Поэма
Опубликовано в журнале Новая Юность, номер 4, 2016
памяти АМН
По утрам всякий раз отправляюсь к соседям
клянчить мелкую денежку ― почти что всегда успешно.
Нет: достаточно выйти во двор, расставить сети:
обязательно встретишь знакомого ― быстро спешишь
и в лабаз ― за полторашкой «Охоты».
Ветряные мельницы на горизонте
говорят о прообразе дон Кихота
во внешности Бенджамена Глонти.
Как отпустит трясучка, гул в голове, приметность,
можно мягко опасть и внимать италийской воле:
как бушует на ветках пернатый этнос
под единственный сингл Риккардо Фольи.
Вот свобода ― когда никуда не нужно.
И за каждым углом тебя ищет твоя Мерседес.
И уже кочевая твоя наружность
обживает внутреннюю оседлость.
Городская шпана на утренней биеннале…
Смотришь с лавочки, скрытой кустом черешни.
На фига тонируют стекла? В войну затемняли,
дабы скрадывать внутренний свет. Этих пугает внешний.
С Александр Михалычем можно побалагурить,
выпить, спеть и остаться в покое на ночь.
И всю ночь за окном прецессию гнет Меркурий,
а за водкой бегает Гурий Саныч.
И опять же ― бумажный скотч на стекле перекрещен
от возможных в результате бомбежек трещин?
Глас осьмый. День девятый его запоя.
Александр Михалыч бродит во сне, грозя проемам.
Утром в мокрых рейтузах ― само собою:
в соляном растворе вернее законы Ома.
Он встает и считает вместо купюр разводы
на клеенке, определяя их общий вектор.
Говорит, что в еврейской традиции под словами Природа
и Творец ― понимают один, а не два духовных объекта.
Все зависит от восприятия окружающего мира.
Я же маюсь, когда мы рванем до бара.
На душе в это время темно и сыро.
Тору же обсуждать мешает пустая тара.
Слава Богу, Михалыч тоже желает омыться
в водопадах и струях огненных Флегистона.
Разговор с пророков, скинии и бар-мицвы
возвратился к насущным статьям притона.
Мы выходим в народ. И в бескудной кафешке, стоя,
наконец, потребляем невообразимое что-то.
Все пустое. И в эту среду проходчики Метростроя
забивают сваи, дабы держать пустоты.
К нам подходит худая немолодая пьянчужка,
дорогая подружка Михалыча ― мне не стыдно:
я целую ее в лоб, за ушко,
пусть гуляет теперь, точно слово с титло.
Горемыка сидит на паперти. И примерных
в день набирает тысячи две, но надо делиться.
Богородица, с покровом представшая во Влахернах,
являлась и ей, ведает алкоголица.
Осенив ее пламенным омофором,
одарила навыком tempo rubato1.
И она позабыла о мире, и стала вором
своей жизни, замедлившись до примата.
На глоток отстающий от времени быт ― основа
и причина всемирного ускорения…
Потому-то и надо догнаться до плоскостного
штопора, в смысле, наполнить пустое время.
Михалыч ей возражает, убирая поилку,
что отставание, ― в сущности, дар провидцам,
ибо можно рукой подвести, что упущено стрелкой,
потому и частить не надо, чтоб не напиться.
Надо же: улыбнулся,
когда падая, обозвала его импотентом.
Рассказал, что она ― философский камень.
И когда-нибудь мы получим с нее argentum,
сданный в ломбард и сделавшийся деньгами.
Александр Михалыч репетиторствует ― к Физтеху
нерадивых натаскивает малолеток.
Два часа математической дискотеки
выручают для нас овощных котлеток
с коньяком. Что скорее ― коньячным спиртом.
той бурды выпускают по всей Рассее…
Мы сидим и уговариваем литр in vitro
За беседой о трезвости и спасении.
Наблюдая в ближайшем к себе овраге
протекание бурных страстей «Арагви».
Приезжает Гала,души не чающая в поэте,
и ночует с нами без простыни и душа.
У нее есть деньги ― и утро в розовом свете.
Да и ночь для женщины вроде туши.
Так проходит жизнь в золотом запое.
Постепенно смешиваются дни и нощи.
Раньше было поболее мордобоя,
но теперь мы стали слабей и проще.
Говорят: кто-то помер, из тех, с кем сидели
за столом в близлежащем культурном парке.
Но листва, истлев, остается в теле.
Человек ― в душе. Мы поднимаем чарки.
Приезжают родители. Приходят жены.
Отправляют под капельницы в больницы.
Подшивают на год. И целый год напряженно
я пишу стихи и жду возможности похмелиться.
____________________
1 Дословно: «украденное время» — варьирование темпа при исполнении произведения академической музыки, несколько отклоняющееся от заданной композитором темповой инструкции. Один из элементов трактовки произведения исполнителем.
Материал выставлен в формате PDF