, даже ему следует допускать какие-то разумные дозы утешительных иллюзий, меняя их по мере того, как они начинают подводить слишком близко к пропасти”.
См. также: Александр Мелихов, “Жить с демократией, мечтать об аристократии” — “Дело”, Санкт-Петербург, 2005, 11 июля <http://www.idelo.ru>.
См. также: Александр Мелихов, “Истина хорошо, а счастье лучше” — “Знамя”, 2005, № 6 <http://magazines.russ.ru/znamia>; “Двадцать два” (“22”), Тель-Авив, № 136.
См. также: Александр Мелихов, “В долине блаженных” — “Новый мир”, 2005, № 7.
См. также: Александр Мелихов, “Кто наследует землю?” — “Новый мир”, 2005, № 8.
Евгений Мороз. Коммунизм и еврейская магия. Эпизод истории двадцатых годов. — “Нева”, Санкт-Петербург, 2005, № 6.
Шестой любавичский ребе Иосиф Ицхак Шнеерсон, искатель тайной мудрости Александр Васильевич Барченко и руководитель спецотдела ОГПУ Глеб Иванович Бокий. А также мимоходом — об Унгерне и Рерихе.
Андрей Морозов. Эвакуация России. — “Спецназ России”, 2005, № 6, июнь <http://www.specnaz.ru>.
“<…> у социальной политики нашего сегодняшнего правительства есть масса общего с распоряжениями нацистской верхушки относительно └восточных территорий””.
Захар Мухин. Великий поэт Бонифаций. Он же Герман Геннадьевич Лукомников. — “Топос”, 2005, 30 июня <http://www.topos.ru>.
“Недавно в одной московской галерее, в Зверевском центре современного искусства, Герман провел беспрецедентную акцию. Ровно сутки он читал стихи. Без антракта. Как это возможно физически, я не понимаю, но за сутки он всего один раз вышел в туалет, на несколько минут. <…> Герман читал с полуночи до полуночи. Читал сидя, стоя, прохаживаясь. Читал на память, с листочка, из ноутбука. За сутки он ничего не съел. Не принципиально. Были приготовлены сок, пирожки, бутерброды, но он так увлекся чтением стихов, что ни к чему не притронулся. <…> В общей сложности литсутки посетили человек 50. Люди слушали, потом шли на работу, возвращались с работы, а Лукомников все читал и читал…”
Андрей Немзер. Большое Собрание. Александр Солженицын заключил договор с издательством “Время”. — “Время новостей”, 2005, № 119, 6 июля <http://www.vremya.ru>.
“Тридцатитомное Собрание сочинений Александра Солженицына будет выпускать в свет издательство └Время” — договор об этом в доме Солженицына в Троице-Лыково подписали автор └Архипелага…” и директор издательства Алла Гладкова. <…> Автор и издательство решили, что первым должно увидеть свет заветное солженицынское повествованье — └Красное Колесо” (2006 — 2007). Такой — внешне неожиданный — выбор обусловлен тремя причинами. Во-первых, └Красное Колесо” знакомо русскому читателю гораздо меньше, чем все прочие художественные создания Солженицына. Печатавшиеся в 1990 — 1991 годах огромными тиражами в разных журналах, его └узлы” по многим причинам не были освоены обществом. <…> Полностью же в Отечестве └повествованье в отмеренных сроках” было выпущено лишь один раз — ныне этот воениздатовский десятитомник середины 90-х затруднительно найти даже у московских букинистов. Во-вторых, именно сейчас в └Красное Колесо” вносятся завершающие штрихи. Книгу о революции (и ее глубинной связи с Первой мировой войной) Солженицын задумал совсем молодым человеком, еще не изведав ни фронта, ни лагеря. Конечно, это была иная книга, но замысел свой (постоянно прирастающий новыми смыслами, мужающий вместе с писателем) будущий автор └Красного Колеса” пронес сквозь войну, тюрьму, ГУЛАГ, годы подпольного писательства и годы великой славы. Лишь исполнив свой долг перед безвинно сгинувшими — написав └Архипелаг…”, он обратился к истории разломного, смутного времени. И работал над └Красным Колесом” (первоначально повествованье предполагалось еще более объемным, охватывающим всю Гражданскую войну) более двадцати лет. Узел, ставший последним, — └Апрель Семнадцатого” (за ним следует конспект исторической части грезившихся прежде книг — └На обрыве повествованья”) — был завершен накануне возвращения Солженицына в Россию. Затем на десять лет работа была отложена — сейчас писатель к ней вернулся. Он решил, что повествованье (особенно третий и четвертый └узлы” — └Март…” и └Апрель Семнадцатого”) должно немного сжать, освободить от └лишних” частных деталей. По словам писателя, сокращения составят пять или чуть больше процентов от всего огромного корпуса. Сейчас правка дошла до последней части └Марта…” — читать же мы будем окончательную редакцию. В-третьих, и это, пожалуй, всего важнее, └Красное Колесо” было жизненно важной книгой в те годы исторического перелома, когда изрядная часть нашей публики великий труд Солженицына не заметила. Но опыт солженицынского постижения истории, ее непостижимой (но постигаемой!) сложности, ее сопричастности высшему не менее важен и сейчас, когда мы вновь начинаем ощущать трагическую непредсказуемость будущего”.
Андрей Немзер. Ее писал не Томас Манн. Переведена английская биография Чехова. — “Время новостей”, 2005, № 129, 20 июля <http://www.vremya.ru>.
“Да, в книге [Дональда] Рейфилда [└Жизнь Антона Чехова”] нет пакостных умолчаний и слащавой подмалевки (как нет, впрочем, и смакования └клубнички”). Да, четко сказано, что детство Чехову выпало отвратительное; что папенька Павел Егорович был человеком весьма неприятным; что отношения с братьями нормам идиллии не соответствовали никогда; что в таганрогской гимназии учили абы как и мальчик учился соответственно; что мещанское начало в душе Чехова легко уживалось с началом богемным; что по борделям он начал ходить гимназистом и предавался этому роду увеселений, сколько хватало сил; что с женщинами зачастую обходился чудовищно (и многим из них это, похоже, нравилось); что легендарная чеховская деликатность перемежалась жуткими эксцессами равнодушия и эгоизма; что Чехов мог годами длить отношения с людьми, которых в грош не ставил, а мог жестоко мстить обидчикам (реальным или мнимым); что он не хотел организовать свою жизнь помимо семьи (той самой, искорежившей детство-отрочество) и постоянно давал деру из тщательно им же обустраиваемого мелиховского дома; что он всегда был окружен приятелями, собутыльниками, коллегами, прихлебателями и постоянно тяготился гостями, коих сам же и зазывал… Да, устранены купюры и предъявлены новые источники. Все так, только непонятно, почему мы должны в результате узреть └совершенно другого, неизвестного до сих пор Чехова”?..”
Мирослав Немиров. Поэт как поп-звезда. — “Взгляд”. Электронное информационно-аналитическое издание. 2005, 6 и 7 июля <http://vzglyad.ru>.
“Что делается? Делается следующее — люди собираются в разных заведениях, именуемых └клубы”, пьют там водку и другие разноалкогольные напитки, и одни читают со сцены, а другие слушают стихи. Это происходит уже примерно с начала нулевых. <…> И вот потому-то поп-звезды теперь — поэты: [Дмитрий] Воденников, [Всеволод] Емелин, [Андрей] Родионов, Юдик Шерман — перечисляю первых пришедших в голову. Они, впрочем, и читают не как поэты или как артисты, а именно как, скорее, рэперы или, не знаю, как шаманы. Камлают. С безобразиями, с телодвижениями, да и с роком тоже начинают пытаться дружить — Родионов давно уже время от времени на свои чтения приводил людей стучать на бонгах и бить в маракасы, а сейчас репетирует настоящий электрический └нойз”…”
См. также беседу Мирослава Немирова с Евгением Лесиным — “НГ Ex libris”, 2005, № 19, 2 июня <http://exlibris.ng.ru>.
См. также: “У меня нет отторжения от поэтов другого склада, и если они не получают премий, то уж я в этом точно не виноват. Есть немало поэтов, достойных и успеха, и почета. Некоторые из них радикальны, но лично меня это не шокирует. Мне очень нравятся, например, и Всеволод Емелин, и Андрей Родионов из товарищества └Осумасшедшевшие безумцы”. Нравится их драйв, без которого нет настоящей поэзии. Поэзия должна любым способом заставить людей волноваться и трепетать”, — говорит Максим Амелин в беседе с Яном Шенкманом (“НГ Ex libris”, 2005, № 26, 21 июля <http://exlibris.ng.ru>).
