Повесть в диалогах
Опубликовано в журнале Новый Мир, номер 3, 2002
Матвеева Анна Александровна родилась в Свердловске. Окончила факультет журналистики Уральского университета. Автор книг “Заблудившийся жокей” и “Па-де-труа”. Печаталась в журналах “Урал” и “Новый мир”. Живет в Екатеринбурге.
Действуют:
Марта Зайцева, 25 лет — преподаватель русского как иностранного.
Лариса, 24 года — ее коллега и подруга.
Мужчина Z, 30 лет — засекреченный возлюбленный Марты (по телефону).
Галина Ивановна, 50 лет — кассир, мать Марты.
Юрий Степанович, 55 лет — водитель, отец Марты.
Ясухиро, 22 года
Такэси, 23 года японские студенты.
Йоко, 20 лет
Глупый Саша, 20 лет — сосед японцев по общежитию.
Тетцуя-сан, 50 лет — отец Ясухиро.
Киёми-сан, 49 лет — мать Ясухиро.
Бабушка Ясухиро, очень много лет.
Жена Мужчины Z (по телефону).
Чиновник из японского консульства (по телефону).
1
Екатеринбург, март 1995 года
Квартира Зайцевых — хрущевка (естественно!), первый этаж. Решетки на окнах, ковер на стене, ковер на полу. Старая стенка с хрусталем. Работает телевизор. Перед телевизором сидят японские студенты Ясухиро и Такэси, сидят на полу по-турецки. На диване —
Юрий Степанович, нога на ногу, трясет тапком. Смотрят хоккей.
Юрий Степанович. А в Японии-то у вас есть хоть хоккей?
Ясухиро (говорит с сильным акцентом). В Японии осень попурярный футбор. Я сам играю футбор.
Такэси. И я играю футбор.
Юрий Степанович. Ну, я понял про футбол, а хоккей-то есть?
Ясухиро. Коккей не так попурярен в Японии.
С кухни доносятся голоса Галины Ивановны и Йоко.
Йоко. Сто вы готовить?
Галина Ивановна. Борщ.
Йоко. Как?
Галина Ивановна (очень громко, словно для глухой). Борщ! Это — борщ! (Зачерпывает поварешкой.) Ничего не понимает. Борщ не понимает! Это борщ!
Йоко. Борсь.
Галина Ивановна (радостно). Ну слава тебе, Господи ты Боже моиньки!
Звонок в дверь. Все оживляются, особенно Ясухиро.
(С кухни.) Хлеб купила?
Марта. Купила, купила. И хлеб, и газировку.
Ясухиро выходит в коридор, помогает Марте, берет у нее сумки.
Ясухиро (светским шепотом). Не могу поверить, что не увижу скоро тебя очень дорго.
Марта (явно в шутку). А я к тебе в Японию приеду. Хочешь?
Ясухиро (краснеет). Осень. Осень хосю я.
Телефонный звонок. Юрий Степанович с неохотой отрывается от экрана, берет трубку.
Юрий Степанович. Мартышка, это тебя!
Такэси. Вы звать Марту Юрьевну Мартышка? Это смешно. (Смеется.)
Юрий Степанович. А вы звать Мартышку Мартой Юрьевной, это еще смешнее. (Не смеется.)
Марта берет телефон, идет с ним в ванную. Ясухиро напряженно смотрит ей в спину.
Галина Ивановна вносит в комнату кастрюлю, лицо у нее торжественное, красное. За ней
хвостиком бежит Йоко.
Галина Ивановна. Ну вот и борщок поспел! Усаживайтесь за стол, гости дорогие, будем, значит, праздновать.
Возвращается Марта, вид у нее очень расстроенный.
Юрий Степанович (смотрит в экран). А в Японии у вас есть праздник Восьмое марта?
Ясухиро. Нет, у нас другая куртура. У нас совсем иначе относиться к женщине.
Марта. Да, мам, у них совсем другая культура. Еще совсем недавно угнетенная японская женщина должна была встречать мужа на полу и в коленно-локтевой позиции.
Ясухиро. М-мм… Откуда знаешь?
Галина Ивановна. Уж больно слишком ты умная стала, Марта, как я погляжу.
Марта. Ну смотри, я тебе покажу. (Ложится на пол, подгибает под себя колени, вытягивает руки.)
