Стихотворения
Опубликовано в журнале Новая Юность, номер 4, 2021
Баллада о сломанном дереве
мы живем
под собою
не чуя страны —
лишь пургу сетевую
в которой мы не слышны
нас не ловят
кому мы нужны
просто дерево сломано
сломано как карандаш
только вроде росло оно
и вот ведь какой пассаж
стекают капли
по розовому стволу
из горла на углу
недописанный пьет персонаж
ну а если вглядеться
с чего вдруг она страна
вся большая холодная детская
нас слышать должна
умягчать косматое сердце
разбирать письмена
сказано: сломано дерево
снимки выложены в сети
можно теперь —
повторяю — любую пургу нести
и играет ветер
мертвой уже листвой
и уставший герой
удаляется с медью в горсти
мы идем
под собою
чуя только упругость воды
скоро этой водою
наполнимся мы
и уйдем с головою
в широкошумные сны
просыпаясь мы будем
сходится втроем
к огню
и с азов изучать алфавит
день за днем — это я говорю
чтоб была не утеряна
мысли разумной тетрадь
чтобы новое дерево
бледной кровью своей поливать
Баллада о стихах
сошел с ума компьютер
печатает сам стихи
телевизор тоже того
передает только стихи
рехнулась с утра кофемолка
вместо зерен мелет стихи
и деревья лишились рассудка
вместо шелеста — слышишь? — стихи
только я один нормальный
бесконечно нормальный поэт
стою с кофемолкой на кухне
стихов нет
вот и вылечился компьютер
никаких на экране помех
только что побывал телемастер
телевизор рекламой гремит
кофемолка смолола зерна
наконец-то взялась за ум
и деревья — слышишь? — производят
обычный зеленый шум
только я ненормальный в корне
не поэт — но что-то не так
всё стою на вращающейся кухне
повторяю слова
всё о чем пел телевизор
всё о чем скрипела кофемолка
всё о чем шумели ветки и листья
перетекло в воспаленный язык
слышишь?.. слышишь?
Баллада о Великом Пане
умер Великий Пан
выброшен траурный флаг
умер Великий Пан
грустно но это так
Греция вся в слезах
рвется традиции нить
умер Великий Пан
как это объяснить
даже те кто в него
не верили никогда
чувствуют что без него
хуже чем был когда
солнце встает не так
дуют ветра не там
бьется траурный флаг
умер Великий Пан
Греция вся в слезах
Грузия вся в слезах
Азия скрыта мглой
был еще молодой
выпьешь остывший чай
влажный доешь бутерброд
смотришь в окно а там
снежный живет народ
плещет траурный флаг
или не траурный флаг
или обычный флаг
праздничный даже флаг
как это всё понять
выйти с утра в туман
и повторять повторять
умер Великий Пан
Баллада о странной любви
Колька женат был — и Мишка женат
оба неплохо женаты
потом их — еще пацанят —
забрали в солдаты
там и познакомились — да так
что звали их только
«Колька-Мишка» — ни один чудак
не стал бы Мишку от Кольки
или Кольку от Мишки отдельно звать —
а когда демобилизовались
продолжали друг у дружки торчать
вызывая вопросы и зависть
пришлось разъясненья давать родне
про отношенья свои мужские
вы чего, спите друг с другом? да не —
отвечают — мы не такие
а какие — сами не знают — но друг
уже ни-ни без друга
если б вместе бухали (был такой слух)
так непьющие — вот в чем штука
сидят просто рядышком и молчат
иногда говорят — но реже
подменили в армии пацанят
реально другие чем прежде
жены лезут на стенку — этим бар-быр
может попали в секту?
или вдруг заявка: уйдем в монастырь —
тут уже вся родня — на стенку
Колькины — Мишку во всем винят
Мишкины ясно — Кольку
а они — рядышком и молчат
им вдвоем хорошо только
и работают вместе — и гаражом
занимаются вместе и садом
и поглядывают удивленно на жен
типа этим еще что надо?
всю зарплату до зернышка отдаем
поздравляем с восьмым марта
если людям нормально сидеть вдвоем
для чего сразу их — матом?
