ЧЕЛОВЕК - ЭТО МЫ
Опубликовано в журнале Новый Мир, номер 7, 1997
К. А. БУРОВИК. Красная книга вещей. М. «Экономика». 1996. 214 стр.
Труднее всего говорить о простых вещах.
Попытайтесь-ка с ходу ответить, что такое стул, одежда, посуда или же головной убор. Толковые словари, к сожалению, дают слишком обезличенные, расплывчатые объяснения. Например, у Ожегова о слове «одежда» сказано: «Совокупность предметов, которыми покрывают, облекают тело»… А что, если бы читателя попросили назвать несколько типов одежды, не ограничиваясь ее национальными и историческими рамками? Уверен, что он перечислил бы не более трех-пяти десятков названий. На самом же деле, если бы существовала своего рода энциклопедия всемирной одежды — «от Ромула до наших дней», — одно это перечисление заняло бы многие сотни страниц убористого набора.
Что такое «альмавива»? Просторный плащ-накидка без рукавов, скроенный из одного куска плотной ткани. Легкомысленный персонаж комедии Бомарше «подарил» свое имя щегольскому наряду, который продержался в России вплоть до середины XIX века. И вообще это дань моде того времени — называть предметы одежды и мебели именами знаменитых людей, популярных литературных героев или откликаться подобным образом на какое-либо конкретное политическое событие. В величественную, до земли, альмавиву, подбитую бархатом, любил облачаться Пушкин, отправляясь на прогулку по Невскому. Он носил ее закинув одну полу на плечо, и требовалось определенное умение, чтобы суметь пройтись в таком одеянии, не вызвав удивления у прохожих. Любопытный парадокс: чем проще был покрой одежды, тем сложнее ее было носить.
…Книга К. А. Буровика — своеобразный словарь забытых вещей, историческое товароведение, которое нам знакомо отчасти по художественной литературе и рисункам старых мастеров. Автор собрал, систематизировал и обобщил обширный исторический материал, который несомненно заинтересует многих: учащихся и преподавателей вузов, историков культуры, деятелей театра и кино, художников, коллекционеров, специалистов по антиквариату и просто любознательного читателя. Костюм любого народа, утверждает автор, формируется в результате синтеза национальных черт и неизбежных заимствований. Но заимствования эти трансформируются в национальном духе и зависят от уровня культурных традиций и господствующих вкусов. На многочисленных примерах автор показывает, как «басурманский» костюм приобретает русские особенности, а русский — «обасурманивается». В книге много неожиданных фактов. Например, на мужскую брючную монополию давно и успешно покушались особи противоположного пола. Первой женщиной в Европе, осмелившейся надеть мужские штаны, была легендарная Жанна д’Арк. Отправляя Орлеанскую девственницу на костер, инквизиторы припомнили ей и эту дерзость. А когда в 1911 году парижские дома моделей попробовали предложить женщинам широкие и длинные юбки-брюки, это едва не привело к общественным беспорядкам. Брючную эмансипацию окончательно утвердила только Марлен Дитрих (хотя еще в 60-х годах студенткам Кембриджского университета запрещалось появляться на лекциях в штанах).
С помощью забытых вещей «Красная книга…» восстанавливает связь времен, без которой нет ни цивилизации, ни культуры. «Ненавязчивый разговор о происхождении вещей, — пишет автор, — нужно начинать со школы. Однако сегодняшние учебные программы оставляют эту задачу в стороне, а история предстает исключительно в виде цепи дел правителей, полководцев, вождей, партий и народов».
С этим трудно не согласиться: наши дети опять и опять продолжают читать подслащенные, сентиментальные, пышно разукрашенные исторические эпизоды, нашпигованные войнами, походами, именами третьестепенных военачальников, а история материальной культуры затемнена. Все, что происходило в прошлом, историки приписывают действию неких «факторов», «следствий» и «предпосылок», а предметный мир, традиции ремесел и промыслов — поприще мирной культуры — выходят за рамки школьного изучения.
«Общеизвестно: Иваны, не помнящие родства, не способны построить общество благоденствия, — напоминает К. А. Буровик. — Профессиональная и культурная узость стали бедой общества. Последствия очевидны: низкий уровень производства, упадок технологий, резкое снижение качества промышленной продукции». Главная мысль, которая движет автором книги, — «не дать людям забыть об утратах, которые приносят войны, революции, оголтелые реформы, непостоянство моды и банальное равнодушие».
Олег ЛАРИН.