Галина Ивановна. Ой, кошмар какой! (Смотрит на Йоко, криво улыбается.) И вот ваша мама вашего папу с работы так… встречала?
Йоко вежливо моргает, не понимает.
Йоко. Как?
Галина Ивановна. Ну ладно, Марта, вставай, не в Японии, чай.
Юрий Степанович. Какая хорошая страна, а, Галя?
Галина Ивановна. Побаклань мне тут еще. За стол! Живо!
Все рассаживаются, скрипят стульями. Галина Ивановна разливает борщ по тарелкам. Юрий
Степанович продолжает смотреть хоккей.
Ну, давайте выпьем за Международный… (подчеркивает слово) Меж-ду-на-род-ный женский день Восьмое марта! И за нашу Марту, с днем рождения, дочка!
Юрий Степанович. Можно было на два тоста разбить. (Отворачивается от телевизора. Выпивает.)
Все выпивают.
Галина Ивановна (мечтательно). Вот, ребята, Мартышеньке уже двадцать пять стукнуло. Четвертачок… А когда она родилася, я даже и не думала, как ее назвать, сразу решила — раз Восьмого марта, значит, и будет Марта.
Такэси. Урица есть у вас Восьмая Марта. Как про Марту Юрьевну.
Марта. Точно, я и есть восьмая Марта. Мой номер восемь. Всегда.
Ясухиро. Ты первая. Совсем не восьмая.
Галина Ивановна. Не понимаю я, что вы говорите, давайте ешьте борщик.
Все едят борщик. Русские — с удовольствием, японцы — через силу, все, кроме Ясухиро.
Звонит телефон, Марта выбегает из-за стола, хватает телефон, закрывается в ванной.
Вот выучили дочку. Она теперь сама учит. Вас вот учит. Выучила. (Смотрит на Йоко.) А мы ведь простые: я — кассиром, Юра — шофером. А дочка вот уже почти профессор. (Смеется.)
Такэси. Марта Юрьевна, она осень умная.
Ясухиро. Я думаю, она самая умная.
Юрий Степанович. А зачем вам русский-то учить надо?
Такэси. Мне просто хотерось пожить Россия.
Ясухиро. А я хочу работать на русской фирме. Сейчас это очень пер-спек-тив-но.
Юрий Степанович (жене). Вот этот вот лучше всех говорит.
Галина Ивановна. Ешьте, ешьте, гостечки дорогие. Сейчас я еще вам плов принесу. Это ваше национальное блюдо тоже, из риса? Да?
Такэси. У нас национарьное брюдо суси. Сасими. А студенты рюбят окономияки.
Галина Ивановна. А-а, понятно. (Йоко.) А ты что же не ешь?
Йоко. Я ем. Осень вкусно.
Возвращается Марта.
Марта. Мама, там у тебя плов подгорал, я выключила.
Галина Ивановна машет руками, убегает.
Юрий Степанович наливает рюмки снова и снова. Все пьют.
Сейчас придет Лариса Алексеевна.
Юрий Степанович. Ты про Лариску, что ли?
Марта. Папа, это тебе она Лариска, а им — Лариса Алексеевна.
Такэси. Рариса Арексеевна тоже осень умная.
Ясухиро. Русские женсины осень умные и красивые. Красивее японских.
Все уже основательно подпили.
Юрий Степанович забыл про телевизор, развернулся к Ясухиро, он ему явно нравится.
Юрий Степанович. А вот скажите, у вас там по правде из одного автомата могут налить и горячий кофе, и холодную воду?
Ясухиро. Правда. В Японии много таких автоматов. Но я хочу жить в России. Тут намного интереснее. (Смотрит на Марту).
Юрий Степанович. Вы когда домой-то, в Японию?
Ясухиро. Через недерю уедем.
Юрий Степанович. Как жалко! А то я хотел тебя в гости к нашему деду позвать на юбилей победы. В этом году пятьдесят лет. А дед — ветеран, Герой Советского Союза. И у него день рождения как раз Девятого мая, вот как у Мартышки совпадение.
Марта. Папа, успокойся! Дед в Маньчжурии воевал, забыл, что ли. Ты бы еще немцев назвал к нему на день рождения! Совсем уже…
Такэси (уже очень пьяный). Я жарею, что японец.