Виктор Никитин. Против “нигде” и “никогда”. — “Подъем”, Воронеж, 2005, № 6.
Раздраженный разбор известной книги Гришковца: “И вообще, чтение └Рубашки” может даже оказаться полезным. Из книги можно узнать, например, что такое сигары и как ими пользоваться…” А также — позитивно — о книге Олега Павлова “Русский человек в ХХ веке”: “Эта книга полезна для душевного здоровья”.
Ср.: Ирина Роднянская, “Жизнь реальна, как рубашка” — “Новый мир”, 2005, № 1.
О книге Олега Павлова см.: “Книжная полка Ирины Роднянской” — “Новый мир”, 2004, № 8.
Вадим Нифонтов. Одинокий свидетель русского проекта. — “АПН”, 2005, 5 июля <http://ww.apn.ru>.
“На мой взгляд, Солженицын, выбрав литературу, похоронил в себе колоссальный талант крупного административного деятеля и публичного политика (впрочем, в советских условиях другого пути у него и не было). Все его └внешние” действия и шаги обычно взвешены и рассчитаны на несколько ходов вперед, хотя это и не всегда всем понятно. В принципе, чтобы оценить смысл солженицынского, как теперь сказали бы, └перформанса”, надо было смотреть с самого начала. Вся трагедия Александра Солженицына состояла в том, что он был одиноким свидетелем пока еще нереализовавшегося альтернативного пути России. <…> Свидетелем в пользу существования, если так можно выразиться, русского проекта XXI века. Пусть он не кажется грандиозным и величественным, но вне его рамок у России будущего просто нет. Если не считать таким будущим гибель в топках └устремленного вперед паровоза реформ” или постепенное угасание в диаспоре”.
От легкой жизни мы сошли. Беседу вела Елена Дьякова. — “Новая газета”, 2005, № 50, 14 июля <http://www.novayagazeta.ru>.
Говорит социолог Борис Дубин: “В большинстве новых текстов установилась такая точка зрения: или ты делаешь свой продукт, который хорошо продается, или ты выгораживаешь свой мир вне массовой политики и массовой литературы. Существуешь не в новых смыслах, а на границе старых полей. Но за счет то ли стёба, то ли стилизации обеспечиваешь себе внешнее положение. Это не порождает ни нового словаря, ни новых принципов, ни системы мысли. Это может дать только рамочку: └Вот — я вне этого”. Возможно, это особенность моего зрения, возможно, я меньше читаю, чем в 60 — 70-х, и больше работаю └над своим”… Но я не вижу новых └смысловых разрезов” (термин Тынянова). Никто не рискует это тяжелое, ответственное, даже самоубийственное в культурном смысле дело осуществить. Никто не идет на полную гибель всерьез в тексте. И, видимо, читатель постепенно понял: ловить нечего. <…> Я не готов сказать, как говорил Мераб Мамардашвили, что произошла антропологическая катастрофа. Не знаю. Не готов к такому диагнозу. Но, думаю, образованное сообщество и большое общество поражены довольно сильно. В тех именно частях, которые ответственны за воспроизводство ценностей. Озарения, прорывы, воспоминания, готовность что-то отстоять не переходят в устойчивое состояние. В те формы, которые будут существовать дольше, чем их носитель. Никто больше не хочет становиться… донором своего создания, что ли. Ведь это жертвенная вещь”.
См. также: “<…> процесс обмена книгами между друзьями и знакомыми стал массовым. Цифры впечатляют. Библиотечными книгами пользуются 18 % опрошенных, покупают 35 %, а берут у друзей и знакомых — 63 %!” — говорит Борис Дубин в беседе с Игорем Шевелевым (“Книга для супермаркета” — “ПОЛИТ.РУ”, 2005, 20 июля <http://www.polit.ru>).
См. также: Борис Дубин, “Медиа постсоветской эпохи: изменение установок, функций, оценок” — “Вестник общественного мнения”, 2005, № 2 (76), март — апрель.
Виктор Пелевин. Мнение китайского гуру. Письмо в оргкомитет премии от члена жюри [“Национальный бестселлер”]. — “Завтра”, 2005, № 27 <http://www.zavtra.ru>.
“Хочу объяснить уважаемым членам жюри и финалистам логику, которой я руководствовался при принятии решения. Я исходил из того, что мой голос должен достаться самому сильному тексту — независимо от личной симпатии или антипатии к автору. Но тут же возник вопрос — что именно считать силой? И в каком смысле? Чем больше я думал, тем яснее мне становилось, что не человеку об этом судить. Поэтому я решил доверить выяснение этого обстоятельства Китайской Классической Книге Перемен (КККП), совершив гадание для каждого из финалистов. <…> Таким образом, с учетом дополнительно полученной гексаграммы убедительную победу одержал Михаил Шишкин. Надеюсь, что уважаемые финалисты и члены жюри с пониманием отнесутся к воле Неба”. Это же письмо см.: “Книжное обозрение”, 2005, № 25-26 <http://www.knigoboz.ru>.
Ник Перумов. “Нельзя молчать 25 лет, как Сэлинджер”. Беседу вела Наталья Кочеткова. — “Известия”, 2005, № 126, 22 июля.
“У меня был сетевой проект альтернативной войны — как выглядело лето 41-го в изображении пропагандистов └Правды”. Это самая настоящая альтернативная реальность, наполненная сводками несуществующих успехов. Но все понимают, что летом 41-го, на 6-й день войны, пал Минск, а через несколько недель немцы были под Смоленском. Это ситуация, когда глобальная ложь работала во спасение. Я пытался решать этот вопрос в романе [└Череп в небесах”], предоставляя читателю делать выводы. А сражения я стараюсь не переигрывать <…>”.
См. также беседу Ника Перумова с Кириллом Решетниковым (“Я стою за язычество” — “Газета”, 2005, 21 июля <http://www.gzt.ru>): “Русское фэнтези фактически отвергает классические жанровые декорации и идет по невероятным путям — это и технофэнтези, и альтернативно-историческое фэнтези, и криптоисторическое, и политическая сатира… Возьмите └Тайный сыск царя Гороха” Андрея Белянина или блистательную трилогию о Жихаре Михаила Успенского. Российское фэнтези сейчас наиболее революционно”.
Лев Пирогов. Смерть героя. Почему так плохо читают “серьезную литературу”. — “НГ Ex libris”, 2005, № 25, 14 июля.
“Какое влияние оказала └смерть автора” на └обычную” литературу, далекую от эстетического экспериментаторства? Она тоже утратила способность решать — отделять волевым усилием зерна от плевел. Скажем, если в традиционном произведении изложение перепрыгнуло на несколько дней вперед, это означает, что за три дня не произошло ничего — этих трех дней не жалко, как не жалко и человека, их прожившего. Однако литература, утвердившаяся после └смерти автора”, не в состоянии провести границу, отделяющую основное событие от нейтрального фона. Она стала медленной, нерешительной, многословно говорящей не по существу. Она допускает множество └нестреляющих ружей”, начатых и незаконченных линий, не имеющих отношения к действию. При этом такую литературу нельзя назвать └плохой”. Ярким ее примером являются произведения букеровского лауреата Михаила Бутова, талант и профессиональная состоятельность которого общепризнаны. Нет, она не плохая. Ее просто плохо читают”.
Андрей Платонов. Возвращение. Рассказ. — “Подъем”, Воронеж, 2005, № 5.
К 60-летию Победы. Первая публикация — под названием “Семья Иванова”: “Новый мир”, 1946, № 10-11. Шедевр, конечно.
Юрий Поляков. Зачем вы, мастера культуры? — “Литературная газета”, 2005, № 28, 13 — 19 июля; № 29, 20 — 26 июля.
“Создалась идиотская ситуация, когда значительная часть отечественной культуры работает как своего рода коллективный поставщик аргументов и фактов для мирового сообщества в пользу решения о закрытии └неудавшейся” российской цивилизации наподобие бесперспективной деревни. Самое нелепое, что эта работа нередко оплачивается из российской же казны…”
Григорий Померанц. Великий инквизитор и его Собеседник. — “Искусство кино”, 2005, № 3.
