Опубликовано в журнале Новый Мир, номер 5, 2003
Авторское право и Интернет
В статье “Продажа вина без бутылок. Экономика сознания в глобальной Сети” Джон Перри Барлоу (http://www.russ.ru/netcult/99-03-26/barlow.htm) пишет: “С тех пор, как я начал прощупывать киберпространство, в нем неизменно присутствует грандиозная головоломка, которая, как представляется, лежит в основании почти любых правовых, моральных и социальных неурядиц, какие только можно найти в Виртуальном Мире. Я имею в виду проблему оцифрованной собственности. Загадка такова: если вашу собственность можно бесконечно воспроизводить и мгновенно распространять по всей планете бесплатно и не ставя вас в известность об этом и даже не предпринимая усилий для того, чтобы собственность перестала быть вашей, то как мы можем эту собственность защищать? Как мы собираемся получить плату за ту работу, которую мы делаем головой? И если нам не платят, то что же обеспечит непрерывность творчества и распространения его плодов?”
Впервые статья была опубликована под заголовком “The Economy of Ideas” в журнале “Wired” (http://www.wired.com/wired) в 1994 году.
По меркам Интернета десять лет — почти вечность. Можно ли сказать, что с той далекой поры решение этой головоломки было найдено? И такое решение, которое устроило бы все три заинтересованные стороны: автора, издателя и публику. А интересы этих сторон не то что не совпадают, в некоторых случаях они попросту противоположны.
Публика хочет получать информацию в максимально большом объеме по минимальной цене. Автор хочет, чтобы его, во-первых, читали — то есть чтобы информация, создаваемая его творческим трудом, достигала адресата, и во-вторых (а может быть, и во-первых, это смотря какие цели преследует автор своим трудом), он заинтересован в получении соответствующего затраченному труду вознаграждения. Издатель-посредник хотел бы поменьше заплатить автору и побольше получить с публики.
На первый взгляд эта проблема возникла не сегодня, и Интернет ничего существенно нового в нее не внес. По крайней мере со времени Гутенберга есть и автор, и публика, и издатель. И взаимоотношения между ними регулируются соответствующим законодательством. Интернет обнажил очень важную проблему: оказалось, что информация и ее носитель — это принципиально разные вещи. Говоря словами Барлоу, есть вино, а есть бутылки. И вообще-то бутылки обычно покупают не ради них самих, а исключительно ради их содержимого.
Пока информация была жестко связана с ее носителем, например с книгой или граммофонной пластинкой, чтобы получить информацию, человек покупал носитель, и, в общем-то, продажа информации ничем особенно не отличалась от продажи сукна, сюртука или автомобиля.
В Интернете ситуация совершенно другая: носитель не является необходимой частью передаваемой информации. Можно обойтись и без него. И оказалось, что существующее законодательство, регулирующее товарный обмен, в общем случае для информационного обмена просто непригодно.
Барлоу формулирует проблему так. Он спрашивает: “Что именно мы знаем об информации и ее естественном поведении?” И перечисляет главные, с его точки зрения, качества информации, которые принципиально отличают ее от материального товара:
1. Информация есть деятельность.
2. Информация есть форма жизни.
3. Информация есть отношение.
Коротко аргументация Барлоу сводится к следующему:
“Информация есть Глагол, а не Существительное.
Высвобожденная из своих вместилищ, информация с очевидностью не есть вещь. В действительности она есть нечто, что случается в сфере взаимодействия между умами или объектами или другими частями информации.
Грегори Бэйтсон, развивая теорию информации Клода Шеннона, сказал: └Информация есть различие, которое создает различие”. Таким образом, информация реально существует только в изменении и приращении. Создание такого различия есть деятельность внутри отношения.
Информация есть действие, которое занимает время, а не состояние бытия, которое занимает физическое пространство, как в случае материальных предметов.
Это подача, а не мяч, танец, а не танцор.
Информацию переживают, а не владеют ею.
Информация должна двигаться. Говорят, что акулы умирают от удушья, если перестают двигаться. Практически то же самое можно сказать об информации. Информация, которая не движется, существует только потенциально. В силу того, что информация существует во времени, она может умереть — то есть потерять всякую ценность. Вчерашние новости теряют статус новостей.
Информация разносится, а не распределяется. Способ, которым распространяется информация, принципиально отличается от распределения материальных товаров. Она движется скорее как нечто природное, а не как нечто сделанное”.
