стихи
ТАТЬЯНА БЕК
Опубликовано в журнале Новый Мир, номер 12, 1999
ТАТЬЯНА БЕК
*
МЕЖ ЗВЕЗДОЙ И БУЛЫЖНИКОМ ПРЕСНИ
* * *
Мы подростки. Мы прыгнули в кузов.
И — вперед, и — в поход, и — в побег!
Это было в эпоху арбузов,
Заедаемых кашей “артек”.На руинах разбитого храма,
Где крапива росла в алтаре,
Мы играли в “секреты” (незнамо —
От кого), мы копались в старье,Где непарные туфли без пряжек,
И военного горна раструб,
И окурки на пару затяжек,
И заморская вещь — хула-хуп,И весло от потопленной лодки,
И пилотка, и даже шлея…
Я и впредь лоскуты и ошметки
Почитала за гул бытия.…Мы стареем — спесивы и жалки.
Мы уходим — опять и опять
На зады, на руины, на свалки,
Дабы новое время понять,Дабы, роясь в метафорах сора
И склоняясь над рухлядью ниц,
Ощутить себя частью простора
И одной из ненужных вещиц.* * *
То ли сполох беды, то ли радуга,
То ли Муза в мужском пальто…
Я не вашего поля ягода!
Я не ягода. Я не то.…Грянут с неба огромные градины —
Станут прыгать, как злой горох!
Но царапины, шишки, ссадины
Равнодушьем покроет мох,Я любила, но больше — плакала…
КомментарийЕсли девочку стригли наголо, даю к судьбе:
То она навек не в себе, —Как в чужой, недающейся местности
(Поперек. Вразрез. Не в ладу.), —
Всю-то жизнь умирать от пресности,
Точно рыбе морской — в пруду.
* * *
Как горькая строчка на три стопы,
Как сон, поразивший с детства, —
Все чаще случаются при-сту-пы
Сиротства и самоедства.Как длинная нитка щербатых бус,
Как школьного шелка лента…
А мир оказался старик и трус
В обличии диссидента!Мой род иссякает теперь и здесь,
Не выдержав испытанья.
“Примета стиля — больная спесь
Твоих мемуаров, Таня”, —Мне будет голос сквозь снежный прах
(Канава; фонарь; аптека.)…
Не жизнь — лишь галочка на полях
Горящего в топке века.* * *
Е. Р. Истощилась и скурвилась ода
На листочках в косую линейку…
Я войду к тебе с черного хода,
Я последнюю знаю лазейку.Ты, в рубашке в больничную клетку
И с кудрями до плеч под Бальмонта,
Стал похож на себя — малолетку,
Для которого нет горизонта,То есть четко прочерченной грани
Меж звездой и булыжником Пресни…
Быть живым. Не зависеть от дряни.
Замышлять гениальные песни.Ты, твердивший, что “люди не волки”,
И друзьям не дававший покою, —
Помнишь, как мы кутили на Волге
И стояли впотьмах над Окою?Быть живым! Я не знаю лекарства.
В этом свертке — лимонные дольки,
Карандаш, табакерка, полцарства,
Память юности… Люди не волки.
* * *
О. Клингу. Я в детстве, как лесная ель,
Мечтала, чтоб меня срубили
И нарядили в канитель
Под выхлопы и тили-тили…
Но мир свирел в свою свирель,
В сердцах одергивая: — Ты ли?Мой ангел был мертвецки пьян,
Земные дни ополовиня, —
Меня менял самообман,
Как грандиозная давильня…
Но слава Богу, что туман
Впотьмах сгущается — до ливня.Спасибо голосу, что пел
В избытке жалости, как пыла.
…Царила мель. Крошился мел.
Обожествляли конвоира…
Но духПо наущенью Велимира! свирел и свирепел * * *
Веки опускаются: — Спать, спать, спать…
Бесы изгиляются: — Пить, пить, пить…
Ноги не смиряются: — В путь, в путь, в путь!
Звезды воцаряются: — Петь, петь, петь.
* * *
Сколько можно канючить Я сама на себя и жить на проценты от боли? Мне сейчас хорошо, как бывало, выливаю ушат новизны. На газоне лежать, и курить, прогульщицей в школе: И делиться с дружками и рассказывать сны, И насвистывать джаз, излишками бреда и срама, И глядеть в небеса, и приманивать будущий крах, …Мне опять хорошо, и — когда раздвигается рама… Если где лотерея, как бывало на ранних порах! Если “Овощи-фрукты”, то я покупаю билеты. А внизу, в переходе, то мне по карману хурма. Где утрирует прелесть, и льстит, любитель рисует портреты, У меня сарафан, и почти задарма. И могучая странность — у меня босоножки без пяток …Да. Была горемыкой. выпаривать счастье из бед. Он блажной, драгоценный Но если рассмотрим остаток — и даже прозрачный на свет. Бек Татьяна Александровна родилась в Москве. Окончила факультет журналистики МГУ. Автор пяти поэтических книг, среди которых “Облака сквозь деревья” (М., 1997), составитель антологии “Акмэ” (М., 1997). Живет в Москве.