“Я много раз читал └Братьев Карамазовых”, но никогда так ясно не чувствовал, что за каждым словом инквизитора стоит вся сила фактов, которые обрушил на нас XX век и начало нынешнего, XXI…”
Виктор Потанин. Последний пароход. — “Подъем”, Воронеж, 2005, № 4.
“Да, если бы знать, что это одно из последних его [Астафьева] писем, один из последних его приветов. <…> └Дорогой Витя! Прости меня, затурканного старика, хотел тебя поздравить с этим самым летом… но так меня закрутило, замотало, что и вздохнуть некогда. А завтра, то есть 30-го, я уже из деревни уезжаю в этот промозглый, всегда отчужденный город, который я так уж и не полюблю, точнее, к которому так и не присохну. Я имею в виду не Красноярск, он не лучше и не хуже других городов, а вообще город. Как образ спрута, всосавшего во чрево свое люд Божий… Шестьдесят лет, Витя, противная дата, по себе знаю, тут как бы упираешься в срок, полученный на суде Божьем, все ты жил, жил, избывая тебе положенные дни, а дальше уж ты — сверхсрочник, уже не живешь, а доживаешь, хвори тоже подступают, редеют родственники, куда-то в тень, что ли, западают друзья и товарищи. Уж на общих фотокарточках оказывается больше мертвых, чем живых, и меня вот настигла болезнь — наваждение пенсионное — читать некрологи в газетах и смотреть на кладбище, — кто, как и где лежит, да прикидывать, как я тут разлягуся, а размещусь я рядом с дочерью. Устала она там одна, да и дружнее, а может, и теплее вместе. Мне идет 74-й год, и все эти └чудачества” уже мне простительны, а тебя пусть минуют сии └блаженства”, сулящие мысли и закидоны совсем не шуточные, но зато вечные. По возможности будь здоров, пусть под крышей дома твоего будет мир и покой, а на столе не переводится хлеб и соль, да хоть иногда пусть пишется и думается о работе, ибо только в ней, в нашей изнурительной и прекрасной работе, есть и забвение от дней и дел текущих, от действительности этой проклятой, от зла и одичания земного. <…> Обнимаю тебя и целую. Поклон всем твоим близким и друзьям. Преданно твой. Виктор Астафьев”. Надо ли говорить, что письмо это по нескольку раз перечитывалось в моей семье…”
Почему люди пишут стихи? Сетевая дискуссия в Живом Журнале. Вел дискуссию Юрий Ракита. — “Сетевая поэзия”, Санкт-Петербург, 2005, № 1 (8).
rupasov: “Почему я пишу стихи? Потому что это лучшее, на что я способен. <…>”.
klerka: “<…> Но самое главное — способ найти себе подобных”.
guava_jelly: “Просто люди заполняют свои вакуумы, которые у каждого свои. <…>”
Ну и много чего еще.
Игорь Пыхалов. Миф о кавалерии. — “Спецназ России”, 2005, № 6, июнь.
“<…> инициатором [в июле 1941 года] создания легких кавалерийских дивизий [для рейдов по немецким тылам] был отнюдь не └старый рубака Буденный”, над которым так любят глумиться кухонные стратеги из числа продвинутой интеллигенции, а будущий маршал и четырежды Герой Советского Союза Г. К. Жуков”.
“<…> начиная со второй половины 1942 года в германской армии формируются новые конные части и соединения. К началу 1945-го у немцев имелось уже 6 кавалерийских дивизий: 3-я и 4-я кавдивизии вермахта, 8-я и 22-я кавдивизии СС, а также включавший две дивизии 15-й казачий кавалерийский корпус, который организационно входил в состав войск СС, хотя его личный состав к СС не принадлежал. Понятно, что немцы не стали бы наращивать численность своей кавалерии, если бы в ходе боевых действий она показала свою бесполезность. Также вряд ли использовали бы они в таком масштабе и кавалерийские части союзников. Между тем на Восточном фронте воевали 6 румынских, итальянская и венгерская кавалерийские дивизии. Наконец, в немецких пехотных дивизиях каждый разведывательный батальон имел кавалерийский эскадрон, а пехотный полк — конный взвод”.
Также автором статьи приводится интересный отрывок из книги Дональда Рамсфельда (“Трансформирование вооруженных сил”) — об американском спецназе в Афганистане и о штурме Мазари-Шарифа: “<…> все они вместе, афганцы и американцы, смело неслись навстречу танкам, минометному, артиллерийскому и снайперскому огню. …Это была первая в XXI веке кавалерийская атака США”.
Статья Игоря Пыхалова была ранее опубликована в журнале “Отечественные записки” (2002, № 2) <http://magazines.russ.ru/oz>.
Мария Розанова. Плыли два крокодила… — “Московские новости”, 2005, № 28, 22 июля.
“Я очень хорошо помню первое появление Высоцкого у нас дома после ареста Синявского. Это произошло, наверное, недели через три, когда уже поползли слухи по городу. Высоцкий пришел без всякого предупреждения, среди бела дня. Разговаривать в нашем доме было опасно, я никаких разговоров в комнате не допускала. Высоцкий вошел в комнату, снял со стены гитару и запел песню про Мишку Ларина: └Говорят, арестован лучший парень за три слова…””.
Романтик без плаща. — “Литературная газета”, 2005, № 28, 13 — 19 июля.
Говорит Ксения Букша: “В жизни есть масса самых разных вариантов личностей, которые наша литература почему-то игнорирует”. В дискуссии о герое современной прозы, о “маленьком человеке”, принимали участие Ж. Голенко, Н. Горлова, К. Бандуровский, Н. Богатова, А. Ганиева, П. Копылова, Н. Макеева, В. Орлова, Р. Сенчин, Д. Черный.
Лев Рубинштейн. “Презумпция модности и есть официальная культура”. Беседа с поэтом, эссеистом, а с недавних пор и шансонье. Беседу вела Майя Кучерская. — “ПОЛИТ.РУ”, 2005, 17 июня <http://www.polit.ru>.
“Поскольку я попал в ситуацию самиздата сразу, я понял, что ее надо не претерпевать, а использовать. Перевести ее из социальной области в эстетическую. Для автора ситуация, когда в столе лежит неопубликованная рукопись, — всегда травма, ущерб. Поэтому надо сочинять тексты, которые и не могут быть опубликованными. <…> У меня был короткий период, когда я заполнял словами и буквами спичечные коробки, стены во дворах, а в 1974 году у меня появилась первая картотека. У меня были тексты в конвертах… Я использовал все, какие мог, не книжные формы словесности. <…> И в какой-то момент я понял, что это не изобретение, не фокус и не жест, а присущий мне вид и жанр. И испытывал эту систему на универсальность лет тридцать”.
“<…> я этот наш с вами родной язык не просто люблю, а эротически люблю. <…> Более того, в нашей вымороченной и вполне призрачной социальной жизни язык представляется мне едва ли не единственной реальностью. Я не верю в то, что его можно испортить и отравить, он вроде океана в смысле способности к самоочищению”.
“Презумпция модности сейчас и есть официальная культура. Конечно, я никого ни в чем не обвиняю. Но мне все трудней и трудней в это вписываться”.
Андрей Сафронов. Для чего они пишут стихи? — “Сетевая поэзия”, Санкт-Петербург, 2005, № 1 (8).
Секс. Деньги. Слава.
Роман Сенчин. Тяжелая проза. — “Литературная Россия”, 2005, № 25, 24 июня.
“Уже чуть ли не общим местом стали надрывные слова: народ очень мало, катастрофически мало читает и что чтение — это труд. Согласен, чтение — это труд. Сегодня заставить себя читать хоть что-нибудь очень трудно. Много других источников информации, удовольствия постижения чего-то извне. И войти в чей-то, кем-то созданный мир можно, спокойно минуя книгу. Чтение перестало быть важным и необходимым занятием, каким было хотя бы десять лет назад (в 1995-м). <…> Конечно, во все времена было более чем достаточно книг сложных, скучных, заумных, вычурных, но, наверное, никогда они не составляли абсолютно подавляющее большинство. И, читая роман Олега Ермакова [└Холст” — └Новый мир”, 2005, № 3, 4], каждую страницу я брал с боем, после десяти — двенадцати мне требовался отдых. Я даже представлял себя со стороны: мне казалось, что я похож на слабограмотного беспризорника, усаженного за стол насильно. И вот, шевеля губами, по нескольку раз перебирая глазами строки, этот беспризорник осиливает пугающе громоздкое, малопонятное, тяжелое… Но я зачем-то сидел, шевелил губами, перебирал строки — зачем-то мне нужно было этот текст прочитать. И в итоге я не жалею”.