Все эти качества информации делают ее независимой от носителя. Единственным необходимым условием получения информации становится наличие канала связи между источником и приемником. Если информации требуется носитель, мы можем сказать: вот такие типографские расходы, хранение, доставка — это реальные затраты. И мы, конечно, имеем полное право их компенсировать. Но вот мы продаем роман как таковой, безо всякого носителя — выкладываем его на странице Интернета. Имеем ли мы право брать за него плату? Но ведь автор работал… Автор-то работал, но наработал ли он хоть на ломаный грош? В “Капитале” Маркс специально оговаривает тот случай, когда произведение не востребовано — оно, с его точки зрения, товаром не является, а значит, его меновая стоимость равна нулю. Но парадокс состоит в том, что по мере того, как этот роман, первоначально стоимости не имеющий, приобретает популярность, его меновая стоимость растет.
Ситуация подвижная, неустойчивая и потому парадоксальная. Барлоу обращает внимание на то, что к информации применимо в точности обратное отношение по сравнению с материальным товаром: “Привычное более ценно, чем редкое”. Совершенно уникальная информация очень часто товаром вообще не является, как практически никогда не являются товаром фотографии из семейного альбома.
Барлоу видит решение проблемы в “криптобутилировании”, то есть в создании криптографических — защищенных шифрами — каналов связи. Когда вы устанавливаете аппаратный декодер для расшифровки закрытых спутниковых или кабельных телеканалов, и вы сами, и фирма, предоставляющая доступ, поступаете, в общем, в согласии со стратегией Барлоу. Вы покупаете не саму информацию, а разрешение на доступ к ней. Но тем самым доступ к информации резко ограничивается. И, конечно, ее потребитель проигрывает. Но проигрывает и производитель — очень многие потенциальные приемники его информации оказываются отрезаны от источника.
Различные движения за полную свободу информационного обмена, которые можно условно объединить под лозунгом “Антикопирайт” (Михаил Вербицкий —http://imperium.lenin.ru/LENIN/32/C/index.html), считают любые ограничения на доступ к информации нарушением одного из прав человека — права на информацию и свободу слова.
Положение дел на сегодняшний день в общих чертах таково. Существует два антагонистических направления в области авторских прав.
Первое — это движение за предоставление максимальной свободы обмена информацией: дух веет, где хочет.
Второе — это целостная система с каждым годом ужесточающегося международного законодательства, которое ставит своей целью предельно подробное описание авторского права на интеллектуальную собственность и выработку суровых мер по контролю за его соблюдением. Контролем за выполнением законов призваны заниматься WTO и WIPO (World Trade Organization и World Intellectual Property Organization) (http://www.wipo.org/ru/about-wipo/overview.html). И все члены этих международных организаций обязаны привести свои законодательные акты в соответствие с международными законами. Замечу, что “Закон РФ от 9 июля 1993 г. № 5351-I └Об авторском праве и смежных правах”” (с изменениями от 19 июля 1995 года) (http://www.internet-law.ru/law/avt/avt.htm) не соответствует этим международным стандартам. В частности, срок авторских прав в российском законе ограничен 50 годами после смерти автора, а по международным правилам этот срок — 70 лет. Но главное различие не в этом (хотя и сам срок показателен, его продолжительность почему-то подозрительно растет, как только подходит окончание авторских прав на Микки Мауса), а в том, чтбо понимается под использованием информации в личных целях, которое разрешено без уведомления автора и выплаты вознаграждения. В американских библиотеках, вообще говоря, нельзя сделать ксерокопию научной статьи просто для того, чтобы с ней как следует разобраться дома. Эта ксерокопия — нарушение авторского права. Статья 25 этого закона — “Свободное воспроизведение программ для ЭВМ и баз данных. Декомпилирование программ для ЭВМ” — разрешает создание архивных копий и декомпиляцию программ. Пункт 2: “Лицо, правомерно владеющее экземпляром программы для ЭВМ, вправе без согласия автора или иного обладателя исключительных прав и без выплаты дополнительного вознаграждения воспроизвести и преобразовать объектный код в исходный текст (декомпилировать программу для ЭВМ)…” Все это международным законодательством запрещено.
Законодательство ужесточается в довольно неприятном направлении: фактически все, что не разрешено лицензионным соглашением, — запрещено. А иногда явные запрещения совершенно абсурдны. Михаил Вербицкий (“Антикопирайт”) пишет: “Выпущенная фирмой └Адоб” электронная версия └Алисы в Стране чудес” содержит запрет копировать любые куски текста, распечатывать его, давать его почитать кому-либо и даже зачитывать купленную книгу вслух; нарушение этого запрета являет собой уголовное преступление”.
