Поэма
Опубликовано в журнале Новая Юность, номер 6, 2014
Я знал его как гения но он
возможно был простым лишь эпигоном
суровым в старой куртке неформала
с усами как у моржа с мутным взглядом
он жил в квартире где ему осталась
лишь маленькая комнатка в которой
лишь вечный кавардак и мурти Будды
случайно позабытое за шкафом
загадочный и неизменный Будда
из камня грубо вытесанный он
незримо там сидел и улыбался
его нашли в обломках старой школы
они с отцом в постройке обгорелой
и принесли домой с тех пор он с Буддой
незримо жил женился разводился
пил и болел страдал и зашивался
похоронил отца и дочь забросил
Он по корням одним шел от бурятов
и где там в Бурятии холодной
сидели узкоглазые буддисты
пытаясь вырваться за колесо самсары
сажали в ямы пленников калмыки
вращая барабаны с вязью мантр
а здесь был центр Москвы чего ж вам больше
посольства дорогие магазины
и маленькая комнатка в которой
прокурено всегда и кавардак
мой друг писал стихи то лучше хуже
ну а когда тоска сжимала горло
он выходил на улицу и шел
к своим знакомым тем что оставались
стрелял с прохожих пиво или деньги
иль просто говорил с кем доводилось
он был неглуп достаточно талантлив
вот только много пил и был ленив
огромный толстый желтый как монгол
он почему-то привлекал людей
он даже патриотом был однажды
мы были с ним на митинге протеста
где лупят по башкам всех тех кто против
куда сгоняют весь омон с окраин
где весело и жарко ну куда же
поперся ты я думал про него
такой здоровый жирный неуклюжий
сидел бы дома ведь получишь в пузо
но впрочем рад был мы бродили мимо
ментов в блестящих касках и смотрели
что происходит там кого-то били
кого-то в козелки сажали грубо
толпа бурлила но ее давили
умело словно зверя загоняя
в расставленные сети не давая
соединиться и явить себя
разъединяя словно тушу вепря
раздельщики суровые в погонах
и мы крутились в том водовороте
рискуя наскрести себе по жопе
везде омон с дубинками машины
вот раскололи митинг разорвали
одна колонна прорвалась вперед
все остальные у метро остались
на площади запруженной народом
людей так много прежде я не видел
озлобленных рычащих молчаливых
отчаянных и вместе с тем веселых
вот кто-то заплясал на крыше дома
и словно голуби сорвались вниз листовки
(а через пять минут исчез плясавший
под грубыми объятьями омона)
как акробаты покрутили сальто
и заскрипели скоро под ногами
— Ну что — сказал омоновец нам — может
пойдемте в козелок на чашку чая?
— Спасибо — отвечал мой друг — спасибо
уже ты предлагал
нам здесь неплохо
он подошел в плотную к огражденьям
и стал разглядывать
нашивки на погонах
— Ты посмотри — сказал он мне угрюмо —
согнали их откуда
Брест Орел
глядел на них он как на манекены
здоровый бестолковый неуклюжий
нет точно с ним нарвемся я подумал
опять притопал тот суровый дядька
— Ребята ну пойдемте в козелок
— Пойдем отсюда — я сказал поэту —
здесь только давка
мы в метро спустились
в надежде оказаться где пожарче
менты маршировали и в метро
но нас никто не тронул
пару станций проехали
и вылезли на наружу…
бушующее море недовольных
зажатое внутри забором черным
ментами в касках
и красивый Кремль
далекий недоступный и волшебный
как будто сладкий пряник
в детстве нежном
народ бурлил и некто тараторил
выхаркивая имя в микрофон
нас избивают (так трещал оратор)
на Пушкинской
не все дошли досюда
но только те
кто рядом
нас прессуют
они пусть знают
времена наступят
мы выйдем не на площадь
к ним домой
придем их навестить
на чашку чая
сказал апостол и сорвался голос
(кудрявенький он был похож немного
на ангела сорвавшегося с неба)
и только смолк он — зазвучала песня
взметнулись флаги двинулись вперед
на огражденья! на омон! к кремлю!
так медленно свинец ползет смертельный
когда разбили градусник стеклянный
(температура выше всякой нормы)
вдруг кто-то вскрикнул и взорвалось что-то
какая-то машина запылала
и тут же завизжали: «Провокатор!!!»
«Смотрите! Провокатор! Провокатор!»
не видел я подробно что случилось
взметнулась вспышка самодельной бомбы
кого-то повязали я не видел
— Ну что — сказал мой друг и вдруг сорвался
вперед так неожиданно и резко
как будто бы взбесившаяся лошадь
мелькая ножками короткими он ловко
отбрыкнул полицейского и быстро
за черную ограду перепрыгнул
пробрался внутрь исчез в толпе
бесследно
так камень в пруд уходит незаметно
бульк щелк — и нету никого
не ведал я что может он так бегать
медлительный и толстый полусонный
давно утративший здоровье и веселье
страдающий одышкою и астмой
но вот поди ж ты раз — и он на гребне
наверное стихи сейчас читает
размахивая ручками кривыми
торя себе в Истории тропинку
поэтик графоман
но что же дальше?
народ шумит но прекратилась
буря активное трепещущее сердце
замолкло активистов разогнали
уволокли в машины приструнили
как будто труп огромный разлагаясь
агонизирует народ за огражденьем
что будет дальше? массовая бойня?
холодный душ из шлангов что покруче?
кто сталкивался с властью тот изведал
железные обьятья мрачной девы
улыбочку кривую полицейских
холодный юмор камер и решеток
как чем-то азиатским от них веет…
в степи далекой желтой и печальной
вот так забывшие о жизни истуканы
стоят и тихо смотрят пред собой
здесь человек не человек
деталь пейзажа
пометка на полях
рисунок крестик
где мой приятель?
растворился сгинул?
увижу ли его сейчас живым?
Толпа шевелится
и видно как по бедрам
дубинками похлопывают лихо
менты с ухмылками
(лишь только б не бояться)
кто сталкивался с властью тот изведал
как все тут ненадежно и случайно
абсурдно и нелепо
и жестоко кто сталкивался…
все ж ослабла хватка
всех отпускают вроде постепенно
на КПП собаки автоматы
выходят люди их шмонают тихо
но никого не вяжут не ломают
пожарные льют воду на бетон
и вот мой друг веселый и счастливый
— Читал стихи! — он говорит мне бодро —
Немного правда но теперь в анналах
— Ты молодец — я говорю ему —
не испугался! Думал бойня будет
и тут мы видим
бритого монаха
огромного в оранжевых одеждах
худого под два метра с лишним ростом
с лицом сосредоточенным и мрачным
он лупит в бубен желтой длинной палкой
бум бум
бум бум
бум бум
бум бум
бум бум
огромный но как будто неприметный
он ходит чуть поодаль КПП
стараясь на глаза не попадаться
сам по себе
и лупит лупит громко
— Вот это да! — я говорю — Чего он?
А это — говорит мне мой знакомый —
монах буддийский
это они так
злых духов отгоняют от народа
где напряженье превосходит норму
где агрессивность заливает разум
туда идут шаманы с знаком Будды
и долго долго лупят в свои бубны
вот это да
и чувствую я понял
про Азию
Россию
и Европу
я вижу как спешат худые люди
счастливые что живы и свободны
и вспоминаю каменного Будду
что затерялся в темноте квартиры
припрятанный и вроде не приметный
он тихо улыбается и дремлет
он тихо улыбается и дремлет
даруя всем освобожденье дживам
затерянным в
узилище
самсары