Тимофей Сергейцев. Массовое насилие и целостность России. Тезисы выступления. — “ПОЛИТ.РУ”, 2005, 21 июля <http://www.polit.ru>.
“Конечно, можно построить власть и не наследуя ничему. Так, Советский Союз вначале отказывался от исторической преемственности за счет обращения к проекту и поэтому смог отменить все предшествующие отношения, обязательства, а в этом смысле и все предшествующее право. Я-то сам являюсь сторонником проектного подхода. Но я не уверен, что если мы отказываемся от всей истории России до Советского Союза, то мы сможем восстановить какую-то легитимность. Для жесткости я бы определенно утверждал: так не получится. Но тем не менее современная Россия негласно принимает ровно тот исторический нигилизм, который был реализован в процессе строительства советской власти. Никто не восстановлен в правах — никому же не возвращено отнятое. <…> А главное — это права тех, кто жил на этом пространстве. Мы их собираемся восстанавливать или нет? На все разговоры о реституции у нас наложен негласный запрет (я имею в виду в политическом дискурсе — в литературе, в науке, возможно, что-то есть). На этом пути стоит проблема самоопределения, в том числе и самоопределения политиков. Политики не признают проблему преемственности, более того, никто даже не утверждает, что ее нет, — проблема просто замалчивается”.
О реституции и правопреемственности см.: Андрей Зубов, “Обращение к русскому национальному правопорядку как нравственная необходимость и политическая цель” — “Континент”, № 92 (1997, № 2) <http://magazines.russ.ru/continent>; “Чему наследует современная Россия? Миссия русской эмиграции в начале ХХI века” — “Независимая газета”, 2000, № 173, 14 сентября <http://www.ng.ru>; “Вспомнить и оценить. О причинах низкой способности к легальной организации и низкой саморегуляции в постсоветском обществе” — “ГражданинЪ”, 2003, № 4, июль — август <http://www.grazhdanin.com>.
Сказать почти то же самое. Беседовал Ян Шенкман. — “НГ Ex libris”, 2005, № 26, 21 июля.
Говорит Максим Амелин: “Нельзя сегодня написать то, чего никто никогда не писал, и так, как никто никогда не писал. Русский язык за четыреста лет поэтически разработан великолепно. Даже если начнешь писать верлибром, то неплохо бы поинтересоваться, что этот стих, между прочим, был разработан Михаилом Собакиным в 1738 году, и в технике его с тех пор ничего принципиально не изменилось. Единственное └но”: разбирать по косточкам стоит не свои стихи, чтобы понять, как они устроены, а чужие, не на собственном теле проводить медицинские опыты, а на трупах и экспонатах”.
“В поэзии нет демократии. Нет и не может быть. Разница же между посвященными и остальными принципиальна: только посвященные сегодня слышат и понимают то, что через пятьдесят — сто лет будет внятно каждому”.
“<…> в прошлом году в └Новом мире” вышли мои переводы из древнегреческого поэта Пиндара. Работа над ними — своего рода поиски языка для того, чтобы переводить └Одиссею”, путь от сложного к простому. На сегодняшний день └Одиссея” существует в переводе Жуковского, который переводил ее с немецкого и не передал, например, синтаксической структуры и многого другого. Это скорей переложение, чем перевод. Есть перевод Вересаева, хотя очень точный, близкий к оригиналу, но малопоэтичный. Так что как-никак, а два перевода. А у Пиндара — лишь один полный перевод, выполненный Михаилом Гаспаровым, причем перевод экспериментальный и для 70-х годов очень смелый, но передает ли он Пиндара полностью? Думаю, что нет, ведь строфика и метрика были отброшены, а в них пол-Пиндара. Так что разберусь, бог даст, с Пиндаром, а там посмотрим”.
Александра Соколовская. Роль поэзии в индивидуальном и видовом развитии человека. — “Сетевая поэзия”, Санкт-Петербург, 2005, № 1 (8).
Рубрика “Гипотеза”. “Итак, согласно рассмотренной в данной статье точке зрения, поэтическое творчество — естественный и необходимый аспект как онтогенеза (личной истории развития), так и филогенеза (видовой истории) человека”.
Денис Ступников. Зачем пишут стихи. — “Сетевая поэзия”, Санкт-Петербург, 2005, № 1 (8).
“Так или иначе, для настоящих поэтов вопроса └зачем пишут стихи” просто не существует. Ответ очевиден: пишут потому, что не могут не писать. Все остальные мотивировки всего лишь прилагаются к этой, истинной причине. <…> Оговорим сразу, что здесь не будут всерьез рассматриваться профанные мотивировки типа “стихи пишут для того, чтобы выразить свои чувства к любимым”. Кстати, не так давно именно такую точку зрения (правда, в частном кругу) озвучил Бахыт Кенжеев. И все же думается, что в данном случае мэтр несколько лукавил. Попробуем теперь разложить поэтические мотивировки по неким условным полочкам…” 1) Экзистенция. Пустота. Самореализация. 2) Социализация. Заработок. Власть. Идеология. 3) Спасение. Диалог с Богом. Умолкание.
Три степени свободы. Беседу вел Дмитрий Каралис. — “Литературная газета”, 2005, № 28, 13 — 19 июля.
Говорит Михаил Веллер: “А тот, кто против смертной казни, пусть поставит себе в паспорт специальную отметку: своего убийцу заранее прощаю, помилуйте его, не казните! А я не хочу, чтобы моего убийцу миловали…”
Cм. также: “Создается впечатление, что сохранения смертной казни в качестве наказания боятся сами либералы, опасающиеся, что постепенно в законодательстве сфера применения смертной казни будет расширяться: не только за убийство при тягчайших обстоятельствах, но и за серьезные экономические преступления перед государством и народом”, — говорит декан социологического факультета МГУ Владимир Добреньков в беседе с Екатериной Глушик (“Завтра”, 2005, № 29, 20 июля <http://www.zavtra.ru>).
Юрий Тюрин. Отмщение длиною в жизнь. — “АПН”, 2005, 7 июля <http://ww.apn.ru>.
“И здесь мы подходим к главному: Солженицын — великий мститель”.
Егор Холмогоров. Сказание о граде Китеже. — “АПН”, 2005, 15 июля <http://ww.apn.ru>.
“Идея Изоляции России — Острова России — Крепости России — Континента России — это в каком-то смысле главная, ключевая утопия русского сознания. <…> Изоляционизм как геополитическая утопия — вполне естественен для того историко-географического положения, в котором с начала своей истории находились русские. Мы вброшены историей в огромное, проницаемое со всех сторон, пронизаемое военными и торговыми потоками во все стороны пространство. Пространство, в котором нет ни единого угла, к которому можно было бы прижаться. Если сравнивать положение русских с положением других народов конца Темных веков, то такое положение окажется уникальным — они все └прижаты” к тому или иному морю, к тем или иным горам (а стало быть, и прикрыты ими). Их пространство искривлено, — наше — выпростано во все стороны. Мало того, оно имеет более проницаемые внешние границы, степь, лес, └вдавленные” в нашу сторону морские заливы, нежели границы внутренние, границы между речными бассейнами, — здесь пороги и водоразделы требуют затраты значительных усилий для пересечения этих границ”.
“В концепции └Третьего Рима” привычно видят мессианизм, какую-то открытость вовне, какое-то требование освободительного похода за три моря к граду Иерусалиму. Ничего подобного в ней, разумеется, нет. Слова Филофея о Третьем Риме — это в каком-то смысле вопль одиночества. Два Рима пали, все царства христианские стеклись во едино царство государя Василия Ивановича. Никого больше нет. Ни единого царя, ни единого царства, только агаряне и еретики. И четвертому тоже не бывать. └Твое царство уже никому не достанется”. Полная метафизическая пустота со всех сторон”.