По адресу http://www.pigdogs.org/art/adobe.jpg приведена обложка этой книги. Текст “This book cannot be read aloud” — “Эта книга не может быть читаема вслух” (перевод дословный) — сомнений не вызывает. То есть родители, решившиеся почитать книгу ребенку, который еще не научился читать, автоматически становятся уголовными преступниками. Михаил Вербицкий приводит в своей книге очень много примеров доведения законодательства об авторском праве до прямого абсурда.
Если как следует подрегулировать закон об авторском праве, можно довольно легко добиться полного паралича любого творчества.
Когда Юлия Кристева выдвинула тезис, утверждающий, что любой текст есть цитатная мозаика, это была теоретическая установка. Но сегодня этот ее тезис можно в каждом конкретном случае доказать. Если считать цитатой, например, любое сочетание из двух и более слов или однословное предложение, то любой текст можно разбить на цитаты и (вот что было невозможно до Интернета) указать на их источники. А дальше дело только за желанием держателя авторских прав, хотя бы на часть этих цитат, утопить создателя неприятного ему по каким-то причинам текста. Ситуация очень быстро может прийти к тому, что преступники все, но не до всех доходят руки, и на какие-то отступления правообладатели закрывают глаза. Это крайне напоминает наше совсем недавнее прошлое, только идеологическая цензура заменяется коммерческой.
Самое печальное — это то, что всякий пишущий будет чувствовать себя вором и многие просто откажутся от такого неблаговидного занятия, как писательство или сочинение музыки.
Можно видеть в ужесточении законодательства об авторском праве голую волю корпораций, которые диктуют публике свои условия игры и заставляют ее следовать выгодным только корпорациям установкам. Корпорация — это посредник, который вклинивается между свободным автором и свободным потребителем, посредник, который мешает информации свободно распространяться и в конечном счете парализует творческий процесс, требующий свободного информационного обмена. А корпорации будут еще сто лет продавать Микки Мауса и фильмы с Брюсом Уиллисом — они-то совершенно не заинтересованы в появлении новых продуктов с неопределенной меновой стоимостью. Более того, всякий новый информационный продукт — это опасность: а вдруг он окажется конкурентоспособен? Права на него придется покупать у автора.
Если мы считаем, что во всем виноваты корпорации, тогда выход один: в майке с Че Геварой крушить “Макдоналдс”. До “Диснея” или “Microsoft” далеко, а этот форпост глобалистов-мондиалистов как раз за углом.
Но неограниченный и бесплатный обмен информацией — это такой же точно тупик, как и ее неограниченная защита. Создание действительно ценного информационного продукта требует работы профессионала. А труд профессионала должен быть оплачен, и оплачен в соответствии с его квалификацией. И труд издателя должен быть оплачен, чтобы издатель шел на риск и вкладывал деньги в новый информационный проект. Если он не уверен в коммерческом успехе (или уверен в неуспехе, что неизбежно, если информация распространяется бесплатно), издатель скорее всего от своего предприятия откажется.
Ситуация остро противоречивая — и поскольку потребителями и производителями информации становится все ббольшая и ббольшая часть трудоспособного населения, все оказываются либо ворами, либо нищими. Хороша альтернативка.
Но в Интернете постепенно проявляется стратегия, которая видится выходом из тупика.
Обратим внимание на такую область, как свободно распространяемое программное обеспечение. Оно действительно распространяется бесплатно с открытым исходным текстом. Главной областью его распространения является на сегодняшний день приложения операционной системы Linux и сама операционная система. Любой желающий может скачать с сайта открытого доступа и саму операционку, и пакет ее приложений — например, StarOffice (аналог Microsoft Office) — совершенно бесплатно. Очень многие пользователи так и поступают сегодня, и мне уже доводилось видеть в продаже компьютеры с предустановленным Linux’ом.
Linux — полностью работоспособная и очень быстро прогрессирующая среда — главный на сегодняшний день конкурент Microsoft. И, устанавливая ее на своем компьютере, вы не только не чувствуете себя вором, но и участвуете как бы в процессе разработки и тестирования — исходный текст вам также доступен.
Естественно, возникает вопрос: на что же живут разработчики? Главный источник дохода — это сопровождение операционной системы и разработка частных приложений. Если фирма заказывает необходимый ей пакет программ, она платит за него. Ситуация саморегулируется. Программы общего использования раздаются даром, они нужны всем, их все тестируют, и на них же пишутся частные приложения. То есть решение частной задачи стоит денег, а инструменты денег не стоят, но стоит их сопровождение. Но и заказные приложения могут распространяться свободно, если они поддерживают The GNU (General Public License — http://www.gnu.org/licenses/licenses.html) — лицензию свободного программирования, разработанную энтузиастом и духовным лидером движения Free Software Foundation (FSF — http://www.gnu.org) Ричардом Столманом (http://www.stallman.org). Нужно отметить, что в последние годы крупные корпорации, например IBM, охотно вкладывают деньги в открытые разработки. Они оказались не только общедоступны, но и хороши и надежны. Свобода творчества и здесь важнее вознаграждения.