Марта. А как же национальное самосознание?
Такэси. Мне нравятся европейские рица. И еще мне стыдно, что японец. Мы проиграри Вторую мировую войну.
Марта. Ну вот, приехали. Ладно, забудьте уже про войну. Сейчас мир. Дружба.
Йоко. Друзьба.
Марта. Молодец, Йоко. Только надо говорить “жэ”. Дружжба.
Йоко. Друззьба.
Марта. Ну ладно.
Галина Ивановна вносит блюдо с пловом. Все шумят, галдят, накладывают плов
в тарелки.
Ясухиро. У японцев мозьно чавкать. Мы чавкаем, а русские — не чавкают. Групый Сася, он наш сосед в общежитии, он ругает нас, что мы чавкаем.
Такэси. Сася осень групый.
Марта. Он тоже сейчас придет, с Ларисой Алексеевной.
Звонок в дверь. Заходят Глупый Саша и Лариса. У Ларисы в руках мимоза для Мар-
ты, а у Глупого Саши — бутылка пива.
Глупый Саша сразу садится за стол, наливает себе много водки, кладет много плова в тарел-
ку. Лариса что-то шепчет Марте.
Глупый Саша. Люблю я с иностранцами общаться. Очень они интересные. Но японцы прикольнее монголов, например. А монголы зато привозят много-много вещей.
Марта. Это раньше было актуально, а теперь — зачем тебе все эти вещи? Вон иди на Вайнера и покупай.
Глупый Саша. Монголы совсем не прикольные. А японцы прикольные.
Юрий Степанович, Ясухиро, Такэси и Глупый Саша идут курить на лестничную клетку. Йоко с Галиной Ивановной громко разговаривают на кухне. Лариса и Марта остаются вдвоем.
Лариса. Ну что, Марта, с днем рожденья тебя. (Выпивает).
Марта. Спасибо. (Вздыхает).
Лариса. А Ясухиро-то на тебя конкретно глаз положил.
Марта. Да перестань.
Лариса. А чего, Марта, в Японию зато реально съездить. Там красиво… Сад камней, сакура, гейши, харакири…
Марта. Харакири особенно красиво.
Лариса (продолжает, не слушая Марту). …самураи, Кобо Абэ, “Легенда о Нарайяме”, камикадзе…
Марта. И еще якудза.
Лариса. Ну все равно я бы съездила. Знаешь, а он и на японца-то не очень похож. Высокий такой.
Марта. Он говорит, у них есть такая народность. Разновидность. Они высокие и более европейского типа.
Лариса. Он скорее на казаха похож. Или на башкира.
Марта. Да ладно.
Лариса. Этот-то позвонил тебе?
Марта. Позвонил. Сказал, что поздравляет, но увидеться не может. Будет праздновать с женой. Вот, Лариска, угораздило же меня так родиться — вроде бы и мой день рождения, а фиг-то там, еще и общественный народный праздник.
Возвращаются курильщики. Йоко и Галина Ивановна вносят чайные чашки и магазинный
торт.
Галина Ивановна. Вот такая вот девушка приятная (про Йоко), помогает все, жалко только, мало понимает по-нашему.
Марта. Ты, мам, просто говоришь быстро.
Галина Ивановна (обижается). Я все не так делаю.
Пьют чай. И водку. Такэси уже совсем ничего не понимает.
Глупый Саша видит на тумбочке шахматную доску.
Глупый Саша. Ой, а кто у вас в шахматы играет?
Марта. Я.
Такэси (радостно). Давайте играть шахматы.
Марта. Чуть позже, ладно, Такэси? (Ясухиро.) Мне кажется, его уже пора домой вести, как ты думаешь?
Ясухиро. А ты с нами пойдете, Марта Юрьевна? Если ты не пойдете, мне придется сделать себе сэппуку.
Галина Ивановна. Это еще что такое?
Марта. Ритуальное самоубийство. Японцы совершают его в случае самого сильного унижения.
Юрий Степанович (все это время смотревший хоккейный финал). Мартышка, ты уж сходи. А то с него станется. Я видел документальное кино историческое, они на самом деле себе живот вспарывали.
Марта. Ладно, сейчас позвоню только.