“Для проведения целей российского изоляционизма нам нужна сегодня совершенно неизоляционистская фигура, подобная св. Александру Невскому, нужна власть, которая будет способна сражаться на всех направлениях против того, кого есть шанс одолеть, и поступить под покровительство тому, кого одолеть нельзя. Власть, которая сможет держать └периметр” нашего геополитического пространства, удерживая его от национального и цивилизационного коллапса. Политическая фигура └ухода”, фигура └отделения” ни к чему не приведет, поскольку нас уже ушли и уже отделили, велика Россия, а отделять уже нечего и отделяться не от кого. Давно уже пора отбиваться. Сегодня Россия находится под ударом везде. И, разумеется, изоляционизм в этой ситуации не может не быть главным, доминирующим чувством, присущим нормальному политическому человеку. Но необходимо не путать эмоцию, желание, и историческую реальность. В этой реальности Россия не может ни от кого изолироваться, она может только прикрываться от ударов, находиться в утомительной активной обороне, сохранять себя как страну”.
Хороших стихов всегда мало. Беседу вел Дмитрий Быков. — “Огонек”, 2005, № 29, 18 — 24 июля.
Говорит Александр Кушнер: “У меня была идея — ироническая, конечно, не всерьез: со сменой периода менять и фамилию, подписываясь анаграммой. Кушнер, Шеркун, Куршен. Я могу насчитать несколько поэтов, которые сменились за время моей работы”.
Чехов и шорт-листы. Беседовал Ян Шенкман. — “НГ Ex libris”, 2005, № 25, 14 июля.
Говорит Афанасий Мамедов: “Но почему надо непременно обращаться к романному жанру? Только затем, чтобы номинироваться на Букера? Чтобы что-то себе доказать? Или читателю? Но я уверен, что читатель спокойно обходится без романов. Малый жанр гораздо легче воспринимается и больше соответствует динамичному ритму нашей жизни, суматошной, состоящей из коротких отрезков. Да и писатель, скажем честно, без романа может прожить. Я помню, какие серьезные проблемы у меня были с изданием └Фрау Шрам” по одной-единственной причине: издатели понимали, что я не смогу быстро написать вторую и третью книгу. Когда я напишу следующий роман? Тогда, наверно, когда проживу очередные пять или десять лет, которые можно втиснуть в двадцать печатных листов. Но ведь роман — не единственная форма литературы. Промежуточный опыт может отливаться в самые разные формы: эссе, рассказы, стихи. Если писатель живет насыщенной жизнью, он не замыкается в рамках романа. Но если он страдает повышенной амбициозностью и считает, что составить счастье его жизни может только роман, он начинает гнать его к Букеру”.
Виктор Чумаков. В мiре “Евгения Онегина” нет пока мира. — “Литературная газета”, 2005, № 29, 20 — 26 июля.
“И вот теперь настало время поговорить о словах └мiръ” и └миръ” в └Евгении Онегине”. Всего в романе слово └мiръ” напечатано 11 раз, а слово └миръ” — только три раза…”
Петр Шепотинник. — “Итоги”, 2005, № 27 <http://www.itogi.ru>.
“Недавно друзья принесли мне целую подшивку └Нового мира”. Неплохой журнал, публикующий достойную прозу. Больше всего мне понравилась повесть Игоря Савельева └Бледный город”. Не хочу сейчас пересказывать сюжет, те, кто читал, и так знают, а тем, кто не успел, рекомендую. Скажу лишь, что, на мой взгляд, из └Бледного города” можно было бы сделать очень хороший фильм. Это теперь большая редкость”.
Михаил Эпштейн. Сталин как первый концептуалист. — “Рец”, 2005, № 27 <http://polutona.ru/rets>.
“В апофатической лингвистике, предложенной Сталиным, свойства Бога, т. е. абсолютной неопределимости, неописуемости, неизрекаемости, переносятся на сам язык. <…> Главнейший марксист 20-го века завершил свое теоретическое поприще деконструкцией марксизма, обнаружив неприложимость его категорий к такому всеобщему феномену, как язык. Тем самым был проложен путь от марксизма к деконструкции, который двадцать лет спустя был повторен множеством парижских и нью-йоркских левых интеллектуалов. Система твердо установленных понятий оказывается отброшенной — и там, где еще вчера сияла рациональная красота, теперь зияет концептуальная срамота. Брошюра └Марксизм и вопросы языкознания” прославила Сталина как непревзойденного ученого — но она могла бы сделать честь и самому Дмитрию Александровичу Пригову”.
См. также: “На мой взгляд, русский язык стал существенно беднее за ХХ век, из него исчезло множество слов и понятий. В русском языке всего 40 — 50 тыс. слов (если не заниматься языковыми приписками) — это настоящая дистрофия языка. Нахлынул поток дурно переваренных английских слов, а с другой стороны, мы видим └наезд” уголовной лексики. И если мы не возродим потенцию языка, то есть его способность рождать из собственных корней новые слова, понятия, концепты, то он к концу ХХI века просто перестанет быть языком интеллектуального общения”, — говорит Михаил Эпштейн в беседе с Михаилом Визелем (“Человек станет техноангелом” — “ПОЛИТ.РУ”, 2005, 25 июля <http://www.polit.ru>).
Александр Яковлев. Этому пока названья нет. — “Подъем”, Воронеж, 2005, № 6.
“Шукшин делал фотопробу на роль Достоевского. Говорят, что схожесть как внешняя, так и внутренняя с Федором Михайловичем была потрясающая. Большой портрет Шукшина в гриме Достоевского висел у него в квартире” (“От чего умер Шукшин”).
Елена Яковлева. Скажи, что ты читаешь, и станет ясно, какой будет Россия. — “Российская газета”, 2005, 27 июля <http://www.rg.ru>.
По заказу “Российской газеты” и Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям Аналитический центр Юрия Левады провел исследование “Массовое чтение в России”. “Исследователи подчеркивают, что чтение перестает быть человеко- и культурообразующим ресурсом, книги читают либо строго функционально (└по работе нужно”, └сессию надо сдавать”), либо рутинно, примерно так же, как смотрят случайно попавший во внимание блокбастер”. Некоторые цифры: “В настоящее время не покупают книг 52 процента россиян. Не читают их 37 процентов. Журналы не покупают 59 процентов (не читают 39). <…> Библиотеками не пользуются 79 процентов россиян. <…> В Интернете читают книги 12 процентов опрошенных. Основная часть — справочные материалы, чуть меньшее число — литературу по специальности и лишь 1 процент — художественную литературу. <…> Массовым интересом среди нехудожественной литературы пользуются книги о здоровье и лечении (22 процента), книги по кулинарии (18) и книги по специальности (18). <…> Около трети тех, кто вообще покупает книги, купили за последний год 1 — 2 книги, чуть более трети — 3 — 5, а одна пятая — 6 — 10. Более 11 книг (примерно 1 книгу в месяц) покупают не более 15 процентов активных читателей. 33 процента активных покупателей готовы выделить на покупку книг 100 рублей в месяц, около 25 процентов — от 100 до 200 рублей, 24 процента — от 200 до 500. Каждый десятый готов потратить больше 500 рублей. В итоге 84 процента готовы купить раз в месяц не менее одной книги средней стоимости. Но эти показатели превышают цифры реальных трат”.
См. также: http://www.levada.ru
Составитель Андрей Василевский.
“Арион”, “Вопросы истории”, “Дети Ра”, “Дружба народов”, “Зинзивер”,
“Зеленая лампа”, “Звезда”, “Знамя”, “Наше наследие”, “Фома”
Дмитрий Авалиани. Вступление Татьяны Михайловской. — “Арион”, 2005, № 2 <http://www. arion.ru>.
Не о покойном поэте (тут его стихи, и интересные). О вступлении. В который раз убеждаюсь: настоящая, не исследованная вполне вселенная “нового русского авангарда” (назовем это условно так) обрела своего вдумчивого историка, летописца, “болельщика”. Болельщика — умного, несуетного, “не закукленного” в эстетике той реальности, которой она, Татьяна Михайловская, привержена. Ясное, доходчивое, страстное письмо.
Марина Акимова. “Мы еще свои не сносили камни…”. Стихи. — “Зеленая лампа”. Литературно-публицистический альманах. Иркутск, 2004.
………………………………………..
Ну как не постоять в среде колонн
инязовских, средь воробьев и пыли?
Вот этот сквер, допустим, мы — любили?
(Что любим, то собой не оскорбим.)
А с кем мы жили — тех всегда жалели.
