стихи
ЛЕОНИД РАБИЧЕВ
Опубликовано в журнале Новый Мир, номер 10, 1998
ЛЕОНИД РАБИЧЕВ
*
ИНЕЙ НА ОКНЕ
Справка
В 19 лет я стал лейтенантом, командиром взвода,
в 28 лет — художником книг,
в 35 лет — мастером полиграфического дизайна,
в 50 лет овладел рисунком,
в 60 лет после тридцатилетнего перерыва
начал писать стихи и картины, стал живописцем,
в 63 года напечатал первую книгу стихов,
после 70 лет принимал участие в выставках живописи
и рисунка в Москве, Петербурге, Варшаве, Париже,
Кембридже, написал и напечатал 5 книг стихов и
как дизайнер создал 11 оригинальных книг, около
пятидесяти картин находится в художественных
галереях и частных коллекциях за рубежом и около
ста стихотворений в толстых журналах и альманахах,
с 1960 года член Союза художников СССР,
с 1993 года член Союза писателей Москвы.
Идет работа, все впереди.
Ольга
Удача посмеялась над двоими,
Когда у санаторного крыла
Я шапку снял, но перепутал имя,
А ты перекрестилась и ушла.
Звонили за рекой колокола,
Мы поняли друг друга — это чудо,
А чудеса, как талая вода,
Заранее не знаешь никогда
И место отправления откуда,
И точка назначения куда.
* *
*
Последние автобусы,
Последние “прости”.
Смириться, вспомнить, вычеркнуть,
Итоги подвести,
Менять часы на месяцы,Секунды сторожить,
Побриться,
Завещание в шкатулку положить.Холсты незавершенные —
Туннели и мосты
Случайно возникающей
Какой-то красоты,
Копирка нерастраченная,
Иней на окне,
И грустно мне, и радостно,
И страшно, страшно мне.
Джотто
Атакует старость, спит под Оршей рота,
Ревич про Агриппу пишет д’Обинье,
Маленького роста безобразный Джотто,
Как дурак, под ноги падает свинье.И свинья смеется, а художник плачет,
Рвет холсты на части, тычет рылом в бок
И уходит в вечность. Кто кого дурачит
И что это значит, знает только Бог.
Лампа
Гнилье, столетних вязов пни,
Сарай или комбайн?
Все просто, небо, ночь, огни,
Но это тайна тайн.
Ползет паук, комар летит,
Кот рыщет по земле,
На сундуке ребенок спит,
И лампа, как звезда, горит
На письменном столе.
* *
*
Каждый выдох, каждый вдох,
Свет горит часов до трех,
И глазами всех домов,
Окнами, дымами труб
Пробует издалека
Заглянуть за времена.Я с тобой был очень груб,
А теперь дрожит рука,
Словно горная река,
Старость. Не хватает слов,
Окна, трубы, облака.
Где ты? Почему одна?* *
*
Деревня Старая Тухиня,
Печные трубы и воронки,
Начальник пишет похоронки,
И танков, вроде стай ворон,
Скелеты. Тут Наполеон
Стоял, как мы с тобою ныне.Зеленый холм, сгоревший дом,
Улыбка в зеркале кривом,
Я с коммутатором в машине,
А ты при штабе полковом.
Квадрат “2-10” (На Петровке!),
“3-45” (На Земляном?),
— Ты с Верхней Масловки, а я
С Покровки! — Значит, рядом жили…
…………………………….
Озера, звезды и поля.
Телефонисточка моя,
Так мы и не договорили.
Весна
У воздуха какой-то вкус иной,
Свет с тенью, берег с берегом играет,
Весна богаче осени. Весной
Несбыточных желаний не бывает.На желтый луг, на глиняный бугор,
И на Оку, и лес за Велигожем,
На синих отражений их узор —
Смотреть и верить! Говорить не можем.Вот молния в скопленье черных туч,
А вот и грач — таинственная птица.
Смотреть и верить! Верить — это ключ!
Не повернешь — и дверь не отворится.