Чем специализированнее продукт, тем он дороже, чем шире он используется, тем он дешевле. Возникает необходимый и очень естественный баланс — такой же точно, как при материальном производстве товаров.
Вспомним слова Барлоу: информация тем дороже, чем шире она распространена. Это в точности обратно уникальности материального товара. Информация, тиражируясь, растет в цене, но каждый ее экземпляр дешевеет, дешевеет — до нуля.
Здесь появляется еще один источник прибыли: предоставляя очень ценную информацию, востребованную очень многими приемниками, мы делаем наш ресурс крайне привлекательной рекламной площадкой. И нужно сказать, именно на рекламные деньги существуют поисковые порталы, такие, как, например, Яндекс (http://www.yandex.ru). Но сам-то портал для любого пользователя — бесплатный.
Михаил Эпштейн в статье “От Интернета к ИнтеЛнету” (http://www.russ.ru/netcult/20000616_epshtein.html) пишет: “Я получил письмо от американского издательства, опубликовавшего в 1995 г. мою книгу └After the Future”: оно хочет перепродать права на распространение ее электронной версии другой компании, netLibrary, причем за каждый экземпляр будет взиматься $ 55 — такова стоимость этой книги в твердом переплете (в мягкой обложке она стоит в три раза дешевле). Вот пример того, как, рассуждая по-марксистски, форма частной собственности приходит в противоречие с электронным бытием текста, доступного всякому и везде за считанные секунды”. Заплатить за книгу Эпштейна $ 55 я вряд ли смогу, а вот отдать те же деньги за право в течение года иметь неограниченный доступ к электронным ресурсам крупной библиотеки, например Ленинки, я вполне мог бы, и, думаю, таких людей нашлось бы немало. И это еще одна возможность сделать информацию доступной и творческие проекты самоокупаемыми: глобальный, дешевый доступ к ресурсу очень большого числа пользователей.
А пока “обаяние Рунета”, как сказал Эпштейн, заключается в том, что, в отличие от англоязычных ресурсов, в зоне .ru распространение информации на русском языке предельно свободно и существуют огромные электронные библиотеки. В Рунете можно реально работать с целыми монографиями (библиотека Института философии РАН — http://www.philosophy.ru/library/catalog.html), с огромными архивами журналов (“Журнальный зал” — http://magazines.russ.ru/). Владимир Вернадский в “Философских записках натуралиста”, отмечая огромный прогресс англо-американской науки в XIX — первой половине XX века, с грустью замечал, что такой свободы информации и независимости исследователей в России никогда не было. Сегодня ситуация меняется, и если так будет продолжаться, то вложение денег в изучение русского языка для англичанина или немца многократно окупится: он сможет читать своих же авторов в переводе, но бесплатно или очень дешево.
Конечно, такого рода стратегии ограничивают сверхприбыли. Поскольку источником сверхприбылей являются как раз самые информационно ценные, то есть востребованные огромными количествами пользователей, объекты — Микки Маус или Windows. И очень маловероятно, что корпорации так уж легко сдадут свои позиции. Есть проекты “аппаратной защиты копирайта”, то есть установки на компьютеры таких жестких дисков и CD, которые на уровне устройств будут отслеживать копирование информации и контролировать выполнение лицензионных соглашений.
Но я все-таки полагаю, что здравый смысл возобладает, и не в последнюю очередь потому, что защита информации может стать крайне дорогим удовольствием, настолько дорогим, что на нее не хватит денег ни у Microsoft, ни у других крупных правообладателей.
Обнадеживает и то, что крупные корпорации вкладывают деньги в свободное программное обеспечение, и остается надеяться, что они не забудут и публичные электронные библиотеки. Информация должна быть свободной и легкодоступной, а то, что автор или правообладатель не заработает миллионы, по-моему, только справедливо: ведь всякое творчество — дело многих людей, и, как говорил Шкловский, в гениальных удачах немногих человечество оплачивает огромный труд безвестных интеллектуальных работников — науки, программирования, литературы.
CopyRight 2003 Владимир Губайловский telega1@yandex.ru
Разрешается копирование и распространение этой статьи любым способом без внесения изменений, при условии, что это разрешение сохраняется.