Разговор Марты с Мужчиной Z и почему-то с его женой (из ванной по телефону).
Марта. Привет!
Мужчина Z. Ну я же просил! Я понимаю, что у тебя день рожденья и что ты уже того, но все-таки нельзя же так на меня-то плевать!
Марта. Да я на секундочку.
Мужчина Z. Ну?! Что такое срочное случилось?
Марта. Я скоро буду мимо проходить. Может, выбежишь покурить? Очень тебя увидеть хочется.
Мужчина Z. Ну я же сказал — не мо-гу! Понимаешь ты или нет?
Марта. Просто я скоро, может быть, в Японию уеду насовсем. Так хоть попрощаемся.
Жена Мужчины Z (по параллельному телефону). Положите трубку и больше не звоните сюда.
Марта. Опять кто-то подключился.
Жена Мужчины Z. Не кто-то, а родная жена.
Марта. Тогда ладно. Все отменяется. Не будет покурить, не будет поговорить, будет все совсем другое — будет харакири, Кобо Абэ, сад камней, гейши и камикадзе!
Мужчина Z. Ты сама — камикадзе.
Жена Мужчины Z. Меня тут совсем ни за что не держат, что ли? Я что вам — насрано, что ли? Ты, гейша! Положи трубку и больше сюда не звони.
Марта. До свидания. У меня самолет скоро. Так что до свидания. Вернее, прощайте.
Гости вываливаются из квартиры Зайцевых. Йоко и Глупый Саша ведут под руки Такэси,
впереди идет Лариса. Ясухиро ждет Марту в подъезде. Курит.
Хлопнула дверь. Марта несолидно сбегает вниз, замечает Ясухиро, останавливается.
Слушай, Ясухиро, а я тебе нравлюсь?
Ясухиро (серьезно). Я, наверное, тебя рюбить.
Марта. Люблю.
Ясухиро (радостно). Ты тозе меня рюбить?
Марта (раздраженно). Да нет, надо говорить: “я тебя люблю”, а не “я тебя любить”.
Ясухиро. Я тебя, наверное, рюбрю.
Марта. Ну вот, хорошо, хоть кто-то меня любит.
Ясухиро. Кто такой хоть?
Марта. Как с тобой трудно все-таки…
Ясухиро. Извини.
Марта. Да ладно, не извиняйся. Иди сюда.
Ясухиро подходит к Марте, обнимает ее.
Тишина.
Ясухиро. Ты ко мне правда приедешь? Приезжай осенью. Япония очень красивая осенью.
Марта. А пораньше нельзя?
Ясухиро. Мозно. Я пришрю тебе все документы, оформрю приграсение.
Марта. Хорошо. Я тогда уже сразу в мае приеду.
Ясухиро. Япония очень красивая в мае.
Целуются.
На улице громко падает Такэси. Все кричат, хохочут, всем весело.
Отходят в сторону.
Как красиво искрится весенний снег! Только ты прекраснее снега.
Марта. Вот только восточных изысков мне и не хватало для полного счастья.
Ясухиро. Как?
Марта. Все, проехали уже.
Ясухиро. Куда проехари мы узэ?
Марта. Все, все, все! Пошли. Поехали. В Японию!
Ясухиро. Япония очень красивая. Только ты прекраснее Японии.
2
Екатеринбург, апрель 1995 года
Квартира Зайцевых. Марта сидит в кресле с ногами, на коленях телефон. Рядом по-турец-
ки (или уже по-японски?) на полу сидит Лариса.
Лариса. Так все-таки дадут они тебе визу или нет?
Марта. Могут дать. Могут не дать. Сказали, сегодня точно сообщат. Вот, будем ждать.
Лариса. Ой, Марта, как все-таки хорошо, что ты поедешь. А ты вернешься?
Марта. Конечно, вернусь. Если поеду. Что мне там-то делать?
Лариса. Такэси говорил, что ты могла бы работать в Японии как модель. У них все европеоидные лица могут работать моделями.
Марта. Не смеши меня, я и так чуть не плачу.
Лариса. А этот что?
Марта. Все как всегда. Звонит, встречаемся, любовь-морковь, и… до следующего звонка.
Телефонный звонок. Лариса вскакивает, Марта хватает трубку.
Разговор Марты с чиновником из японского консульства.
