Опубликовано в журнале Новая Юность, номер 1, 2020

 

 

Владимир Кочнев

 

    •  

Однажды дверь Московского Союза писателей отворилась,

И на пороге возник странный старик в дряхлом пальто.

— Вы откуда? — спросили его.

— Я Крученых, — ответил он.

Все думали, он давно умер (лет 60 назад),

А он жил этажом выше

В голой комнате,

Спал на солдатской кровати.

Что добавить, не знаю.

Может быть

Дыр Бул Щир?

 

 

    •  

жизнь словно чеширский кот

исчезает не сразу

а постепенно

сперва будущее

потом прошлое

потом настоящее

и остается только

улыбка

улыбка улыбка улыбка —

медленно тающая в темноте

 

 

    •  

Ты не моя.

Так откуда же боль?

Может, и боль

Не моя?

 

 

 

Даниил Емцев

 

AD PATREM

 

Отче, сходи к Марии. Она больна.

Пепел твоих грехов не даёт дышать.

Если она умрёт, то умрёт одна.

Разве такую смерть заслужила мать?

 

Отче, не падай духом: она слепа.

Ей не дано увидеть твоих путей.

Ты всемогущ, однако её стопа

Вязнет в грязи заботы её детей.

 

Я говорил? В квартире её бардак,

Моль обглодала стены, взялась за пол…

Ты – всемогущ? Не верю. Но если так,

Отче, сходи к Марии. Накрой на стол.

 

Дай ей поесть. Не нужно других чудес,

Раз уж помочь родным для тебя – тоска.

Прежде чем ты решишь не сойти с небес,

Вспомни о смерти, отче. Она близка.

 

 

 

 

Юрий Славский

 

 

    •  

Твой голос, вычтенный из общей немоты,

На расстоянии протянутой ладони

Разжал два лепестка — вишнёвые цветы

Скользнули через синеву в прямом наклоне.

 

Мне очень трудно это внятно описать —

Под кистью Шлимана вскрывая слой за слоем.

Представь, что я искал Итаку двадцать пять

Кромешных лет, но прибыл снова к стенам Трои.

 

Ты понимаешь, что сейчас мне говорит

Кривая моего античного сюжета?

Представь, Орфей один спускается в Аид,

И взгляд из-за плеча вмещает мысль об этом.

 

Ты тоже пахнешь страхом, прошлым, табаком.

(Спасибо грекам за нелепые примеры)

На дне постели, банка, сбитая носком,

Двоих скрывает пеплом общей эры.

 

 

 

 

Михаил Гайворонский

 

 

    •  

отчаянье оставляет

привкус вопросов

и ни одного ответа

я не знаю что делать

когда одни разлучаются

другие сходятся

а я лежу и смотрю на побелку

 

продержаться до марта

до апреля

до мая

а потом как-нибудь

может быть

 

потолок по-прежнему

озаряет отражённым светом

я проваливаюсь в белую

бездну января

 

 

 

 

Дарья Логинова

  

    •  

Светлеет.

В этом месте время, как вода

Из бесконечного источника,

Течёт неиссякаемым потоком.

Светлеет ли?

На небе пепельно-лиловая стезя,

Начавшись западом, кончается востоком.

Вчера над русскими полями полз туман,

Как уличная кошка к ресторану в переулке

(У ресторана три звезды, вегетарианская еда) —

И кроме корки постной хлебной булки

Да двух огрызков огурца

Ловить ей нечего,

Но голод, подражая голосу певца,

В кошачьем брюхе воет гулко.

 

Светлеет;

Жизнь на полноги

Изматывает хлеще северного ветра

Со снежной моросью. Такой народ, как мы,

Дорожный, в поезде, где тамбур

Как источник света —

И тишины,

В которой от стенания колёс закладывает уши, —

Находится на перепутье быта и весны,

Замшелого стабильного дохода,

Семейных уз,

Остро заточенной

Нехватки дома

И тоски

по вечно убегающей свободе.

 

Прощай, Ишим. Собачье сердце знает, где искать

Своих;

проколотое государством ухо

И номер на загривке не даёт соврать:

Передо мной

ещё один ребёнок неприкаянной дороги,

Железным стуком в сердце

Отбивающей аккорды глухо.

 

Светлеет.

Вместо полосы —

Все небо залилось молочным чаем,

Часы стоят.

Стоят, как изваяния посты

Испачканной черникой бересты

и медно-рыжих молчаливых сосен;

Туман лежит:

Его жемчужного хвоста,

Не видно, как у вечной цифры восемь,

И темные, как сажа небеса,

Бегут,

последний беглый взгляд на дымку бросив.

 

 

 

 

Ярослав Глущенков

 

    •  

Боль выталкивает из горла

мятые перчатки слов

 

 

 

 

Антон Бахарев

  

    •  

Никого на берегу.

Я по берегу бегу.

Соответственно, с рекою

Мы находимся в покое.

Мир сгибается в дугу.

 

Встанет речка, встану я.

Мир сомкнётся до нуля.

Развернётся, как цветочек,

Дарвалдайский колокольчик

Из надлома бытия.

 

 

    •  

Пускай штормило. Если море здесь

Играет роль. Его не видно было.

Но ветер гнал подсоленную взвесь

К степным фронтам с берегового тыла.

 

Стоял, как штаб, желтооконный дом,

С калиткой, как качающейся лодкой.

Мы заедали едкий самогон

Парной свининой с чёрной сковородки.

 

Нам генерал так верил, что молчал.

Мы тоже ничего не говорили.

Играла песня про однополчан.

Которых тоже где-то здесь убили.

 

 

    •  

Пресветел августовский бор!

Плывущий вровень с небесами

Над тёмным бытом, над лесами,

Над нашей эрой, как собор.

 

Сосновый сад, счастливый сон,

В котором я смешной и грустный,

Меня придумал мальчик русый,

Когда-нибудь проснётся он.

 

И я не двигаюсь, храня

Здесь тишину. И тёплым, древним

Проходит светом сквозь деревья,

Как гребень, божья пятерня…