Стихотворения
Опубликовано в журнале Новая Юность, номер 3, 2021
* * *
Солнца луч заденет по касательной,
и мгновенно ранние морщинки
на твоей смешной, очаровательной
рожице растают, как снежинки.
Упорхнут, как птицы сизокрылые,
тени, что лежали под глазами,
мысли наши черные, постылые,
что владели безраздельно нами.
Я им свистну вслед, чтоб впредь особенно
к нам не торопились возвратиться,
чтоб они держались обособленно,
перестали средь людей гнездится.
Колокол — махину стопудовую —
дернул за язык звонарь трикратно,
проголосовавши за жизнь новую,
против уходящей безвозвратно.
* * *
Весел стук и скрип перил.
В темноте причал поскрипывал,
ветер лодочный настил
на устойчивость испытывал.
Больше ничего вокруг
слышно не было решительно:
скрип да скрип и стук да стук.
Громко-громко. Оглушительно.
То ль колодники скрипят
в полночь за полночь колодками,
то ли веслами стучат
и о берег бьются лодками
рыбаки не рыбаки,
может, москвичи на отдыхе,
может, майские жуки
стукаются лбами в воздухе.
* * *
Стрелки вытянулись в струнку,
на часах стоят недвижно.
Пресловутую чугунку
по утру за лесом слышно.
Узкогрудая железка
словно в туфельки обута,
что начищены до блеска
для чего-то, почему-то.
Сумерки, едва светает,
но она уже по кромке
леса весело шагает
с видом юной комсомолки.
Вдаль спешит одноколейка —
туфельки на босу ногу,
шаровары, тюбетейка —
за собой зовя в дорогу.
* * *
Медленно качая ветками,
словно весельные лодки,
вдаль плывут с кустами редкими
елочки вдоль загородки.
Мы им машем на прощание,
как сидящим в лодках людям:
Дорогие, до свидания!
Мы вовек вас не забудем!
Что-то по обыкновению
содержательное мало,
что созвучно настроению
пристани речной, вокзала.
А в ответ слышны тяжелые,
тяжкие удары весел —
это на ветру еловые
ветки гнутся, бьются оземь.
* * *
В дверь звонят, но это дети
озоруют.
За порог,
выходя, мы на рассвете
слышим смех и топот ног.
Вниз по лестнице несется
детвора, скорей, скорей
по ступеням,
раздается
громкий стук входных дверей.
Нужно мужества набраться,
чтоб в отсутствии родни
и друзей себе признаться,
в том, что мы совсем одни.
Я и кошка.
В целом мире
мы остались с ней вдвоем,
только мы в пустой квартире
коротаем век, живем.
Хорошо бы в одночасье
вместе с нею помереть.
А случись со мной несчастье,
станет кто за ней смотреть,
Мотю, бедную, жалеть.
* * *
Дождик бьет по подоконнику,
по скамье, по рукомойнику,
Тихо так, как слезы льет,
милостыню подает.
Сыпет мелкими деньгами,
будто сжалившись над нами.
Но и медные гроши
Превосходно хороши.
Мы на них в соседней лавке
кучу всякого добра
купим и в саду на травке
запируем до утра.
Много разного народа
пригласим к себе домой.
Братство. Равенство. Свобода.
Хочешь — пей, а хочешь — пой!
* * *
Птиц несмолкающий галдеж.
За частоколом рощ сырая
земля, что взрезал острый нож,
равнина без конца и края.
Реки полоска вдалеке
пульсирует, трепещет, бьется,
как будто жилка на виске,
надулась и вот-вот взорвется.
А коль взорвется, что тогда?
Взмахнем, как Ангелы крылами
и прочь умчимся навсегда,
оставим мир, презренный нами,
иль будем жить, любить, желать,
внезапной смерти не бояться,
упрямо на своем стоять
и мучиться, и сомневаться?