Чиновник. Госпожа Зайцева?
Марта. Да!
Чиновник. Скорее всего, вынужден вас огорчить по поводу визы. Вы ведь, судя по данным, одинокая молодая девушка?
Марта. Да.
Чиновник. И едете вы к одинокому молодому японцу?
Марта. Да.
Чиновник. И цель поездки у вас — чисто туристическая, да? Вы, наверное, хотите посмотреть Киото и подняться на Фудзияму?
Марта. Ну да, наверное.
Чиновник. Так вот, Марта Юрьевна, с такими данными вас не то что в Японию, вас в Монголию даже не выпустят. Знаете, вы вот чисто мне по фотографии симпатичны, поэтому переделайте свой вызов. Пусть вам пришлют приглашение какие-нибудь русские коллеги.
Марта. У меня нет в Японии русских коллег.
Чиновник. Ну я не знаю тогда. Японцы не любят таких впускать. Ладно, постараюсь пропихнуть ваши документы через одного тут. Вы мне просто по-человечески симпатичны. А вот в Москве будете — зайдите в гости, ладно?
Марта. Обязательно. Зайду.
Чиновник. Ну, я вам еще перезвоню. Через недельку.
Марта (Ларисе). Судя по голосу (передразнивает), симпатичный женатый мужчина.
Лариса. Ну что?
Марта. Ждать надо. Еще неделю.
Снова звонок.
Разговор Марты с Ясухиро.
Ясухиро. Зрасвуйте, Марта, ты?
Марта. Привет, Ясухиро!
Ясухиро. Тебе дать визу?
Марта. Дай, если можешь.
Ясухиро. Как?
Марта. О Господи! Нет, не дали мне визу! Еще неделю сказали ждать.
Ясухиро. Я уже сказар моя семья. Они ждут ты приехать. Сначара мы тебя две недери смотреть Япония, потом ехать посредний день знакомить моя семья.
Марта. Ясухиро, ты всего за месяц позабыл русский.
Ясухиро. Извини!
Марта. Через неделю позвоню. Пока! (Кладет трубку.)
Лариса. Ну ладно, Март, я пошла. Завтра четыре пары (зевает).
А скучно без них, да ведь? Вчера у меня китайцы были, так я им чуть на шею не кинулась. Там есть Ли Жень — ну просто копия Такэси. (Уходит.)
Марта набирает телефонный номер.
Второй разговор Марты с Мужчиной Z и его женой.
Мужчина Z. Алло!
Марта. Привет!
Мужчина Z (шепотом). Ты же знаешь, что по субботам сюда звонить нельзя!
Марта. Я сейчас буду случайно проходить мимо твоего дома. Может, выйдешь на одну сигаретку?
Мужчина Z. Да не могу я. Ну правда не могу!
Марта. Ты рискуешь долго меня не увидеть.
Мужчина Z (c надеждой). Правда?
Марта. Я совсем скоро уезжаю в Японию.
Жена Мужчины Z (по параллельному телефону). А что, вы еще не уехали?
Марта. Приятно по крайней мере, что вы со мной на “вы”. А то в прошлый раз…
Жена Мужчины Z (перебивает). Так когда вы уезжаете?
Мужчина Z. Может, мне трубку положить? Сами поговорите?
Марта. Да нет уж, спасибо! (Кидает трубку.)
Марта. Что происходит? Почему так все происходит? Ну чем он лучше того же Ясухиро? Чем? Только тем, что понимает меня без словаря? Зачем мне все это? (Подходит к зеркалу, смотрит на себя внимательно.) Рожа. Молодая, красивая и все равно — рожа! Харя. Рыло. Ненавижу! Потому что дура. Почему вот всех любят, а меня никто не любит, только Ясухиро? А если я его не люблю, а все равно выйду за него замуж — это как? Это не есть хорошо!
Тихонько заходят родители, стоят в прихожей и слушают Марту.
Галина Ивановна. И правильно, дочка, езжай! Вот назло всем — езжай! И замуж выходи, ничего, что он японец, это, в конце концов, поправимо.
Марта. Мама, думай, что говоришь, — как это поправимо?
Юрий Степанович. Мама хочет сказать, что это и не беда, что он не русский. Я вот тоже не русский.
Галина Ивановна. Юра! Как это?