Как правильно, что мы… А здесь в апреле —
Венеция! Но странно сладок дым,
и беден дом, в котором мы плывем…
…Странно, я тут подумал, дочитывая, не только о сибирских паводках, но и о том, что многие наши с Юрием Кублановским знакомцы и друзья (встреченные на четырехлетней давности славном Международном фестивале поэзии на Байкале, о! о!) перебрались с тех пор в Первопрестольную. И редактор-составитель “Зеленой лампы” поэт Анатолий Кобенков, и тот, кому посвящены вышеприведенные стихи, — поэт Виталий Науменко, и критик Анна Трушкина, и даже южносахалинец Евгений Чигрин. Хотелось бы, конечно, думать, что та “наша сибирская очаровательная авантюра” (как написал мне на фестивальном сборнике Евтушенко) отчасти повлияла… Но — увы! Мотивы — совсем не поэтические, житейские. Удачи им всем!
Юрий Александров. Мой военный крестный путь. — “Наше наследие”, 2005, № 73.
Замечательный москвовед, историк, работает в “НН”. “До недавнего времени прекрасно играл в теннис…” — пишут во врезке.
“<…> На следующий день рано утром стоял густой туман. Внезапно в расположении бригады из него, как привидение, вынырнул пожилой немецкий солдат — наверное, обозник. Увидев советских бойцов, он поднял руки вверх. В глазах — смертельный испуг и мольба. Я и трое бойцов получили приказ расстрелять пленного. Палач из меня не получился. Не мог я стрелять в безоружного человека, хотя и во вражеской форме, но поднявшего руки. Приказ не выполнил и до сих пор рад этому, хотя прекрасно понимаю, что невольно возложил свою долю ответственности на товарищей. Прицелившись, перед тем как нажать курок, рывком поднял ствол вверх. Быть может, взводный заметил нехитрый маневр, за который я мог попасть под трибунал. Воинское преступление, оправданное знаменитой евангельской заповедью, о которой в ту пору ничего не знал, осталось без последствий <…>”.
Виталий Амурский. Подданный Цветаевой. Русский поэт и художник Лев Энден. — “Звезда”, Санкт-Петербург, 2005, № 6 <http://magazines.russ.ru/zvezda>.
Парижский журналист продолжает воскрешать имена литераторов-эмигрантов. Помимо стихов и биографических сведений о забытом представителе поэтической “парижской ноты” и незаурядном художнике (Энден умер в 1993 году) здесь публикуется — на второй странице обложки — поразительный энденовский портрет Льва Шестова (1936), написанный с натуры за два года до смерти философа. Художественная иконография Шестова, как мы знаем, весьма скудна.
“Все отныне стало заново, / Уши немы, рты глухи — / То Георгия Иванова / Обнаружил я стихи <…>”.
Михаил Безнин, Татьяна Димони. Аграрный строй России в 1930 — 1980-х годах (новый подход). — “Вопросы истории”, 2005, № 7.
“Неверно рассматривать коллективизацию как форму социалистического преобразования сельского хозяйства. Результат коллективизации — не формирование однородного по своей социально-экономической природе устройства аграрной подсистемы с государственным (находящимся в общенародной собственности) совхозным сектором, колхозами, природа которых базировалась на кооперативной собственности, и личным хозяйством, носившим подсобный характер, но в целом вписывающимся в систему социалистического земледелия. Работники сельского хозяйства не сохранили, как это принято считать, основные черты крестьянского социального статуса и не приобрели в то же время набор новых социалистических по природе качеств: соучастника собственности коллективных предприятий (в колхозах) или государственных предприятий (в совхозах)”. А-а, вот оно что… Туфта это, а не социализм, оказывается. Авторы — из Вологды, из тамошнего госпедуниверситета.
Сергей Боровиков. В русском жанре-28. — “Знамя”, 2005, № 7 <http://magazines.russ.ru/znamia>.
“Плохие поэты начинают писать стихи для детей, когда они появляются. Очень плохие — для внуков. Некрасов и Саша Черный были бездетны”.
Интересно, и что? Какие стихи-то “для детей”? Хорошие или плохие?
Вот Чуковский был, положим, “плохим” поэтом, пока не написал “Крокодила” (1916, с посвящением “своим глубокоуважаемым детям — Бобе, Лиде и Коле”) и “Мойдодыра” (1923, с посвящением “Мурке, — чтобы умывалась”). И стал гениальным (разве нет?) поэтом. А Бродский написал в свое время детских стихов — разных там “Баллад о маленьком буксире” и “Азбук” (ну, мне, положим, нравится). Много их читают дети-то?
Что-то тут не так.
Михаил Бутов. Цена. Рассказ. — “Знамя”, 2005, № 7.
После навязанного разговора на лестнице (гости, перекур) о современности (война, терроризм) главный герой неожиданно садится набирать на компьютере то, что он мог бы, да не сумел высказать в споре. Вынашиваются, кажется, верные мысли… То ли отослать их своему визави, то ли в журнал — как частное мнение? И вдруг все стерлось. Без возможности восстановления.
По-моему, очень тонкая вещь — не только о тщете любых наших усилий по части осмысления происходящего (в циничном, изолгавшемся, перепутанном мире, живущем по двойным, а то и тройным стандартам). Но и об… искушении — таком незаметном, что вроде оно и не соблазн никакой вовсе. Думаю, самому Бутову эта трактовка показалась бы странной. А может — и нет. Да, душевная боль, тревога и страх чистого и проницательного главного героя — единственно возможная честная реакция на этот добровольно катящийся в пропасть “мир”. Но зафиксированная рефлексия даже для себя, справедливо-обнаженная жажда ответа (вспомним знаменитый цветаевский “отказ”) — как тонка здесь грань! Вот только между чем и чем — безнадежным нигилизмом, с одной стороны, и желанием проповедовать (скажем мягче: высказываться), коли заденут за живое, — с другой? Это я сам себя спрашиваю.
…Однако герой и не шел вроде бы ни к какой грани, а всего только овладело им желание поделиться своей душевной болью с другими — ненавязчиво, не увлекаясь особенно формой, как можно честнее, с “достоверной интонацией”.
Мысль изреченная есть что?
Этот рассказ меня, честно говоря, задел. И конечно, это никакая не публицистика.
В фирменном знаменском “От автора” М. Б. пишет: “<…> Я просто заметил, что сегодня, когда мы разговариваем — с другими или сами с собой — о предметах, которые нас действительно болезненно, жизненно волнуют, а не просто перебрасываемся пустыми словами, — тон, модус нашей речи куда ближе к прямому и насыщенному информацией высказыванию. Современный человек не умалчивает и не говорит └между слов” — у него на это просто нет времени. Вот такое вот прямое — хорошо, пускай достаточно публицистическое — высказывание мне и хотелось здесь покрутить, потому что я чувствую в нем некую и чисто литературную энергию, которая в более нормативной, что ли, сегодня, в более охудожественной литературной речи (как ни насыщай ее матюками) часто представляется полностью утраченной. Но это не статья и не набор лозунгов. Это — о стоянии человека в мире. Ну а что касается предмета… Да я бы, сказать по совести, мечтал быть как Пришвин — писать про ландшафты да зверюшек да лелеять свою неоскорбленность. Не выходит. По разным причинам”.
Нина Воронина. Кулинарная книга. Маленькая повесть. — “Зеленая лампа”. Литературно-публицистический альманах. Иркутск, 2004.
Нежная и крепкая “воспоминательная” проза молодой сибирской писательницы. Горькая, грустная, поэтичная.
Григорий Герасименко. Судьба демократической альтернативы в России 1917 года и роль ее лидеров. — “Вопросы истории”, 2005, № 7.
“Исторически сложилось так, что в России рабочие, солдаты и крестьяне по уровню жизни оказались в неприемлемых условиях, и антибуржуазная пропаганда находила в их душах живой отклик. Из-за унизительных условий жизни большинство из них относилось недоброжелательно и даже с ненавистью ко всем, кто жил получше (неужели? — П. К.). Отторжение более состоятельных людей подкреплялось общинной психологией, догмами православной церкви и существовало всегда и всюду. Долгое время оно имело стихийный характер и проявлялось на бытовом, чувственном уровне без какой бы то ни было теоретической подпорки.
