стихи
ЭЛЬМИРА КОТЛЯР
Опубликовано в журнале Новый Мир, номер 10, 2001
ЭЛЬМИРА КОТЛЯР
*
ОБРЫВ ДЫХАНИЯ
Котляр Эльмира Петровна родилась в Казани. Окончила Московский пединститут им. Ленина. Работала преподавателем. Автор пяти поэтических книг и пятнадцати книжек стихов для детей. Живет в Москве. Лауреат нашего журнала за 1997 год.В больничном корпусе Катя из Подмосковья. В колхозе угробила здоровье. Полгода — похоронила мужа. Двадцать дней — сына. Горе скрючило спину. Старушке — восемьдесят восемь. Все ее зовут Асей. Она маленькая — девочка в первом классе. За жизнь держится — тоненькое деревце! Мадам Туган-Барановская. Девяносто три года. Живет одна — никакого ухода. Жизнь стала — сплошная боль, болбесть. А голова есть! Профессор-театровед патлат. Байковый халат. На босу ногу сабо. Заговорить с ним мне слабо! Прошлый год в кардиологии лежала Сима — она здесь присутствует незримо. Болезнь ее унесла и больница не спасла! Анастасия Ивановна! Мы здесь встречаемся с нею не в первый раз. Как подалась! Совсем хворая — ее привезла «скорая»! Старичок! Превратился в замшелый гриб. Только воспаленные глаза и хрип. А душа страждет — жизни жаждет! На этаже ЧП! Нину отвезли в хирургию, в главный корпус на каталке. Спасибо, не на катафалке! Врачи у старика ищут рак. Испугался, бедняк! — Не можете ли вы дать мне яд? — Непереносимый взгляд! Привезли женщину-бомжа. Совсем потерянная душа. Ни фамилии, ни имени, ни отчества. Вычеркнута из общества. Мычит. На ней грязи короста. Погибнуть просто! Я помню — болела Марина: неоперабельный рак груди. Она молилась: — Господи, гряди! * Больничные коридоры! Больничные разговоры! Жить или не жить? — вопрос — все мировые проблемы перерос! Приходят родные в будни и выходные. У кого сын, у кого мать, у кого дочь. В больничную страду несут в сумках домашнюю еду! Сегодня в приемное отделение поступили: пятнадцать самоубийц, десять — в алкогольном отравлении. Наркоман — семнадцатилетний юнец! А его мать и отец?!. У девочонки-наркоманки ребеночек — только из животика — корчится, пищит — требует наркотика. * Пациент Вася к наркотикам пристрастился в шестом классе. Подрос — стал воровать. Обокрал сестру и мать. В пьяном виде в чужую квартиру залез. Хозяин был дома: — Ах ты, подлец! — Схватил за шкирку и спустил в окно с девятого этажа. И надо же, осталась жива душа! * Здесь умирал мой друг, Григорий Михайлович, на семьдесят шестом году. Лежал в бреду. День и ночь — у постели жена и дочь. Он не приходил в сознание. Едва теплилось дыхание — и оборвалось... Санитарки надели резиновые перчатки и повезли тело в морг. Призвал его душу Бог! Как в этом году мне не хватает Анны Алексеевны, моего лечащего врача. Она знала души моей язвы, телесные язвы леча! Мы, соседи, жаловались на нее — с полу ватку не подбирала. А она умирала. Сидела в коридоре в распахнутом халате, сползающем с плеча... Мы ходили мимо нее ворча. Вечером сидела с папиросой в курилке — душной парилке. То были последние всплески жизни. Прости нам, Господи, укоризны! В последнюю ночь она сидела на краю ванной в замаранной, задранной рубахе. И вдруг на меня взглянули глаза умирающей собаки! * Я услышала, что женщине дышать стало трудней. Почему не подошла к ней, не позвала ни сестру, ни врача? Что мне делать теперь, раскаяние волоча?.. ...Больше всех мне нравится медсестричка Таня — глаза — сиянье! Она чуткостью одарена. * В столовой фиалки на окошках. На буфетчице кокошник. Рука ее щедра — гороховый суп из ведра! Двое курильщиков истово едят больничную нашу гречневую кашу. * Опять плетемся с кружками в столовую. Вечерняя кормежка. Ура! Сегодня картошка! Курят и курят в курилке. А бутылки!.. Парень в полосатой майке — по телефону байки. Радиовопли несутся из палат. Телевизору исполать!.. Ах! Починили-подштопали — домой потопали. И я прощаюсь с тобой, больничный садик. Садик ты мой, виноградик! Молитва Богородица Умиленья, Тебе возношу моленья: Ты видишь, Я одна в мире суровом. Осени меня Своим Покровом.