Юрий Степанович. Я по бабушке с маминой стороны — манси.
Галина Ивановна. Вот видишь, Марта. Манси — они тоже не русские. А ты манси — по папиной бабушке. И ничего страшного.
Юрий Степанович. Он зато добрый к тебе, Марта. Это самое главное в жизни.
Галина Ивановна. Да, это самое главное, чтобы человек был добрым в душе.
Звонок. Марта берет трубку.
Второй разговор Марты с чиновником из консульства.
Чиновник. Это снова госпожа Зайцева?
Марта. Да, это снова я. А это снова вы?
Чиновник. Я тут все напутал! Оказывается, вам без всяких без объебе… обиняков, извините, дали двухнедельную визу, так что пакуйтесь! Билетики-то есть?
Марта (неуверенно). Ну да, я заказывала.
Чиновник. Получите документы у нас в консульстве в пятницу. Милости просим в столицу!
Марта кладет трубку. Растерянно смотрит на родителей.
Галина Ивановна. Что?!
Марта. В пятницу утром улетаю…
Галина Ивановна. Что?! Не пущу! Даже не думай!
Юрий Степанович. Никаких Японий!
Галина Ивановна. Доченька, доча, как же так? На кого же ты нас?
Юрий Степанович. На какого же ты нас променяла, доча?
Марта ходит кругами по комнате, с телефоном в руках.
Родители плачут. Потом мать утирает слезы.
Галина Ивановна. Серенькую кофточку возьми, которую я давеча купила.
Марта. Обязательно возьму. Обязательно.
3
Нара, май 1995 года
Квартира семьи Юкинао. Маленькая, все чисто, убрано, вымыто, отшлифовано, прибрано. За столом с котацу сидят на полу Тетцуя-сан и Киёми-сан, еще бабушка Ясухиро. Стол красиво накрыт, сервирован по всем правилам. Живые цветы у каждой тарелки. Играет музыка, негромкая, не разобрать, какая. Лица у всех напряженные. Киёми-сан постоянно поправляет убранство стола, Тетцуя-сан раздраженно дергает ее за руку. Бабушка одета в нарядное кимоно, мать и отец в обычной европейской одежде. Отец в костюме и бе-
лоснежной рубашке. У матери модная стрижка.
Дверь открывается, появляются Марта и Ясухиро.
У Марты растерянное лицо. Ясухиро счастливый, радостный, вносит свою и Мартину сум-
ки, будто это и не сумки, а пух гагачий.
Японцы смотрят на высокую Марту, переговариваются, показывают куда-то под потолок.
Марта тоже озирается, смотрит, куда они показывают.
Марта. Здравствуйте! Ясухиро, почему они показывают на потолок?
Ясухиро. Они удивряются на твой рост.
Киёми-сан кланяется, предлагает Марте пройти в ванную. Отец и бабушка не двигаются
с места, сидят будто прибитые гвоздями.
Ясухиро кланяется родителям, уходит следом за Мартой.
Марта в ванной звонит по телефону в Россию.
Третий разговор Марты с Мужчиной Z. Ясухиро стоит под дверью.
Марта. Привет! Ты меня хорошо слышишь? А то я из Японии звоню!
Мужчина Z. Привет! Правда, что ли? Все-таки уехала?
Марта. Уехала!
Мужчина Z. И прямо-таки из Японии звонишь? Или с Куйбышева-Белинского?
Марта. Ладно, тут знаешь, переговоры дорогие, так что будем коротки.
Мужчина Z. Будем. Ну?
Марта. У тебя очень приятный голос.
Мужчина Z польщенно смеется.
А где твоя кикимора?
Мужчина Z. В ванной.
Марта. И я тоже в ванной. Знаешь, за эти две недели так ни разу и не помылась по-нормальному. У них тут какие-то калькуляторы вмонтированы в стены, чтобы вода набиралась и спускалась. А сами они намыливаются сидя на скамейке. И потом уже в ванной расслабляются.
Мужчина Z. Тяжело там, наверное!
Ясухиро закрывает глаза рукой.
Марта. Да нет, ты что, тут здорово! Двадцать второй век! Тебе такое и не снилось!
Мужчина Z. А ты там где живешь-то?
Ясухиро убирает руку с глаз, старательно прислушивается.