Однако эти настроения стали приобретать осознанный характер и получили силу глубокого убеждения в условиях революции, когда партии обнародовали программы и определили средства борьбы за массы. Антибуржуазная пропаганда леворадикальных партий заняла в них ведущее место и легла на благодатную почву”.
Осваивая горячо любимый мною журнал “Вопросы истории”, я иногда (иногда!) почему-то чувствую себя моложе: все кажется мне, что я сижу в 1988 году — и читаю, читаю, читаю периодику — ероша волосы и изумляясь…
Вероника Зусева. Вроде апологии (о поэзии Эдуарда Лимонова). — “Арион”, 2005, № 2.
Аналитический отклик на изданный два года назад том стихов Э. Л. “В стихотворениях первых двух книг герои совершают в основном два действия — едят и умирают”. Я сразу вспомнил статью Корнея Чуковского о Борисе Зайцеве (1908), в ней было подмечено, что герои молодого Зайцева совершают в основном одно действие — спят.
А статья в своем роде — редкая: спокойное, глубокое проникновение в работу Лимонова-лирика. Тут пользуются такими словами, как боль, чистота, прозрачность. Тут говорят и о поэте, и о герое — “том самом └подростке Савенко”, отчаянном, робком, трогательно растерянном перед жизнью”.
Аркадий Илин. А Бог играет на трубе. — “Зинзивер”, Санкт-Петербург, 2005, № 2.
Эх, умеют, умеют наши будетляне называть свои издания, ничего не скажешь. Издатель — главный редактор, тот же родитель “Детей Ра”, — неутомимый Евгений Степанов. “Друзья! Санкт-Петербургский └Зинзивер” оперяет крылья. Он уже щебечет. Только ему нужен корм в виде ваших стихов, прозы, критических статей. Мы ждем” (это — на чистой странице, вслед за “Содержанием”. А на обложке — разноцветные синички и соответствующая цитата из Хлебникова, из “Крылышкуя золотописьмом…”. Редактор издания — поэт Тамара Буковская (см. ее подборку “Витражный осколок” в “Новом мире”, 2004, № 12).
Теперь — к Илину: “Зеландия — Новая, / свет — Старый, / Россия — молодая, / сиянье — Северное, / крест — Южный”.
Откликнемся на просьбу издателя-главреда и продолжим тему: “Мир — новый, / знамя — гордое (варианты: выпавшее, ветхое, пробитое), / дружба — крепкая (варианты: закадычная, верная), / октябрь — холодный (варианты: судьбоносный, лицейский, уж отряхает)…”
Инна Лиснянская. Стихи. — “Арион”, 2005, № 2.
Уже отару лет
Остриг январский ветер
И гонит к алтарю.
Уже псалом пропет.
Уже написан Вертер.
И я вдогон смотрю —
Там снег или зола?
И жить уже мне стыдно —
Я старше, чем тетрадь.
Завершены дела.
Но умирать обидно,
Обидно умирать.
…Стихотворение часто запечатлевает чистую и сильную вспышку/переживание в сознании поэта: явившийся текст — лишь проекция этой вспышки на бумагу. Не всякий и запечатлеет ее. У И. Л. в этой же подборке (стихи 2004 — 2005) последним стало такое: “Я кричала прошедшему дню: / Я тебя догоню, догоню! // Настоящему дню я твержу: / Я тебя удержу, удержу! // А грядущему дню я кричу: / Я тебя не хочу, не хочу!”
Маурицио Массимо. Вудсток на Васильевском острове, или В поисках пространства: беглый взгляд на несколько стихотворений Владимира Эрля. — “Дети Ра”, 2005, № 3 (7) <http://www.detira.ru>.
Хорошо, что итальянский филолог (потихоньку печатающийся на нашем поле) напомнил читателю про питерского литератора Владимира Эрля — педагога, архивариуса, знаковую фигуру для истории русской поэзии, точнее, истории “второй”, или “параллельной”, культуры последней четверти прошлого века.
“<…> Эрль испытывает потребность сбросить └скорлупу”, обнажиться. Это — желание попасть в другое Нечто — далекое, первобытно-невинное — как можно дальше от суетного мира.
погружаюсь в слова и меняю свой облик на тени
бестелесный скольжу по поверхности бледных зеркал
и простым безучастьем от прошедшего дня отрекаясь
бормочу непонятные фразы и знаки черчу на песке
Это и есть настоящая свобода — не вписывать себя в какие-либо дефиниции или категории └pro” и └contra”, а просто быть самим собой, не претендуя ни на какую роль. Поэт знает, что он отщепенец, что таким, наверно, и останется, но есть ценности куда важнее. В этом смысле абсурдистское письмо — еще одно выражение отказа, уклонения от ловушки мира, попав в которую становишься уже не Свободным Художником, а всего лишь членом какой-либо структуры. Поэт уже слушает музыку, уносящую его вне… не важно чего. Это — музыка стихов Эрля, выражение внутреннего Я, личного, того, которого у него никто не отнимет. Это также — выражение одной весьма интересной стороны диссидентской среды города домино, призраков, хендриксов (имеется в виду знаменитый гитарист и поэт Джими Хендрикс, воспетый В. Э. — П. К.) или собственных перевоплощений <…>”.
Об Эрле я, помнится, интересно говорил с такими разными людьми, как Светлана Кекова и Алексей Хвостенко (кстати, Эрль был одним из основателей группы “Хеленукт”, с которой тесно работал и сам Хвост, и Александр Миронов, и К. Кузьминский).
Между прочим, я извиняюсь, но сей текст об Эрле напечатан и в вышецитируемом питерском журнале “Зинзивер” (2005, № 2), опекаемом Евг. Степановым. Вот что такое “работа брендов”! Да и зачем добру пропадать-то.
Михаил Мейлах. “Водились Пушкины с царями…”. — “Звезда”, Санкт-Петербург, 2005, № 6.
Известный филолог и переводчик пишет здесь, в частности, о том, что “односторонний и тенденциозный подход к вопросу об отношениях Пушкина с царем и царской властью [был] свойственен не только русской обличительной критике и, тем более, советскому литературоведению, но и противоположной └партии”, эти отношения идеализировавшей”. Ссылка уводит к “фальсифицированной версии записок А. О. Смирновой” и брошюре Е. В. Петухова “Об отношениях императора Николая I и А. С. Пушкина” (Юрьев, 1897).
Пользуясь случаем, напомню, что совместно с вышеупомянутым В. Эрлем М. М. издавал первые комментированные собрания сочинений обэриутов.
Виктор Некрасов. P.S. к “окопной правде”. Публикация и вступительная заметка Александра Парниса. — “Наше наследие”, 2005, № 73.
Публикуются две статьи В. Н. (газеты “Радянське мистецтво”, 1945 и парижская “Русская мысль”, 1980) и текст выступления по радио “Свобода” (1984, к 40-летию освобождения Одессы).
“<…> Много смеха вызвал и сухой лимонад, в порошке. Солдаты обнаружили целый вагон с ящиками, набитыми какими-то бумажными пакетиками. Не раздумывая, высыпали содержимое, желтый порошок, в свои пасти. И порошок запенился. Только потом кто-то догадался, что его надо в воду и размешать <…>”.
Олеся Николаева. Повсюду — тайны. — “Арион”, 2005, № 2.
“<…> Эрос и тот — устрашился и прячется — / вместо себя — двойника / шлет на расправу — капризного, мелкого: / шулера и пошляка. / Спросишь — откуда же эта вселенская / тьма в тебе, кто виноват? / Это все — тихая лирика женская, / весь этот ад”.
Победители. Рисунки и письма Н. Я. Симонович-Ефимовой. Публикация Е. А. Ефимовой и И. И. Голицина. Примечания Е. А. Ефимовой. — “Наше наследие”, 2005, № 73.
Нина Яковлевна Симонович-Ефимова (1877 — 1948) еще в 1918 году создала театр кукол и силуэта художников Ефимовых, действовавший до 1940 года и давший около двух тысяч спектаклей. Автор нескольких уникальных книг по искусству кукольного театра.