дело к разводу — а тут вдруг
здравствуйте — новая фишка
на операцию (пошел такой слух)
копить стали Колька-Мишка
что, смена пола? при чем тут пол —
смущаются — дело не в поле
чтоб сшили их вместе — вот в чем прикол
как этих сиамских что ли
может шутка была — может и нет
не у кого узнать
потому что Мишки больше нет
не с кем Кольку сшивать
да и Колька сразу исчез
как Мишку с дырой привезли
жен посадили — был громкий процесс
а Кольку потом нашли
неважно где — передали родным
в закрытом конечно таком
а жены — как с зоны вернулись — им
нормально только вдвоем
Баллада об имени
я просила только об имени
только об имени я
чтобы этими зимними
согревало меня
и ей бросили имя
теплое как шарф
среди инея
имя
на, согрейся, душа
обмотав им тонкую шею
она попыталась на нем
повеситься — еле отняли
имя
оказалось не тем
я просила только об имени
только об имени чтоб
в раскаленные пыльные
охлаждало губы и лоб
и ей бросили имя
прохладное как пломбир
среди дыма
имя
на, душа, лови
что она с ним сделала
ну что можно сделать с пломбиром?
только снова капельницы
постельный режим
имя
оказалось не тем
и она перестала просить
замолчала внутри
стала просто жить
от зари до зари
по графику
по краешку
среди льда и раскаленной пыли
солнца и звездных луж
среди вращения миллионов
не имеющих имени душ
Баллада о добрых зверях
когда он плачет от новой потери
не веря ни в чудо
ни в волшебство
к нему приходят добрые звери
и утешают его
когда ему хочется просто дико
шагнуть в ледяную тьму
к нему прибегает собака динго
из детства несется к нему
из светлого леса
где жили лисы
он там их встречал иногда
к нему приходит лиса Алиса
не сказочная — а та
приходит заяц
медведь приходит
трется о ногу кот
и говорят: всё, родной, проходит
и это, родной, пройдет
говорят это
на языке зверином
в сиянии волшебства
и пахнут хвоей и мандарином
нехитрые их слова
и солнце горит на пушистых лапах
в глазах янтарем блестит
и он вдыхает их детский запах
гладит их и молчит
и погостив у него немного
расходятся кто куда
в нору
в конуру
в берлогу
и в снежном окне
темнота
Баллада о времени
общество устремленное в будущее
гудящее — железяками орудующее
живущее как попало
летящее по шпалам
во что-то неясное — красное
а над ним — лиловый дым
заводов и крематориев
закрытых приходов
и вместо них открытых лекториев
профилакториев
где портреты вместо икон
и минеральными водами
лечат трудящихся
пополняя их рацион
витаминами и углеводами
и — постоянно война
потому что какое
же общество — преодолевающее времена —
без вечного боя
и воя
сирен и «вставай, страна
огромная, вставай на…» — далее прочерк —
с утра —
из металлического нутра
радиоточек?
кто выживет в той войне
где победили не
благодаря а вопреки —
тот еще поживет в той стране
как в угасающем огне
уже старики
они — где кровавый играл восход
встретят тихий закат
и вместо хорала «время, вперед!»
будет «время, назад»
общество ползущее в прошлое
скептичное настороженное —
устало
разбирающее шпалы
которые — как выяснилось — никуда не ведут
только воняет мазут
впрочем уже не сильно — и дым
из заводских труб
тоже рассеялся — цел и неопалим
земле предается труп
а где был лекторий — снова кресты
поблескивают с высоты
и — никакой войны
потому что какое
же общество — аккуратной седины
усталой улыбки и чуть сутулой спины —
без покоя
и лишь отдаленного воя
полицейских сирен и «хорошо,
всё будет хорошо…» — далее эхо
вечером —
чуть подсвеченным
монитором — и снежок
из утробы погасшего неба?
кто выживет в этой не-войне
где уцелеют не
благодаря и не вопреки —
а непонятно как
тот еще поживет в этой стране
как во вновь разгорающемся огне
сроки близки
итак
впереди что-то алое — но не закат
меняется ход вещей
и где слабо мигало «время, назад»
времени
не будет вообще