Марта. У подружки. Ну, меня девочка-студентка пригласила, Йоко.
Ясухиро внимательно рассматривает свое тело, будто он и вправду может вдруг оказаться
Йоко.
Мужчина Z (безразлично). И когда домой?
Марта. Ой, не знаю. Пока еще не решила. Мне тут хорошо!
Мужчина Z. А у меня будет второй ребенок.
Марта (почему-то с японским акцентом). Как?
Мужчина Z. Жена на втором месяце.
Марта. И что я должна сейчас сказать?
Мужчина Z (смеется). Ну, наверное, ты должна меня поздравить!
Марта. Поздравляю!
Мужчина Z. Спасибо.
Марта. Было бы с чем.
Мужчина Z. Ты совсем поглупела, Марта. С тобой невозможно общаться. (Громко.) Ладно, Вова, я перезвоню… (Бросает трубку.)
Марта (задумчиво). Даже не дал мне первой попрощаться. Как у него всегда так получается, что я дура? (Смотрит на себя в зеркало, поправляет волосы.) Вова! Почему я правда не Вова? Была бы я Вова, все было бы по-другому!
Ясухиро (за дверью). Кто такой Вова?
Марта (распахивает дверь). Подслушиваешь?
Ясухиро. Тебя все ждут, пойдем за стор.
Марта. Вот очень хорошо и грамотно сказал. Можешь ведь!
Ясухиро. Мне все равно теперь, грамотно ири неграмотно я сказар.
Марта. А в чем дело?
Ясухиро. Ты звонишь другому муссине из моего дома. Это оскорбрение.
Марта. Он не мужчина.
Ясухиро. Как?
Марта. Он чужой мужчина, поэтому для меня он вообще не мужчина. Это так — привет из прошлого. Капсула с посланием, которую зарыли десять лет назад и только теперь откопали.
Ясухиро. Я не совсем тебя понимаю. Ты его рюбить?
Марта. Когда-то очень сильно любила. А теперь звоню по привычке. Он сказал, что у него жена ждет второго ребенка. Везет дураку, что рот на- боку!
Ясухиро. Если ты выйдешь за меня взамуж, у тебя тоже будут ребенки. Я рюбрю ребенки.
Марта плачет.
Не плачь. Ты самая ручшая, самая прекрасная, у тебя самая незная кожа, и я попрошу родитерей разрешить нам зениться.
Марта. Сначала попроси меня.
Ясухиро. Ты не хочешь взамуж?
Марта. Слушай, Ясухиро, ко мне никто во всем мире так не относился, как ты. Я даже устаю от твоего этого обожания, честное слово.
Ясухиро. У тебя очень красивая, незная кожа.
Марта (взрывается). Да что ты заладил — кожа да кожа! Сапоги, что ли, из меня шить собрался? Сказал бы другое: Марта, я тебя не люблю. Не хочу. Замуж не возьму.
Ясухиро. Зачем так говорить буду? Я тебя рюбрю, хочу, чтобы тебе быро хорошо.
Марта. А я люблю другого — того самого, беременного! Хотя он свинья!
Ясухиро (устало). Пойдем за стор. Мои родитери ждут. И бабушка.
За столом все молчат. Смотрят на Марту, шепотом обсуждают. Марта чувствует себя обезьяной в клетке. Мать приносит вареные яйца и показывает Марте, как нужно разбивать яйцо ложечкой. Естественно, что Марта умеет так делать, но для родителей это удивительно,
и они переглядываются, аплодируют! Марта улыбается, молчит, скромничает.
В конце трапезы Тетцуя-сан говорит что-то на ухо жене. Киёми-сан передает слова сыну
на ухо, и только Ясухиро озвучивает их в полный голос.
Отец говорит, что хочет с тобой выпить.
Марта пересаживается, молча выпивает с Тетцуя-сан.
После еды все молча кланяются и уходят. Марта в недоумении остается одна.
Марта. Странно быть иностранной! Только теперь я понимаю, как трудно ему приходилось… Как зверек какой-то сидишь, и все на тебя смотрят, смеются, осуждают, одобряют. Оценивают! Смеются над оговорками, традициями, привычками! Я для них будто с Луны свалилась! А он, дурачок, еще и жениться хочет.
