Опубликовано в журнале Новая Юность, номер 1, 2013
* * *
Дочитал до конца поэтический сборник,
закурил и остался сидеть за столом.
Был с утра понедельник, а теперь уже вторник,
и темно за окном, и на сердце светло.
В декабре не мело. Не зима, а подмена.
Не зима, а обман. Не зима, а подлог.
И домов от дождя потускневшие стены
сиротливо стоят над ручьями дорог.
Дочитав до конца поэтический сборник,
я представил себе, наблюдая в окно,
что метели метут и завьюженный дворник
бросил в снег рукавицы и курит давно.
Вера Зубарева
* * *
Елка в заворожённой комнате.
Блики фольги и стеклянных игрушек
Плывут и дрожат меж ветвей неуклюжих
Сусальной вселенной в елочном омуте.
На комнату ночь надвигается слева —
С тусклых загадочных зимних окраин,
Откуда на вихрях неслась Королева,
Приметив салазки с маленьким Каем.
Сумрак читается слева направо
Шепотом детским, как первая сказка.
В окне разрослась ледяная дубрава.
— Мама, мне жалко ребенка в салазках!
Правда, что это не я там, на улице,
Плачу и мчусь за красивой колдуньей?
Лучше нам тесно прижаться, зажмуриться…
— Да, соглашаюсь, — так будет разумней.
Жмурюсь, поддавшись детской наивности —
Все ведь возможно в елочном мире.
Мало ли кто вдруг надумает вырасти
Из-за плеча и бродить по квартире.
Роман Рубанов
* * *
Детство мое маринованным яблоком
Падает, падает, падает…
Кто-то по луже в бумажном кораблике
плавает…
Плитка молочного шоколада —
вот и ломается кромка,
всем по квадратику — больше не надо…
Правда, “Аленка”?
Правда, что все неизбежно кончается?
Сказано так у прозаика.
— Складывай. Видишь, уже получается
жизни мозаика.
Вероника Веревкина
* * *
Идешь туда и вешаешь белье.
Идешь обратно — высохло, снимаешь.
Как горизонт, натянуты веревки,
Прищепки высятся, как мачты или шпили,
И в мареве жары дрожат дворы.
Григорий Марговский
Коннектикут
На “джипе” посетив:
Зачем все нити рек текут
В Лонгайлендский залив?
Нигде такого вольного
Простора не сыскать:
От росчерка Линкольнова
По рощам — тишь да гладь.
А небо — ну не чистое ль,
Как лица у актрис?
“Переселился — выстоял!” —
Таков и наш девиз.
От Хартфорда к Нью-Хэвену
Гони наискосок:
По той ли, этой Avenue –
Мы вырулим в лесок.
Близ Йельской академии –
Одна из местных “звезд” —
Почил, урвав все премии,
На горном лавре дрозд.
А там — стволом обглоданным
Зияет белый дуб:
Барсук под Новым Лондоном
Когтист и острозуб.
Пускай. И тем не менее
Уважь единство вер —
Поглубже под сидение
Запрячь свой револьвер.
Ведь мы же не на выжженной
Техасской стороне:
Здесь дяди Тома хижиной
Довольны все вполне!
Портовою таверною
Гордится этот штат, —
И мы глотнем, наверное,
Мистический мускат…
Тогда, запойный пьяница,
Поймешь и ты, поплыв,
Почто река так тянется
В Лонгайлендский залив.
Елена Шерстобоева
* * *
где ярлык — или как там по-вашему пишется — лейбл
приплетутся ко мне как игрушечные корабли
по воде из-под крана, а может, стеклянному небу
прилетят по — отправятся в кухню, как мухи на мед
переспелого яблока, что на спине ноутбука,
вот и в ящике снова пацан под гитарку орет,
но тот мир я давно принимаю в режиме “без звука”
— жду письма твоего, по привычке смотрю в телефон,
он забит под завязку контактами и именами —
наша встреча похожа на краткий полуденный сон,
или не было встречи, а если была — то не с нами,
так всегда — полунедо-работа, сплошной недосып,
жду весны, хоть и страшно в ее песнопения вникнуть,
снова гаснут в квадрате экрана электрочасы —
калькуляторы памяти — сколько еще мне протикать,
сколько надо до ровного счета еще протянуть,
до победной ничьей, да и кто в эти игры играет —
напишу пару строчек, отправлю в неведомый путь
— вдруг дойдет — нет ну правда, дойдет?
нет, а кто его знает?