“<…> Ты спрашиваешь, какая Москва? Да, она спешащая, как ты и представляешь, но это имеет сейчас вид далеко не прежний. Спешат медленно. Лица побледневшие, похудевшие. В смысле фигур — это лучше. Все стройные. Вместо 6 человек в метро на лавочке всегда сидят 8, и свободно. Лица страшноватые, особенно у пожилых. Это как было в девятнадцатом году. Та стала худенькая, как была барышней; та — стройная дама, а у этой — талия как у черкешенки. Сейчас стало некогда видеться — боишься прийти на обед, помешать… <…>
Меня очень впечатляют сейчас дети. Многие белые, как бумага, а веселые. Поэтому, когда я задумала для соцсоревнования, предложенного МОСХом, картину, — я решила сделать веселого, милого ребенка (до одного года), розовенького. Он доверчиво смотрит на зрителя, протягивает ручки и смеется, глаза голубые. Он на руках у матери, а рядом старик спиной, руки связаны — их расстреливают. Вокруг поле ржи, снопы. Фон — грозовое сизое небо. Вдали ярко освещенная деревня. Горизонт очень низкий, под ногами почти. Сбоку направлены два ружейных дула… Но центр — ребенок. Трудно написать, потому что я привыкла писать с натуры, которая меня подхлестывает (публикация пронизана рисунками Н. Я. на госпитальные темы. — П. К.). Я уже подмалевала, размер 1,5╢1,1 м <…>” (21 августа 1942 года).
Павел Полян. Остарбайтеры. — “Звезда”, 2005, № 6.
Профессор Института географии РАН, специалист по миграциям, депортациям и принудительному труду в СССР и фашистской Германии — об угнанных детях, половых контактах в неволе, браках по-репатриантски. Здесь, конечно, есть и статистика, но главное — конкретные драмы, конкретные судьбы.
Николай Работнов. [Рубрика “Бенефис”]. — “Знамя”, 2005, № 7.
“Такой рубрики в └Знамени” никогда еще не было…” (Сергей Чупринин, начало редакционного предисловия).
Вот, опять пугают. Ну, сошлись разножанровые работы одного знаменского автора на разных редакционных столах, ну решили их букетом таким под рубрикой “Бенефис” подать… И хорошо, и слава Богу: разнообразие. А пугать зачем?
Это я шучу, Сергей Иванович, не сердитесь.
Палиндром тут хороший, как раз для меня. Называется “Поручение”:
— Интерпретни!
Дина Рубина. Цель скитаний. Рассказы. — “Дружба народов”, 2005, № 7 <http://magazines.russ.ru/druzhba>.
“<…> Я вдруг вспомнила рассказ моего мужа, подростком покинувшего семью и поступившего в Симферопольское художественное училище. Начинающие художники, как известно, штудируют бесконечные рисунки с натуры. На первом курсе это предметы, а начиная с третьего — натура живая. И вот когда первокурсники бились над очередной постановкой — натюрморт с вазой и веером на вишневой драпировке со сложными складками, — вдруг рывком отворилась дверь, стремительно вошла женщина в халате и, бросив на ходу: └Привет, мальчики!” — скрылась за деревянной резной ширмой, расставленной за подиумом. Борис, сидевший со своим мольбертом сбоку, увидел, как ловко, катящимися движениями ладоней она сворачивала бублик чулка с высокой белой ноги. Кровь бросилась ему в голову, тело ослабело… И кто-то из мальчиков вдруг крикнул истошно: └Тетя, это не здесь!!!”
Она выглянула из-за ширмы простодушным лицом, спросила: └А это что, не третий курс?” — и, запахнув халат, выскользнула в коридор…
Через два года, когда за плечами студентов остался уже курс по анатомии, она позировала им обнаженной, и ребята спокойно и внимательно вглядывались в контуры женского тела, уверенной рукой растушевывая тени на листе.
Я шла по тропинке меж голыми (нудистский парк в Германии. — П. К.), размышляла о природе эротики и чувствовала себя безобразно, омерзительно одетой…” (“Коксинель”).
Свящ. Константин Слепинин. Влюбленность: воспаление ума или дар Божий? — “Фома”, 2005, № 3 (26).
“<…> К тому же, говоря о любви, мы постоянно страдаем, как ни странно, из-за скудости русского языка. У древних греков существовало по крайней мере четыре термина, каждый из которых мы переводим словом └любовь”. Эрос — любовь как чувственное влечение, филия — любовь-дружба, сторгэ — взаимная любовь детей и родителей, агапэ — это возвышенная любовь, вершина всех добродетелей. Тем не менее можно определенно сказать, что влюбленность и любовь — это не одно и то же <…>”.
Татьяна Сырыщева. Родня — все человечество… Вступление Александра Ревича. — “Дружба народов”, 2005, № 7.
Опираясь на плечи своих сыновей,
сходит старец к воде, что зари розовей.
Пестрой гальки кайма и озерная гладь…
Здесь он будет для росписей краски искать.
Рядом камни — как камни, в них чуткости нет,
а вот этот оставил оранжевый след…
Вот лиловый, вот охристой глины кусок!..
Светлый замысел фресок, как небо, высок.
Стар художник, но духом еще не устал.
Он возьмется расписывать главный портал.
Он уж видит от мук отдохнувшую мать…
Две прислужницы девочку будут купать…
Радость жизни мерещится всюду ему.
Солнце позднее гонит вечернюю тьму,
и закат берегами вдоль озера сжат,
и цветные дары под ногами лежат.
(“Краски Дионисия”, 1939)
…Теперь я эти стихи так и вижу — эпиграфом к изумительному художественному фотоальбому Юрия Холдина “Сквозь пелену пяти веков: сокровенная встреча с фресками Дионисия Мудрого” (2002), о котором я уже коротко писал. Напомню лишь, что Холдин снял фрески при дневном свете: в этом ремесле это — впервые.
Дмитрий Тонконогов. Никаких соблазнов. — “Арион”, 2005, № 2.
Дельная статья о редакторском отборе — внутреннем и внешнем. Немножко я обиделся за нападки на Г. Русакова (“перегруженность”, по слову Д. Т., его последних сборников, попытка-де “максимально растянуть озарение во времени и бумажном пространстве”). У многих хороших стихотворцев печатный процесс выхода к читателю намертво связан с тем самым дыханием, о котором писал Окуджава. Увещевать и сокрушаться бессмысленно: принимай или не принимай, тебе, самому пишущему, удается отбор — и слава Богу. И потом, ценность своего творческого продукта для его носителя — совсем не то, что для читателя.
Эффектно закончено: “Зачем пишут стихи? А почему некоторые удят рыбу, когда она в магазине продается? Видимо, мир, пойманный своими руками, имеет особую ценность и существует в единственном экземпляре. Вот соблазн”.
Это кто еще кого ловит.
Ростислав Филиппов. Кромешный свет. Стихи. — “Зеленая лампа”. Литературно-публицистический альманах. Иркутск, 2004.
“<…> Вероятно, стоит рассматривать как поступок выступление в нашем альманахе — после досадно долгого молчания — поэта старшего поколения нынешнего Иркутска Ростислава Филиппова: он узнаваем в интонации, нов в своей печали, живой в своей откровенности…” (из предисловия к альманаху его составителей — А. Кобенкова и Б. Ротенфельда). Надо, кстати, знать, что такое взаимоотношения членов Союза писателей России (Р. Филиппов, родившийся в 1937-м, принадлежит именно к нему) и Союза российских писателей — в Сибири… Толе Кобенкову (члену СРП) чуть ли не петли в конвертах на дом присылали. Впрочем, к двум упомянутым литераторам “корпоративное напряжение” отношения не имеет, это — материал для историков современной литературы в целом.
“А что Иркутск? Его согнули. / И даже оторопь берет, / когда в морщинах грязных улиц / он хмуро по миру идет. / А рядом где-то под ногами, / уж не бойка, уж не быстра, / вся с перебитыми костями, / едва плетется Ангара. / И путь им будет безутешный. / И в этот сумеречный час / их гонит в спину свет кромешный / из наших проржавевших глаз”.
Санджар Янышев. Малый шелковый путь русской поэзии. — “Арион”, 2005, № 2.
Внятный путеводитель “с разговорником”.
Составитель Павел Крючков.
.
ДАТЫ: 14 (26) октября исполняется 125 лет со дня рождения Андрея Белого (Бориса Николаевича Бугаева; 1880 — 1934); 21 сентября (3 октября) исполняется 110 лет Сергею Есенину (1895 — 1925); 22 октября исполняется 80 лет со дня рождения поэта Евгения Михайловича Винокурова (1925 — 1993), долгое время возглавлявшего отдел поэзии “Нового мира”.