Ясухиро неслышно подходит, садится рядом с Мартой.
Ясухиро. Дураcёк — это маренький дурак, да?
Марта. Ну почти, но не совсем так.
Ясухиро. Ты осень понравирась моя семья. Потому что ты морчара и быра скромная. Бабушка сказать, что ты ведешь себя так, как раньсе были японки.
Марта. Мне очень приятно, правда.
Ясухиро. Я пока не сказар им про зениться.
Марта. Правильно.
Ясухиро. Ты меня совсем не рюбишь?
Марта. Не знаю.
Ясухиро. Я сдераю тебя счастривой.
Марта (смеется). А если я себя захаракирить решу, а? Что тогда? Вот что ты станешь делать?
Ясухиро (серьезно). Мы можем тогда совершить рюбовное двойное самоубийство. Как мой рюбимый писатерь, он быр очень красивый, и его рюбить все женсины, а он с ними совершать это самоубийство.
Марта (по привычке). Совершал это самоубийство.
Ясухиро (покорно). Совершар это самоубийство. Это не обязатерьно харакири — можно и пить яды, и падать вниз с…
Марта. С обрыва?
Ясухиро. Да, наверное, с обрыва. И он, мой рюбимый писатерь, никогда не совершар сам свое самоубийство, потому что ему уже не хотерось. В посредний момент.
Марта. А женщины?
Ясухиро. А женсины убиварись.
Марта. Вот сволочь!
Ясухиро. Нет, не сворось. Это мой рюбимый писатерь. Так умерри с ним семь женсин, а на восьмой раз он тозе умер.
Марта. То есть он все-таки решился?
Ясухиро. Нет, он просто не успер развязаться. Они прыгари с ногами увязанными.
Марта. Связанными. Очень интересная и поучительная история. Самое главное, что мне абсолютно расхотелось делать харакири. Можно я позвоню еще раз?
Ясухиро. Снова ему будешь ты позвонить?
Марта. Нет, я позвоню маме. Можно маме-то позвонить?
Последний разговор Марты с Мужчиной Z и его женой.
Марта. Привет, это Вова. Я на минутку только!
Мужчина Z. Да, Вова, я слушаю!
Марта. Ты меня совсем не любишь?
Мужчина Z (светски). Не совсем.
Марта. Это не ответ.
Мужчина Z. Но и не вопрос, заметь!
Марта. Ты надо мной издеваешься! А я, между прочим, замуж собираюсь!
Мужчина Z. За кого? За японскую студентку Йоко?
Марта. Ты думаешь, мне не за кого, что ли, замуж выйти?
Жена Мужчины Z. Опять начинаются японские студентки! Да когда ж ты нас в покое-то оставишь!
Марта. Неужели тебе совершенно все равно, что со мной будет? Ну скажи по крайней мере это вслух, имей совесть!
Мужчина Z (буднично). Марта, мне совершенно все равно, что с тобой будет. Я устал.
Марта. Прощай.
Жена Мужчины Z (поет). Прощай! И ничего не обещай, и ничего не говори, а чтоб понять мою печаль, в пустое небо посмотри-и-и…
Марта (кладет трубку, тихонько напевает). Ты помнишь, плыли в вышине, и вдруг погасли две звезды, и лишь теперь понятно мне… О-о! Что это были я и ты!
Марта плачет, Ясухиро обнимает ее.
Марта. Я завтра уеду…
Ясухиро. Скоро я работать в Россия. Забрать тебя в Москву. Ты учить в университете. Я работать. Купить машина, квартира. Мы ездить в Швейсария и Париж…
Марта. Я завтра уеду.
Ясухиро. Мы пожениться, жить в Москве. Я не хочу жить в Японии, у нас все очень дорого и невесеро. В России все весеро.
Марта. Я завтра уеду!
Ясухиро (будто не слышит ее). У нас все будет хорошо, и ты забудешь своего свинью.
Марта. Свою.
Ясухиро. Как?
Марта. Свою свинью. Свинья в русском языке женского рода.
Ясухиро смеется. Марта тоже смеется.
Марта плачет. Снова протягивает руку к телефону. Ясухиро прячет телефон за спину.
(Поет.) Ты помнишь, плыли в вышине, и вдруг погасли две звезды, и лишь теперь понятно мне, что это были я и ты…